After Crying
| After Crying | |
| Жанр | |
|---|---|
| Годы |
1986 — наст. время |
| Страна | |
| Состав |
Золтан Батки-Валентин |
| Бывшие участники |
Чаба Ведреш |
| [aftercrying.hu ying.hu] | |
After Crying — венгерский музыкальный коллектив, сочиняющий и исполняющий прогрессивную рок-музыку и неоклассическую музыку.
История и творчество
Группа After Crying была создана осенью 1986 года пианистом Чабой Ведрешем (Vedres Csaba), виолончелистом Петером Пейтшиком (Pejtsik Péter) и флейтистом Габором Эгервари (Egervári Gábor) и в этом составе два года исполняла акустическую инструментальную камерную музыку с существенным элементом импровизации.
Начиная с 1988 года наряду с инструментальными в репертуаре группы появляются и вокально-инструментальные пьесы со словами (на венгерском и английском языках) Габора Эгервари и Тамаша Гёргени (Görgényi Tamás).
В 1989 группой (с привлечением для записи сторонних музыкантов) были выпущены два демо-альбома на магнитофонных кассетах: Opus 1 и 1989, продававшиеся на концертах, которые проходили уже не только в Венгрии, но и в Испании, Португалии, Англии и Канаде.
В 1990 году был выпущен первый полноценный альбом, Overground Music (с англ. — «Надземная музыка»), включающий камерные композиции и песни на английском языке.
В 1992 г. группой была подготовлена программа, включавшая ренессансную и барочную музыку, а также песни из репертуара «The Beatles». Весной того же года выпущен альбом Megalázottak és megszomorítottak (с венг. — «Униженные и оскорбленные», названный по роману Ф. М. Достоевского). На этой записи кроме акустических инструментов звучат также синтезаторы Балажа Винклера (Winkler Balázs, играет и на трубе), ударные Ласло Гача (Gacs László) и бас-гитара Пейштика. В этом составе на концертах группа исполняла, кроме своих, также произведения из репертуара группы «King Crimson».
В 1993 году к группе присоединяется гитарист Ференц Торма (Torma Ferenc); в этом составе они записывают альбом Föld és ég (с венг. — «Земля и небо», 1994), после чего Вэдрэш покидает группу, и его место занимает Балаж Винклер.
В изменённом составе репертуар группы включает, наряду с акустической камерной музыкой, монументальные композиции симфонического и прог-рокового толка, которые можно услышать на альбоме De Profundis (с лат. — «Из бездны», 1996), в котором использована запись чтения Ионовой молитвы в исполнении актёра Золтана Латиновича (Latinovits Zoltán).
В 1996 году выходит на двух компакт-дисках сборник Elsõ évtized (с венг. — «Первая декада»), на котором представлены как пересведенные дорожки, ранее включавшиеся в альбомы, так и прежде не выпускавшиеся в записи вещи (включая исполнение знаменитой пьесы «King Crimson» «21st Century Schizoid Man»). Если музыку нескольких предшествовавших альбомов After Crying можно назвать джаз-роковой по звучанию с элементами классических академических жанров, то на альбоме 6 (1997), наоборот, представлена музыка серьёзных внеакадемических жанров в традиционном камерном акустическом звучании, что в значительной степени справедливо и по отношению к альбому Almost Pure Instrumental (с англ. — «Почти чисто инструментальный», 1998).
Состав
Основатели
- Габор Эгервари (EGERVÁRI Gábor) (флейта, повествование, тексты и мысли, живые звуки)
- Петер Пейтшик (PEJTSIK Péter) (музыка, оркестровка, виолончель, бас-гитара, вокал)
- Ференц Торма (TORMA Ferenc) (гитара, синтезаторы, музыка)
- Чаба Ведреш (VEDRES Csaba) (фортепиано)
Текущий состав
- Золтан Батки-Валентин (BÁTKY-VALENTIN Zoltán) (ведущий вокал, в группе с 2002)
- Габор Эгервари (EGERVÁRI Gábor) (флейта, повествование, тексты и мысли, живые звуки) (основатель)
- Чаба Эрёш (ERÖS Csaba) (фортепиано и клавишные)
- Андраш Адам Хорват (HORVÁTH András Ádám) (гитара)
- Жолт Мадаи (MADAI Zsolt) (ударные, вибрафон) (участник с 1998)
- Петер Пейтшик (PEJTSIK Péter) (музыка, оркестровка, виолончель, бас-гитара, вокал)
- Балаж Винклер (WINKLER Balázs) (музыка, оркестровка, труба, клавишные) (участник с 1990—91, регулярный участник с 1992)
Дискография
- Opus 1 (кассета) (1989)
- 1989 (кассета) (1989)
- Overground Music (1990)
- Megalázottak és megszomorítottak (1992)
- Föld és ég (1994)
- De Profundis (1996)
- Elsõ évtized (1996) сборник, 2CD
- 6 (1997)
- Almost Pure Instrumental (1998)
- Struggle for Life (2000)
- Bootleg Symphony (2001)
- Show (2003)
- Creatura (2011)
Напишите отзыв о статье "After Crying"
Ссылки
- [aftercrying.hu/?lang=en Официальный сайт] (англ.)
Отрывок, характеризующий After Crying
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
