Bild

«Бильд»

Оригинальное название	Bild
Тип	ежедневная газета-таблоид
Издатель	Аксель Шпрингер-ферлаг
Основана	1952
Главный офис	Берлин
Сайт: [www.bild.de www.bild.de]

К:Печатные издания, возникшие в 1952 году

«Бильд» (нем. Bild, [ˈbɪlt], дословно — «картинка, изображение») — крупнейшая немецкая ежедневная иллюстрированная газета-таблоид. Ежедневно её читают около 12,1 миллионов человек (без учёта читателей электронного издания). Газета продаётся во всех киосках и магазинах Германии. В Германии называется «бульварной» и является ярким представителем немецкоязычной жёлтой прессы.

История

Стиль газеты создан Акселем Шпрингером по образцу «бульварной прессы» Великобритании, с которой он познакомился в Гамбурге во время пребывания там Британских Вооружённых Сил после Второй мировой войны.

Первый выпуск газеты вышел 24 июня 1952 года общим тиражом 455 000 экземпляров, имел четыре страницы и распространялся бесплатно (позже цена была определена в 10 пфеннигов, в настоящий момент газета в крупных городах стоит 0,70 €). Первый крупный заголовок звучал: «Граница около Хельмштедта гарантируется!» (имеется в виду с ГДР). Первоначально подписки на газету не существовало, но в настоящее время можно подписаться как на традиционную «бумажную», так и на электронную версии издания. Ежедневный тираж — около 3,4 миллиона экземпляров, из которых продаётся в среднем около 2,66 миллиона (почти 33 тысячи из этого количества — в безбумажном формате — через интернет), по подписке распространяется около 82,3 тысяч экземпляров (из них около 6,87 тысяч — подписка на электронную версию).

В 2016 году газета заявила о бойкоте российской сборной на Олимпиаде в Рио.

Ссылки

• [www.bild.de/ Сайт газеты Bild] (нем.)

Отрывок, характеризующий Bild

Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.