Alphaville
| Alphaville | |
 Alphaville в 2005 году | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Жанр | |
| Годы | |
| Страна | |
| Откуда | |
| Лейбл | |
| Бывшие участники |
Мариан Голд |
| [www.alphaville.de haville.de] | |
Alphaville — немецкая синтипоп-группа, имевшая большую популярность в середине 1980-х годов. Образовалась в 1982 году, её основателями являются Мариан Голд (настоящее имя Хартвиг Ширбаум; род. 26 мая 1954), Бернхард Ллойд (настоящее имя Бернхард Госслинг; род. 6 июня 1960) и Франк Мертенс (настоящее имя Франк Соргац; род. 26 октября 1961). Коллектив первоначально назывался Forever Young, но позднее сменил название на Alphaville. Группа получила мировую известность благодаря двум хитам — «Big In Japan» и «Forever Young», вышедшим в 1984 году.
Содержание
История
В конце 1970-х годов был придуман проект Nelson Community. Он задумывался как коммуна из творческих людей, занятых музыкой, искусством, литературой и т. п. В 1980 году Мариан знакомится с Ллойдом, и тот присоединяется к проекту. В 1981 году состоялся первый концерт, где они исполняли песни собственного сочинения. Концерт состоялся в клубе, где диджеем работал Ллойд. В 1982 году Ллойд начинает сотрудничать с Франком Мертенсом, они предлагают присоединиться к ним и Мариану. Участники придумывают себе новое название — «Forever Young», в состав группы вошли все трое. Вместе они написали композицию «Forever Young» и записали её демоверсию. Коллектив даёт второй и последний на ближайшие 10 лет концерт.
В 1983 году группа берет себе новое название, «Alphaville», в честь одноимённого фильма Жана-Люка Годара (фильм вышел в 1965 году, в гл. ролях: Эдди Константин и Анна Карина). В самом фильме Альфавиль — это город будущего, управляемый могущественным компьютером. В городе объявлены вне закона все гуманные человеческие чувства, такие как любовь, нежность, сострадание и взаимопомощь, а также запрещены поэзия и романтика.
В конце 1983 года группа подписывает контракт с «WEA Records». В январе 1984 года коллектив выпускает свой первый сингл — «Big In Japan». Песня была написана Голдом ещё в 1979 году. «Big In Japan» получила большую известность во многих странах мира, в том числе в Великобритании (восьмое место в чарте) и США (первое место в танцевальном чарте), в Германии, Греции, Швеции, Швейцарии сингл достиг первого места.
За ним следуют ещё два сингла — «Sounds Like a Melody» и «Forever Young», также имевшие большой успех в Европе, однако провалившиеся в США.
Осенью того же года был выпущен дебютный альбом «Forever Young». Несмотря на успех, Франк Мертенс покинул группу, и на его место в январе 1985 года пришёл Рикки Эколетт (настоящее имя Вольфганг Нойхаус; род. 7 августа 1960 года).
Alphaville пишет музыку к фильму «Der Bulle Und Das Mädchen» («Девушка и полицейский»), а также принимает участие в благотворительном проекте «Band Fuer Afrika» с песней «Nackt im Wind» («Naked in the Wind»). В феврале 1985 года песня вышла на третье место в немецкой версии Billboard.
В июне 1986 года вышел второй альбом группы под названием «Afternoons In Utopia», первый сингл с которого, «Dance With Me», достиг верхней двадцатки чартов многих европейских стран. Группа отказывается от гастрольной деятельности и концертов и занимается исключительно студийной работой. Затем выходит сингл «Universal Daddy», а в декабре — сингл «Jerusalem». Альбом в целом — своеобразная ностальгия о будущем, о мире, в котором не будет места социальной несправедливости, ядерным конфликтам, проституции и прочим порокам.
1987—2000 годы
Группа начинает разработку проекта «Soundtraxx For Imaginary Movies» («Музыка для воображаемых фильмов»), который положил начало будущему сотрудничеству группы с Клаусом Шульце, известному по работе в Tangerine Dream.
В январе 1988 года выходит сборник песен группы в ГДР, что было редким явлением для западногерманской группы. По политическим мотивам в сборник не вошли две песни: «To Germany With Love» и «Summer in Berlin». Во второй половине этого же года в США выходит ремиксовый сборник «The Singles Collection», содержащий ремиксы и оригинальные вещи с ранее выпущенных синглов.
