Cadillac Series 62
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 26 октября 2015 года. |
| Производитель: | General Motors |
| Годы пр-ва: | 1939—1964 |
| Класс: | Средний (по нынешним меркам - Представительский) |
| Предшественник |
|
| Похожие модели: | Lincoln H-series, BMW 321, Rolls-Royce Phantom III |
| Сегмент: | D-сегмент |
Cadillac Series 62 — ряд автомобилей, производившихся Cadillac с 1940 по 1964 года. В модельном ряду они заменили 65-ю серию. В 1959 году они были переименованы в Series 6200, а в 1965 — были заменены на Cadillac Calais.
Содержание
1940—1941 годы
| Производитель: | General Motors |
| Годы пр-ва: | 1940—1941 |
| Тип(ы) кузова: | 2‑дв. купе (4‑мест.) 4‑дв. седан (5‑мест.) 2‑дв. кабриолет (4‑мест.) 4‑дв. кабриолет (5‑мест.) |
| Платформа: | C-body |
| Компоновка: | переднемоторная, заднеприводная |
| Колёсная формула: | 4 × 2 |
| Длина: | 1940: 5489 мм 1941: 5486 мм Коммерческие: 6,424 мм |
| Ширина: | 1940: 1920 мм 1941: 2032 мм |
| Высота: | 1638 мм |
| Колёсная база: | 1940: 3277 мм 1941: 3200 мм Коммерческие: 4140 мм |
| Масса: | 1900 - 2000 кг |
| Связанные: | Buick Roadmaster, Oldsmobile 90/96/98, Buick Super, Pontiac Torpedo |
| Дизайнер: | Харли Эрл |
Series 62 с кузовом от Fisher заменил Cadillac Series 61 на низшей ступени модельного ряда в 1940 году. Низкий, гладкий кузов «Торпедо» включал хромированные окантовки окон, более наклоненное лобовое стекло и изогнутые задние окна. Платформа C-body, которую Cadillac Series 62 1940 года принимал совместно с Buick Roadmaster и Super, Oldsmobile Series 90 и Pontiac Torpedo, получила новый интерьер, салон стал на 13 см шире; сам автомобиль стал на 5-8 см ниже. Коробка передач переместилась с пола на рулевую колонку, поэтому 6-местный салон стал ещё комфортнее. Эти изменения, очевидно, были под влиянием Cadillac Sixty Special. Особенностью, отличающей все Кадиллаки V-8, стала решётка радиатора. Несмотря на то, что она имела те же формы, что и в 1939 году, рёбра решетки стали тяжелее, их стало меньше. По обеим сторонам капота появились прямоугольные решётки, разделённые на 2 части. Подножки были бесплатной опцией. Series 62 был доступен в кузовах купе или седан, 2-дверный и 4-дверный кабриолеты были введены в середине года. Продажи составили 5903 штук, что являлось 45 % продаж Cadillac.
В 1941 году передняя часть капота, который получил боковые панели и расширялся в сторону к крыльям, опустилась ниже. Прямоугольные решётки по бокам капота стали одинарными. Прямоугольная решётка радиатора стала шире, вертикальнее и выпучилась посередине. Прямоугольные габаритные огни были встроены в верхние углы решётки радиатора. Фары теперь были встроены в носовую часть крыльев, а встраиваемые противотуманные фары были расположены под фарами. Появились три хромовых «копья» на задней части всех четырёх крыльев. Юбки задних крыльев стали стандартными. 4-дверный кабриолет Series 62 выпускался до 1941 года, это был последний 4-дверный кабриолет в истории Cadillac. Все Кадиллаки оснащались тем же 5,7 л. L-head V8 того же года, с ростом мощности до 150 л. с. (112 кВт).
Продажи выросли более чем в четыре раза, до 24 734, что составляло 37 % продаж Cadillac в тот год, это превысило более чем в два раза предыдущий рекорд 1926-27 годов, в частности, в связи с огромной популярностью нового Cadillac Series 61. Очевидно, новый низкий обтекаемый кузов «Торпедо» без подножек и с просторным салоном оказался хитом. В следующем году продажи модели сократились в связи со Второй мировой войной; с тех пор продажи тех моделей не поднимались так высоко.
