Amoenitates Academicae
Поделись знанием:
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.
Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
(перенаправлено с «Amoenitates academicae»)
| Amoenitates Academicae | |
| Caroli Linnaei Amoenitates academicae, seu, Dissertationes variae physicae, medicae, botanicae : antehac seorsim editae : nunc collectae et auctae : cum tabulis aeneis | |
|
| |
| Автор: |
Карл Линней и его ученики |
|---|---|
| Жанр: |
научное исследование |
| Язык оригинала: |
латинский |
| Оригинал издан: |
1749 |
Amoenitátes Académicae (Академи́ческие досу́ги) — десятитомная работа Карла Линнея (1707—1778): собрание диссертаций, написанных Линнеем для своих студентов и отчасти самими студентами. Выходила в Лейдене, Стокгольме и Эрлангене: семь томов вышли при жизни учёного (с 1749 по 1769), ещё три тома — уже после его смерти (с 1785 по 1790). Полное название на латинском языке: Caroli Linnaei Amoenitates academicae, seu, Dissertationes variae physicae, medicae, botanicae : antehac seorsim editae : nunc collectae et auctae : cum tabulis aeneis.
История
В октябре 1741 года Карл Линней и его семья переехали в Уппсалу. Став известным учёным, Линней сумел организовать приток молодых натуралистов из Швеции и из других стран к нему в Уппсальский университет; многие из них защищали диссертации на право получения учёной степени. Темы этих работ относятся к различным областям естествознания (ботанике, зоологии, химии, антропологии, медицине, минералогии и др.), при этом значительная часть диссертации обычно была написана самим Линнеем и только меньшая часть самим студентом. Законченные исследования обсуждали для утверждения их к публикации, которая также называлась диссертацией. Собрание этих работ издавалось под общим названием «Amoenitates academicae»[1][2]. Насчитываются 186 диссертаций-эссе (из них 19 переведены на английский язык)[3], написанных, в основном, Линнеем и защищённых его учениками (их имена приведены на титульных листах)[4].
Семь из десяти томов изданы самим Линнеем, последние три тома были опубликованы Иоганном Христианом фон Шребером, одним из его студентов, в Эрлангене.
Издания
- Том 1: 1-е изд., Лейден, 1749, формат 8° (In octavo); 2-е изд., Эрланген, 1787.
- Том 2: 1-е изд., Стокгольм, 1751; 2-е изд., Стокгольм, 1762; 3-е изд., Эрланген, 1787.
- Том 3: 1-е изд., Стокгольм, 1756; 2-е изд., Эрланген, 1787.
- Том 4: 1-е изд., Стокгольм, 1759; 2-е изд., Эрланген, 1788.
- Том 5: 1-е изд., Стокгольм, 1760; 2-е изд., Эрланген, 1788.
- Том 6: 1-е изд., Стокгольм, 1763; 2-е изд., Эрланген, 1789.
- Том 7: 1-е изд., Стокгольм, 1769; 2-е изд., Эрланген, 1789.
- Том 8: 1-е изд., Эрланген, 1785.
- Том 9: 1-е изд., Эрланген, 1785.
- Том 10: 1-е изд., Эрланген, 1790.
