Bacardi
Поделись знанием:
К:Компании, основанные в 1862 году
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
| Bacardi Limited | |
 | |
| Тип | |
|---|---|
| Основание |
1862 |
| Расположение | |
| Ключевые фигуры |
Факундо Л. Бакарди — председатель правления, потомок основателя компании; |
| Отрасль |
Производство спиртных напитков |
| Продукция |
Bacardi, ром; Martini, вермут; Grey Goose, Eristoff, водка; Dewar’s, William Lawson's, шотландский виски; Otard, коньяк; Bombay Sapphire, джин; Cazadores, текила и др. |
| Оборот |
Более $5,5 млрд |
| Число сотрудников |
6 тыс. человек |
| Сайт |
[www.bacardilimited.com/ www.bacardilimited.com] |
Bacardi Limited (МФА: [bəˈkɑrdʲɪ]?; исп.: [bakarˈði])— компания-производитель спиртных напитков. Bacardi Limited относится к группе компаний Bacardi, включая Bacardi International Limited. Наиболее известна, как производитель ромов, таких как Bacardi Superior и Bacardi 151[1]. В современном виде компания основана в 1992 году после объединения пяти компаний — Bacardi y Compañía S.A. de C.V., Bacardi Corporation, Bacardi Imports, Inc., Bacardi & Company Limited, Bacardi International Limited. Сразу же после объединения была приобретена итальянская компания Martini & Rossi[2]. Штаб-квартира находится в Гамильтоне (Бермудские острова)[3].
Содержание
История
В 1862 году Факундо Бакарди Массо (исп. Facundo Bacardí Massó) вместе со своим братом Хосе основал компанию Bacardi Rum. В этом году ими был куплен их первый винокуренный завод в Сантьяго-де-Куба. В результате экспериментов с рецептурой, процессами дистилляции и угольной фильтрации, культивации специальных видов дрожжей был разработан рецепт производства принципиально нового карибского светлого рома, получившего название Bacardi Superior.
- 1888 г., Bacardi Rum назначен «Поставщиком Испанской королевской семьи».
- 1898 г., в городке Дайкири, Куба, американский горный инженер Дженнингс С. Кокс создает коктейль Дайкири на основе рома Bacardi.
- 1900 г., впервые в мире Bacardi Rum и Coca-Cola смешиваются с добавлением лайма, чтобы отпраздновать окончание Испано-американской войны — создан коктейль Куба Либре (исп. Cuba Libre).
- 1910 г., Bacardi становится первой многонациональной компанией Кубы, начав разлив за пределами Кубы в Барселоне, Испания.
- 1919 г., в США вступает в силу «сухой закон» и множество американцев устремляются на Кубу выпить и насладиться ромом Bacardi.
- 1930 г., Эдифисио Бакарди (исп. Edificio Bacardi) открывает в Гаване бар в стиле ар-деко.
- 1930 г., Bacardi размещает производство в Мексике и Пуэрто-Рико — на сегодняшний день два из крупнейших производств компании, расположенные в Катаньо (исп. Cataño), Пуэрто-Рико.
- 1936 г., знаменательная веха в судебной практике по защите прав потребителя — при рассмотрении дела Верховный суд штата Нью-Йорк заявил: «коктейль Бакарди обязательно должен быть сделан из рома Бакарди».
- 1944 г., Bacardi налаживает импорт в Нью-Йорк, чтобы обеспечивать поставки на рынок Соединенных Штатов.
- 1958 г., Губернатор Пуэрто-Рико окрестил новый завод Bacardi в Катаньо (исп. Cataño) как «Собор Рома».
- 1959 г., после победы Кубинской революции подвергшиеся репрессиям члены семьи Бакарди эмигрировали в США.
- 1960 г., на Кубе революционное правительство конфисковало без всякой компенсации все активы компании. Bacardi продолжает свою деятельность в четырёх других странах: США, Мексика, Пуэрто-Рико и Багамы.
- 1961 г., Bacardi начинает производство в Ресифи (порт. Recife), Бразилия.
- 1965 г., Bacardi открывает завод в Нассау (англ. Nassau), Багамские Острова.
- 1965 г., Bacardi International Limited переезжает с Багамских островов на Бермудские острова.
