Bad Meets Evil

Bad Meets Evil
Основная информация
Жанр	хип-хоп
Годы	1998—2000 2010—настоящее время
Страна	США США
Город	Детройт, Мичиган, США
Лейблы	Shady Records/Interscope
Состав	Eminem, Royce da 5'9"
Другие проекты	D12, Slaughterhouse, The Alchemist
[www.badmeetsevil.net/ www.badmeetsevil.net]

Bad Meets Evil — американский хип-хоп-дуэт из Детройта, штат Мичиган, в который входят Эминем и Royce da 5'9". Был образован в 1997-м году, благодаря общему другу участников, Proof’у. Дуэт получил известность после выпуска дебютного альбома Eminem’а, The Slim Shady LP, в который вошёл совместный трек группы под названием «Bad Meets Evil». В 1999 году дуэт выпустил внеальбомные синглы «Nuttin' to Do» и «Scary Movies». Первый сингл получил 36 место в Hot Rap Songs, а второй — 63 место в UK Singles Chart. Также «Scary Movies» был использован как саундтрек к комедии «Очень страшное кино».

Дуэт записал множество песен, которые были очень хорошо приняты слушателями. Это такие популярные песни, как «Renegade», которая позже войдёт в альбом Jay-Z The Blueprint, также трек вошёл в сборник хитов Eminem’а — Curtain Call: The Hits. В версии на «The Blueprint» вместо Ройса был поставлен Jay-Z .

В 2000 году дуэт распался из-за вражды между Ройсом и членами D12, с Eminem’ом и Dr. Dre. Враждебные отношения закончились, когда лучший друг Эминем, Пруф, член коллектива D12, был застрелен в апреле 2006-го года в ночном клубе города Детройт. Спустя некоторое время дуэт окончательно регенерировался, оставив при себе первоначальное название, и реализовал EP-альбом под названием Hell: The Sequel, релиз которого состоялся 14 июня 2011 года, где альбом сразу занял первое место в общенациональном хит-параде альбомов США Billboard 200 и стал «золотым» в Ассоциации звукозаписывающей индустрии Америки (RIAA) и в Австралийской ассоциация звукозаписывающих компаний (ARIA) с проданными 171 000 копий. Сингл «Fast Lane» вступил на 32 место в Billboard Hot 100, в то время как второй сингл, «Lighters», достиг четвёртого места.

В 2014 году дуэт записал трек «Vegas» для новой коллаборации лейбла Shady Records, названной Shady XV. Трек «Vegas» был своего рода диссом на хип-хоп певицу Iggy Azalea .

Также дуэт засветился такими композициями, как «Raw» и «All I Think About», задействованными на саундтреке к кинокартине «Левша», премьера показа которого состоялась 30-го июля 2015-го года в России.

Музыкальная карьера

«Строительство фундамента, а затем его прекращение»

Эминем встретился с Ройсом в 1997-м году. Самым светлым проявлением в дуэте стал выход The Slim Shady LP, благодаря этому релизу сформированный дуэт выдвинулся к славе. Первая работа дуэта — внеальбомные синглы «Nuttin' to Do» и «Scary Movies», которые были записаны в 1998, но реализованы для прослушивания только в 1999. «Nuttin' to Do» сразу же достигс 36-го места в Hot Rap Songs, когда, в это же время, второй сингл успешно позирует на 63 месте в UK Singles Chart. Спустя год второй сингл был взят как саундтрек для комедии «Очень страшное кино».

Трек «Renegade» был изначально записан для первого студийного альбома Ройса, Rock City, но куплеты самого артисты были позже заменены текстами Jay-Z для Blueprint. У Jay-Z был запланирован новый альбом, он связывается с Эминемом и предлагает ему сотрудничество. В то время Эминем был ограничен временем, но отказа он дал, зато предложил с соглашением Ройса бит от «Renegade».

Позже Эминем обеспечил позицию Ройсу для записи второго студийного альбома Dr. Dre, 2001. Дре попросил Ройса уволить его менеджера из-за неформального телефонного интервью в сторону него и Эминема, но Ройс отказался от этого. В связи с этим отношения между Дре и Ройсом значительно ухудшились.

Также Эминем предложил Ройсу присоединиться к его туру Anger Management в качестве бэк-вокала, но получил отказ, вместо него позицию занял Пруф. После этого Ройс все-таки хотел продолжить взаимную работу с Эминемом, но предложения не было одобрено рэпером из-за его занятности с первым альбомом D12, после чего, Ройс делает вывод, что D12 — «раздражительная группа». Некоторое время происходила серия диссов между D12 и Ройсом, в результате чего дуэт Bad Meets Evil был полностью раздавлен.

Воссоединение

В конце 2003-го года Пруф случайно встречает Ройса в клубе, где происходит конфликт между рэперами, что приводит обоих к аресту на целую ночь. За это время оба рэпера, запертые в единую клетку, обсудили разногласия, а затем договорились, что подобной вражды не случится. Эминем примирился с Ройсом после смерти его лучшего друга, Пруфа, в апреле 2006-го года, подметив: «Я думаю, что после того, как потеряли Пруфа, мы поняли, из-за какого глупого дерьма мы поругались».

В 2011-м году группа Ройса, Slaughterhouse, подписалась на лейбл Shady Records, в связи с этим событием дуэт воссоединяется, что приводит в релизу совместного мини-альбома Hell: The Sequel, состоявшемуся 14 июня 2011 года, где альбом сразу занял первое место в общенациональном хит-параде альбомов США Billboard 200 и стал «золотым» в Ассоциации звукозаписывающей индустрии Америки (RIAA) и в Австралийской ассоциация звукозаписывающих компаний (ARIA).

