Федченко, Борис Алексеевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «B. Fedtsch.»)
Перейти к: навигация, поиск
Борис Алексеевич Федченко
Дата рождения:

27 декабря 1872(1872-12-27)

Место рождения:

Лейпциг

Дата смерти:

29 сентября 1947(1947-09-29) (74 года)

Место смерти:

Ленинград

Страна:

Российская империя

Научная сфера:

ботаника, гляциология

Место работы:

Московский университет, Императорский Санкт-Петербургский ботанический сад, Санкт-Петербургский университет, Ботанический институт Академии наук СССР

Альма-матер:

Московский университет

Научный руководитель:

И. Н. Горожанкин

Известен как:

исследователь природы Центральной Азии, открыватель ряда ледников Тянь-Шаня и Памира

Награды и премии:
Систематик живой природы
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «B.Fedtsch.».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=B.Fedtsch.&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI
[www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=13064-1 Персональная страница] на сайте IPNI


Страница на Викивидах

Бори́с Алексе́евич Фе́дченко (27 декабря 1872, Лейпциг — 29 сентября 1947, Ленинград) — ботаник-систематик, гляциолог, путешественник.

Профессор Ленинградского государственного университета (1925—1931), Заслуженный деятель науки РСФСР (1945).

Совершил многочисленные поездки с целью изучения флоры и растительности Средней России, Урала, Дальнего Востока, Кавказа и в особенности Средней Азии, а также Западной Европы, Малой Азии и Алжира. Автор многочисленных работ по географии и систематике растений. Под редакцией Федченко выходил ряд научных периодических изданий и коллективных трудов.





Ранние годы

Через восемь месяцев после рождения Бориса во время исследования ледников Монблана погиб его отец А. П. Федченко. С раннего детства под влиянием и руководством матери Ольги Александровны Федченко, дочери профессора Московского университета Александра Армфельда, Федченко-младший пристрастился к изучению природы и коллекционированию растений и животных, преимущественно в Московской губернии, затем, с 1891 года, ещё в бытность Федченко гимназистом, начались и его более дальние поездки — на Урал, в Крым, на Кавказ и, наконец, с 1897 года, в Туркестан.

Путь в науке

Федченко окончил физико-математический факультет (естественное отделение) Московского университета, занимаясь ботаникой преимущественно в лаборатории профессора И. Н. Горожанкина. Сдав экзамен на степень магистра ботаники, Федченко был принят (в 1900 году) в число приват-доцентов Московского университета.

В том же году Федченко поступил на службу в Императорский Санкт-Петербургский ботанический сад, где достиг должности главного ботаника.

В 1905 году Федченко защитил диссертацию на степень магистра ботаники.

В 1908—1917 годах руководил ботаническими экспедициями Переселенческого управления и возглавлял ряд работ в области теоретической и прикладной ботаники.

По поручению Императорского Русского географического общества и Императорского ботанического сада Федченко был в Туркестане четыре раза: два раза на Тянь-Шане и два раза на Памире и в Шугнане. Результатами путешествий явились обширные (преимущественно ботанические) коллекции и ряд географических наблюдений и открытий (преимущественно ледников, которых Федченко открыл свыше сотни новых).

Интересуясь преимущественно природой Средней Азии, Федченко не порвал, однако, связей и со Средней Россией, ежегодно посвящая хотя бы немного времени экскурсиям в Московской, Калужской и других губерниях, а также исполняя там общественные обязанности уездного и губернского гласного.

Кроме путешествий и поездок по России, Федченко трижды был командирован с научной целью за границу.

В 1936 году Б. А. Федченко был избран членом Линнеевского общества в Лондоне.

Б. А. Федченко принимал участие в работе и деятельности Таджикской базы Академии наук СССР (1923—1946), Можайского отделения Главного ботанического сада (1920—1922), Центрального и Северо-западного бюро краеведения (1926—1928), треста «Каучуконос» и Всесоюзного института каучука и гуттаперчи (1930—1932), Комитета по заповедникам при Президиуме ВЦИК (1933—1940), Северного сельскохозяйственного общества (1905—1907), Русского географического общества (1906—1940); участвовал в работе Конференции по изучению производительных сил Средней Азии (1926), Естественно-исторического совещания Центрально-промышленной области (1928), II Всесоюзного географического съезда (1947) и в международных конгрессов: ботаническом и колониального земледелия в Брюсселе (1910), по садоводству в Австрии (1927), по лекарственным растениям в Венгрии (1928), VI Ботаническом конгрессе в Амстердаме (1935)[1].

Борис Алексеевич за свою жизнь совершил множество научных экспедиций, он посетил с научными целями Среднюю Азию, Дальний Восток, Туркестан, Таджикистан, Дагестан, исследовал Ленинградскую область, был в Австрии, Англии, Алжире, Афганистане, Венгрии, Германии, Голландии, Италии, Норвегии, Франции, Чехословакии, Швейцарии, Швеции. Федченко был участником ботанических экскурсий в Венгрии (в долине Дуная для ознакомления со степной растительностью), в Чехословакии (в долине реки Йиглавы и в районе местечка Могельно), в Алжире (в районе горного хребта Атлас с целью изучения кедровых лесов, в окрестностях города Орлеансвилля для ознакомления с хлопчатником, в районе города Орана на побережье Средиземного моря для сбора ряда эндемичных видов, в глубь Алжира от Орана до укрепления Колон-Бешар для ознакомления с растительностью и сбора гербария в северной и средней Сахаре); международных геоботанических экскурсий в Швеции, Норвегии и Австрии[1].