- 1972 г., Bacardi International Limited открывает новое здание штаб-квартиры на Бермудских островах, построенное по оригинальному дизайну Людвига Мис ван дер Роэ (нем. Ludwig Mies van der Rohe).
- 1978 г., ром Bacardi становится номером один в премиум сегменте алкогольных брендов США с объёмом продаж более 7 миллионов 9-литровых коробов.
- 1979 г., объём продаж рома Bacardi по всему миру — около 16 млн. 9-литровых коробов делает его номером один в премиум сегменте алкогольных брендов в мире.
- 1983 г., Bacardi отмечает производство своего двухсотмиллионного 9-литрового короба рома с момента высылки из Кубы в 1960 году.
- 1992 г., сформирована компания Bacardi Limited, объединившая пять отдельных стратегических подразделений: Bacardi International Limited (Бермудские острова), Bacardi & Company Limited (Багамские острова), Bacardi Corporation (Пуэрто-Рико), Bacardi Imports, Inc (США) и Bacardi y Compañía S.A. de C.V. (Мексика).
- 1993 г., Bacardi завершает приобретение General Beverage, владельца Martini & Rossi Group. С этим приобретением, Bacardi увеличивается вдвое и становится одной из пяти крупнейших алкогольных компаний в мире.
- 1995 г., Bacardi запускает в производство BACARDI LIMÓN в Соединенных Штатах. В следующем году в отрасли этот запуск назовут как: «Самый успешный запуск нового алкогольного продукта всех времен».
- 1998 г., Bacardi приобретает бренды Dewar’s (купажированный шотландский виски), Bombay и Bombay Sapphire (джин), что выводит Bacardi на четвёртое место среди алкогольных компаний в мире.
- 2002 г., Bacardi приобретает Cazadores, производителя 100 % текилы из голубой агавы, самой продаваемой премиум-текилы.
- 2002 г., Bacardi открывает представительство в Китае.
- 2003 г., Bacardi открывает Центр посетителей «Casa Bacardi» (англ. Casa Bacardi Visitor Center) на заводе Bacardi в Катаньо, Пуэрто-Рико — о прошлом, настоящем и будущем семьи Бакарди, компании и бренда.
- 2004 г., Bacardi приобретает у Сиднея Франка (англ. Sidney Frank) бренд Grey Goose — производителя супер-премиальной водки из Франции.
- 2005 г., Факундо Бакарди Л., праправнук основателя компании, становится председателем совета директоров компании Bacardi Limited.
- 2007 г., Bacardi выкупает долю компании Leblon Cachaça (англ.), являющейся производителем ультра-премиум люкс алкогольного напитка кашаса из Бразилии, самого титулованного на рынке.
- 2008 г., Михаэль Шумахер (нем. Michael Schumacher), семикратный чемпион «Формулы-1» становится первым в истории Bacardi Limited «Послом социальной ответственности» (англ. Social Responsibility Ambassador) в связи с запуском кампании «Чемпионы выпивают ответственно» (англ. “Champions Drink Responsibly”).
- 2008 г., Bacardi объявляет о договоренности приобретения значительного пакета акций материнской компании Patron (англ.), производителя текилы.
- 2009 г., Bacardi Limited удостаивается награды «Тройная корона», поскольку является лидером отрасли, как единственная крупная алкогольная компания в мире, каждое предприятие или представительство которой сертифицировано в соответствии с признанными международными стандартами управления качеством, управления охраной здоровья и безопасностью персонала, экологического менеджмента — ISO 9001, ISO 14001 и OHSAS 18001.
- 2010 г., крупнейший производитель премиального рома в мире — компания Bacardi Corporation, входящая в группу компаний Bacardi Limited, представила крупнейшую установку ветровых турбин в Пуэрто-Рико. Турбины предназначены для электроснабжения ведущих мировых производственных мощностей Bacardi возле Сан-Хуана, используя природную энергию ветра,.
- 2010 г., Bacardi удостоен награды «Международный Кубок Высокого Качества» (англ. International High Quality Trophy) в престижном конкурсе Международного института качества Monde Selection (англ.) за высочайшее качество напитков Bacardi Gold, Bacardi 8, и Bacardi Reserva Limitada. Ром Bacardi — обладатель 400 наград — самый награждаемый в мире.
