Aera

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Aera — немецкая джаз-рок-группа, существовавшая с 1972 по 1982 годы.





История группы

В начале сентября 1972 гитарист Мук Гро (нем. Muck Groh) (ранее играл в группе Ihre Kinder (нем.)) создал группу Name, которая состояла из 6 музыкантов:

  • Мук Гро (Muck Groh) (основатель) — гитара, Германия
  • Хайнц Шмит (Heinz Schmitt) — гитара, Германия
  • Дэйви Крокет (Davy Crocket) — бас-гитара, Англия
  • Стив Робинсон (Steve Robinson) (настоящее имя — Райнер Гейер (Reiner Geyer), ранее играл в группе 2066 And Then (нем.)) — орган, Германия
  • Мартин Роске (Martin Roscoe) (ранее играл в группах 2066 And Then (нем.) и Nine Days Wonder) — ударные, Англия
  • Дитч Кэссиди (Ditch Cassidy) — вокал, Ирландия[1]

В октябре-ноябре 1972 года группа совершила турне по Ирландии. По окончании турне Дитч Кэссиди покинул группу и остался на родине. Вскоре после этого Дэйви Крокет также покинул группу, принял участие в записи альбома группы Midnight Circus и присоединился к секте Jesus People (нем.). Это произошло в конце 1972 года. Затем последовал тяжёлый период длительных музыкальных поисков. В это время в группе играли следующие музыканты:

  • Петер Малиновски (Peter Malinowski) — бас-гитара
  • Карстен Бон (Carsten Bohn) (англ.) — ударные; участник группы Frumpy (англ.)
  • Карл Мутчлехнер (Karl Mutschlechner) — бас-гитара, Австрия; участник группы Nine Days Wonder
  • Сидатта «Дада» Гаутама Швитцки (Sidhatta «Dada» Gautama Schwitzki) — ударные, Индонезия
  • Паоло Гроббен (Paolo Grobben) — бас-гитара, Голландия
  • Дитер Бауэр (Dieter Bauer) — бас-гитара, участник группы 2066 And Then[1]

Стив Робинсон захотел переименовать группу, и Мук Гро предложил название Aera.

В 1973 году к группе присоединился саксофонист Клаус Кройцедер (Klaus Kreuzeder) (нем.) из группы Ex Ovo Pro. Музыканты решили, что для их творчества необходима вдохновляющая обстановка, поэтому для работы они отправились в старую усадьбу в Мехельвинде, недалеко от города Эрланген. Так образовался костяк группы Aera[1].

В 1973 году Паоло и Сидатта получили травмы в серьёзной автомобильной аварии в городе Хохштадт. Паоло пролежал в больнице 4 месяца. В это время Дитер Бауэр окончательно решил присоединиться к группе. В декабре 1973 года Дада и Стив Робинсон покинули группу и перешли в Nine Days Wonder. Вольфганг Теске (Wolfgang Teske) (ударные) присоединился к группе, увидев объявления в журналах Sounds и Riebe’s. В декабре 1974 года у Нюрнбергского симфонического оркестра был приобретён автобус, ставший легендарным автобусом группы Aera[1].

Тема человека в творчестве музыкантов отразилась уже в названии первого альбома группы Humanum Est, который был записан на студии в Хильтпольтштайне 8, 9 и 10 ноября 1974 года. На тот момент помимо Гро и Кройцедера в группу входили Вольфганг Теске (ударные) и Дитер Бауэр (бас-гитара). Периодически к ним присоединялся бас-гитарист Петер Малиновски[1].

После следующего изменения в составе с 14 по 18 сентября 1976 на той же студии был записан второй альбом Hand und Fuss. На тот момент в состав группы входили Гро, Кройцедер, Малиновски, Кристоф Кригер (Christoph Krieger) (скрипка), а также Лаки Шмидт (Lucky Schmidt) (ударные) из группы Wind (город Эрланген). В качестве приглашенного музыканта на баритон-саксофоне и гобое также сыграл Онкель Латци (Onkel Latzi)[1].

Большой успех пришёл к группе после очередной перестановки, после которой в группе оказались 3(!) барабанщика. В ноябре 1978 года на молодёжном конкурсе в Немецкой музыкальной академии в Мюнхене группа Aera в составе: Лутц Олдмайер (Lutz Oldemeier) (барабаны) (ранее играл в группе Missus Beastly (нем.)), Фредди Зетц (Freddy Setz) (барабаны), Гельмут Майер-Лимберг (Helmut Meier-Limberg) (перкуссия), Матц Штайнке (Matz Steinke) (бас-гитара), Клаус Кройцедер (саксофон; тексты) — выиграла первый приз в категории «Джаз». В конкурсе принимали участие около 80 групп[1].

В том же году и в том же составе группа выпустила третью пластинку Turkes при участии Мука Гро, Локо Рихтера (Locko Richter) (бас-гитара) и Ахима Гизлера (Achim Gieseler) (клавиши).

В ноябре 1979 в составе: Клаус Кройцедер, Гельмут Майер-Лимберг, Лутц Олдмайер, Локо Рихтер, Фредди Зетц и Роман Бунка (Roman Bunka (англ.)) (гитара; участник группы Embryo англ.) — был записан альбом Live. Для этого альбома были использованы записи концертов в Киле, Иссельхорсте, Херфорде, Берлине и Гамбурге[1].

В том же месяце Роман Бунка опять покинул группу и снова присоединился к Embryo и в следующем году совместно с Фредди Зетцем и Геральдом Лучано Хартвигом (Gerald Luciano Hartwig) (также из группы Embryo) записал альбом Dein Kopf ist ein schlafendes Auto.

Затем группа Aera продолжила свою деятельность в составе: Кройцедер, Гельмут и Ульрих Майер-Лимберг, Петер Кюмштедт (Peter Kühmstedt) (бас-гитара; ранее играл в группе Guru Guru) и Тони Даннер (Toni Danner) (ударные; ранее играл в группах Йоахима Кюна, Тото Бланке (нем.), Яспера Ван’т Хоофа и группе Cyklus)[1].

В 1982 группа прекратила своё существование[2].

Дискография

  • 1975 — Humanum Est
  • 1977 — Hand Und Fuss
  • 1979 — Türkis
  • 1980 — Live
  • 1981 — Too Much
  • 1982 — Akataki[3]

Напишите отзыв о статье "Aera"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [www.musikgruppeaera.de/html/band.htm AERA Website]
  2. [www.allmusic.com/artist/aera-p15306 Aera | AllMusic]
  3. [www.musikgruppeaera.de/html/DISCOGR.HTM AERA Discography]

Источники

  • www.musikgruppeaera.de/html/band.htm
  • www.musikgruppeaera.de/html/DISCOGR.HTM
  • www.allmusic.com/artist/aera-p15306

Ссылки

  • [www.musikgruppeaera.de Официальный сайт группы на немецком языке]
  • [www.allmusic.com/artist/aera-p15306 Страница о группе на allmusic.com]


Отрывок, характеризующий Aera

– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.