1942—1947 годы
| Производитель: | General Motors |
| Годы пр-ва: | 1942—1947 |
| Тип(ы) кузова: | 2‑дв. купе (4‑мест.) 4‑дв. седан (5‑мест.) 2‑дв. кабриолет (4‑мест.) |
| Платформа: | C-body |
| Компоновка: | переднемоторная, заднеприводная |
| Колёсная формула: | 4 × 2 |
| Длина: | 1942: 5588 мм 1946-47: 5568 мм |
| Ширина: | 2052 мм |
| Высота: | 1603 мм |
| Колёсная база: | 3277 мм |
| Масса: | 2000 - 2100 кг |
| Связанные: | Buick Roadmaster, Oldsmobile 98, Buick Super, Buick Estate |
| Дизайнер: | Харли Эрл |
В 1942 году решётка стала более массивной и с ещё меньшими количеством рёбер. Габаритные огни стали круглыми, противотуманные фары — прямоугольными, и были перенесены в область решётки радиатора. На вершине бампера появился пулеобразная эмблема. Крылья округлились и удлинились, на них появились тяжелые молдинги по бокам. Передние крылья расширились до передних дверей, а задние — до задних. Новая система вентиляции с воздуховодами, идущими от решетки, заменила вентиляторы на приборной панели. Рычаг ручного тормоза также был заменен на ти-образную тянущую рукоятку. Задвижка радиатора, контролирующая температуру двигателя, была заменена на блокирующий термостат в водной возвратной системе в радиаторе.
В 1946 году Series 62 использовал ту же платформу C-body от GM, так же, как и Cadillac Sixty Special, Buick Super, Buick Roadmaster и Oldsmobile 98. Кузов нотчбэк был характерным для тех автомобилей, как и фастбэк «Club Coupe». Это было отличительной чертой купе Series 62 от серии 61, потому что у обоих не было боковых молдингов на дверях, боковые окна были ниже остальных, а молдинги окон окружали каждое окно индивидуально, а не вокруг всех. Series 62 седан получил форточки на передних и задних окнах. Это был также первый Cadillac, пошедший в серийное производство после Второй мировой войны. Особенности интерьера и технической начинки были подобны тем, которые имелись на Cadillac Series 61, но интерьер был более роскошен.
в 1947 модельном году изменений почти не было. Продажи, однако, достигли рекордных 39 835, что составляло более 64 % всех проданных Кадиллаков.
1948—1953 годы
| Производитель: | General Motors |
| Годы пр-ва: | 1948—1953 |
| Тип(ы) кузова: | 2‑дв. купе (4‑мест.) 4‑дв. седан (5‑мест.) 2‑дв. кабриолет (4‑мест.) 2‑дв. эльдорадо кабриолет (4‑мест.) 2‑дв. хардтоп (4‑мест.) |
| Платформа: | C-body |
| Компоновка: | переднемоторная, заднеприводная |
| Колёсная формула: | 4 × 2 |
| Длина: | 1948–1950: 5436 мм 1951: 5481 мм 1952-53 4-дв.: 5481 мм 1952-53 2-дв.: 5608 мм |
| Ширина: | 1948: 2007 мм 1949: 2004 мм 1950-1953: 2035 мм |
| Высота: | 1593 мм |
| Колёсная база: | 3200 мм |
| Масса: | 2000 - 2300 кг |
| Связанные: | Cadillac Series 61, Buick Roadmaster, Oldsmobile 98, Buick Super, Buick Estate |
| Дизайнер: | Харли Эрл |
В 1948 году Series 62 был переведен на шасси длиной 3200 мм от Series 61, в результате чего транспортные средства были практически идентичны. Главным отличием, помимо дополнительного хрома, являлось наличие версии кабриолет. Также отличительными особенностями были рифленый металлический щиток от гравия на переднем крыле, V-образная хромовая чёрточка ниже задних огней и немного более богатая внутренняя отделка; боковые молдинги теперь были и на дверях. Также в 1948 году впервые были добавлены хвостовые плавники. Продажи упали до 34 213, тем не менее они составляли рекордные 68 % всех проданных Кадиллаков.