Список диссертаций
 |
 |
 |
||||||||
Титульные листы диссертаций:
Dissertatio Medica de Acetariis… Иеронима фон дер Бурга (1756); Necessitatem Promovendae Historia Naturalis in Rossia А. М. Карамышева (1769); Centuria Insectorum Боаса Юханссона (1763); Nectaria Florum Биргера Мартина Халла (1763) | ||||||||||
| Дата защиты диссертации | Автор | Название | Том |
|---|---|---|---|
| 30 июня 1743? | Класе, Ларс Магнус[sv] (1722—1766) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-001.pdf Betula nana] | 1 |
| 15 сентября 1744 | Хегардт, Корнелиус[sv] (1715—1772) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-002.pdf Ficus] | 1 |
| 19 декабря 1744 | Рудберг, Даниэль[sv] (около 1724—1797) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-004.pdf Peloria] | 1 |
| 8 июня 1745 | Фоугт, Хернир[sv] (1720—1782) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-004.pdf Corallia Baltica] | 1 |
| 18 июня 1745 | Хаст, Бартольд Рудольф[sv] (1724—1784) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-005.pdf Amphibia Gyllenborgiana] | 1 |
| 12 декабря 1745 | Мартин, Роланд[sv] (1726—1788) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-006.pdf Plantae Martino-Burserianae] | 1 |
| 16 декабря 1745 | Науклер, Самуель[sv] (1724—1770) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-007.pdf Hortus Upsaliensis] | 1 |
| 18 декабря 1745 | Johan Gustaf Hallman (1726—1797) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-008.pdf Passiflora] | 1 |
| 20 декабря 1745 | Турсен, Эрланд[sv] (1720—1778) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-009.pdf Anandria] | 1 |
| 23 декабря 1745 | Johan Benjamin Heiligtag (1716—1771) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-010.pdf Acrostichum] | 1 |
| 31 мая 1746 | Lars Balk (1726—1790) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-011.pdf Museum Adolpho-Fridericianum] | 1 |
| 11 июня 1746? | Johan Gustaf Wahlbom (1724—1808) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-012.pdf Sponsalia Plantarum] | 1 |
| 20 июня 1746? | Хассельквист, Фредрик | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-013.pdf Vires Plantarum] | 1 |
| 15 июня 1747? | Carl Magnus Dassow (1719—1751) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-014.pdf Nova Plantarum Genera] | 1 |
| 22 декабря 1747 | Mårten Kähler (1727—1773) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-015.pdf Crystallorum Generatio] | 1 |
| 18 июня 1748 | Peter Sundius (1725—1786) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-016.pdf Surinamensa (sic) Grilliana] | 1 |
| 25 июня 1748 | Elias Aspelin (1721—1795) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-017.pdf Flora Oeconomica] | 1 |
| 30 июня 1748? | Olof Andersson Söderberg (1728—1758) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-018.pdf Curiositas Naturalis] | 1 |
| 9 декабря 1748? | Gottfrid Dubois (1723—1790) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-019.pdf Taenia] | 2 |
| 4 марта 1749 | Isaac J. Biberg (1726—1804) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-020.pdf Oeconomia Naturae] | 2 |
| 11 марта 1749 | Johan Anders af Darelli (1718—1780) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-021.pdf Lignum Colubrinum] | 2 |
| 5 апреля 1749 | Johan Otto Hagström (1716—1792) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-022.pdf Generatio Calculi] | 2 |
| 8 апреля 1749? | Jonas Andersson Kiernander (1721—1778) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-023.pdf Radix Senega] | 2 |
| 18 ноября 1749 | Лёфлинг, Пер | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-024.pdf Gemmae Arborum] | 2 |
| 6 декабря 1749 | Eric Elff (1718—1761) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-025.pdf Haemorrhagiae Uteri Sub Statu Graviditatis] | 9 |
| 9 декабря 1749 | Nils L. Hesselgren (род. 1729) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-026.pdf Pan Svecicus] | 2 |
| 28 марта 1750? | Монтин, Ларс Юханссон[sv] | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-027.pdf Splachnum] | 2 |
