Armstrong Whitworth
| Armstrong Whitworth | |
 | |
| Основание |
1847 |
|---|---|
| Упразднена | |
| Причина упразднения |
слияние с компанией |
| Преемник | |
| Основатели | |
| Расположение | |
| Отрасль | |
| Продукция | |
Армстронг, Уитворт и Ко (англ. Sir W G Armstrong Whitworth & Co Ltd) — крупнейшая английская промышленная фирма середины XIX — начала XX века, занимавшаяся производством вооружений, постройкой судов, производством автомобилей и самолётов.
Содержание
История
История компании началась, когда инженер Уильям Армстронг в 1847 году основал фирму по производству гидравлических механизмов. С 1856 года Армстронг занялся производством артиллерии, притом своего, нового типа (нарезных, заряжающихся с казённой части пушек).
В 1882 году компания объединилась с судостроительной фирмой Чарльза Митчелла и была названа Sir WG Armstrong Mitchell & Company. Только до 1907 года на заводе было построено 71 военное судно, в том числе многие крейсера японского флота, участвовавшие в русско-японской войне.
Для России на верфях Армстронга были построены паровой ледокол «Саратовский ледокол» (в 1894 г.), ледокол «Ермак» и паром-ледокол «Байкал». Спущенный на воду 29 октября 1898 года первый в мире ледокол арктического класса, получивший имя легендарного русского покорителя Сибири Ермака Тимофеевича, создавался при активном участии Д. И. Менделеева и адмирала С. О. Макарова, которые причастны были и к его разработке (в том числе — с испытаниями в созданном ими же Санкт-Петербургском опытовом бассейне), а в дальнейшем — входили в состав комиссии, курировавшей постройку ледокола.
В 1895 году произошло слияние компании с артиллерийской фирмой Уитворта, давнего конкурента Армстронга (сам Уитворт к тому времени уже умер) и объединённая компания получила название Sir W G Armstrong Whitworth & Co Ltd.
В 1902 году были произведены первые автомобили, а в 1912 году — создано «воздушное отделение», в 1920 году ставшее филиалом Armstrong Whitworth Aircraft.
В 1927 году произошло разделение бизнеса. Оружейный бизнес и верфь в пригороде города Ньюкасл-апон-Тайн на реке Тайн были куплены компанией Vickers Limited, сменившей название на Vickers-Armstrongs. Авиационное и автомобильное производство образовали отдельные компании.
Судостроение
Судостроение было основным видом деятельности компании. Компания стала знаменита своими бронепалубными и броненосными крейсерами, т.н. элсвикскими крейсерами. Термин произошёл от названия верфи «Элсвик шипбилдинг» (англ. Elswick Ship Building Yard), располагавшейся в Элсвике — районе города Ньюкасл-апон-Тайн.
В течение 28 лет, с начала 1880-х годов XIX века, компания построила 51 крейсер для флотов 12 стран: Италии, Испании, Португалии, Турции, Румынии, США, Бразилии, Аргентины, Чили, Перу, Китая и Японии. Крейсера отличались высокими боевыми качествами при умеренном водоизмещении и относительно невысокой цене, на них широко применялись новейшие технические достижения. Проекты крейсеров создавались известными британскими кораблестроителями, среди которых выделялись Джордж Рендел, Уильям Уайт, Филип Уоттс. Деятельность компании позволила создать современный военно-морской флот целому ряду третьестепенных морских держав, её продукцию покупали также и великие морские державы. Тем не менее, британский флот отказывался от крейсеров «Армстронга», утверждая, что они не соответствуют стандартам Королевского флота.
Также в период между 1885 и 1918 годом компания строила корабли для Королевского флота.
Компания также строила гражданские суда, среди которых паромы-ледоколы «Байкал» (1897 год) и «Ангара» (1900), действовавшие на озере Байкал в 1899—1918 годах.
Компания построила для России ледокол «Ермак» — первый в мире ледокол арктического класса.
Автомобили
В 1902-1904 году компания выпускала автомобиль Armstrong.
В 1919 году компанией была основано подразделение Armstrong Siddeley Motors Ltd на основе приобретенной в этом году британской автомобильной компании Siddeley-Deasy Motorcar Company Limited.
Начиная с первой модели Thirty, выпущенной в 1919 году, и заканчивая моделью Star Sapphire, выпускавшейся с 1958 по 1960 год, компанией Armstrong Siddeley было выпущено более 87000 автомобилей.
Armstrong Siddeley просуществовала до 1960 года, когда, после объединения с Bristol Aeroplane Company, была преобразована в Bristol Siddeley Engines Ltd (BSEL), при этом автомобильное производство было прекращено.
Авиация
Armstrong Whitworth в 1912 году основало «воздушное отделение», которое позднее стало компанией Sir W. G. Armstrong Whitworth Aircraft Company. При слиянии Vickers и Armstrong Whitworth в 1927 году, Armstrong Whitworth Aircraft была выкуплена J. D. Siddeley и стала отдельным самостоятельным предприятием.
Продукция компании
Артиллерия
- 16,25" морская пушка Mk 1 (1886) (до слияния с «Уитворт»)
- 12" морское орудие Mark VIII (1895)
- 12" морское орудие Mark IX (1900)
- 12" морское орудие Mark XI (1910)
- 13,5" морское орудие Mark V (1910)
- 15" морское орудие Mk I (1912)
Ракетное оружие
Напишите отзыв о статье "Armstrong Whitworth"
Отрывок, характеризующий Armstrong Whitworth
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