Третий альбом «The Breathtaking Blue» был выпущен только три года спустя после «Afternoons In Utopia». Продюсером альбома стал Клаус Шульце. Музыканты осуществили идею соединения музыки с законченным видеорядом, который представил собой нечто вроде короткометражного фильма. Девять режиссёров, среди которых был Годри Реджио («Койяанискаци»), создают фильмы для песен из альбома, под одним общим заголовком «Songlines». На песню «For A Million» видеоклип снял Александр Кайдановский. Мариан Голд сказал о нём: «Мы были счастливы, что вовлекли его в наш проект. Мы знали и восхищались им с тех пор, как мы увидели его в грандиозном фильме Тарковского „Сталкер“. И его вклад в „Songlines“ был одним из самых красивых и лирических. Я был абсолютно потрясен, когда я получил известие о его смерти в 1995»[1]. Впоследствии видео на песню «Middle of the Riddle» (на церемонию было представлено под другим именем — «Balance») было удостоено американской премии Оскар в номинации «Лучший короткометражный анимационный фильм»[2].
После этого группа берёт тайм-аут. Мариан занялся сольным проектом «So Long Celeste», который увидел свет в августе 1992 года и включил в себя 6 оригинальных песен и 4 кавер-версии. Бернхард начал делать ремиксы известных хитов Alphaville, которые вошли в сборник «First Harvest 1984–92». Буклет к диску, помимо текстов и фотографий, также содержит комментарии музыкантов к песням.
После этой «передышки» в студии звукозаписи группы начинается работа над новым альбомом «Prostitute», продюсерами которого выступают сами музыканты.
1993 год ознаменовался выпуском сборника «History», предназначавшегося исключительно для членов официального фан-клуба. В этом же году группу приглашают дать концерт в Бейруте, и музыканты спонтанно решают принять приглашение после 10 лет исключительно студийной работы. Этот концерт принято считать первым, но ещё до него, 26 июня, группа выходит на сцену на фестивале под открытым небом Rocktops в Финляндии.
Запись будущего альбома «Prostitute» затягивается, поглощая все больше времени, в итоге выпуск диска задерживается более чем на полтора года.
В 1994 году выходит сингл «Fools», следом за ним, в октябре 1994 года, следует выход четвёртого альбома «Prostitute». Этот диск представляет собой настоящий калейдоскоп избранного из всего того огромного количества материала, который группа записала со времени издания последнего альбома. Жанровый диапазон песен также весьма обширен: поп, рок, регги.
Вскоре начинается работа над альбомом «Salvation» вместе с продюсером Энди Ричардсом, который продюсировал такие группы, как Art Of Noise и OMD. В 1996 году Мариан Голд под руководством Руперта Хайна выпустил свой второй сольный альбом «United», который издаётся в ЮАР. В этом же году коллектив покидает Рикки Эколетт. В Лондоне собирается тур-группа Alphaville (впоследствии несколько раз меняющая состав). Тогда же Alphaville запускает собственный официальный веб-сайт www.alphaville.de.
В результате сотрудничества с Ричардсом выходит сингл «Wishful Thinking». В сентябре группа выпускает альбом «Salvation», который ознаменовал возвращение группы к синтипоп-звучанию. Ко времени выхода диска Рики Эколетт уже официально покинул группу, хотя в буклете к альбому он все ещё значится как соавтор некоторых песен. После релиза этого альбома заканчивается контракт группы с компанией «WEA Records».
В 1998 году группа продолжает гастролировать по Германии и Восточной Европе, выступает также и в России, в Перу, и продолжает записывать антологию под названием «Dreamscapes», ставшую в итоге собранием сочинений из восьми дисков, с записями, охватывающими всю историю группы за почти двадцать лет, включая концертные выступления, не выпускавшиеся ранее песни и ремиксы. Все песни для антологии были переработаны, некоторые — перезаписаны.
В сентябре 1999 года появился сборник «Visions of Dreamscapes» с избранными треками из «Dreamscapes», его выпустили в поддержку бразильского тура Alphaville. В этом же году Бернхард Ллойд со своим другом-музыкантом Максом Холлером (Max Holler) объявили о создании совместного музыкального проекта в интернете — «Atlantic Popes». "Dreamscapes неплохо продавался (первый тираж распродан за три месяца), и Alphaville решает самостоятельно, без участия крупной звукозаписывающей компании, выпустить синглом песню «Flame» в США. Сингл включает ремикс заглавной песни, «unplugged»-версию «Forever Young» и концертную «Big In Japan».
В июне 1999 года Alphaville дают концерт в Киле для более чем 10-тысячной аудитории. В июле группа даёт два больших концерта в Солт-Лейк-Сити. Билеты на оба концерта распроданы за две недели — ещё до начала официальной рекламы шоу. В конце года Alphaville выступает в Португалии для 17-тысячной аудитории.