Новый двигатель Cadillac OHV V8 был большой новостью для 1949 года, однако в остальном изменения были незначительны. Этот 5,4 л. двигатель производил 160 л. с. (119 кВт). Основным различием между 61 и 62 сериями с подобными кузовами были незначительные вариации отделки. Самые дорогие комплектации, которые имели защиту передних крыльев от гравия и боковые молдинги, не изменились. V-образная хромовая чёрточка под задними огнями исчезла. Кабриолет был эксклюзивным предложением. Обогреватель стал опциональным. Продажи достигли рекордных 55 643.
Cadillac серии 62 Купе де Виль был введен в конце 1949 модельного года. Вместе с Buick Roadmaster Riviera и Oldsmobile 98 Holiday, он был одним из первых когда-либо созданных хардтопов без стоек. С ценой в 3496$, он стоил только на доллар меньше, чем Series 62 кабриолет; как и кабриолет, он имел стандартные электрические стеклоподъёмники. Он был роскошно отделан, имел обивку из кожи и хромовые дуги по периметру верхней части автомобиля.
В 1950 году были сильные изменения. Автомобиль стали ниже и изящнее, капот удлинился, ветровое стекло теперь состояли из 1 части. Трансмиссия Hydramatic стала стандартом. Series 61 был снова на укороченной колесной базе 3099 мм. Продажи установили ещё один рекорд — 59 818 штук.
Хромовая линия на всю длину появилась на модели 1951 года, кроме того, Купе де Виль теперь был с заметно улучшенной отделкой и имел надпись «Coupe de Ville» на задних стойках. Продажи составляли 81 844, или более 74 % всех Кадиллаков.
В 1952 году в честь 50-летия Cadillac были введены V-образная форма капота и золотая эмблема. Series 62 седан так же отличался более высоким задним контуром багажника, это обуславливало дополнительный объём багажного пространства. Верхние задние фары объединились с задними фарами и теперь были в стандартном оборудовании. Полоса, идущая от решётки радиатора, была изменена снова, теперь она протягивалась от низа каждой фары и шла через крылья. Появилась крылатая эмблема золотой цвета на тыловой части капота. Под задним бампером всех Кадиллаков появились сдвоенные выхлопные патрубки. Над позолоченной V-образной эмблемой теперь устанавливался хромовый гребень. Новые стандартные функции включали в себя самозаводящиеся часы, улучшенные индикаторы поворота, противоослепляющие зеркала, поршни, обработанные станнатом, а также четырёхкамерный карбюратор. Мощность 5,4 л. двигателя возросла до 190 л. с. (142 кВт). Продажи упали до 70 255, но вместе с Series 61, продажи Series 62 составили рекордные 78 % всех Кадиллаков.
У Series 62 1953 года были переработаны решётка радиатора с тяжёлым встроенным бампером и тяжёлыми перемычками, произведено репозиционирование габаритных огней под фары, хромовых «бровей» боковых фар; заднее стекло теперь было без разделительной полосы. Колесные диски были выполнены в новом привлекательном круговом стиле. Новый Series 62 легко было узнать по безрешётчатым задним крыльям, тонкому металлу в нижней задней части машины, по гребнями и V-образным эмблемам на капоте и крышке багажника. Версия Club Coupe исчезла. Двухдверные Series 62 были либо хардтопами (в том числе Купе де Виль), либо кабриолетами. Другое известное имя появилось в 1953 году. Лучшая версия — «Эльдорадо» — была одной из трёх специальных кабриолетов производства General Motors 1953 года, две другие — Oldsmobile Fiesta 98 и Buick Skylark Roadmaster. Роскошный кабриолет Эльдорадо выпускался ограниченным тиражом, и в конечном итоге стал собственной серией автомобилей. Он отличался полным ассортиментом аксессуаров класса люкс, в том числе проволочными колесами, а также на нём представили обтекаемое закруглённое лобовое стекло, которое позже унаследовали другие Кадиллаки. Продажи установили новый рекорд — 85 446 штук.