| 25 апреля 1750? | Бергиус, Петер Йонас | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-028.pdf Semina Muscorum Detecta] | 2 |
| 25 июня 1750 | Jonas Sidrén (1723—1799) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-029.pdf Materia Medica In Regno Animali] | 2 |
| 22 декабря 1750 | Jonas Petri Halenius (1727—1810) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-030.pdf Plantae Rariores Camschatcenses] | 2 |
| 23 февраля 1751 | Jacob Rudberg (1725—1778) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-031.pdf Sapor. Medicamentorum] | 2 |
| 19 октября 1751 | Leonhard Johan Chenon (1732—1808) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-032.pdf Nova Plantarum Genera] | 3 |
| 23 ноября 1751 | Хартман, Юхан Юханссон[sv] | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-033.pdf Plantae hybridae] | 3 |
| 19 февраля 1752? | Johan Georg Beyersten (1717—1804) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-034.pdf Obstacula Medicinae] | 3 |
| 22 февраля 1752 | Johan Hiorth (1729—1804)} | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-035.pdf Plantae Esculentae Patriae] | 3 |
| 6 мая 1752 | Johannes J. F. Wiman | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-036.pdf Euphorbia] | 3 |
| 15 мая 1752 | Johan Lindhult (1723—1770)} | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-037.pdf Materia Medica In Regno Lapideo] | 3 |
| 15 мая 1752 | Sven Brodd (1722—1773) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-038.pdf Morbi Ex Hyeme] | 3 |
| 9 июня 1752? | Адлер, Карл | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-039.pdf Noctiluca Marina] | 3 |
| 30 июня 1752? | Anders Magnus Wåhlin (1731—1797) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-040.pdf Odores Medicamentorum] | 3 |
| 17 июля 1752 | Samuel Ziervogel (1730—1797) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-041.pdf Rhabarbarum] | 3 |
| 17 июля 1752 | Christopher Eliasson Gedner (1730—1773) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-042.pdf Cui Bono] | 3 |
| 4 ноября 1752 | Jonas Gustaf Forsskåhl (1727—1783) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-043.pdf Hospita Insectorum Flora] | 3 |
| 7 ноября 1752 | Fredric Lindberg (1733—1779) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-044.pdf Nutrix Noverca] | 3 |
| 11 ноября 1752 | Gabriel Emanuel Avelin | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-045.pdf Miracula Insectorum] | 3 |
| 18 декабря 1752? | Michaël A. Baeckner (1728—1759) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-046.pdf Noxa Insectorum] | 3 |
| 5 мая 1753 | Harald Barck (1722—1782) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-047.pdf Vernatio Arborum] | 3 |
| 2 июня 1753 | Jacob Bjuur (1732—1774) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-048.pdf Incrementa Botanices] | 3 |
| 3 октября 1753 | Johan Christian Höjer (род. 1730) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-049.pdf Demonstrationes Plantarum In Horto Upsaliensi 1753] | 3 |
| 13 октября 1753 | Anders Niclas Fornander (1719—1794) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-050.pdf Herbationes upsalienses] | 3 |
| 14 ноября 1753 | David Hultman (1732—1798) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-051.pdf Instructio Musei Rerum Naturalium] | 3 |
| 15 декабря 1753 | Nils Gahn (1733—1820) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-052.pdf Plantae Officinales] | 4 |
| 19 декабря 1753? | Gustaf Jacob Carlbohm (1731—1758) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-053.pdf Censura Medicamentorum Simplicium Vegetabilium] | 4 |
| 21 декабря 1753 | Eric Magnus Lindecrantz (1729—1788) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-054.pdf Cynographia] | 4 |
| 3 апреля 1754 | Anders Hedenberg (1737—1798) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-055.pdf Stationes Plantarum] | 4 |
| 3 апреля 1754 | Isaac Olof Grufberg (1736—1764) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-056.pdf Flora Anglica] | 4 |