2000 — настоящее время
В 2000 году в США выходит альбом «Salvation» с новой обложкой и тремя новыми песнями, а также изменённым списком принимавших участие в записи. Распространением американской версии альбома в США занимается компания «Metropolis Records».
Группа продолжает давать выступления по всему миру, а также работает над новым студийным альбомом, который планируется к выпуску в 2002 году. 23 июня 2000 года Alphaville выступает с концертом в Москве, а в июле того же года выходит первый официальный «живой» альбом группы — «Stark Naked And Absolutely Live», который три недели держится на первом месте в немецком чарте. Группа даёт свой самый большой концерт в своей истории — в Польше для 300 тыс. зрителей.
В продолжение проекта «Dreamscapes» группа начинает выкладывать на своём сайте по одной песне в полной версии каждый месяц (в формате MP3 с низким битрейтом). Впоследствии песни планируются к изданию в более высоком качестве на CD.
В 2001 году Бернард Ллойд выпускает сольный диск «Atlantic Popes». Мариан Голд (помимо работы над новым альбомом Alphaville) вместе с Шульце, Эффьотом Крюгером и др. начинает работу над проектом «Sputnik Roadhouse» для участия в фильме «Klassentreffen» («Встреча выпускников»).
Готовится к выходу первый DVD группы: поклонники группы из США готовят материалы с концертов 1999 года в Солт-Лейк-Сити для издания. DVD выходит ограниченным тиражом и содержит в виде бонуса не издававшийся ранее клип на песню «Soul Messiah».
В июле 2001 года выходит промосингл «Forever Young 2001», за ним следует «Dance With Me 2001». В ноябре успешно завершается проект «Dreamscapes #9», и в то же время выходит диск с ремиксами популярных песен Alphaville «Forever Pop». В записи принимали участие такие музыканты как De Phazz, Марк Плати, F.A.F., Хосе Альварес Брилл, Eiffel65 и др.
С октября 2000 по октябрь 2001, Alphaville бесплатно размещали на своем официальном сайте по одной новой песне в месяц. Все треки позднее вошли в альбом «CrazyShow» в новых аранжировках. На четвёртом диске этого альбома CD 12 — WebSiteStory были собраны оригинальные версии треков, в тех аранжировках, в которых они публиковались на сайте.
В апреле 2002 года Alphaville начинает турне под названием «Miracle Healing», охватившее Швейцарию, Венгрию, Чехию и Австрию и всю Германию. После нескольких выступлений на летних фестивалях группа концентрирует свои усилия на записи нового альбома «CrazyShow». Альбом являлся первым, в записи которого не принимал участие Бернхард Ллойд. В декабре Мариан Голд отправляется в турне по Германии.
С 14 февраля 2003 года начинается распространение альбома «CrazyShow», состоящего из 4 дисков (озаглавленных также «Dreamscapes 9-12»). Для альбома разработан особый дизайн, включающий двойной бархатный бокс с позолоченным тиснением и индивидуальной нумерацией, а также полноцветный буклет большого формата. Сам альбом можно было заказать через официальный сайт группы и сайт дистрибьютера — лейбл «A Different Drum». Слова к некоторым песням написаны поклонниками группы. Для первых 700 поклонников, оформивших предзаказ альбома ещё в 2002 году, в качестве извинения за задержку релиза (изначально альбом должен был увидеть свет в декабре 2002) к альбому «CrazyShow» добавили сингл «Elegy».
18 марта Бернхард Ллойд официально объявляет о своем выходе из Alphaville. Из первоначального состава остается только Мариан Голд; также с ним работают клавишник Райнер Блосс, участвовавший в записи и создании песен с начала 1990-х, и англичанин Мартин Листер, который написал для «CrazyShow» две песни — «Still Falls The Rain» и «Ways». Презентация новых песен с альбома «CrazyShow» проходит на фестивале «Eurorock» в Бельгии 5 апреля. Вскоре после этого начинается запись оперы «L’invenzione Degli Angeli/The Invention Of Angels», написанной Шульце и Германном Шнайдером. Либретто к опере написано на итальянском. Мариану в опере воплощает роль Посланника.
В апреле-мае 2004 года Мариан Голд вместе с Мартином Листером работают в Лондоне над новыми песнями. 29 августа группа празднует своё 20-летие; празднество проходит в Берлине. Впервые за свою историю группа выступает перед поклонниками вместе со струнным квартетом. Поскольку это выступление имело успех, квартет сопровождает группу во время юбилейного турне, которое началось через несколько недель после вечеринки в Берлине. Группа дала концерты в Венгрии, Чехии, Словакии, Швейцарии, Дании, Швеции и Германии.
