Learjet 35
Поделись знанием:
Learjet 35Learjet 35
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
(перенаправлено с «C-21A»)
| Learjet 35 | |
|---|---|
 | |
| Learjet 35 | |
| Тип | бизнес-джет |
| Разработчик | Learjet |
| Производитель | Learjet |
| Первый полёт | 22 августа 1973 года |
| Начало эксплуатации | 1973 год |
| Статус | эксплуатируется |
| Годы производства | с 1973 по 1994 год |
| Единиц произведено | 738 |
| Варианты | Learjet 25 |
 Изображения на Викискладе
| |
Learjet 35 (LJ35) — реактивный административный самолёт производства компании Learjet бизнес-класса (версии Learjet 35 и Learjet 36) и военно-транспортный самолёт ВВС США С-21А.
Содержание
Разработка. Конструкция самолета
Самолёт оснащён двумя турбовентиляторными двигателями Garrett TFE731. Кабина самолёта может вмещать 6-8 пассажиров. В версии Learjet 36 самолёт имеет сокращённый пассажирский салон для размещения в хвостовой части фюзеляжа дополнительных топливных баков.
Двигатели установлены в гондолах по бокам хвостовой части фюзеляжа. Крылья комплектуются одно-щелевыми закрылками. Крыльевые топливные баки размещены в законцовках крыла, что отличает дизайн самолета от других летательных аппаратов.
Самолёт разработан на базе Learjet 25BGF (где «GF» означает Garrett Fan) с установкой новых двигателей Garrett TFE731. В результате была увеличена мощность двигателей и снижен шум. Новая модель получила наименование Learjet 35. Первый полёт самолёт выполнил в мае 1971 года.
История эксплуатации
В 1976 году американский профессиональный игрок в гольф Арнольд Палмер на самолете learjet 36 выполнил Кругосветное путешествие в 36990 км (22894 мили) за 57 часов 25 минут 42 секунды[1].
По состоянию на январь 2007 года Национальный совет по безопасности на транспорте США заявил о 19 катастрофах самолётов learjet 35/35А и две learjet 36/36[2].
Модификации
Learjet 35
Базовая модель, оснащена двумя двигателями TFE731-2-2А, на 13 сантиметров длиннее своего предшественника, модели 25. Первый полёт опытный образец совершил 22 августа 1973 года. Сертифицирован Федеральным управлением гражданской авиации США в июле 1974 года. Он может перевозить до восьми пассажиров. Выпущено 64 экземпляра под символом 35s.
Модель 35А — модернизированная модель Learjet 35 с двигателями TFE731-2-2В и увеличением дальности до 4488 км (2789 миль). Введен в эксплуатацию в 1976 году, заменив Learjet 35. К 1993 году выпущено более 600 Learjet 35as
Learjet 36
- Модель 36 — идентична 35. Отличается большим фюзеляжным топливным баком, увеличивая дальность на 800 км (500 миль), уменьшением длины пассажирского салона на 46 см (18 дюймов). Сертифицирован в июле 1974 года.
- Learjet 36A
- Как и 35А получила модернизированные двигатели и более высокий максимальный взлётный вес. Сертифицирован в 1976 году, заменив версию 36.
Военные версии
- C-21A
- С-21А — военная версия learjet 35А с салоном для восьми пассажиров 1,26 м3 груза. Возможно использование в санитарных целях и для перевозки раненых и убитых. Поставки С-21А в войска началась в апреле 1984 года и завершены в октябре 1985 года.
- EC-21A
- Учебная версия для радиоэлектронной борьбы на базе Learjet 35A.
- PC-21A
- Версия для морского патрулирования и борьбы с подводными лодками на базе Learjet 35A. Оснащена поисковым радаром, тепловизором, инфракрасным сканером, телевидением высокого разрешения, подвесками под крылом для подвесных контейнеров весом до 454 кг.
- RC-21A
- Разведывательный вариант самолёта Learjet 35А. Оснащен камерами кругового обзора с большой дальностью просмотра, бокового обзора с синтезированной апертурой, системой видеонаблюдения.