1954—1956 годы
| Производитель: | General Motors |
| Годы пр-ва: | 1954—1956 |
| Тип(ы) кузова: | 2‑дв. хардтоп (4‑мест.) 2‑дв. Eldorado Seville хардтоп (4‑мест.) 4‑дв. седан (5‑мест.) 4‑дв. Sedan de Ville хардтоп (5‑мест.) 2‑дв. кабриолет (4‑мест.) 2‑дв. Эльдорадо кабриолет (4‑мест.) |
| Платформа: | C-body |
| Компоновка: | переднемоторная, заднеприводная |
| Колёсная формула: | 4 × 2 |
| Длина: | 1954 4-дв.: 5497 мм 1954 2-дв.: 5674 мм 1955 4-дв.: 5494 мм 1955 2-дв.: 5669 мм 1956 4-дв.: 5458 мм 1954 2-дв.: 5636 мм |
| Ширина: | 1954: 2022 мм 1955: 2027 мм 1956: 2035 мм |
| Высота: | 1954-1955: 1577 мм 1956: 2075 мм |
| Колёсная база: | 3277 мм |
| Масса: | 2000 - 2300 кг |
| Связанные: | Buick Roadmaster, Oldsmobile 98, Buick Super |
| Дизайнер: | Харли Эрл |
У Series 62 появились более низкий гладкий кузов, новая «сотовая» решётка радиатора, «перевернутые крылья чайки» на переднем бампере и конические бамперы Дагмар. Двойная круглая выхлопная труба была включена в вертикальное расширение бампера, поэтому задний бампер был полностью переработан. Обтекаемое лобовое стекло в стиле Эльдорадо можно было увидеть на всех моделях. На седанах использовался особый стиль оконных молдингов, которые создавали эффект солнцезащитного козырька. На купе плавно изогнутое обтекаемое заднее стекло создавало эффект контрового света, называемого «Florentine». Широкая заслонка вентиляционной системы теперь тянулась от основания лобового стекла на всех кузовах; хромовый козырек фар ярко подчёркивал автомобиль. Series 62 легко было отличить из-за отсутствия заслонки на задних крыльях. V-образная эмблема и гребень по прежнему были на капоте; весь кузов подчеркивался блестящим хромом на всю длину. Купе де Виль можно было отличить по задним углам стоек, на которых также были широкие молдинги. На Эльдорадо гребень был золотым; широкая рифленая панель украшала нижнюю часть заднего бампера. Эти панели были сделаны из экструдированного алюминия, она также появилась на одном уникальном купе Эльдорадо, построенным для корпорации Reynolds Aluminum. Кроме того, на купе Эльдорадо были монограммы на двери, колеса с проводами, а также отделка интерьера с гербом Cadillac на сиденьях на заказ. Автоматические дворники, гидроусилитель руля, 12-вольтовая система электрики и поршни из алюминиевого сплава входили в длинный список стандартного оборудования в начале 1954 года. Ручка стояночного тормоза подсвечивалась, что было новизной для того времени.
В 1955 году была изменена решетка радиатора с большим пространством между лопастями и стояночными огнями, перенесенными под фары. Молдинги по бокам кузова формировали прямой угол с вертикальной полосой на задней двери и крыльях. Они скрывали места присоединения листов металла. Заднее стекло с эффектом «Florentine» теперь использовалось и на седанах. Три хромовых молдинга граничили с задним номерными знаком с обеих сторон. Купе де Виль имел золотую табличку в верхней части кузова на задних стойках. Спортивное купе Эльдорадо имело дополнительные опции, такие как широкие хромовые молдинги на всю длину кузова, характерный дизайн заднего крыла, с двумя круглыми задними огнями и заостренными плоскими хвостовыми плавниками. Бескамерные шины были новой стандартной функцией Cadillac. Продажи достигли рекордных 118 190, что составляло почти 84 % всех проданных Cadilllac.
В 1956 году появилась новая решетка радиатора, с тонкими текстурированными вставками, произошло репозиционирование габаритных огней под бамперы. Покупатели получили возможность оставить стандартную матовую решетку или дополнить отделкой золотом. Табличка Cadillac находилась на левой стороне. Также появились тонкие хромовые молдинги и девять вертикальных заслонок. Купе де Виль имел табличку и гребень Cadillac по бокам передних крыльев. К Купе де Виль присоединился Седан де Виль, первый 4-дверный хардтоп Cadillac. Как и Купе-де-Виль, он отличался более дорогой и роскошной отделкой, чем стандартный седан Series 62. Их было продано 41 732, Седан де Виль легко превзошел по продажам седан серии 62 в первый же год. Принимая во внимание коммерческий успех, Кадиллак переместил Купе-де-Виль и Седан-де-Виль в свои отдельные серии автомобилей в 1959 году — Series 6300, позже (в 1964 году) к ним присоединится кабриолет De Ville. Эльдорадо также получил новый кузов — 2-дверный хардтоп, названный Seville. Шильдик Эльдорадо появился на решётке радиатора. Дополнительной опцией кабриолета Эльдорадо, известной как Biarritz, были ребристые хромированные молдинги, простирающиеся от лобового стекла до задней стойки, и плоские, заостренные задние плавники; всё это было, чтобы отличить Эльдорадо от Seville.
