Beatles for Sale
Beatles for Sale | ||||
Студийный альбом The Beatles | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Жанр |
рок, рок-н-ролл, фолк-рок, бит | |||
Длительность |
33:41 | |||
Продюсер | ||||
Лейбл | ||||
Профессиональные рецензии | ||||
| ||||
Хронология The Beatles | ||||
|
- Эта статья — о студийном альбоме. Существует статья и о мини-альбоме с таким же названием.
Beatles for Sale (рус. Beatles на продажу) — четвёртый студийный альбом группы The Beatles, вышедший в декабре 1964 года на лейбле Parlophone.
История создания
После оглушительного успеха песен Леннона и Маккартни на предыдущем альбоме A Hard Day’s Night, группа вернулась к записи заимствованных песен — на альбоме Beatles For Sale их шесть. Это объясняется тем, что согласно условиям контракта группа должна была записать четвёртый альбом за очень короткое время, записи проводились в немногочисленных перерывах между гастрольными турами. Остальные восемь песен были написаны Джоном Ленноном и Полом Маккартни.
Об альбоме
Ни одна из песен с этого альбома не была выпущена синглом в Великобритании. Тем не менее, такие песни как «I’ll Follow the Sun» и «Eight Days a Week» очень известны и по сей день. Ранние варианты песни «I’ll Follow the Sun» были написаны Полом Маккартни ещё до возникновения The Beatles. Успех песни «Eight Days a Week» можно объяснить тем, что она вышла синглом в США, а также не раз издавалась на различных сборниках после распада группы.
Песни «I’m a Loser», «Baby’s in Black» и «Rock and Roll Music» стали неотъемлемой частью концертного репертуара The Beatles. Последние две из них исполнялись на гастролях группы вплоть до прекращения ею концертной деятельности в 1966 году.
В британском хит-параде диск занимал 1-е место в течение 7 недель подряд с 19 декабря 1964, затем 1 неделя на 1-м месте с 27 февраля 1965 и 3 недели подряд на 1-м месте с 1 мая 1965 (CD-версия достигла 45-го места в 1987)
Список композиций
Слова и музыка всех песен написаны Джоном Ленноном и Полом Маккартни, за исключением отмеченных особо.Сторона 1 | |||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
№ | Название | Вокал | Длительность | ||||||
1. | «No Reply» | Леннон | 2:15 | ||||||
2. | «I’m a Loser» | Леннон | 2:28 | ||||||
3. | «Baby’s in Black» | Леннон и Маккартни | 2:07 | ||||||
4. | «Rock and Roll Music» (Чак Берри) | Леннон | 2:33 | ||||||
5. | «I’ll Follow the Sun» | Маккартни | 1:53 | ||||||
6. | «Mr. Moonlight» (Рой Ли Джонсон) | Леннон | 2:33 | ||||||
7. | «Kansas City/Hey-Hey-Hey-Hey!» (Джерри Лейбер/Майк Столлер и Литл Ричард) | Маккартни | 2:33 |
Сторона 2 | |||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
№ | Название | Вокал | Длительность | ||||||
1. | «Eight Days a Week» | Леннон и Маккартни | 2:45 | ||||||
2. | «Words of Love» (Бадди Холли) | Леннон и Маккартни | 2:12 | ||||||
3. | «Honey Don’t» (Карл Перкинс) | Старр | 2:55 | ||||||
4. | «Every Little Thing» | Леннон и Маккартни | 2:01 | ||||||
5. | «I Don’t Want to Spoil the Party» | Леннон и Маккартни | 2:33 | ||||||
6. | «What You’re Doing» | Маккартни | 2:30 | ||||||
7. | «Everybody’s Trying to Be My Baby» (Карл Перкинс) | Харрисон | 2:23 |
Напишите отзыв о статье "Beatles for Sale"
Ссылки
- [www.beatlesbible.com/albums/beatles-for-sale/ Библия The Beatles: Beatles For Sale] (англ.). The Beatles Bible. Проверено 12 февраля 2012. [www.webcitation.org/67lFpSYdj Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
- [www.discogs.com/Beatles-Beatles-For-Sale/master/241873 Beatles For Sale на discogs.com]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
|
Отрывок, характеризующий Beatles for Sale
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.