Barrandov Studios
Поделись знанием:
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Киностудия «Баррандов» (чеш. Barrandov Studio) — чешская киностудия, основанная в 1921 году братьями Вацлавом Гавелом (отец будущего президента Чехии) и Милошем Гавелом.
Студия построена в начале 1930-х годов в пяти километрах от Праги в пригородном районе Баррандов, названном в честь французского палеонтолога Йоахима Барранда. Первый фильм выпущен в марте 1933 — детектив режиссёра Сватоплука Иннемана «Убийство на Островной улице» .
Советские и российские фильмы
- 1947 — «Весна» (реж. Григорий Александров)
- 1959 — «Майские звёзды» (реж. Станислав Ростоцкий)
- 1962 — «Большая дорога» (реж. Юрий Озеров)
- 1965 — «Пущик едет в Прагу» (реж. Лев Голуб)
- 1972 — «Игрок» (реж. Алексей Баталов)
- 1974 — «Скворец и Лира» (реж. Григорий Александров)
- 1975 — «Попутный ветер» (реж. Эльдар Кулиев)
- 1977 — «Солдаты свободы» (реж. Юрий Озеров)
- 1982 — «Сказка странствий» (реж. Александр Митта)
- 1985 — «Битва за Москву» (реж. Юрий Озеров)
- 1985 — «Мальчик-с-пальчик» (реж. Гунар Пиесис)
- 1986 — «Борис Годунов» (реж. Сергей Бондарчук)
- 1988 — «Пилоты» (режиссёры: Отакар Фука, Игорь Битюков)
- 1989 — «Подземелье ведьм» (реж. Юрий Мороз)
- 1989 — «Сталинград» (реж. Юрий Озеров)
- 1998 — «Сибирский цирюльник» (реж. Никита Михалков)
- 2000 — «Романовы. Венценосная семья» (реж. Глеб Панфилов)
- 2007 — «1612: хроники смутного времени» (реж. Владимир Хотиненко)
- 2007 — «Ирония судьбы. Продолжение» (реж. Тимур Бекмамбетов)
- 2011 — «Реальная сказка» (реж. Андрей Мармонтов, звуковое оформление)
- 2000—2012… — «Трудно быть богом» (реж. Алексей Герман)
Западные фильмы
- Лимонадный Джо (1964)
- Старики на уборке хмеля (1964)
- Осьминожки со второго этажа (1986)
- Тайна головоломки (1993)
- Миссия невыполнима (1996)
- Идентификация Борна (2002)
- Шанхайские рыцари (2003)
- Чужой против Хищника (2004)
- Оливер Твист (2005)
- Братья Гримм (2005)
- Хроники Нарнии: Лев, колдунья и платяной шкаф (2005)
- Казино «Рояль» (2006)
- Бросок кобры (2009)
На киностудии «Баррандов» был снят последний художественный фильм Лени Рифеншталь «Долина» (нем. Tiefland) (1945/1954).
Напишите отзыв о статье "Barrandov Studios"
Ссылки
- [www.barrandov.cz/en/ Официальный сайт]
Координаты: 50°01′ с. ш. 14°23′ в. д. / 50.030683° с. ш. 14.391550° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.030683&mlon=14.391550&zoom=14 (O)] (Я)
Отрывок, характеризующий Barrandov Studios
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