Объём продаж Series 62 в 134 502 единиц побил все рекорды в 1956 году, что составляло рекордные 86,4 % всех проданных Cadillac. Из них 66 818 штук были De Ville и 6050 — Eldorado.
1957—1958 годы
| Производитель: | General Motors |
| Годы пр-ва: | 1957—1958 |
| Тип(ы) кузова: | 2‑дв. хардтоп (4‑мест.) 2‑дв. Eldorado Seville хардтоп (4‑мест.) 4‑дв. хардтоп (5‑мест.) 2‑дв. кабриолет (4‑мест.) 2‑дв. Эльдорадо Biarritz кабриолет (4‑мест.) |
| Платформа: | C-body |
| Компоновка: | переднемоторная, заднеприводная |
| Колёсная формула: | 4 × 2 |
| Длина: | 1957 4-дв.: 5484 мм 1957 2-дв. (за исключением Eldorado Biarritz и Seville): 5611 мм 1957 Eldorado Biarritz и Seville: 5641 мм 1958 4-дв. укороченная версия: 5507 мм 1958 2-дв. (за исключением Eldorado Biarritz и Seville): 5634 мм 1958 4-дв. удлиненная версия и Sedan de Ville: 5723 мм 1958 Eldorado Biarritz и Seville: 5674 мм |
| Ширина: | 2032 мм |
| Высота: | 1501 мм |
| Колёсная база: | 3289 мм |
| Масса: | 2200 - 2400 кг |
| Связанные: | Buick Limited, Buick Roadmaster, Oldsmobile 98, Buick Super |
| Дизайнер: | Харли Эрл |
В 1957 году была введена трубчатая X-рама без боковых молдингов. Это привело к большей структурной жесткости и улучшило нижнюю часть кузова без потери полезного пространства. Спереди автомобиль был отмечен резиновыми бамперами и двойными круглыми фарами, установленными в нижней части бампера. Боковая отделка была пересмотрена, появились задние двойные огни. У стандартных Series 62 были блестящие металлические молдинги перед задними колёсами, они выделялись семью горизонтальными прорезями. Верхний конец бамперов присоединился к горизонтальному молдингу, который тянулся вдоль конического зада и расширялся к задним огням. Появился гребень спереди угловатых задних плавников. На De Ville были специальные шильдики на передних крыльях. На Series 62 Эльдорадо (в отличие от Series 70 Eldorado Brougham) выделялись название модели выше V-образного заднего бампера и орнамент на передних крыльях. Заднее крыло и контур бамперов были отделаны широкой панелью из нержавеющей стали. Также были плавники-«акулы», направленные в сторону задней части автомобиля. Трехсекционная форма переднего бампера была ещё одной эксклюзивной чертой Series 62 Эльдорадо, которая появилась с длинным списком стандартного оборудования автомобиля. Новое поколение было дополнено субсерией, 4-дверным седаном Eldorado Seville, но только четыре экземпляра было фактически продано, и его отменили в следующем году.