| 11 мая 1754 | Olof Stickman (1731—1798) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-057.pdf Herbarium Amboinense] | 4 |
| 2 октября 1754 | Lars Hiortzberg (1727—1789) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-058.pdf Methodus Investigandi Vires Medicamentorum Chemica] | 9 |
| 12 октября 1754 | Pehr Zetzell (1724—1802) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-059.pdf Consectaria Electrico-Medica] | 9 |
| 23 октября 1754 | Carl Fredrik Hoffberg (1729—1790) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-060.pdf Cervus Rheno] | 4 |
| 30 октября 1754 | Isaac Nilsson Palmér (1735—1787) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-061.pdf Ovis] | 4 |
| 20 ноября 1754? | Johan Justus Nauman (1735—1778) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-062.pdf Mus Indicus] | 4 |
| 18 декабря 1754 | Johan Gustaf Wollrath (1736—1791) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-063.pdf Horticultura Academica] | 4 |
| 23 декабря 1754? | Johan Lorens Odhelius (1737—1816) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-064.pdf Chinensia Lagerströmiana] | 4 |
| 19 февраля 1755 | Abrahamus Danielis Juslenius (1732—1803) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-065.pdf Centuria Plantarum I] | 4 |
| 2 июня 1755? | Eric Torner (1731—1767) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-066.pdf Centuria Plantarum II] | 4 |
| 3 июня 1755? | Nils Ericsson Dahlberg (1736—1820) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-067.pdf Metamorphis (sic!) plantarum] | 4 |
| 10 декабря 1755 | Peter Petersson Bremer (1731—1765) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-068.pdf Somnus Plantarum] | 4 |
| 20 декабря 1755 | Johan Pfeiffer (1731—1806) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-069.pdf Fungus melitensis] | 4 |
| 10 марта 1756? | Bengt Johan Strand (1738—1790) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-070.pdf Flora Palaestina] | 4 |
| 24 марта 1756 | Nilsson Åmman (1731—1783) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-071.pdf Flora Alpina] | 4 |
| 31 марта 1756 | Alexander Malachias Berger (1737—1804) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-072.pdf Calendarium Florae] | 4 |
| 5 мая 1756 | Anders Magnus Wåhlin (1731—1797) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-073.pdf Pulsus Intermittens] | 9 |
| 15 июня 1756 | Theophilus Erdman Nathorst (1734—1804) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-074.pdf Flora Monspeliensis] | 4 |
| 17 июня 1756 | Peter Engström (1735—1803) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-075.pdf Fundamenta Valetudines] | 4 |
| 19 июня 1756? | Johan von Coelln (1725—1808) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-076.pdf Specifica Canadensium] | 4 |
| 29 июня 1756 | Hieronymus von der Burg (1730—1811) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-077.pdf Acetaria] | 4 |
| 4 декабря 1756 | Johan Lyman (1734—1790) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-078.pdf Phalaena Bombyx] | 4 |
| 2 марта 1757 | Carl Daniel Ekmarck (1734—1789) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-079.pdf Migrationes Avium] | 4 |
| 18 мая 1757 | Pehr af Bjerkén (1731—1774) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-080.pdf Morbi Expeditiones Classicae 1756] | 5 |
| 21 мая 1757 | Anders Boström (1724—1769) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-081.pdf Febris Upsaliensis] | 5 |
| 2 июня 1757 | Хольм, Йорген Тюге[sv] | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-082.pdf Flora Danica] | 5 |
| 8 июня 1757 | Isaac Svensson (1726—1795) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-083.pdf Panis Diaeteticus] | 5 |
| 18 июня 1757 | Johan Henrik Hager (ум. 1770) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-084.pdf Natura Pelagi] | 5 |
| 22 июня 1757 | Мартин, Антон | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-085.pdf Buxbaumia] | 5 |
| 23 июня 1757 | Johan Carl Nyander (1734—1814) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-086.pdf Exanthemata viva] | 5 |
