Big Black

Big Black
Big Black в 1986 году Слева направо: Дэйв Райли, Стив Альбини, Сантьяго Дюранго
Основная информация
Жанры	нойз-рок индастриал-рок альтернативный рок инди-рок панк-рок пост-хардкор пост-панк
Годы	1981 — 1987
Страна	США США
Город	Эванстон (штат Иллинойс)
Язык песен	английский
Лейблы	Touch and Go Records Blast First! Records Homestead Records Ruthless Records
Бывшие участники	Стив Альбини Дэйв Райли Сантьяго Дюранго Джефф Пеззати
Другие проекты	Naked Raygun Rapeman Shellac

Big Black — американская панк-группа, образовавшаяся в 1981 году в Чикаго, штат Иллинойс, вокалистом, гитаристом, автором песен (и впоследствии известным продюсером) Стивом Альбини и исполнявшая экспериментальный нойз-рок с элементами индастриала, пост-панка и хардкора. В Trouser Press «царапающий, угловатый, сверхсерьёзный и в высшей степени умный рок» характеризуется как гибрид «Gang of Four, Public Image Ltd. и Крестоносцев (последнее — не название группы)».

Группа просуществовала пять лет, не имела коммерческого успеха (к которому и не стремилась), но оказала существенное влияние на развитие американской рок-сцены, оказавшись в числе основоположников жанра пост-хардкора и индастриал-рока. Критика относила Big Black к нойз-року (позже — к индастриалу), но сами участники группы всегда считали себя панк-исполнителями (Альбини называл Public Image Limited и Killing Joke в числе своих основных влияний).

Особое внимание музыкальная критика всегда обращала на провокационные тексты Альбини; излюбленными темами последнего были мизантропия, садизм, убийство, растление малолетних, жестокое обращение с животными, сексуальные перверсии, шовинизм, сексизм, мизогиния и расизм.

После роспуска группы (по его словам, чтобы она не "просрочилась" и не "застоялась на сцене" ) Альбини собрал команду Rapeman, а затем Shellac, которые являются своего рода продолжением и развитием идей Big Black в музыкальном плане.

Дискография

Студийные альбомы

• Atomizer (Homestead, 1986)
• Songs About Fucking (Touch and Go, 1987)

Концертные альбомы

• Sound of Impact (Blast First, 1987)
• Pigpile (Touch and Go, 1992)

Сборники

• The Hammer Party (Homestead, 1986)
• The Rich Man’s Eight Track Tape (Touch and Go, 1987)

Бутлеги

• Tonight We Walked with Giants Live in England 7-24-87 (Unknown, Unknown)

EPs

• Lungs (Ruthless, 1982)
• Bulldozer (Ruthless, 1983)
• Racer-X (Homestead, 1984)
• Big Money (Promotional EP) (Homestead, 1986)
• Headache (Touch and Go, 1987)

Синглы

• Rema Rema (приложение к журналу Forced Exposure, 1985)
• Il Duce (Homestead, 1986)
• Heartbeat (Touch and Go, 1987)
• He’s a Whore/The Model (Touch and Go, 1987)

Ссылки

• [www.dementlieu.com/~obik/bigblack/main.html Фэн-сайт Big Black] (недоступная ссылка — история, копия)
• [napalmbutt.googlepages.com/bigblack.html napalmbutt.googlepages.com. — Фэн-сайт]
• [www.petdance.com/actionpark/ Action Park]
• [www.tgrec.com/songs_videos/ Touch and Go]
• [www.electrical.com/ Electrical Audio]

Отрывок, характеризующий Big Black

Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.


Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.