«Fast Lane», сингл с Hell: The Sequel, был выпущен 3 мая 2011. Он был записан Майком Стрейджем на Effigy Studios. Текст был написан за некоторое время до освобождения Майка Eminem’ом, Royce da 5'9" и Sly "Pyper" Jordan, который исполнил припев вместе с бэк-вокалистом Эминема, членом D12, Деноном Портером. Эминем пригласил в качестве вокала Sly "Pyper" Jordan, когда услышал один из треков Дре «Kush». Supa Dups и Jason «JG» Gilbert выпустили трек, а Eminem и Mike Strange смешивали его. Перед тем, как записывать парт с Sly "Pyper" Jordan, JG и Supa Dups решили испробовать свои вокальные навыки. Трек достиг 34 место в чарте Hot 100.

Второй сингл, «Lighters», первоначально должен был быть предназначен для пятого студийного альбома Success Is Certain. Изначально трек был сделан Родчестером, нью-йоркским продюсером Battle Roy, после чего Ройс представил его Эминему. Тот был вдохновлен этим и тут же написал для него куплет. Затем дуэт полетел в Лос-Анджелес, чтобы представить трек популярному R&B и поп-певцу, Бруно Марсу. Позже Эминем вместе с Марсом сделал значительные изменения в треке. Эминем, The Smeezingtons и Battle Roy выпустили трек, последние двое также приняли участие по его разработке. Луису Ресто предоставили дополнительную клавиатуру для этого трека. Когда был опубликован трек-лист Hell: The Sequel, было принято показать общественности, что Марс принимает участие в альбоме. Стало известно, что «Lighters» станет вторым синглом для EP. «Lighters» был принят публикой больше, чем первый сингл «Fast Lane», он занял четвертую позицию в чарте Hot 100, где второй — 34.

Shady XV

Дуэт записал трек «Vegas» для новой коллаборации Shady Records под названием Shady XV, релиз которого произошел 24 ноября 2014-го года. А также оба рэппера засветились во втором по счету треке «Psychopath Killer».

Southpaw

В 2015-ом году стало известно, что Shady Records готовит специальный саундтрек, приуроченный для кинокартины «Левша», и что Эминем является исполнительным продюсером этого музыкального сопровождения. Через некоторое время Ройс сообщил, что тоже принимал участие в его записи. 24-го июля в сети был опубликован трек-лист, среди композиций которого присутствуют два трека данного дуэта - «Raw» и «All I Think About».

Bad Meets Evil LP

На данный момент Ройс планирует записать лонгплей всеми хорошо принятого в 2011-ом году мини-альбома Hell: The Sequel, однако Эминем ввиду ограниченного времени пока не дал на это согласие.

EP

Название	Информация про EP	Позиции в чартах								Продажи
		US	US R&B	US Rap	AUS	CAN	NZ	SWI	UK
Hell: The Sequel	Released: 13 июня 2011 Label: Shady, Interscope Formats: CD, MD	1	1	1	3	1	14	5	7	US: 500,000 CAN: 72,000

Синглы

Год	Песня	Высшая позиция в чарте						Альбом
		US	US Rap	AUS	CAN	NZ	UK
1999	«Nuttin' to Do / Scary Movies»	—	32	—	—	—	63	Отдельный сингл
2011	«Fast Lane»	32	—	57	50	35	68	Hell: The Sequel
	«Lighters» (при участии Bruno Mars)	16	—	—	15	—	37

Музыкальные видео

Название	Год	Режиссёр(ы)
«Fast Lane»	2011	James Larese
«Lighters»		Rich Lee

Появления в других композициях

Песня	Альбом	Исполнитель(и)	Совместно с	Продюсер(ы)	Год
«Bad Meets Evil»	The Slim Shady LP	Eminem		Bass Brothers & Eminem	1999
«What the Beat»	The Professional 2	DJ Clue?	Method Man	DJ Clue & Duro	2001
«Renegade»		Bad Meets Evil		Eminem	2001
«Rock City»	Rock City (Version 2.0)	Royce da 5'9"		Red Spyda	2002
«She’s the One»		Bad Meets Evil		The Neptunes
«Session One»	Recovery	Eminem	Slaughterhouse	Just Blaze	2010
«Living Proof»	Hell: The Sequel	Bad Meets Evil			2010
«Echo»	Hell: The Sequel	Bad Meets Evil	Liz Rodrigues	DJ Khalil
«Vegas»	ShadyXV	Bad Meets Evil			2014
«Raw»	Southpaw (Soundtrack)	Bad Meets Evil			2015
«All I Think About»	Southpaw (Soundtrack)	Bad Meets Evil			2015

Примечания

• [us-music.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=518:-bad-meets-evil-fast-lane-&catid=68:2011-03-08-12-07-52 О клипе Fast Lane]

Ссылки

• [facebook.com/BadMeetsEvil Официальная страница Bad Meets Evil] в социальной сети Facebook
• Bad Meets Evil в «Твиттере»
• [badmeetsevil.net Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Bad Meets Evil

Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить войско.
Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества – то самое (насколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было главной причиной торжества России, было представлено государю и принято им как предлог для оставления армии.

Х
Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера.
В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d'?uvr'ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.