| 28 сентября 1757 | Bogislaus Hornborg (1739—1789) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-087.pdf Transmutatio Frumentorum] | 5 |
| 16 ноября 1757 | Magnus Gabriel Österman (1730—1794) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-088.pdf Culina Mutata] | 5 |
| 22 марта 1758? | Johan Georg Colliander (1728—1796) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-089.pdf Spigelia Anthelmia] | 5 |
| 10 мая 1758? | Johan Christian Peter Petersen (1739—1774) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-090.pdf Cortex Peruvianus] | 9 |
| 23 мая 1758 | David Magnus Virgander (1734—1783) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-091.pdf Frutetum Svecicum] | 5 |
| 13 июня 1758 | Jonas Theodor Fagraeus (1729—1797) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-092.pdf Medicamenta Graveolentia] | 5 |
| 15 июля 1758 | Eric Olof Rydbeck (1729—1797) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-093.pdf Pandora Insectorum] | 5 |
| 21 февраля 1759? | Johan Pilgren (1735—1782) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-094.pdf Senium Salomoneum] | 5 |
| 14 марта 1759 | Augustin Loo (1736—1772) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-095.pdf Auctores Botanici] | 5 |
| 9 мая 1759 | Eric Anders Nordblad (1739—1810) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-096.pdf Instructio Peregrinatoris] | 5 |
| 16 мая 1759 | Engelbert Jörlin (1733—1810) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-097.pdf Plantae Tinctoriae] | 5 |
| 23 мая 1759 | Albrect Bäck (1737—1791) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-098.pdf Animalia Composita] | 5 |
| 30 мая 1759 | Carl Henriksson Wännman (1733—1797) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-099.pdf Flora Capensis] | 5 |
| 20 июня 1759 | Jacob Hidén (1731—1769) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-100.pdf Ambrosiaca] | 9 |
| 30 июня 1759? | David Davidsson Pontin (1733—1809) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-101.pdf Arboretum Svecicum] | 5 |
| 28 ноября 1759 | Gabriel Elmgren (1730—1765) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-102.pdf Plantarum Jamaicensium Pugillus] | 5 |
| 5 декабря 1759 | Johan Schröder (1727—1764) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-103.pdf Genera Morborum] | 6 |
| 12 декабря 1759 | Christian Ludvig Ramström (1727—1764) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-104.pdf Generatio Ambigena] | 6 |
| 22 декабря 1759? | Carl Gustaf Sandmark (1738?—1769) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-105.pdf Flora Jamaicensis] | 5 |
| 22 декабря 1759 | Johan Victor Siefvert (1738—1791) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-106.pdf Aer Habitabilis] | 5 |
| 24 декабря 1759? | Bengt Berzelius (1739—1777) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-107.pdf Nomenclator Botanicus] | 5 |
| 24 декабря 1759 | Jacob Lindh (173?—1778) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-108.pdf Pingvedo Animalis] | 5 |
| 29 марта 1760 | Henric Christian Daniel Wilcke (1739—1788) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-109.pdf Politia Naturae] | 6 |
| 14 июня 1760 | Шребер, Иоганн Христиан | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-110.pdf Theses Medicae] | 6 |
| 6 сентября 1760 | Christian Emmanuel Hoppius (род. 1736) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-111.pdf Anthropomorpha] | 6 |
| 15 октября 1760 | Christian Fredrik Rosenthal (1740—1810) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-112.pdf Flora Belgica] | 6 |
| 20 декабря 1760? | Pehr Jerlin (1739—1773) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-113.pdf Macellum Olitorium] | 6 |
| 22 декабря 1760 | Henrik Ullmark (1740—1771) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-114.pdf Prolepsis Plantarum] | 6 |
| 22 декабря 1760? | Jacob Printz (1740—1779) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-115.pdf Plantae Rariores Africanae] | 6 |
