Angry Machines
Поделись знанием:
К:Альбомы 1996 года
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
| Angry Machines | ||||
 | ||||
| Студийный альбом Dio | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска | ||||
| Записан |
Total Access Recording, Redondo Beach, Калифорния, США | |||
| Жанр | ||||
| Длительность |
44:14 | |||
| Продюсер | ||||
| Язык песен |
английский | |||
| Лейблы | ||||
| Профессиональные рецензии | ||||
| Хронология Dio | ||||
| ||||
Angry Machines — седьмой студийный альбом американской хеви-метал-группы Dio, выпущенный в 1996 году. Альбом, с примесью дум-метала и индастриала, считается одной из самых тяжёлых и мрачных работ Дио.[2]
Содержание
Тематика альбома
В «Institutional Man» повествование идёт от лица заключённого в психиатрической лечебнице. «Don’t Tell the Kids» просит слушателя не говорить детям о жестокостях и саморазрушении этого мира. «Black» окунает весь мир в тёмные тона и утверждает, что его уже ничто не спасёт. «Hunter of the Heart» повествует о маньяке-насильнике; «Stay out of My Mind» — о взаимоотношениях мужчины и женщины; «Big Sister» переиначивает образ Большого Брата. «Double Monday» иллюстрирует ситуацию, когда поток неудач словно «змеи и пауки, обвивает твоё тело». «Golden Rules» — о том, как из детей делают стадо. В «Dying in America» описывается страна, где люди «убивают друг друга с лицемерными улыбками на лицах».
«This is Your Life», завершающая альбом, резко контрастирует с основным материалом; в этой балладе Дио призывает любить и бороться за жизнь, «какой бы плохой она ни была».[2]
Список композиций
Все тексты написаны Ронни Джеймсом Дио.| № | Название | Музыка | Длительность |
|---|---|---|---|
| 1. | «Institutional Man» | Апписи, Дио, Трэйси Джи | 5:08 |
| 2. | «Don't Tell the Kids» | Апписи, Дио, Трэйси Джи | 4:19 |
| 3. | «Black» | Апписи, Дио, Трэйси Джи, Пилсон | 3:10 |
| 4. | «Hunter of the Heart» | Апписи, Дио, Трэйси Джи | 4:13 |
| 5. | «Stay Out of My Mind» | Дио, Пилсон | 7:11 |
| 6. | «Big Sister» | Апписи, Дио, Трэйси Джи, Пилсон | 5:35 |
| 7. | «Double Monday» | Апписи, Дио, Трэйси Джи | 2:55 |
| 8. | «Golden Rules» | Апписи, Дио, Трэйси Джи | 4:54 |
| 9. | «Dying in America» | Апписи, Дио, Трэйси Джи, Пилсон | 4:38 |
| 10. | «This Is Your Life» | Дио, Трэйси Джи | 3:25 |
| Бонус японского издания | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| № | Название | Музыка | Длительность | ||||||
| 11. | «God Hates Heavy Metal» | Апписи, Дио, Трэйси Джи, Джерри Бест | 3:45 | ||||||
Участники записи
- Ронни Джеймс Дио — вокал
- Трэйси Джи — гитары
- Джефф Пилсон — бас-гитара
- Скотт Уоррен — клавишные
- Винни Апписи — ударные
Напишите отзыв о статье "Angry Machines"
Примечания
См. также
Ссылки
- [www.discogs.com/master/29094 Angry Machines] (англ.) на сайте Discogs
- Angry Machines на [www.darkside.ru/album/236/ darkside.ru]
| ||||||||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о музыкальном альбоме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Angry Machines
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