В 1958 году появилась новая решетка радиатора с участием нескольких круглых «планок» на пересечении горизонтальных и вертикальных элементов. Решетка радиатора стала шире, а новые перемычки бамперов теперь были расположены ниже стояночных огней. Появились новые сдвоенные фары и небольшие хромовые плавники, которые украшали передние крылья. Хвостовые плавники были менее выражены, их отделка была пересмотрена. Слово Cadillac печатными буквами появилось на плавниках базовых моделей. По бокам машины были пять горизонтальных прорезей перед задними колесами, горизонтальные молдинги передних крыльев с гребнями располагались над задней кромкой. На кабриолете и De Ville использовались отделка твёрдым металлом на нижней части конического бампера, в то время как другие модели имели тонкие рёбра молдингов в том же месте. На Series 62 Эльдорадо, V-образный орнамент и идентификационная табличка модели были установлены на капоте. На Series 62 Эльдорадо также было десять вертикальных шевроновых прорезей перед задними колесами и гребень спереди хвостовых плавников. Широкая панель украшала нижнюю заднюю часть на всех Series 62 Эльдорадо, расширения вокруг колес растянулись вдоль порога кузова. Стандартное оборудование на всех Series 62 было таким же, как и в предыдущем году. Новинкой был расширенный капот Series 62 sedan, который, наряду с Series 62 Седан де Виль, стал на 21 сантиметр больше, чем обычный 4-дверный Series 62, а специальный Series 62 Eldorado Seville только один был фактически построен. Исключая экспортные модели и шасси, Series 62 бил все рекорды — он выпускался в девяти кузовах в этом году. Печально известная пневматическая подвеска Cadillac стала необязательной. В следующем году De Ville и Eldorado были выделены в свой модельный ряд.
- CaddyMapleJan08GB.jpg
1957 Cadillac Series 62
- CaddyMapleJan08SteerWheel.jpg
Интерьер Cadillac Series 62 1957 года
- 1957 Cadillac Coupe deVille.jpg
1957 Cadillac Series 62 Coupe de Ville
- Cadillac De Ville 1957 2.jpg
1957 Cadillac Series 62 Eldorado Seville
- Cadillac Coupe 1958.jpg
1958 Cadillac Series 62 купе
- Cadillac De Ville 1958.jpg
1958 Cadillac Series 62 Sedan de Ville
- '58 Cadillac Convertible (Auto classique Salaberry-De-Valleyfield '11).JPG
1958 Cadillac Series 62 Eldorado Biarritz
1959—1960 годы
| Производитель: | General Motors |
| Годы пр-ва: | 1959—1960 |
| Тип(ы) кузова: | 2‑дв. хардтоп (4‑мест.) 6-оконный 4‑дв. хардтоп (5‑мест.) 4-оконный 4‑дв. хардтоп (5‑мест.) 2‑дв. кабриолет (4‑мест.) |
| Платформа: | C-body |
| Компоновка: | переднемоторная, заднеприводная |
| Колёсная формула: | 4 × 2 |
| Длина: | 5715 мм |
| Ширина: | 1959: 2037 мм 1960: 2029 мм |
| Высота: | 1427 мм |
| Колёсная база: | 3302 мм |
| Масса: | 2200 - 2300 кг |
| Связанные: | Cadillac Eldorado, Cadillac Sixty Special, Cadillac De Ville, Buick Electra, Oldsmobile 98 |
| Дизайнер: | Билл Митчелл |
Cadillac 1959 года помнят за его огромные острые хвостовые плавники с двойными пулеобразными задними огнями, двумя различными конфигурациями крыши и стоек, новой решеткой радиатора и новой крышкой капота. В 1959 году Series 62 переименовали в Series 6200. De Ville и 2-дверный Eldorado были переведены из Series 62 в свои отдельные серии — 6300 и 6400 соответственно, хотя все они, включая 4-дверный Eldorado Brougham (который был перенесен из Series 62 в Series 6900), имели одну и ту же колесную базу — 3302 мм. Мощность 6,4 литрового двигателя составляла около 325 л. с. Series 6200 идентифицировалась прямыми молдингами, которые тянулись от передних колёс до заднего бампера, со значками под копьями. На заднем бампере появилась своя решётка. Стандартное оборудование, имеющее усилитель тормозов, усилитель руля, автоматическую коробку передач, резервные лампы, стеклоочистители, двух-скоростные стеклоочистители, колесные диски, наружное зеркало заднего вида, обычное зеркало и масляный фильтр. Кабриолет имел электрические стеклоподъемники и электропривод сидений (двигались вперёд и назад). Обычные юбки закрывали крылья задних колёс; 4-дверная версия были доступна в 4-х или 6-ти оконном варианте. Вместе с De Ville и 2-дверным Eldorado продажи серии упали до скромных 70 736, самого низкого показателя с 1950 модельного года.