| 18 февраля 1761 | Eric Vigelius (1730 — после 1797) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-116.pdf Diaeta Acidularis] | 6 |
| 7 апреля 1761? | Olof Reinhold Alander (ум. 1739) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-117.pdf Inebriantia] | 6 |
| 16 декабря 1761 | Henric Sparschuch (1742—1786) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-118.pdf Potus Coffeae] | 6 |
| 16 июня 1762 | Акрель, Юхан Густав[sv] | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-119.pdf Morsura Serpentum] | 6 |
| 22 июня 1762 | Johan Elmgren (1740—1794) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-120.pdf Termini Botanici] | 6 |
| 23 июня 1762 | Фальк, Иоганн Петер | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-121.pdf Planta Alströmeria] | 6 |
| 25 июня 1762 | Birger Martin Hall (1741—1814) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-122.pdf Nectaria Forum] | 6 |
| 16 октября 1762 | Johan Martin Gråberg (1741—1793) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-123.pdf Fundamentum fructificationis] | 6 |
| 18 декабря 1762 | Johan Martin Reftelins (Reftelius) (1740—1799) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-125.pdf Reformatio Botanices] | 6 |
| 20 декабря 1762? | Knut Augustin Lenaeus (1738—1799) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-124.pdf Meloe Vesicatoria] | 6 |
| 27 мая 1763 | Ротман, Йоран | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-126.pdf Raphania] | 6 |
| 28 мая 1763 | Carl Magnus Blom (1737—1815) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-128.pdf Lignum Quassiae] | 6 |
| 11 июня 1763 | Johan Salberg (1741—1810) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-127.pdf Fructus Esculenti] | 6 |
| 22 июня 1763 | Фербер, Юхан Якоб[sv] | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-130.pdf Disquisitio De Prolepsi Plantarum] | 6 |
| 23 июня 1763 | Boas Johansson (1742—1809) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-129.pdf Centuria Insectorum Rariorum] | 6 |
| 23 декабря 1763 | Christian Lado (1741 — после 1770) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-131.pdf Motus Polychrestus] | 7 |
| Май 1764 | Карамышев, Александр Матвеевич | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-144.pdf Necessitas Promovendae Historia Naturalis In Rossia] | 7 |
| 6 мая 1764? | Daniel Weser (1743—1784) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-136.pdf Hirudo] | 7 |
| 20 июня 1764? | Jonas Carl Tengborg (1740—1788) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-132.pdf Hortus Culinaris] | 7 |
| 19 декабря 1764 | Peter Bergius (1740—1819) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-133.pdf Spiritus Frumenti] | 7 |
| 20 декабря 1764? | Johan Öhrqvist (род. 1738) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-134.pdf Diaeta Aetatum] | 7 |
| 22 декабря 1764 | Wilhelm Le Moine (около 1735—1790) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-135.pdf Opobalsamum Declaratum] | 7 |
| 4 мая 1765 | Anders Petrus Bäckman (1744—1766) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-137.pdf Fundamenta ornithologica] | 7 |
| 12 июня 1765 | Carl Ribben (1734—1803) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-138.pdf Fervidorum Et Gelidorum Usus] | 7 |
| 15 июня 1765 | Nils Skragge (1738—1787) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-139.pdf Morbi Artificum] | 7 |
| 17 июня 1765 | Isaac Uddman (1731—1781) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-140.pdf Lepra] | 7 |
| 18 июня 1765 | Anton Hoffman (1739—1782) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-141.pdf Potus Chocolatae] | 7 |
| 7 декабря 1765 | Тиллеус, Пер Корнелиус[sv] | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-142.pdf Potus Thaeae] | 7 |
| 26 февраля 1766 | Peter Strandman (1743—1779) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-143.pdf Purgantia Indigena] | 7 |
| 17 мая 1766 | Афонин, Матвей Иванович | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-145.pdf Usus Historiae Naturalis In Vita Communi] | 7 |