- U-36
- Вариант Learjet 35А для Морских сил самообороны Японии. На этих самолётах летает пилотажная группа.
- R-21A
- Разведывательный вариант самолёта Learjet 35А. Оснащен камерами кругового обзора с большой дальностью просмотра, системой видеонаблюдения.
- U-21A
- Грузопассажирский учебно-тренировочный вариант самолёта Learjet 36а, первоначально известный как U-36A1. Оснащён тренажером ГСН ракеты в дополнение к радиолокации, авионикой, приборами стрельбы по оценке обучения, эжекторными пилонами, специальными системами связи, системой постановки помех. Четыре самолёта построены для Морских сил самообороны Японии. Модификация U-36A1 и U-36 была проведена компанией Shin Meiwa Industry co., Ltd. (SMIC) на своем заводе Tokushima.
Эксплуатанты
В гражданских целях
используется более чем в 35 странах мира.
В военных целях
- Военно-воздушные силы Аргентины — Learjet 35s (на декабрь 2015 г.)[3].
- Военно-воздушные силы Бразилии — 6 самолётов (на декабрь 2015 г.)[4]
- Военно-воздушные силы Чили — 2 самолёта (на декабрь 2015 г.)[5]
- Военно-воздушные силы Финляндии — 3 самолёта (на декабрь 2015 г.)[6]
- Морские силы самообороны Японии — 4 самолёта Learjet 36 (на декабрь 2015 г.)[7]
- Военно-воздушные силы Перу — один Learjet 36 (на декабрь 2015 г.)[8]
Лётно — технические характеристики (Learjet 36A)
Источник Jane's All The World's Aircraft 1980–81[9]
Основные характеристики- Экипаж: 2 человека (лётчик и помощник)
- Пассажиры: 6 пассажиров
- Длина: 14.83 м (48 ft 8 in)
- Размах крыла: 12.04 м (39 ft 6 in)
- Высота: 3.73 м (12 ft 3 in)
- Площадь крыла: 23.53 м2 (253.3 sq ft)
- Удлинение крыла: 5.74:1
- Масса пустого: 4,152 кг (9,154 lb)
- Максимальная взлётная масса: 8,164 кг (18,000 lb)
- Двигательная установка: 2× Garrett TFE731-2-2B ТВД, 16kN (3,500 lbf) каждый
Лётные характеристики
- Максимальная скорость: 872 км/ч (542 mph, 471 knots) на 25 000 футов (7600 м)
- Крейсерская скорость: 774 км/ч (481 mph, 418 knots) at 45 000 футов (14 000 м)
- Скорость сваливания: 178 км/ч (111 mph, 96 knots) (с шасси и закрылками)
- Практическая дальность: 5295 км (3,290 mi, 2,874 nmi) (4 пассажира)
- Практический потолок: 13700 м (45,000 ft)
- Скороподъёмность: 6.7 м/с (4,525 ft/min)
- Разбег (до 30 ft (9 м): 4784 фута (1458 м)
- Длина пробега: 2884 фута (879 м)
Напишите отзыв о статье "Learjet 35"
Примечания
- ↑ [www.arnoldpalmer.com/news/ Arnold Palmer] (англ.). Social Media Wall. Arnold Palmer Design Company (13 августа 2016). Проверено 13 августа 2016.
- ↑ [www.ntsb.gov/ntsb/query.asp NTSB database query]
- ↑ Hoyle Flight International 8-14 December 2015, p. 32.
- ↑ Hoyle Flight International 8-14 December 2015, p. 34.
- ↑ Hoyle Flight International 8-14 December 2015, p. 35.
- ↑ Hoyle Flight International 8-14 December 2015, p. 37.
- ↑ Hoyle Flight International 8-14 December 2015, p. 41.
- ↑ Hoyle Flight International 8-14 December 2015, p. 45.
- ↑ Taylor 1980, p. 342–343.
Источники
- Taylor, Michael J.H. Brassey’s World Aircraft & Systems Directory 1999/2000. London:Brassey’s, 1999. ISBN 1-85753-245-7.
Ссылки
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Learjet 35
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