Series 6200 1960 года имела более гладкий, более сдержанный стиль. Общие изменения включали широкую решётку, устранение острых перемычек переднего бампера, отделку хромом стали применять реже, хвостовые плавники были с округленными фарами, на передних крыльях были установлены лампы индикатора направления. Серия 6200 отличалась простой юбкой крыльев, тонкими копьями на три четверти длины кузова и гребнями и надписями Cadillac на коротких горизонтальных полосах крыльев переднего бампера, расположенных позади фар. 4- и 6-оконные седаны предлагались по прежнему. Признаками старой версии были неразъемные обтекаемые огни и плоская крыша, в то время как новая имела покатое заднее стекло и крышу. Техническая начинка включала барабанные тормоза и X-рамную конструкцию. Интерьер были выполнен в цветах Fawn, синий или серый Cortina Cord; бирюзовый, зелёный, персидский песок; или чёрный с флорентийским винилом. Кабриолеты были обиты флорентийской кожей в один или два тона или комбинациями монохроматический кожи Кардифф.
1961—1964 годы
| Производитель: | General Motors |
| Годы пр-ва: | 1961—1964 |
| Тип(ы) кузова: | 2‑дв. хардтоп (4‑мест.) 6-оконный 4‑дв. хардтоп (5‑мест.) 4-оконный 4‑дв. хардтоп (5‑мест.) 2‑дв. кабриолет (4‑мест.) 4‑дв. Таун-седан (5‑мест.) |
| Платформа: | C-body |
| Компоновка: | переднемоторная, заднеприводная |
| Колёсная формула: | 4 × 2 |
| Длина: | 1961 – 1962 Таун-седан: 5639 мм 1962 Таун-седан: 5461 мм 1963: 5664 мм 1964: 5677 мм |
| Ширина: | 1961: 2027 мм 1962: 2029 мм 1963: 2024 мм 1964: 2019 мм |
| Высота: | 1961 – 1962: 1430 мм 1963 – 1964: 1438 мм |
| Колёсная база: | 3289 мм |
| Масса: | 2100 - 2200 кг |
| Связанные: | Cadillac Eldorado, Cadillac Sixty Special, Cadillac De Ville, Buick Electra, Oldsmobile 98 |
| Дизайнер: | Билл Митчелл |
Cadillac провели рестайлинг и ре-инжиниринг модели для 1961 года. Новая решетка радиатора стала более наклонённой к бамперу и капоту, шла вдоль горизонтальной линии, и заканчивалась между двойными фарами. Появились новые косые передние стойки с не обтекаемым стеклом. Пересмотренная задняя подсветка имела угловатые линии с тонкими стойками на некоторых моделях и тяжелой крышей на других. В стандартное оборудование входили усилитель тормозов, усилитель руля, автоматическая коробка передач, двойные задние огни, омыватели лобового стекла, двойные стеклоочистители с регулировкой скорости, колесные диски, простые боковые юбки, наружное зеркало заднего вида, зеркало и масляный фильтр. Прорезиненные передние и задние пружины заменили проблемную систему пневматической подвески. Четырёхствольная система индукции стала единственной при выборе питания, так как двойной выхлоп уже не был доступен.
Лёгкий фейслифтинг характеризуется тенденциями стиля Cadillac в 1962 году. Появились плоская решётка с толстым горизонтальным столбцом в центре и более тонкие заштрихованные вставки. Ребристая панель с хромированной отделкой, которая была выше переднего колеса в 1961 году, теперь была заменена на стандартные боковые огни, передние перемычки и значки, идентифицирующие модель, были ликвидированы. Появился более массивный передний бампер с наконечниками и прямоугольные габаритные огни. Задние огни теперь размещались в вертикальной гондоле с угловатым наконечником посередине. Появилась вертикальная ребристая задняя панель на защелке крышки багажника. Надпись Cadillac также появились на нижней левой части решетки радиатора. Хардтоп Town Sedan с коротким капотом, заменявший Sedan de Ville Park Avenue в Series 6300, был перенесен в Series 6200. Кроме того, все модели Cadillac с коротким капотом превратились из 6-оконных седанов в 1961 году в 4-оконные седанов в 1962 и 1963 году. Town Sedan прекратили выпускать в 1963 году, тх было продано только 4900 штук (Series 62 имели общие продажи 134572 штук), несмотря на то, что Седан де Виль Park Avenue продали ещё меньше, 4175 (из 150 882 De Ville). Стандартная комплектация включала все оборудование прошлого года плюс дистанционное управление наружного зеркала заднего вида, пять бескамерных колёс с чёрными шинами, обогреватель и размораживатель, передние боковые огни. С большим количеством изоляции на полу и с межсетевым экраном поездка стала ещё комфортнее.