Награды и звания

Научные труды

  • Федченко О. А., Федченко Б. А. Список Orobanchaceae гербария // Мат. к познанию фауны и флоры Рос. империи. Отд. ботан. — 1899. — В. 3. — С. 203—210. — Сборы, сделанные на Урале, в Крыму и на Кавказе
  • [herba.msu.ru/shipunov/school/books/fedchenko1902_generis_hedysarum_revisio.djvu Обзор видов рода Hedysarum = Generis Hedysari revisio]. — СПб.: Типолитография «Герольд», 1902. — 160 + 56 + 8 с.
  • Флора Западного Тянь-Шаня (ч. I—II) // Тр. Имп. Ботан. сада
  • Flore des iles du Commandeur — Краков, 1906
  • Перечень растений, дикорастущих в Русском Туркестане, ч. 1. — Юрьев, 1906 (Изв. Туркестан. отд. Рус. геогр. об-ва. — Т. 5. — В. 1); ч. 2—6, Юрьев, 1900—1916 (серия та же. Приложение к т. 6) — совместно с О. А. Федченко
  • Материалы для флоры Уфимской губернии (изд. Моск. об-ва испытателей природы) — совместно с О. А. Федченко
  • Matériaux pour la flore de Crimée (Bulletin de l’herbier Boissier, Женева) — совместно с О. А. Федченко
  • Matériaux pour la flore du Caucase (Bulletin de l’herbier Boissier, Женева) — совместно с О. А. Федченко
  • Ranunculaceae Русского Туркестана (Тр. Об-ва естествоиспытателей, Казань) — совместно с О. А. Федченко
  • Высшие тайнобрачные Русского Туркестана (Тр. Об-ва естествоиспытателей, Казань) — совместно с О. А. Федченко
  • Предварительный отчёт о поездке для изучения ледников Таласского Алатау
  • [herba.msu.ru/shipunov/school/books/fedchenko1910_flora_evrop_rossii.djvu Флора Европейской России]. — СПб., 1908—1910 — совместно с А. Ф. Флёровым
  • Растения Тургайской области / Б. А. Федченко и И. М. Крашенинников; Переселен. упр. Гл. упр. землеустройства и земледелия. — СПб.: [Б. и.]; Юрьев: Тип. К. Маттисена, 1910. — 260 с.: ил, карты.
  • Материал для флоры Памира и Алайского хребта (Землеведение)
  • Материал для флоры Шугнана (Тр. Ботан. музея Академии наук)
  • Растительность Туркестана. — Петроград, 1915
  • Очерки растительности Туркестана. — Л., 1925

Федченко редактировал ряд важных научных периодических изданий и коллективных трудов, в том числе, Флора Азиатской России, 15 выпусков, 1912—1920, и 3 выпуска новой серии, 1923—1924; Флора Забайкалья, 4 выпуска, 1929—1941; Флора юго-востока Европейской части СССР, 5 выпусков, 1927—1931; Сорные растения СССР, 4 тома, 1934—1935.

Напишите отзыв о статье "Федченко, Борис Алексеевич"

Примечания

  1. 1 2 [www.arran.ru/index.php?page=publications/pubpage&dir=4&pagenom=101&ARFOND=a68452e57d7fb17afcf659e8e3253131 Архивы Российской академии наук — Федченко Борис Алексеевич (фонд 810)] (Проверено 28 декабря 2009)

Литература

  • Липский В. И. Б. А. Федченко [биография, список работ, портр.]. СПб. бот. сад за 200 лет, ч. 3, Пг., 1913—1915, стр. 453—463.
  • Вавилов Н. И. Борис Алексеевич Федченко как ботаник и географ [к 45-летнему юбилею научной деятельности]. Сов. бот., 1940, № 3, стр. 3—4
  • Рожевиц Р. Ю. Борис Алексеевич Федченко [биографический очерк] , Советская ботаника, 1940, № 3. С. 5—12.
  • Оль И. А. Список напечатанных работ Б. А. Федченко. Сов. бот., 1940, № 3, стр. 12—22
  • Линчевский И. А. Б. А. Федченко как исследователь флоры и растительности Средней Азии (к 45-летию научной деятельности) // Изв. Всесоюз. геогр. о-ва. 1940. Т. 72, № 6. С. 832—838. — Дан список экспедиций по Средней Азии.
  • Борисова А. Г., Кнорринг О. Э., Некрасова В. Л. К 90-летию со дня рождения Бориса Алексеевича Федченко // Ботан. журн. 1962. Т. 47, № 6. С. 897—907.
  • Васильченко И. Т. К 100-летию путешествия А. П. Федченко и О. А. Федченко по северной окраине Памира // Ботан. журн. 1972. Т. 57, № 3. С. 413—416.
  • Бобров Е. Г. Памяти Б. А. Федченко (к 100-летию со дня рождения) // Ботан. журн. 1973. Т. 58, № 5. С. 754—757.
  • Васильченко И. Т. Борис Алексеевич Федченко (1872—1947) // Растения Средней Азии. Л. : Наука, 1985. С. 5—13.
  • Линчевский И. А. Б. А. Федченко как путешественник и учёный // Растения Средней Азии. Л. : Наука, 1985. С. 14—19.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Федченко, Борис Алексеевич

«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.