Bad Religion

Bad Religion
Основная информация
Жанры	Панк-рок Хардкор-панк Мелодик хардкор
Годы	1979 — наст.время
Страна	США США
Город	Лос-Анджелес
Язык песен	английский
Лейблы	Atlantic, Epitaph, Epic
Состав	Грэг Графин Брэтт Гуревич Джей Бэнтли Брайан Бэйкер Майк Димкич Джейми Миллер
Другие проекты	Bad4Good Black President Circle Jerks Daredevils Dag Nasty Infectious Grooves Minor Threat Suicidal Tendencies The Vandals
[www.badreligion.com religion.com]

Bad ReligionBad Religion

Bad Religion (с англ. «Плохая религия») — американская панк-рок-группа из северного предместья Лос-Анджелеса, образованная в 1979 году.

История

Первоначальный состав группы был следующим: Бретт Гуревич — гитара, Грег Грэффин — вокал, Джей Бентли — бас и Джей Зискраут — ударные. Для выпуска релизов Гуревич основал собственный лейбл Epitaph Records. В короткий период между выпуском на Epitaph первого ЕР «Bad Religion» и их первым полноформатным альбомом Питер Файнстоун занял место Зискраута за ударной установкой. Into the Unknown, их первый полноформатник, был выпущен в 1983 году. К звучанию альбома скептически отнеслись все панк-исполнители в регионе, потому что при записи альбома был использован синтезатор, что для панк-рока очень нестандартно. Сразу же после релиза состав группы претерпел незначительные изменения — вместо старых басиста и ударника в группу пришли новые — Paul Dedona и Davy Goldman соответственно. Через некоторое время состав Bad Religion опять сменился.

В 1984 Гуревич был вынужден оставить группу на попечение единственного участника из оригинального состава — Грега Грэффина, а сам тем временем прошёл курс лечения и избавления от наркотической зависимости. К Грэффину же присоединились Грег Хетсон — бывший гитарист Circle Jerks и басист Тим Галэгос, а за ударную установку вернулся Питер Файнстоун. Back to the Known, новый EP группы, вернул фанатам веру в светлое будущее своих кумиров. Но после этого Bad Religion исчезли из поля зрения на 3 года.

В 1987 группа возобновила деятельность в составе: Гуревич, Грэффин, Хетсон и Файстоун. В 1988 они выпустили альбом Suffer. Диск был признан альбомом года практически всеми панк-журналами, а группа мгновенно стала лидером американского панк-рока, заняв огромную нишу, образовавшуюся после распада Dead Kennedys, Black Flag, Descendents и Husker Du — основных панк-рок коллективов в США первой половины 80-х годов. После Suffer были выпущены No Control в 1989 и Against the Grain в 1990. К тому времени как вышел очередной лонг-плей — Recipe for Hate, весьма популярным стал альтернативный рок, корнями уходящий в панк-рок. Это затронуло и Bad Religion, которым предложил контракт крупный лейбл — Atlantic Records.

Recipe for Hate был тут же переиздан при поддержке Atlantic, а в 1994 вышел Stranger Than Fiction — первый альбом, полностью изданный на крупном лейбле. Это был последний альбом с участием Гуревича в качестве гитариста Bad Religion.

В 1997 году команда выпустила свой первый концертный альбом Tested. К тому времени концертник ожидался от группы уже достаточно давно. 24 песни были отобраны более чем из 1800 записей, сделанных во время турне Bad Religion, кроме них специально для альбома были записаны три новые студийные работы — Tested, It’s Reciprocal и Dream Of Unity. Альбом вызвал неудовольствие критиков, заявивших, что он не вполне соответствует уровню таких групп, как Bad Religion.

Заменив Бретта ветераном хардкора Брайанам Бейкером (известен по Minor Threat и Dag Nasty), Bad Religion выпустили свой новый альбом The Gray Race на Atlantic Records. Однако он не достиг такого успеха, как предыдущий студийный альбом. Затем последовал No Substance в 1998, который записывали в нескольких местах в Итаке, штат Нью-Йорк, где Грег Грэффин готовился к защите диссертации по биологии в Корнелльском университете. Выход альбома отпраздновали необычной серией клубных концертов, а затем возглавили Warped Tour.

Два года спустя Bad Religion отправляются на практически необитаемый тропический остров для записи новой пластинки с продюсером Тоддом Рундгреном, который работал ещё с New York Dolls. Конечный продукт — альбом The New America. Несмотря на то, что это была лучшая работа Bad Religion за последние годы, лейбл Atlantic приостановил контракт. Группа принимает решение перейти на Epitaph, а Бретт Гуревич соответственно решение вновь присоединиться к группе. Следующим Bad Religion записывают альбом The Process of Belief, который вышел в 2002 году на Epitaph Records.

В мае 2013 группа объявляет о том, что Грег Хэтсон по личным причинам (скорее всего из-за развода со своей второй женой Алией) отлучается от деятельности в группе и Майк Димкич будет его заменять на это время. В итоге, в январе 2014 он подтверждается, как постоянный участник и публикуется пресс-фотография группы в новом составе.

27 октября 2015 года барабанщик Брукс Вакерман покинул группу, решив сосредоточиться на других проектах; неделю спустя он присоединился к группе Avenged Sevenfold. Место Вакермана занял Джейми Миллер, играющий также в группах ...And You Will Know Us by the Trail of Dead и Snot.

Состав

Текущий состав

• Грег Граффин (Greg Graffin) — вокал, клавишные, акустическая гитара (1979—наст.время)
• Бретт Гуревич (Brett Gurewitz) — гитара, бэк-вокал (1979—1983, 1986—1994, 2001—наст.время)
• Джей Бентли (Jay Bentley) — бас-гитара, бэк-вокал (1979—1982, 1986—наст.время)
• Брайан Бейкер (Brian Baker) — гитара, бэк-вокал (1994—наст.время)
• Майк Димкич (Mike Dimkich) — гитара, бэк-вокал (2013—наст.время)
• Джейми Миллер (Jamie Miller) — ударные (2015—наст.время)

Бывшие участники

• Джей Зискраут (Jay Ziskrout) — ударные (1980—1981)
• Пит Файнстоун (Pete Finestone) — ударные (1981—1982, 1984—1985, 1986—1991)
• Пол Дедона (Paul Dedona) — бас-гитара (1982—1984)
• Тим Гэллегос (Tim Gallegos) — бас-гитара (1984—1985)
• Джон Альберт (John Albert) — ударные (1985)
• Лаки Лэрер (Lucky Lehrer) — ударные (1986)
• Бобби Шайер (Bobby Schayer) — ударные (1991—2001)
• Брукс Вакерман (Brooks Wackerman) — ударные (2001—2015)

Дискография

Группа выпустила 16 студийных альбомов, 1 концертный альбом, 3 сборника, 2 мини-альбома, 24 сингла и 4 видеоальбома.

Интересные факты

• В клипе на песню «Wrong Way Kids» используются видеозаписи различных лет. На них можно увидеть какими были участники группы в самом начале пути и какими стали сейчас.

Ссылки

• [www.badreligion.com/ Официальный сайт группы]

Отрывок, характеризующий Bad Religion

– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала: