Black ivory

«Блэк а́йвори» (англ. black ivory — чёрная слоновая кость или чёрный бивень) — сорт кофе, производимый из зерен арабики, пропущенных через пищеварительный тракт слонов. Производится в Таиланде и является самым дорогим сортом кофе в мире (66 долларов США за 35 граммов).

Переработка

По способу обработки «блэк айвори» сходен с маркой кофе «Копи Лювак», которая также позиционируется как элитная. Обработка кофейных зёрен в пищеварительном тракте связана с тем, что после попадания в желудок слона его желудочная кислота разрушает белок, заставляющий кофе горчить. В итоге, по мнению дегустаторов, получается мягкий напиток без обычной для кофе горечи.

Слон переваривает зерна в период времени от 15 до 30 часов вместе со своей обычной пищей — бананами, сахарным тростником и прочими компонентами слоновьего вегетарианского рациона. Во время переваривания зёрна пропитываются землистым и фруктовым запахом, проходя процесс естественной ферментации.

Чтобы получить один килограмм «блэк айвори», необходимо скормить слону 33 килограмма свежих кофейных ягод. Большая часть зёрен пережевывается, разламывается или теряется в высокой траве уже после испражнения.

После испражнения жёны слоновьих погонщиков собирают навоз, разминают его и достают из него кофе. Ягоды тщательно промывают и извлекают из них кофейные зерна, которые впоследствии отвозятся для сушки в Бангкок.

Цена и продажа

Данный сорт кофе предлагается в четырёх отелях сети Anantara на Мальдивах и на курорте Anantara Golden Triangle, расположенном в заповеднике на границе трех государств — Таиланда, Мьянмы и Лаоса. Цена килограмма составляет 1100 долларов. Чтобы продемонстрировать свежесть продукта и привлечь новых покупателей, зерна кофе вручную перемалываются перед клиентом и затем варятся. Цена одной чашки кофе достигает 50 долларов.

Благотворительность

8 % доходов от продаж направляются фондом Golden Triangle Asian Elephant Foundation на ветеринарную помощь слонам и закупку необходимых медикаментов. На данный момент фонд смог спасти 30 уличных слонов и дать работу погонщикам и их семьям. В будущем на средства от реализации сорта «Чёрного бивня» и других благотворительных источников в Таиланде планируется построить новую лабораторию.

Ссылки

• [www.blackivorycoffee.com/#!news/cjky www.blackivorycoffee.com] Официальный сайт
• Фотолента [rus.ruvr.ru/photoalbum/97634232/97634243/ «1100 долларов за кофе из слоновьего помета»] на сайте [rus.ruvr.ru/ «Голоса России»]

Отрывок, характеризующий Black ivory

Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.