Ars antiqua
Ars antiqua (лат. старая техника [композиции], старая традиция [музыки]), Арс анти́ква — период в истории западноевропейской (преимущественно французской) музыки XII — начала XIV веков[1]. Термин Арс антиква применяют только по отношению к многоголосной музыке этого времени: органумам, кондуктам и другим жанрам Школы Нотр-Дам, гокетам и мотетам. Реже в понятие Арс антиква включается также светское многоголосие XIII века (например, многоголосные шансон Адама де ла Аля и других труверов). Музыку и музыкальную теорию Арс антиква обычно противопоставляют музыке и музыкальной теории Арс нова, (новой) французской и итальянской технике композиции XIV века.
Общие сведения
Термин (ars antiqua, ars vetus, cantus antiquus) появился в первых десятилетиях XIV века в трудах французских теоретиков (Якоба Льежского, Филиппа де Витри, Иоанна де Муриса, анонимных авторов)[2], противопоставлявших музыку в «новой» технике (см. Ars nova) музыке, написанной в «старой» технике. Коннотации «нового» и «старого», прежде всего, затрагивали метр и ритм многоголосной музыки (и соответственно нотацию, применявшуюся для письменной фиксации ритма). Из этой «метроритмической» посылки выводились далее оппозиции «старых» и «новых» музыкальных жанров и — на уровне этического обобщения — строгая «сдержанность» (modestas) старинной музыки противопоставлялась дерзкой «распущенности» (lascivia) музыки новой.
Краткая характеристика
Сочинители музыки этого периода преимущественно анонимны: представители школы Нотр-Дам (по именам известны лишь Леонин и Перотин), школ Сен-Марсьяля, Сантьяго-де-Компостелы, Винчестера, авторы мотетов (по имени известны Пьер де ла Круа и Адам де ла Аль). Крупнейшие теоретики музыки периода: в XIII веке Иоанн де Гарландия, Франко Кёльнский, в начале XIV века - Якоб Льежский, многочисленные безымянные учёные (особенно так называемый Аноним IV, оставивший ценные свидетельства о Школе Нотр-Дам). Крупнейшие собрания музыки Арс Антиква: Magnus liber organi (сборник, включающий одноголосные и многоголосные сочинения школы Нотр-Дам), «Кодекс Монпелье» (336 многоголосных пьес, преимущественно мотеты), «Кодекс Бамберг» (мотеты). Последним документом Арс антиква и одновременно одним из первых источников Арс нова считается кодекс, известный как «Роман о Фовеле» (его музыкальная часть скомпонована в 1316). Большинство сочинений в этих знаменитых кодексах анонимно.
Музыка Арс антиква почти всегда трёхдольна, её метрическая основа - tempus perfectum (букв. совершенное время). Тип ритмической нотации модальный, позже мензуральный. Якоб Льежский противопоставляет композиционно-технические дерзости новой музыки, в том числе, всё большее развитие двухдольной метрики (на основе tempus imperfectum, букв. несовершенное время) «совершенству» сочинений предыдущей эпохи.
Напишите отзыв о статье "Ars antiqua"
Примечания
- ↑ Лебедев С.Н. Арс антиква // Большая российская энциклопедия. Т.2. М., 2005, с.273.
- ↑ Ars nova - ars antiqua // Lexicon musicum Latinum, ed. Michael Bernhard. München, 1995, col.125-126.
Литература и нотные издания
- Rokseth Y. Polyphonies du XIII siècle: in 4 vol. Paris, 1935-1939.
- Haas M. Studien zur mittelalterlichen Musiklehre I: eine Übersicht über die Musiklehre im Kontext der Philosophie des 13. und frühen 14. Jahrhunderts // Forum musicologicum. Basel, 1982, Bd.3.
- Евдокимова Ю.К. История полифонии. Вып. 1. Многоголосие средневековья X–XIV вв. М., 1983;
- Eberlein R. Ars antiqua: Harmonik und Datierung //Archiv für Musikwissenschaft 43 (1986), SS. 1–16.
- Федотов В.А. К вопросу о ритмике в музыке XIII в. // Старинная музыка в контексте современной культуры. Москва, 1989.
- Leech-Wilkinson D. Ars Antiqua – Ars Nova – Ars Subtilior // Antiquity and the Middle Ages / ed. J. McKinnon. London, 1990, pp. 218–240.
- Федотов В.А. Учение о модусе в западноевропейской ритмической теории в XIII в. // Laudamus. Москва, 1992.
- Поспелова Р. Западная нотация XI–XIV вв. Основные реформы (на материале трактатов). Москва, 2003.
- Ars antiqua: organum, conductus, motet. Ed. by Edward H Roesner. Farnham; Burlington: Ashgate, 2009. ISBN 9780754626664 (репринт 18 репрезентативных статей 1961-2001 г.).
Отрывок, характеризующий Ars antiqua
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