| 21 июня 1766 | Abraham Österdam (1745—1776) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-146.pdf Siren Lacertina] | 7 |
| 10 декабря 1766 | Johan Gabriel Bergman (1732—1793) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-147.pdf Cura Generalis] | 7 |
| 17 декабря 1766 | Берлин, Андреас | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-148.pdf Usus Muscorum] | 7 |
| 6 марта 1767? | Johan Carl Roos (1745—1828) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-149.pdf Mundus Invisibilis] | 7 |
| 13 мая 1767 | Johan Gråberg (1741—1793) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-150.pdf Haemoptysis] | 9 |
| 2 июня 1767 | Тунберг, Карл Петер | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-151.pdf Venae Resorbentes] | 9 |
| 14 июня 1767? | Anders Johan Blad (1748—1834) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-154.pdf Fundamenta Entomologiae] | 7 |
| 27 июня 1767 | Henric Gahn (1747—1816) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-152.pdf Fundamenta Agrostographiae] | 7 |
| 30 июня 1767 | Carl Gustaf Laurin (1737—1773) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-153.pdf Menthae Usus] | 7 |
| 16 декабря 1767 | Johan Adolph Wadström (1748—1809) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-155.pdf Metamorphis (Sic!) Humana] | 7 |
| 19 декабря 1767 | Adolph Fredric Wedenberg (1743—1828) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-156.pdf Varietas Ciborum] | 7 |
| 27 февраля 1768 | Henrik Tonning (1732—1796) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-157.pdf Rariora Norvegiae] | 7 |
| 11 июня 1768? | Johan Grysselius (1738—1788) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-159.pdf Medicus Sui Ipsius] | 8 |
| 15 июня 1768 | Jöns Flygare (1746—1806) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-158.pdf Coloniae Plantarum] | 8 |
| 5 ноября 1768 | Carl Henriksson Wänman (1733—1797) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-160.pdf Morbi Nautarum Indiae] | 8 |
| 30 ноября 1768 | Спаррман, Андерс | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-161.pdf Iter In Chinam] | 7 |
| 23 декабря 1769 | Carl Johan Luut (1746—1816) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-162.pdf Flora Åkeröensis] | 8 |
| 19 декабря 1770 | Johan A. Dahlgren (1744—1797) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-163.pdf Erica] | 8 |
| 29 мая 1771 | Georg Hallenberg (1746—1814) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-164.pdf Dulcamara] | 8 |
| 26 июня 1771 | Daniel Henric Söderberg (1750—1781) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-165.pdf Pandora Et Flora Rybyensis] | 8 |
| 29 июня 1771 | Adolf Murray (1751—1803) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-166.pdf Fundamenta Testaceologiae] | 8 |
| 11 декабря 1771 | Pehr Cornelius Tillaeus (1747—1827) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-167.pdf Febrium Intermittentium Curatio Varia] | 9 |
| 29 апреля 1772 | Jonas Ullholm (1746—1819) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-168.pdf Respiratio Diaetetica] | 8 |
| 23 мая 1772 | Ernst Joachim (Magnus) von Heidenstam (1745—1803) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-169.pdf Haemorrhagia Ex Plethora] | 9 |
| 26 мая 1772 | Хедин, Свен Андерс[sv] (1750—1821) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-170.pdf Fraga Vesca] | 8 |
| 5 июня 1772 | Johan Lindwall (1743—1796) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-171.pdf Observationes In Materiam Medicam] | 8 |
| 27 июня 1772 | Christian Ernst Boecler (1742—1800) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-172.pdf Suturae Vulnerum] | 9 |
| сентябрь 1774 | Johan Hornborg (род. 1750) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-173.pdf Planta Cimicifuga] | 8 |
| 26 ноября 1774? | Petrus Holmberger (1745—1807) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-174.pdf Esca Avium Domesticarum] | 8 |
| 3 декабря 1774 | Johan Adolph Dahlgren (1744—1797) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-175.pdf Marum] | 8 |
