Война антиренты

Anti-Rent War или Helderberg War (буквально «Война антиренты») — война гражданского протеста фермеров Нового Света арендовавших земли в Северной Америке на территории современного штата Нью-Йорк (Соединённые Штаты Америки, которая продолжалась с января 1839 года по 1846 год включительно.

Фермеры северной части американского штата Нью-Йорк негодовали из-за старых законов на лизинговой основе основанной на полуфеодальной практике, которые были остановлены прежними голландскими землевладельцами. В 1839 году, арендаторы округа Олбани (Олбани) отказались выплачивать, по их мнению грабительскую, арендную плату. Толчком к этому послужила смерть 26 января 1839 года крупнейшего землевладельца и вице-губернатора Нью-Йорка Стивена ван Ван Ренсселаера (Stephen Van Rensselaer).

Арендаторы сначала организовывали многотысячные митинги протеста, однако, они весьма быстро переросли в настоящие погромы. Губернатор штата был вынужден обратиться к силовым структурам, чтобы положить конец насилию, вытекающие из этого недовольства. Масштабное сопротивление сбору налогов и арендной платы быстро распространение по всему штату, и в 1845 году, губернатор объявил в регионе военное положение.

Американские фермеры были прекрасно вооружены и имели отличные навыки владения оружием, причём боевые действия велись на прекрасно знакомой им территории, где они пользовались всесторонней поддержкой практически всех местных жителей. Помимо этого, солдаты армии США также не проявляли особого энтузиазма в этом вооружённом конфликте. Поэтому, правительство США в 1846 году пошло на уступки и отменило кабальные арендные законы.

Борцов за права арендаторов называли антирентиеры. В начале XX века «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» давал им следующее описание:

«Антирентиеры — так называются те поселенцы Нью-Йоркского штата, которые стремились к уничтожению сохранившихся еще от времени Голландско-Вест-Индской компании вассальных отношений к владетелям земли в бассейне Гудзоновой реки. В 1838 г. они организовались в союзы (anti-rent-associations) и совершили много жестокостей над собственниками земли. Только энергическим вмешательством государственной власти удалось подавить это открытое возмущение. Вскоре, однако, А. образовали политическую партию, которая долгое время оказывала решающее влияние на выборы государственных чиновников и своею деятельностью успела существенно смягчить многие несправедливости, сохранившиеся от прежних ленных отношений. Начиная с 1847 агитация все более и более затихала, хотя землевладельцы неохотно подчинялись решению судов. Только в июле 1869 беспощадная строгость землевладельцев в графстве Ренсилер снова разожгла вражду между ними и фермерами.»

Источники

• В данной статье использованы материала англоязычного и испаноязычного разделов Википедии.

Отрывок, характеризующий Война антиренты

Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.


Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.