Bockscar
Bockscar — самолёт, сбросивший 9 августа 1945 года атомную бомбу «Толстяк» (англ. Fat man) на японский город Нагасаки в конце Второй мировой войны. В настоящее время находится в Национальном музее ВВС США.
Содержание
Бомбардировщик до Нагасаки
Бомбардировщик был собран на заводе Гленна Мартина, что в Белвью, штат Небраска, США. Модель самолёта — Boeing B-29 «Суперфортресс», серийный номер — 44-27297. 19 марта 1945 года самолёт был передан 393 эскадрилье USAF и доставлен в Уэндовер, штат Юта[1], где находилась учебная база 509-й смешанной группы, в состав которой и входила 393 эскадрилья. В июне 1945 года бомбардировщик переправлен на остров Тиниан. Перед бомбардировкой Нагасаки «Bockscar» совершил несколько учебных и боевых полётов.
Члены экипажа
Регулярный экипаж
- Капитан Фредерик Бок (англ. Frederick C. Bock) — командир экипажа (этим объясняется имя собственное «Bockscar», содержащее каламбур: boxcar по-английски — «крытый товарный вагон», а также рисунок на борту самолёта);
- Лейтенант Хью Фергюсон;
- Лейтенант Леонард Годфри;
- Лейтенант Чарльз Леви;
- Старший сержант Родэрик Арнольд;
- Сержант Ральф Белангер;
- Сержант Райф Курри;
- Сержант Уильямс Барни;
- Сержант Роберт Сток.
Экипаж, участвовавший в бомбардировке Нагасаки
Экипаж самолёта 9 августа 1945 года (англ. Crew C-15) состоял из тринадцати человек:
- Майор Чарльз Суини (1919—2004) — командир экипажа;
- Лейтенант Чарльз Дональд Альбери («Дон») (1920—2009);
- Лейтенант Фред Оливи (1922—2004);
- Сержант Кермит Бихан (1918—1989);
- Айб Спитцер (1912—1984) — капрал, радиооператор;
- Сержант Рэй Галлахер (1921—1999);
- Сержант Эдвард Бакли (1913—1981);
- Сержант Альберт Дехарт (1915—1976);
- Старший сержант Джон Кухарек (1914—2001);
- Капитан Джеймс Ван Пельт (1918—1994);
- Фредерик Эшворт (1912—2005);
- Лейтенант Филипп Барнес (1917—1998);
- Лейтенант Джекоб Безер (1921—1992) — единственный член экипажа, который участвовал в бомбардировках и Хиросимы, и Нагасаки.
Атомная бомбардировка Нагасаки
На самом деле целью второй американской ядерной бомбардировки была Кокура, Нагасаки — запасная цель. Бомбардировщик взлетел с острова Тиниан 9 августа 1945 в 2:47[2] по токийскому времени.
В 9:20 самолёт подлетел к Кокуре. К этому моменту, однако, над городом наблюдалась уже 70 % облачность, что не позволяло провести визуальное бомбометание. После трёх безуспешных заходов на цель, в 10:32 Суини взял курс на Нагасаки.
В 10:56 В-29 прибыл к Нагасаки, который, как выяснилось, также был закрыт облаками. Суини нехотя одобрил намного менее точный заход на цель по радару. В последний момент, однако, бомбардир-наводчик капитан Кермит Бихан в просвете между облаками заметил силуэт городского стадиона и, ориентируясь на него, произвёл сброс атомной бомбы.
Взрыв произошёл в 11:02 местного времени на высоте около 500 метров. Мощность взрыва составила около 21 килотонны.[3][4]
Дальнейшая судьба бомбардировщика
В ноябре 1945 Bockscar был доставлен обратно в США, самолёт стал числиться в авиабазе Розуэлла, что в Нью-Мексико. В августе 1946 года Bockscar был передан в авиабазу Девис-Монтен, в котором хранился как музейный экспонат. В сентябре этого же года был передан в Музей Воздушных сил (теперь — Национальный музей Военно-воздушных сил США), в котором хранится и по сей день.
|
|
Галерея
|
|
|
|
Напишите отзыв о статье "Bockscar"
Примечания
- ↑ Campbell, 172.
- ↑ здесь и далее в разделе указано токийское время; соответствует 3:47 времени острова Тиниан, с которого был произведён вылет
- ↑ [www.cfo.doe.gov/me70/manhattan/nagasaki.htm The Atomic Bombing of Nagasaki (August 9, 1945)] (англ.). The Manhattan Project (An Interactive History)(недоступная ссылка — история). US Department of Energy. Проверено 26 марта 2010. [web.archive.org/20060929120212/www.cfo.doe.gov/me70/manhattan/nagasaki.htm Архивировано из первоисточника 29 сентября 2006].
- ↑ В-29 на последних остатках горючего всё же дотянул до запасного аэродрома на Окинаве, где и смог успешно приземлиться [www.mphpa.org/classic/HISTORY/H-07m1.htm Timeline #3- the 509th; The Nagasaki Mission]. The Atomic Heritage Foundation. Проверено 5 мая 2007. [www.webcitation.org/64zoMrZg8 Архивировано из первоисточника 27 января 2012]. «Суини позднее говорил, что горючего не хватило, чтобы отвести самолёт с посадочной дорожки в сторону» Лесли Гровс. Глава двадцать пятая. Нагасаки // [www.lib.ru/MEMUARY/MANHATTEN/grove.txt «Теперь об этом можно рассказать. История Манхэттенского проекта»] = NOW IT CAN BE TOLD. The story of Manhattan project. — М.: Атомиздат, 1964.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Bockscar
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.
Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.
