Atlas (компьютер)

Atlas — компьютер, созданный в Великобритании совместно Манчестерским университетом Виктории и компаниями Ferranti и Plessey по заказу Правительства Великобритании для использования в военных целях. Atlas являлся одним из первых суперкомпьютеров, и на момент создания был одним из самых производительных компьютеров в мире. Утверждалось, что каждый раз, когда Atlas останавливался для обслуживания, Великобритания теряла половину своей вычислительной мощности. Atlas относится ко второму поколению ЭВМ и построен на биполярных германиевых транзисторах. Первый экземпляр Atlas был собран и официально введен в эксплуатацию в Манчестерском университете в 1962 году. Были собраны ещё две машины: одна для компании BP и Лондонского университета, и одна для компьютерной лаборатории Atlas (в 1975 году объединена с лабораторией Резерфорда — Эплтона) в посёлке Чилтон под Оксфордом.

Для Кембриджского университета компанией Ferranti была создана модификация компьютера, названная Titan, позже ставшая известной как Atlas 2. Titan использовал другую организацию памяти и работал под управлением операционной системы с разделением времени, разработанной в компьютерной лаборатории Кембриджского университета. Было собрано два компьютера модификации Atlas 2s: один для центра САПР в Кембридже (позже переименован в CADCentre, затем AVEVA), и один для Организации по Атомному Оружию (англ. Atomic Weapons Establishment) в посёлке Олдермастон.

Atlas, установленный в Манчестерском университете, был списан в 1971 году, но другие машины использовались до 1974 года. Части компьютера Atlas, установленного в Чилтоне, были переданы в Эдинбургский музей управления Национальных музеев Шотландии (NMS). Atlas 2, принадлежавший CADCentre, был списан в конце 1976 года.

Предыстория

В 1956 г., Правительство США заключили контракты с американскими компаниями IBM и Sperry Rand на разработку суперкомпьютеров для автоматизации расчёта параметров атомного оружия и дешифровки перехваченных сообщений вероятного противника. Британское правительство решило не отставать от своих заокеанских партнёров и заключило аналогичный контракт с Манчестерским университетом на разработку компьютеров MUSE, а затем Atlas, к которому позже на правах субподрядчика подключилась Ferranti. Проект осуществлялся в рамках ядерной программы Великобритании, — компания Ferranti являлась основным господрядчиком в вопросе программно-аппаратного обеспечения данной программы.

Разработка прототипа компьютера под названием MUSE (от англ. microsecond engine — «микросекундная машина») началась в Манчестерском университете в 1956 году. Целью было создание компьютера, способного выполнять инструкцию за время, близкое к одной микросекунде, достигая скорости один миллион инструкций в секунду. Mu (или µ) — международное обозначение приставки «микро», означающей порядок величины 10⁻⁶ (одна миллионная).

К концу 1958 года Манчестерский университет и компания Ferranti договорились о сотрудничестве с образованием совместного предприятия под руководством Томаса Килберна. Вскоре после этого компьютер был переименован в Atlas. Первый компьютер Atlas был официально введен в эксплуатацию 7 декабря 1962 года. Тогда его вычислительная мощность считалась равной четырём компьютерам IBM 7094 и почти такой же, как у компьютера IBM 7030 Stretch, являвшегося на тот момент самым быстрым суперкомпьютером в мире.

Техническое описание

Аппаратное обеспечение

Множество решений было реализовано в этом компьютере впервые. Ключевыми были следующие (размеры хранилищ указаны для компьютера Манчестерского университета, в других модификациях они были больше):

• 48-битное машинное слово (не считая 2-х контрольных разрядов). Машинное слово могло содержать одно число с плавающей точкой, одну инструкцию, два 24-битных адреса или целых числа со знаком, либо восемь 6-битных символов. Числа с плавающей точкой использовали 40 бит мантиссы и 7 бит порядка. Порядок представлялся степенями числа 8.
• 24-битное (2 миллиона машинных слов, 16 миллионов символов) адресное пространство, охватывающее хранилище супервизора, хранилище V (набор регистров для связи с устройствами ввода/вывода), фиксированное (только для чтения) хранилище и пользовательское хранилище.
• 16К машинных слов памяти на магнитных сердечниках (эквивалентно 96 килобайтам), с использованием 4-х кратного расслоения памяти.
• 96K машинных слов памяти на четырёх магнитных барабанах (эквивалентно 576 килобайтам), объединённых с памятью на магнитных сердечниках в общее хранилище c поддержкой виртуальной памяти (на тот момент называвшееся 'одноуровневым хранилищем') по технологии подкачки страниц.
• 128 24-битных быстродействующих регистров, которые могли быть использованы как индексные для модификации адреса операнда (в инструкции могут быть указаны два индексных регистра). Часть регистров имела специальное назначение, например, регистр адреса операнда экстракода, регистр показателя аккумулятора с плавающей точкой, три счётчика команд для режима супервизора, режима выполнения экстракодов и пользовательского режима.
• Возможность подключения новых сложных (для того времени) периферийных устройств, таких как накопитель на магнитной ленте.
• Управление периферийными устройствами через отображаемые на память регистры хранилища V, прерывания и процедуры обработки экстракодов.
• Использование ассоциативной памяти для определения присутствия требуемой страницы виртуальной памяти в физической памяти.
• Использование конвейерного выполнения инструкций.