- 2011 г., Рафаэль Надаль (исп. Rafael Nadal), первая ракетка мира 2010 по версии ATP и победитель девяти чемпионатов Большого шлема, становится «Послом социальной ответственности» (англ. Social Responsibility Ambassador) в рамках кампании Bacardi Limited «Чемпионы выпивают ответственно».
- 2011 г., Bacardi запускает в производство новый пряный ром — Bacardi OakHeart.
- 2012 г., 4 февраля компания Bacardi и ром Bacardi празднуют своё 150-летие — чрезвычайное событие, достижение нескольких поколений компании.
- 2012 г., Bacardi Limited объявляет Эдварда Ширли (англ. Edward D. Shirley[5]) в качестве президента и главного исполнительного директора.
Руководство компании
Во главе компании — совет директоров[6] из 16 человек, возглавляемый председателем правления (Chairman of the Board) — Факундо Л. Бакарди (англ. Facundo L. Bacardi), праправнуком дона Факундо Бакарди Массо, основателя компании.
Управляющая команда[7] компании Bacardi Limited также состоит из 16-ти человек во главе с Факундо Л. Бакарди:
- Эдвард Ширли (англ. Edward D. Shirley) — президент и генеральный директор (President & Chief Executive Officer). Имеет опыт управления более 30-ти лет такими компаниями, как Gillette и Procter & Gamble.
- Рон Андерсон (англ. Ron Anderson) — старший вице-президент и коммерческий директор (Senior Vice President and Chief Commercial Officer)
- Кэролайн Бэйсин (англ. Caroline Basyn) — глобальный директор по информационным технологиям (Global Chief Information Officer — CIO)
- Стефан Бомхард (англ. Stefan Bomhard) — президент по Европейскому региону (Regional President — Europe)
- Роберт Фернисс-Роэ (англ. Robert Furniss-Roe) — президент по Североамериканскому региону (Regional President — North America)
- Джон Грэй (англ. Jon Grey) — президент по региону Ближний Восток и Африка, старший вице-президент международной операционной группы (Regional President — Middle East & Africa (ME&A), Senior Vice President — Global Operations Group)
- Скотт М. Норткатт (англ. Scott M. Northcutt) — старший вице-президент по кадрам (Senior Vice President — Human Resources)
- Паоло Перего (исп. Paolo Perego) — президент по Латиноамериканскому региону (Regional President — Latin America)
- Эдуардо Санчес (исп. Eduardo Sánchez) — старший вице-президент и генеральный юрисконсульт (Senior Vice President & General Counsel)
- Джозеф Дж. Шена (англ. Joseph J. Schena) — старший вице-президент, главный президент по финансовым вопросам и главный исполнительный директор Bacardi International Limited (Senior Vice President & Chief Financial Officer President & CEO of Bacardi International Limited)
- Сиддик Тетик (исп. Siddik Tetík) — президент по Азиатско-Тихоокеанскому региону (Regional President — Asia-Pacific)
- Атюл Вора (англ. Atul Vora) — вице-президент по развитию бизнеса (Vice President — Business Development)
Деятельность
Группе Bacardi Limited (BM) принадлежит более 100 алкогольных торговых марок, в том числе Martini, Bacardi, Dewar’s, Baron Otard, Martini Asti. Продукция компании выпускается на 31 предприятии; общая численность персонала составляет 6 тыс. человек[3].
Показатели деятельности
Компания продает свыше 200 миллионов бутылок рома Бакарди ежегодно, приблизительно, в 150 странах[8].
Оборот компании — более $3,3 млрд. Объём продаж в России — около $150 млн, из которых около 70 % приходится на вермуты Martini. Интересы компании в России представляет ООО «Бакарди РУС».
