Amiga 500

Amiga 500
Тип	Персональный компьютер
Выпущен	1987 год
Выпускался по	1991 год
Процессор	Motorola MC68000 7,14 МГц (менее 1 MIPS)
Память	512 Кб (расширяется до 16 Мб)
Чипсет	OCS (Paula, Agnus, Denise)
Устройства хранения данных	3,5" дисковод на 880 Кб
ОС	AmigaOS 1.3—

Amiga 500 Amiga 500

Amiga 500 — персональный компьютер, пришедший на смену Amiga 1000 в 1987 году, и ставший первым по-настоящему доступным потребителю ПК (в Великобритании Amiga 500 продавалася за 599 £).

История

Все отличия Amiga 500 от Amiga 1000 (для пользователя) сводились к тому, что системный блок и клавиатура здесь составляли единое целое, а также отсутствовали внутренние разъёмы шины Zorro. В годы популярности Amiga 500 бытовал анекдот: «Программист спрашивает: клавиатуру вижу, а где же сам компьютер?». Сегодня, не будучи знакомым с Amiga 500, понять его уже сложно. Сам компьютер как-то поместился внутри собственной клавиатуры.

Компьютер поставлялся с обновлённой AmigaOS 1.3, знаменитой появлением интерфейса командной строки Shell. Стали доступными оба телевизионных режима (PAL/NTSC), в отличие от Amiga 1000, где они существовали в разных модификациях компьютера.

Появилось управление 7-уровневой системой режимов прерываний в шине Zorro, при этом количество самих прерываний стало неограниченным. Впоследствии, идеи заложенные в Zorro были использованы при проектировании шины PCI.

Впервые был реализован аппаратный протокол Autoconfig, позволяющий автоматически распознавать подключаемые устройства (Amiga 500 имеет только один DMA-разъём расширения, как правило используемый для увеличения памяти). Сегодня, эта идея более известна под промоутерским названием Plug and Play. Основное отличие Autoconfig от Plug and Play в том, что на Amiga распределяемые ресурсы выражены только количеством и полученными адресами в памяти, а не метками и портами. Таким образом, количество подключаемых устройств ничем не лимитировано аппаратно, пока хватает ресурсов самого компьютера.

Впервые была применена система светодиодной индикации «питание/дисковод» (далее, «питание/дисковод/винчестер»), моментально воспринятая практически всеми производителями. Яркость свечения светодиодов на Amiga контролируется аппаратно и имеет интерфейс для программного управления. Появился звуковой фильтр (режим его работы привязан к яркости свечения светодиода питания), сглаживающий высокие и низкие частоты.

К 1991 году распространённость Amiga 500 становится так велика, что в Греции и Италии множество журналов присуждают этому ПК премию «домашний компьютер года». Amiga 500 выпускалась вплоть до октября 1991 года.

Модификации Amiga 500

Amiga 500P — поддерживает видеорежим Productivity и имеет 1 Мб (512 Chip и 512 Кб Fast) памяти;
Amiga 500C — версия с обновлённым чипом Agnus, поддерживающим 1 Мб Chip-памяти (предтеча Amiga 2000C).

Ревизия 3

512 Кб Chip-памяти, собранные на 16 микросхемах
Kickstart V33

Ревизия 5

Чип Fat Agnus 8370 (NTSC) или 8371 (PAL)

Ревизия 6

Чип Fat Agnus 8372A (часть чипсета ECS) поддерживает 1 Мб Chip-памяти
Чип Agnus научился вращать объекты на 90° (по часовой стрелке)
512 Кб Chip-памяти, собранные на 4 микросхемах
Пустые места на плате для добавления 4 микросхем (и расширения до 1 Мб)
Kickstart V34

Ревизия 8

Чипы Fat Agnus 8375 и Super Denise 8373
512 Кб Chip-памяти, собранные на 4 микросхемах в Amiga 500 и
1 Мб Chip-памяти, собранные на 8 микросхемах в Amiga 500+
Kickstart V37

См. также

Напишите отзыв о статье "Amiga 500"

Ссылки

[www.amigahistory.co.uk/a500.html Описание Commodore Amiga 500 в Amiga History Guide] (англ.)

Отрывок, характеризующий Amiga 500

Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.

Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.