В компьютере Atlas не использовался центральный механизм синхронизации (тактовый генератор) — это был асинхронный процессор, в котором продвижение данных по конвейеру определяется готовностью очередной стадии, а не внешним тактовым сигналом. В связи с этим, точное измерение производительности было затруднено. Приблизительные времена выполнения операций:

• сложение чисел с фиксированной запятой — 1,59 микросекунд
• сложение чисел с плавающей запятой — от 1,61 до 2,61 микросекунд
• умножение чисел с плавающей запятой — 4,97 микросекунд
• деление чисел с плавающей запятой — от 10,66 до 29,8 микросекунд

Экстракоды

Особенностью компьютера Atlas были «экстракоды» — способ программной реализации сложных инструкций, не поддерживающихся аппаратно.

Старшие 10 бит из 48-битной инструкции Atlas обозначали код операции. Если старший бит равен нулю, то данная инструкция является обычной и выполняется аппаратно. Если старший бит установлен, то инструкция является экстракодом и реализуется через вызов специальной подпрограммы в фиксированном хранилище (ПЗУ), адрес которой определяется остальными 9 битами. Было реализовано около 250 экстракодов из 512 возможных.

Режим выполнения экстракодов использовал собственный счётчик команд и специальный регистр для упрощения доступа к операндам инструкции.

Экстракоды представляли собой то, что теперь называется программным прерыванием или ловушкой. Большая часть их использовалась для выполнения математических функций, которые было бы слишком сложно реализовывать непосредственно в аппаратном обеспечении, например синус, логарифм, квадратный корень. Примерно половина экстракодов, обозначенных как функции супервизора, была предназначена для вызова процедур операционной системы. Типичные примеры — функции «Вывести указанный символ в указанный поток» или «Прочитать блок из 512 машинных слов с ленточного накопителя N». Экстракоды были единственным средством, с помощью которого пользовательская программа могла взаимодействовать с супервизором. Подобные механизмы для вызова служб операционной системы имели и другие английские компьютеры этой эпохи, например Ferranti Orion.

Программное обеспечение

На Atlas впервые были представлены многие программные концепции, которые используются по сей день, включая супервизор Atlas, рассматриваемый многими как первая узнаваемая современная операционная система.

Одним из первых высокоуровневых языков программирования для компьютера стал Автокод Atlas, являвшийся вариантом языка Алгол. Также для Atlas были созданы компиляторы Алгола, Фортрана и Кобола. При их создании использовался такой инструмент как компилятор компиляторов, созданный Тони Брукером. Поскольку Atlas был университетским компьютером, его использовало множество студентов, получивших доступ к среде разработки машинного кода на машине с защитой памяти.

См. также

• Манчестерские компьютеры

Литература

• Dai Edwards [www.computerconservationsociety.org/resurrection.htm Designing and Building Atlas] // Resurrection: The Bulletin of the Computer Conservation Society : журнал. — 2013. — Вып. 62. — С. 9–18. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0958-7403&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0958-7403].
• Simon Lavington. Early British Computers. — Manchester University Press, 1980. — ISBN 0-7190-0803-4.
• Simon Lavington. A History of Manchester Computers. — 2-е изд. — Swindon: The British Computer Society, 1998. — ISBN 978-1-902505-01-5.

Дополнительная литература

• F. H. Sumner, G. Haley, E. C. Y. Chen The Central Control Unit of the "Atlas" Computer // Information Processing : Proceedings of the IFIP Congress 62. — 1962. — С. 657-663.
• T. Kilburn, D. B. G. Edwards, M. J. Lanigan, F. H. Sumner [www.cs.utexas.edu/users/dburger/teaching/cs395t-s08/papers/11_virtual.pdf One-Level Storage System] // IRE Trans. Electronic Computers. — 1962. — Т. 2. — С. 223-235.
• T. Kilburn, D. J. Howarth, R. B. Payne, F. H. Sumner The Manchester University Atlas Operating System, Part I: Internal Organization // The Computer Journal. — 1961. — Т. 4, вып. 3. — С. 222-225. — DOI:10.1093/comjnl/4.3.222.
• D. J. Howarth, R. B. Payne, F. H. Sumner The Manchester University Atlas Operating System, Part II: Users' Description // The Computer Journal. — 1961. — Т. 4, вып. 3. — С. 226-229. — DOI:10.1093/comjnl/4.3.226.
• T. Kilburn, R .B. Payne, D .J. Howarth [www.chilton-computing.org.uk/acl/technology/atlas/p019.htm The Atlas Supervisor] // Computers — Key to Total Systems Control : Proceedings of the Eastern Joint Computer Conference Washington, D.C., December 12-14. — 1961. — С. 279.
• D. J. Howarth, P. D. Jones, M. T. Wyld The Atlas Scheduling System // The Computer Journal. — 1962. — Т. 5, вып. 3. — С. 238-244. — DOI:10.1093/comjnl/5.3.238.
• The First Computers: History and Architectures / под ред. Raúl Rojas и Ulf Hashagen. — MIT Press, 2000. — ISBN 0-262-18197-5.
• M. R. Williams. A History of Computing Technology. — 2-е изд. — Wiley-IEEE Computer Society Press, 1997. — ISBN 978-0-8186-7739-7.

Внешние ссылки

• [history.dcs.ed.ac.uk/archive/docs/atlasautocode.html The Atlas Autocode Reference Manual]
• [elearn.cs.man.ac.uk/~atlas/ Memories of the Ferranti Atlas computer]

Отрывок, характеризующий Atlas (компьютер)

Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.