Список продукции Bacardi, поставлявшейся на рынок Российской Федерации в 2012 году
| Продукция компании Bacardi[9] |
|---|
| Ром | |||
|---|---|---|---|
| Бренд | Наименование | Оригинальное наименование | Крепость |
| Bacardi | Бакарди Супериор / Белая Карта | Bacardi Superior / Carta Blanca | 40 % |
| Бакарди Оро / Голд | Bacardi Gold / Oro | 40 % | |
| Бакарди Блэк / Селект | Bacardi Black / Select | 40 % | |
| Бакарди 8 | Bacardi 8 Reserva Superior | 40 % | |
| Бакарди 151° | Bacardi 151° | 75,5 % | |
| Бакарди Аньехо | Bacardi Añejo | 40 % | |
| Бакарди 1873 | Bacardi 1873 | 40 % | |
| Бакарди Резерва Лимитада | Bacardi Reserva Limitada | 40 % | |
| Бакарди Оакхарт | Bacardi OakHeart | 35 % | |
| Факундо Нео | Facundo Neo | 40 % | |
| Факундо Экзимо | Facundo Eximo | 40 % | |
| Факундо Экскюзито | Facundo Exquisito | 40 % | |
| Факундо Параизо | Facundo Paraiso | 40 % | |
| Вермут | |||
|---|---|---|---|
| Бренд | Наименование | Оригинальное наименование | Крепость |
| Martini | Мартини Бьянко | Martini Bianco | 15 % |
| Мартини Россо | Martini Rosso | 15 % | |
| Мартини Розато | Martini Rosato | 15 % | |
| Мартини Экстра Драй | Martini Extra Dry | 18 % | |
| Мартини Голд | Martini Gold | 18 % | |
| Noilly Prat | Нойлли Прат Ориджинал Френч Драй | Noilly Prat Original French Dry | 18 % |
| Готовый коктейль | |||
|---|---|---|---|
| Бренд | Наименование | Оригинальное наименование | Крепость |
| Bacardi | Бакарди Мохито Классический | Bacardi Mojito Classic | 14,9 % |
| Martini | Мартини Бьянко Сода | Martini Soda | 8 % |
| Игристое вино | |||
|---|---|---|---|
| Бренд | Наименование | Оригинальное наименование | Крепость |
| Martini | Мартини Асти | Martini Asti | 7,5 % |
| Мартини Розе | Martini Rose | 9,5 % | |
| Мартини Брют | Martini Brut | 11,5 % | |
| Мартини Просекко | Martini Prosecco | 11,5 % | |
| Шампанское | |||
|---|---|---|---|
| Бренд | Наименование | Оригинальное наименование | Крепость |
| Laurent-Perrier | Лоран-Перье Брют | Laurent-Perrier Brut | 12 % |
| Лоран-Перье Деми-Сек | Laurent-Perrier Demi-Sec | 12 % | |
| Лоран-Перье Брют Миллезиме 2000 | Laurent-Perrier Brut Millesime 2000 | 12 % | |
| Лоран-Перье Ультра Брют | Laurent-Perrier Ultra Brut | 12 % | |
| Лоран-Перье Кюве Розе | Cuvee Rose Laurent-Perrier | 12 % | |
| Лоран-Перье Гранд Сьекль | Grand Siecle par Laurent-Perrier | 12 % | |
| Виски шотландский | |||
|---|---|---|---|
| Бренд | Наименование | Оригинальное наименование | Крепость |
| Dewar’s | Дюарс Белая Этикетка | Dewar’s White Label | 40 % |
| Дюарс Спешиал Резерв 12 лет | Dewar’s 12 Special Reserve | 40 % | |
| Дюарс Фаундерс Резерв 18 лет | Dewar’s 18 Founders Reserve | 40 % | |
| Дюарс Сигначер | Dewar’s Signature | 40 % | |
| William Lawson’s | Вильям Лоусонс | William Lawson’s | 40 % |
| Aberfeldy | Аберфелди 12 лет | Aberfeldy 12 | 40 % |
| Аберфелди 21 год | Aberfeldy 21 | 40 % | |
| Аберфелди 16 лет | Aberfeldy 16 | 40 % | |
| Aultmore | Аутмор 12 лет | Aultmore 12 | 46 % |
| Аутмор 18 лет | Aultmore 18 | 46 % | |
| Craigellachie | Крейгеллахи 13 | Craigellachie 13 | 46 % |
| Крейгеллахи 17 | Craigellachie 17 | 46 % | |
| Крейгеллахи 23 | Craigellachie 23 | 46 % | |
| The Deveron | Деверон 12 | The Deveron 12 | 40 % |
| Деверон 18 | The Deveron 18 | 40 % | |
| Royal Brackla | Роял Бракла 12 | Royal Brackla 12 | 40 % |
| Роял Бракла 16 | Royal Brackla 16 | 40 % | |