После турне Голд, Листер и Блосс начинают вплотную заниматься мюзиклом, в основу которого легла сказка Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес». Предполагалось, что мюзикл увидит свет в 2006 году, а премьера пройдёт в Вюрцбурге.
В мае 2005 года группа приняла участие в Немецком Евангельском Церковном Конгрессе в Ганновере.
В январе-сентябре 2005 года группа в Берлине и Лондоне записывает новый альбом; в ноябре выступает в Москве и Санкт-Петербурге на Международном Фестивале Авторадио «Дискотека 80х» перед более чем 17 тыс. поклонников. В декабре в сети на платных музыкальных сайтах появляется альбом «Dreamscapes Revisited». Антология «Dreamscapes» была полностью распродана, но, в конце концов, стала снова доступна поклонникам группы в электронном варианте.
В 2008 году группа работает над новым альбомом и занимается гастрольной деятельностью.
2009 год — год двадцатипятилетия Alphaville и для всех почитателей своего творчества группа собирается устроить в Праге грандиозный концерт в честь знаменательного события. В мае этого же года у Alphaville появляется новый барабанщик, им становится Якоб Кирш (Jakob Kiersch). Мариан Голд совместно с Карел Готтом записывает рождественскую песню «Love Will Find A Way» для нового альбома Готта, который вышел в октябре.
4 декабря 2009 года во дворце «Zofin Palace» в Праге Alphaville отпраздновали своё 25-летие. Хит «Forever Young» исполнил Карел Готт на чешском языке[3]. После представления состоялся небольшой приём, где купившие билеты могли получить автографы и сфотографироваться с участниками коллектива.
22 октября 2010 года выходит новый сингл группы «I Die for You Today». 19 ноября 2010 года Alphaville выпускает новый альбом «Catching Rays On Giant», первый коммерческий альбом за последние 13 лет.
4 марта 2011 года выходит второй и последний сингл с нового альбома «Song For No One».
27 ноября 2012 на официальном сайте группы объявлена дата нового альбома — «Strange Attractor» — 2014 год.
21 мая скончался клавишник и аранжировщик Мартин Листер.
В 2014 году группа выпустила альбом-сборник So 80s! вот что ребята сообщили на официальном сайте
Дорогие друзья! В этом году мы празднуем 30-летие Alphaville с супер специального выпуска. Впервые когда-либо все 80-е годы 12 "версии и би-сайды, ремастеринг с оригинальных мастер-лент собраны на одном двойном альбоме. Кроме того, 36-страничный буклет имеет все оригинальные записи произведения искусства, личные фотографии архивные и трек за треком аннотации. Проект был реализован в течение последних 3-х лет в тесном сотрудничестве с Blank & Jones, и мы абсолютно в восторге от результата.
Альбом вышел в продажу со 2 октября как на CD так и в интернете.
Дискография
- 1984 Forever Young
- 1986 Afternoons In Utopia
- 1989 The Breathtaking Blue
- 1994 Prostitute
- 1997 Salvation
- 1999 Dreamscapes
- 2000 Stark Naked And Absolutely Live
- 2001 Forever Pop
- 2003 CrazyShow
- 2010 Catching Rays on Giant
- 2014 So80s presents Alphaville
Состав
Бывшие участники
- Бернхард Ллойд (клавишные) (1983—2000)
- Франк Мертенс (клавишные) (1983—1984)
- Рики Эколетт (гитара) (1985—1997)
- Райнер Блосс (клавишные) (1997—2003)
- Мартин Листер (клавишные) (1998—2014)
- Майа Ким (гитара) (2011—2016)
- Мариан Голд (вокал) (1983—2016)
- Якоб Кирш (ударные) (2004—2016)
- Дэвид Гудс (гитара) (2004—2016)
- Карстен Брокер (клавиши) (2014—2016)
Напишите отзыв о статье "Alphaville"
Примечания
- ↑ [www.specialradio.net/alphaville/inter.shtml Выдержка из интервью, 1995 год]
- ↑ [awardsdatabase.oscars.org/ampas_awards/DisplayMain.jsp?curTime=1253590346933 «Баланс»]
- ↑ [www.karelgott.net/alba/cd.php?lang=ru&men=ru&id=11&n=&a=1688 karelgott.net — Být stále mlád (Navždy mlád), Original: Forever Young]
См. также
Ссылки
- [www.alphaville.info/ Официальный сайт]
- [www.alphaville.narod.ru/ Российский официальный фан-клуб]
- [alphavillemusic.blogspot.com/ Alphaville Music ]
- [www.alphavillenow.com/ Интернет-блог группы]
- [www.alphaville.org/ Интернациональный фан-форум]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Alphaville
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
