CA-1 Шнейдер

Шнейдер СА-1 в танковом музее Самюра (Франция)
Шнейдер СА-1 (Schneider CA-1)
Классификация	Пехотный танк/средний танк
Боевая масса, т	14,6
Экипаж, чел.	6
История
Разработчик	Société d’Outillage Mécanique et d’Usinage d’Artillerie (SOMUA)
Производитель	Schneider
Годы производства	1916—1918
Годы эксплуатации	1916—1921 (во Франции, в Испании — до 1939)
Количество выпущенных, шт.	~400
Основные операторы
Размеры
Длина корпуса, мм	6320
Ширина корпуса, мм	2050
Высота, мм	2300
Клиренс, мм	400
Бронирование
Лоб корпуса, мм/град.	11,4
Борт корпуса, мм/град.	11,4
Корма корпуса, мм/град.	11,4
Днище, мм	5,4
Крыша корпуса, мм	5,4
Вооружение
Калибр и марка пушки	75-мм орудие Блокхаус-Шнейдер
Тип пушки	короткоствольная гаубица
Длина ствола, калибров	13
Боекомплект пушки	90
Дальность стрельбы, км	0,6
Пулемёты	2 × 8-мм Hotchkiss Mle1914
Подвижность
Тип двигателя	Schneider/Renault, карбюраторный, 4-цилиндровый, жидкостного охлаждения
Мощность двигателя, л. с.	65
Скорость по шоссе, км/ч	4
Скорость по пересечённой местности, км/ч	2
Запас хода по шоссе, км	45
Запас хода по пересечённой местности, км	~30
Удельная мощность, л. с./т	4,45
Тип подвески	жёсткая
Преодолеваемый подъём, град.	30—35
Преодолеваемая стенка, м	0,3—0,4
Преодолеваемый ров, м	1,7—1,8
Преодолеваемый брод, м	0,8

CA-1 Шнейдер (также CA-1 Шнайдер, фр. Schneider CA1) — французский пехотный танк времён Первой мировой войны. Первый французский танк и один из первых в мире серийных танков, создавался в качестве аналога первым английским танкам типа Mark I, однако, в отличие от них, использовал шасси трактора «Холт». С точки зрения более поздней конструкторской мысли, «CA-1 Шнейдер», как и современный ему танк «Сен-Шамон», являлись скорее САУ класса штурмовых орудий, нежели полноценными танками.

Танк производился несколькими сериями и принимал участие в боевых действиях второй половины Первой мировой войны, где показал себя достаточно неудачной машиной.

Разработка

Разработка гусениц

Компания «Schneider & Co» была ведущим производителем оружия во Франции. Получив заказ на разработку САУ, в январе 1915 года компания отправила главного конструктора, Эжена Брилье, исследовать гусеничные тракторы от американской компании Холта, в то время, участвующих в программе испытаний в Англии. По возвращении Брилье, который ранее принимал участие в разработке бронированных автомобилей для Испании, убедил руководство компании начать исследования по развитию Tracteur blindé et armé (бронированного и вооруженного трактора), на базе шасси Baby Holt.

Испытания тракторов Холта начались в мае 1915 г. на заводе Schneider с 75-сильным двигателем — на колесной модели и 45-сильным — на гусеницах Baby Holt, показав превосходство последнего варианта. 16 июня изделие показано Президенту Республики Раймону Пуанкаре, после чего заказано 10 бронированных гусеничных машин для дальнейших опытов. В июле 1915 программа Шнайдера была объединена с проектом бронированного резака колючей проволоки инженера Жюлем-Луи Бретона, машиной Breton-Prétot. Десять из пятнадцати машин были оборудованы кусачками.

Испытания в Суене

9 декабря 1915 на испытаниях в Суене опытный образец бронированного танка на шасси Baby Holt был продемонстрирован представителям французской армии. Среди зрителей был генерал Филипп Петен и Полковник Жан-Батист Эжен Эстиенн (1860—1936), артиллерист и инженер. Результаты танка опытного образца были превосходны, показывая замечательную подвижность в затрудненном ландшафте прежнего поля битвы Суена. Длина Baby Holt однако, была недостаточна для преодоления немецких траншей, что потребовало создания более длинных гусениц для французского проекта танка.

Предложение Эстиенна

12 декабря он представил Верховному командованию план сформировать бронетанковую часть, оборудованную гусеничными машинами. Этот план встретили с одобрением и в письме, датированном 31 января 1916, Главнокомандующий Жоффр заказал производство 400 танков типа, разработанного Эстиенном, хотя фактический производственный заказ 400 танков СА1 Шнайдер был сделан немного позже — 25 февраля 1916, по цене 56 000 французских франков за изделие. В январе было решено использовать шасси не Baby Holt, а более длинные 75 л.с. тракторы Холта; машина для этого должна была быть полностью изменена.

Описание

Современным взглядом танк едва узнаваем как таковой. У него отсутствует башня, и не очень мощное главное орудие — 75-мм системы «Блокхаус-Шнайдер», которое располагалось в верхней части лобовой детали. Два 8-мм пулемета Гочкиса служили дополнением к основному оружию. Другая неуклюжая особенность — выступ на лобовой детали корпуса, который изначально был разработан для смятия колючей проволоки, что на практике приводило к опрокидыванию танка. Боевое отделение для шести человек было слишком тесным. Двигатель мощностью всего 60 л.с. (на 45 кВт) обеспечивал максимальную скорость в 8 км/ч. Все это было защищено 11-мм бронелистами.

История эксплуатации

Поскольку заказы были более крупными, французы отстали от британцев — им потребовалось больше времени, чтобы построить более крупные фабрики. Первое применение танков — 16 апреля 1917 в Берри о-Бэке во время позорного Наступления Нивеля. Их первое наступление было сорвано заградительным огнём немецкой артиллерии. В 1918 эти устаревшие танки постепенно заменялись новым Renault FT-17. Производство завершено в августе 1918, всего построено 400 танков, включая опытные образцы. По крайней мере один Шнайдер был поставлен в Италию, которая после испытаний отменила план постройки 1500 Шнейдеров.

После Первой мировой войны

После войны танки были использованы как танковые тягачи и ремонтно-эвакуационные машины. Шесть были проданы Испании в 1922, с 1923 до 1926 использовались в Марокко в ходе Рифской войны, уцелевшие 4 танка позднее приняли участие в гражданской войне в Испании на стороне республиканцев. Единственный исправный танк помещен в музей в Сомюре. Он хранился в Абердинском Музее Артиллерии Испытательного полигона в Мэриленде, США и позже пожертвован Франции для восстановления.

Последующие проекты

Было несколько проектов для производства большего количества танков Шнайдер с башенками и/или лучшим оружием: CA2, 3 и 4.Созданы только опытные образцы CA2 и CA3. CA4 остался на бумаге.

Фотографии

• Schneider CA1 (M16) tank.jpg
• CA 1 Schneider 1 cannon.jpg

  75-мм орудие Блокхаус Шнайдер CA1 в Музее Бронетехники в Эль-Голозо, Испания.

Отрывок, характеризующий CA-1 Шнейдер

– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.