| 16 декабря 1774 | Daniel Wickman (1741—1800) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-176.pdf Viola Ipecacuanhae] | 8 |
| 23 июня 1775 | Jacob Alm (1754—1821) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-177.pdf Plantae Surinamenses] | 8 |
| 25 октября 1775 | Johan Peter Westring (1753—1833) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-178.pdf Ledum Palustre] | 8 |
| 15 ноября 1775 | Georg Eberhard Georgii (1755—1816) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-179.pdf Opium] | 8 |
| 22 ноября 1775? | Ernst Diedrich Salomon (1746—1790) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-180.pdf Scorbutus] | 9 |
| 22 ноября 1775 | John Rotheram (1751—1804) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-181.pdf Medicamenta Purgantia] | 9 |
| 25 ноября 1775? | Nils Avellan (1749—1780) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-182.pdf Perspiratio Insensibilis] | 9 |
| 29 ноября 1775 | Sven Anders Hedin (1750—1821) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-182.pdf Canones Medicae] | 9 |
| 18 декабря 1775 | Даль, Андерс[sv] | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-184.pdf Bigae Insectorum] | 8 |
| 22 июня 1776 | Ахариус, Эрик | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-185.pdf Planta Aphyteia] | 8 |
| 20 ноября 1776 | Carl Niclas Hellens (1745—1820) | [huntbot.andrew.cmu.edu/HIBD-PDF/LinnaeanDiss/Liden-186.pdf Hypericum] | 8 |
 |
 |
| ||||||||
Иллюстрационные таблицы к диссертациям:
Fumaria spectabilis (сейчас Лампрокапнос прекрасная (Lamprocapnos spectabilis (L.) Fukuhara)) из диссертации Necessitas Promovendae Historia Naturalis in Rossia А. М. Карамышева в 7-м томе (1769); Betula foliis orbiculatus (Берёза карликовая (Betula nana L.)) из диссертации Betula nana Ларса Магнуса Класе в 1-м томе (1749); 1. Troglodyta Bontii, 2. Lucifer Aldrovandi, 3. Satyrus Tulpii, 4. Pygmaeus Edwardi из диссертации Anthropomorpha Христиана Эммануэля Хоппиуса в 6-м томе (1763) | ||||||||||
Напишите отзыв о статье "Amoenitates Academicae"
Примечания
- ↑ Скворцов А. К. [vivovoco.astronet.ru/VV/JOURNAL/NATURE/04_07/LINNAEUS.HTM У истоков систематики. К 300-летию Карла Линнея] // Природа : журнал. — 2007. — Вып. 4.
- ↑ Амлинский И. Е., Забинкова Н. Н. Комментарии // Линней К. Философия ботаники. — М.: Наука, 1989. — С. 385.
- ↑ Kiger R.W., Tancin C.A., Bridson G.D.R. Index to Scientific Names of Organisms Cited in Linnaean Dissertations: together with a Synoptic Bibliography of the Dissertations and a Concordance for Selected Editions. — Pittsburgh: Hunt Institute for Botanical Documentation, 1999. — 300 p.
- ↑ Розенберг Г. С. [www.biosphere21century.ru/articles/213#_ftnref2 Карл Линней и экология] // Биосфера : журнал. — 2009.
Литература
- Richard Pulteney. A general view of the writings of Linnaeus. — 2nd edit. — London, 1805. — P. 350.
- Jackson, B.D. Authorship in the «Amoenitates Academicae» // Journal of Botany. — 1913. — Vol. 51. — P. 101—103.
- John L. Heller. Notes on the Titulature of Linnaean Dissertations // Taxon. — May 1983. — Vol. 32, № 2. — P. 218—252. — DOI:10.2307/1221974.
- Frank N. Egerton. A History of the Ecological Sciences, Part 23: Linnaeus and the Economy of Nature // Bulletin of the Ecological Society of America. — 2007. — Vol. 88. — P. 72—88.
Ссылки
- [www.botanicus.org/page/497529 Том 1] на [www.botanicus.org/ botanicus.org] (Проверено 4 февраля 2012)
- [gdz.sub.uni-goettingen.de/no_cache/dms/load/toc/?IDDOC=222010 Amoenitates Academicae, тома 1—7] в библиотеке Gallica (Проверено 4 февраля 2012)
- [books.google.ru/books?id=1hwDt8_oQPYC Amoenitates Academicae, том 8] в Google Books
- [books.google.ru/books?id=DBQOAAAAQAAJ Amoenitates Academicae, том 9] в Google Books
- [books.google.ru/books?id=DRQOAAAAQAAJ Amoenitates Academicae, том 10] в Google Books
Работы Карла Линнея
Отрывок, характеризующий Amoenitates Academicae
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.
Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