| Роял Бракла 21 | Royal Brackla 21 | 40 % | |
| Коньяк | |||
|---|---|---|---|
| Бренд | Наименование | Оригинальное наименование | Крепость |
| Baron Otard | Барон Отард ВС | Baron Otard VS | 40 % |
| Барон Отард ВСОП | Baron Otard VSOP | 40 % | |
| Барон Отард ЭксО Голд | Baron Otard XO Gold | 40 % | |
| Барон Отард Экстра 1795 | Baron Otard Extra 1795 | 40 % | |
| Джин | |||
|---|---|---|---|
| Бренд | Наименование | Оригинальное наименование | Крепость |
| Bombay Sapphire | Бомбей Сапфир | Bombay Sapphire | 47 % |
| Текила | |||
|---|---|---|---|
| Бренд | Наименование | Оригинальное наименование | Крепость |
| Cazadores | Казадорес Бланко | Cazadores Blanco | 40 % |
| Казадорес Репосадо | Cazadores Reposado | 40 % | |
| Казадорес Аньехо | Cazadores Añejo | 40 % | |
| Camino Real | Камино Реал Бланко | Camino Real Blanco | 40 % |
| Камино Реал Голд | Camino Real Gold | 40 % | |
| Водка | |||
|---|---|---|---|
| Бренд | Наименование | Оригинальное наименование | Крепость |
| Grey Goose | Грей Гуз | Grey Goose | 40 % |
| Eristoff | Эристофф | Eristoff | 40 % |
Напишите отзыв о статье "Bacardi"
Примечания
- ↑ Andrew Ross Sorkin. Bacardi to Buy Grey Goose, Stirring More Talk of I.P.O., New York Times (June 21, 2004).
- ↑ [www.bacardilimited.com/our-heritage/the-early-years#acquisition Bacardi Limited & Acquisition] (англ.). Проверено 11 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Cx4KTeWJ Архивировано из первоисточника 16 декабря 2012].
- ↑ 1 2 [www.bacardilimited.com/PressRelease/FactSheet Bacardi Limited: FactSheet] (англ.). Проверено 11 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Cx4L1Wy4 Архивировано из первоисточника 16 декабря 2012].
- ↑ [southflorida.bizjournals.com/southflorida/stories/2007/05/07/daily8.html# Bacardi U.S.A. планирует переезд штаб-квартиры в Coral Gables] (англ.). South Florida Business Journal (08 мая 2007). Проверено 11 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Cx4LUw0Y Архивировано из первоисточника 16 декабря 2012].
- ↑ [www.forbes.com/profile/edward-shirley/ Edward Shirley - Forbes] (англ.). Проверено 11 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Cx4MYhPE Архивировано из первоисточника 16 декабря 2012].
- ↑ [www.bacardilimited.com/our-company/board-of-directors Bacardi Limited: Board of Directors] (англ.). Проверено 11 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Cx4N9k8z Архивировано из первоисточника 16 декабря 2012].
- ↑ [www.bacardilimited.com/our-company/leadership-team Bacardi Limited: Leadership Team] (англ.). Проверено 11 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Cx4Nc6Bf Архивировано из первоисточника 16 декабря 2012].
- ↑ [biz.yahoo.com/ic/58/58530.html Bacardi Limited Company Profile - Yahoo! Finance] (англ.). Проверено 11 декабря 2012. [www.webcitation.org/6Cx4O6MWd Архивировано из первоисточника 16 декабря 2012].
- ↑ [www.bmrussia.ru/products/ Ассортимент продукции Bacardi, поставляемый на российский рынок]. Проверено 20 декабря 2012. [www.webcitation.org/6D7AM3I7s Архивировано из первоисточника 23 декабря 2012].
Ссылки
- [www.bacardilimited.com/ Официальный сайт Bacardi Limited]
- [www.bmrussia.ru/ Официальный сайт «Бакарди Рус»]
|
Это заготовка статьи по экономике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Bacardi
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