В абсолютном выражении Cadillac 1963 года был по существу таким же, как и в прошлом году. Экстерьер стал выглядеть смелее и решительнее. Были пересмотрены капот и крышка капота. Передние крылья вытянулись почти на 11 мм вперед, а хвостовые плавники были несколько урезаны, чтобы обеспечить более низкий профиль. Боковой скульптуринг был полностью ликвидирован. Немного V-образная решетка радиатора стала повыше и теперь включала внешние расширения, проходившие ниже двойных фар. Среди этих расширений были менее округлые передние габаритные огни. В общей сложности автомобиль имел 143 вариантов исполнения, включая спортивные сиденья с шерстью, кожей или нейлоном в качестве обивочной ткани и облицовочным шпоном на приборной доске, дверях и сиденьях, таким образом он установил своеобразный рекорд в интерьерном исполнении. Стандартная комплектация была такая же, как в предыдущем году. Кабриолеты были оснащены дополнительными функциями. Двигатель был полностью изменен, хотя объём и мощность остались прежними — 6,4-литровый агрегате с 325 л. с. (242 кВт).
Ещё менее значительные изменения были 1964 году. Появилась би-угловатая решётка радиатора, которую сформировали V-образной по обеим (вертикальной и горизонтальной) плоскостям. Основная горизонтальная решетка теперь находилась вокруг всего кузова. Внешние расширения панели решётки снова включали габаритные и боковые огни. 17-й год подряд хвостовые плавники Cadillac с новой тонким острым дизайном продолжали традиции. Самым главным изменением стал новый V8. Оборудования были по большей части такими же, как в 1963 году. Комфортное управление, полностью автоматическая система нагревания и кондиционирования воздуха с системой управления термостатом на приборной панели, были представлены впервые в истории. Кабриолет стал не доступен. Новый 7-литровый двигатель имел 340 л. с. (253,5 кВт). В свой последний год только 35 079 штук Series 62 было продано, это наименьшее число с 1946 года и чуть более четверти своего рекорда продаж в 1956 году.
Calais
Series 62 был переименован в Calais (англ.) в 1965 году.
| Автомобили Cadillac подразделения General Motors 1930—1970 годов — далее > | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Класс | 1930-е | 1940-е | 1950-е | 1960-е | 1970-е | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 0 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 0 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 0 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 0 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 0 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | |
| Среднеразмерные автомобили | ВМВ | Seville | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 60 | 61 | 61/63 | 61 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 65 | 62 | Series 62 | 6200 | Calais | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Полноразмерные автомобили | Coupe de Ville | Coupe de Ville/Sedan de Ville | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 353 | 355 | 70 | 60S | Series 60S | Fleetwood Brougham | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Лимузины | 353 | 355 | 67/72/75 | Series 75 | 6700 | Series 75 | FL Limo | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Представительские автомобили | V-12 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| V-16 | 70 | Eldorado Brougham | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Eldorado | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Cadillac Series 62"
Отрывок, характеризующий Cadillac Series 62
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
- Автомобили, представленные в 1939 году
- Автомобили 1930-х
- Автомобили 1940-х
- Автомобили 1950-х
- Автомобили 1960-х
- Автомобили сегмента D
- Автомобили по алфавиту
- Автомобили, представленные в 1940 году
- Купе (кузов)
- Седаны
- Кабриолеты
- Автомобили с переднемоторной, заднеприводной компоновкой
- Колёсная формула 4×2
- Автомобили, представленные в 1942 году
- Автомобили, представленные в 1948 году
- Автомобили, представленные в 1954 году
- Автомобили, представленные в 1957 году
- Автомобили, представленные в 1959 году
- Автомобили, представленные в 1961 году
- Автомобили Cadillac
