British Leyland Motor Corporation

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
British Leyland
Основание

1968

Расположение

Великобритания Великобритания

Ключевые фигуры

Лорд Стокс, Майкл Эдвардс и Грэхэм Дэй

Отрасль

Автомобильная промышленность

Продукция

Легковые автомобили, Внедорожники, LCV, Грузовики, Автобусы и Трактора

Число сотрудников

до 250000

Дочерние компании

British Leyland Ltd с 1975 года (позже последовательно переименованная в BL Ltd, BL PLC и в финале в Rover Group PLC)

К:Компании, основанные в 1968 году

«Бритиш Лейланд» (англ. British Leyland Motor Corporation Ltd; сокр. BLMC) — британская автомобилестроительная компания образованная в Великобритании в 1968 году. Была частично национализирована в 1975 году британским правительством в холдинг British Leyland Ltd, в 1978 году преобразованном в BL Ltd (позже BL PLC).[1][2] В состав холдинга вошло большинство независимых британских автомобилестроителей, которым принадлежало до 40 % британского легкового авторынка[3], причём, некоторые из составивших её марок были образованы ещё в 1895 году и считались старейшими в отрасли.

Несмотря на выпуск пользовавшихся спросом марок автомобилей Jaguar, Rover и Land Rover, а также бестселлера Mini, компания British Leyland отличалась неспокойной историей.[4] После банкротства в 1986 году она была переименована в Rover Group (впоследствии в MG Rover Group), которая в свою очередь обанкротилась в 2005 году, полностью свернув массовый выпуск автомобилей британской разработки. Принадлежащий ей бренд ЭмДжи (MG), а также исторические марки Остин (Austin), Моррис (Morris) и Уолсли (Wolseley) перешли во владение китайской компании SAIC, с которой MG Rover перед этим пыталась образовать равноправное СП.



История

BLMC был создан в 1968 путём слияния компаний British Motor Holdings (BMH) и Leyland Motor Corporation (LMC)[5], при активном лоббировании председателя комитета по реорганизации промышленности Тони Бенна в лейбористском правительстве Вильсона (1964—1970)[3]. В то время компания LMC была успешным производителем, а вот BMH находился на грани краха. Таким образом, правительственные эксперты надеялись при помощи успешной LMC возродить больную BMH. Слияние в единый холдинг предполагало объединение около сотни самых разноплановых независимых британских производителей не только легковых автомобилей, грузовиков и автобусов, но и производителей дорожно-строительной техники, холодильников, литейных и металлообрабатывающих предприятий и даже производителей дорожного покрытия. В рамках новой корпорации были образованы семь дивизионов под общим управлением председателя сэра Дональда Строкса (ранее председателя компании LMC).

Хотя концерн BMH и был ещё до объединения крупнейшим британским автопроизводителем (его производство было в два раза больше, чем у компании LMC) и располагал самой обширной модельной линейкой, включавшей ряд компактных моделей, начиная с микролитражки Моррис Майнор (Morris Minor), запущенной в серию ещё в 1948 году, а также малолитражки Остин Кембридж (Austin Cambridge) и Моррис Оксфорд (Morris Oxford), восходившие к 1959 году. После слияния, Лорд Строк с ужасом обнаружил, что в конструкторском портфеле BMH даже не значатся планы разработки преемников этих пожилых моделей. Более того, все конструкторские и маркетинговые усилия компании BMH непосредственно перед слиянием были сосредоточенны такой модели как Остин Макси (Austin Maxi), которую постиг рыночный крах, что было неудивительно, так как в её конструкции использовались многие элементы, например, двери, от более крупных полноразмерных моделей Остин 1800 (Austin 1800) и Остин 3-литровый (Austin 3 litre), ещё ранее провалившихся на рынке.

Хотя BMH и выпустил на рынок ряд успешных легковых моделей включая Мини (семейство BMC ADO15) и Остин/Моррис 1100/1300 (семейство BMC ADO16), ставшие бестселлерами английского авторынка, они были самыми передовыми только на момент их дебюта. Не имевшая прямых конкурентов Мини оказалась не слишком прибыльной, а семейство 1100/1300 уже уступало рыночные позиции более современными конкурентам.

Недостаточное внимание BMH к разработке новых моделей для самых массовых сегментов рынка не позволяло ему успешно противостоять таким набиравшим популярность массовым конкурентам как Форд Эскорт MkI и Форд Кортина.

Лорл Строкс сразу же запустил обширную антикризисную программу обновления легковой модельной линейки компании. Первым «скороспелым плодом» данной программы стала модель седана Моррис Марина (Morris Marina), дебютировавшая в начале 1971 года. В её конструкции сочетался новый кузов с в целом привлекательным дизайном и уже освоенные узлы и агрегаты от ряда моделей BL, что позволило быстро вывести новинку в массовый сегмент рынка. Данная модель стала одной из самых популярных на английском рынке в 1970-х, но ко времени окончания производства в 1980 году получила мрачную репутацию ненадежного и быстро ржавеющего автомобиля, подорвав, тем самым, реноме компании BL в целом. Малолитражный седан-фастбек Остин Аллегро (Austin Allegro), заменивший модель 1100/1300, дебютировал в 1973 году, но и он за свою 10-летнюю конвейерную жизнь заработал негативную репутацию по тем же причинам, что и более крупная Марина.

В 1970-х концерн BL стал притчей во языцех как пример неэффективности британской промышленности. На пике своей деятельности BL владел почти 40 предприятиями по всей стране. Ещё до слияния с LMC компания BMH предлагала несколько «теоретически конкурирующих» друг с другом марок, на деле представлявших собой пример бейджинжиниринга, то есть лишь чисто внешнего незначительного перелицовывания легковых моделей, а после данную конкуренцию ещё усилили марки входившие в состав LMC. Так, Rover конкурировал с Jaguar в премиальном сегменте рынка, а Триумф со своей линейкой семейных и спортивных автомобилей выступал против таких марок как Austin, Morris and MG. Результатом стала технически разношёрстная продукция, при этом полностью дублирующая друг друга на рынке. Кроме того, последующие попытки вывести название концерна British Leyland в качестве международного бренда на рекламных проспектах и в прочих видах рекламы вызвали только непонимание и оттолкнули потребителей за пределами Великобритании. Данная провальная маркетинговая политика в сочетании с конфронтационной работой с профсоюзами, нефтяным кризисом 1973 года, введением трёхдневной рабочей недели, высоким уровнем инфляции и неэффективным управлением, означало, что BL стал неуправляемым и в 1975 году фактически обанкротился.

Напишите отзыв о статье "British Leyland Motor Corporation"

Примечания

  1. [www.warwick.ac.uk/services/library/mrc/ead/226bl.htm A Catalogue of the Papers of Leyland Motor Corporation Ltd]
  2. [www.britannica.com/eb/article-9015458/British-Leyland-Motor-Corporation-Ltd British Leyland Motor Corporation, Ltd. — Britannica Online Encyclopedia]
  3. 1 2 [news.bbc.co.uk/1/hi/uk_politics/4294709.stm The politics of building cars], BBC News (7 Apr. 2005). Проверено 27 апреля 2010.
  4. [www.austin-rover.co.uk/index.htm?ryderreportf.htm Austin Rover Online]
  5. Alan Pilkington, Transforming Rover, Renewal against the Odds, 1981-94, (1996), Bristol Academic Press, Bristol, pp.199, ISBN 0951376233

Отрывок, характеризующий British Leyland Motor Corporation

Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.