Кембриджская история древнего мира

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Cambridge Ancient History»)
Перейти к: навигация, поиск

«Кембриджская история древнего мира» (англ. The Cambridge Ancient History, сокр.: CAH) — самое крупное англоязычное справочное издание по древней истории; вышло в издательстве Кембриджского университета.

Представляет собой всестороннюю сумму современных знаний об основных аспектах исторического развития средиземноморского и ближневосточного регионов от доисторических времен до 602 г. н. э. (в первоначальном варианте — до 324 г. н. э.).

Является одной из трёх основных «Кембриджских историй» (вместе с The Cambridge Modern History и The Cambridge Medieval History), представляющих собой британский вариант «всеобщей истории».





О переводе названия

Название иногда переводят, в том числе в научных трудах, как «Кембриджская античная история» или «Кембриджская древняя история». Данные варианты являются не вполне корректными по двум причинам: во-первых, по своему смыслу они должны были бы означать историю Кембриджа и его окрестностей в древности; если сделать обратный перевод этих названий, должно получиться The Ancient History of Cambridge; во-вторых, слово «Ancient» в оригинальном названии имеет широкий смысл — оно относится к древней истории Средиземноморья и Ближнего Востока; однако русское слово «античность» (как и прилагательное «античный») имеет специальное значение и обычно применяется по отношению к Древней Греции и Древнему Риму, подчеркивая отличие их цивилизации от цивилизации Древнего Востока.

Проект «всеобщих» «Кембриджских историй»

Проект по созданию всеобъемлющего труда, последовательно рассказывающего об историческом процессе от глубокой древности до современности, восходит к 1896 г., когда по приглашению Издательства Кембриджского университета лорд Актон, региус-профессор современной истории в Кембридже, разработал план издания The Cambridge Modern History («Кембриджская история современности»). Идея состояла в том, чтобы каждая глава писалась отдельным автором, специалистом в данной теме; при этом редакторы должны были следить за сохранением внутреннего единства издания, чтобы оно не превратилось в разрозненную коллекцию статей. Все ссылки и цитаты из источников должны были быть переведены на английский язык. «Кембриджская история современности» выходила между 1902 и 1912 гг. Лорд Актон умер ещё до появления первого тома. План издания «Кембриджской истории средневековья» был подготовлен Джоном Багнеллом Бьюри, последователем Актона. Эта серия томов выходила между 1911 и 1936 гг. Бьюри подготовил также и проект издания «Кембриджской истории древнего мира».

Эти три масштабные серии самим фактом своего существования окончательно закрепили доминирование трехчастной периодизации в западной концепции исторического времени (Древний мир — Средние века — Новая (современная) история).

Оригинальная (или «старая») CAH

Общая информация

Первоначальный вариант «Кембриджской истории древнего мира» издавался в период между 1923 и 1939 гг. Изначально было запланировано 8 томов. Однако к третьему тому эта схема была сломана: то, что должно было быть томом III, стало томами III и IV. В итоге появилось 12 текстовых томов и 5 томов с иллюстрациями.

Дж. Бьюри, инициатор проекта, был редактором первых шести томов; С. Кук и Ф. Эдкок работали над всеми двенадцатью томами; М. Чарльсуорт — над томами с VII по XII, а Н. Бейнс был среди редакторов последнего, XII тома. Среди всех важнейшая роль принадлежала Эдкоку[1].

Авторами первых пяти томов были преимущественно британские учёные, но с VI тома международное участие стало более заметным. «Кембриджским» это предприятие было отнюдь не по составу участников, но по издательству, а также по принципам, заложенным ещё в «The Cambridge Modern History». Впрочем, редакторы CAH от этих правил сделали некоторые отступления. Так, в первых томах, посвященных Востоку и Греции, принцип строгого издательского контроля над единообразием и согласованностью текста не был соблюден до конца: в предисловии к I тому редакторы говорят о «наложениях» в некоторых темах, «где так много неясности», и прямо допускают, что авторы могут не соглашаться друг с другом[2].

Два издания первых двух томов «старой» версии CAH

Первые два тома оригинальной версии CAH (1923) были переизданы очень быстро: уже в 1924 г. появилось их 2-е издание. Дело в том, что в это время произошло резкое расширение полевых археологических работ на Ближнем Востоке, что привело к значительному приросту нового материала. Все это заставило пересмотреть старые взгляды на древнейшую историю региона[3]. Многие главы в двух первых томах безнадежно устаревали на следующий день после своего выхода в свет. Впрочем, простое исправление первоначального текста не спасло ситуацию. Уже тогда было понятно, что первые два тома должны быть полностью переписаны.

Оценка «старой» CAH

Большинство рецензентов высказались одобрительно относительно этого издания, хотя некоторые оценки носили очень критичный характер. Одна из главных претензий состояла в том, что труд не был рассчитан ни на обычного читателя, который легко мог запутаться в многочисленных необъясненных деталях, ни на серьёзных исследователей и преподавателей, которые нуждались в большем количестве ссылок на источники и в большем количестве указаний на альтернативные гипотезы и трактовки событий.

Ещё одним недостатком, на который указывали рецензенты, была характерная для первого издания старомодная увлеченность политической и военной историей. Так, по мнению Р. Дж. Коллингвуда, CAH стала одним из классических воплощений взгляда на историю «как на сумму изолированных друг от друга событий, … где главы, а иногда даже параграфы пишутся разными авторами, на редактора же возлагается задача объединить плоды этого массового производства в единое целое».[4]

Тем не менее многие главы «старой» CAH до сих пор не утратили своего научного значения и остаются в числе обязательных справочных пособий в соответствующих областях науки о древности. Это, например, в полной мере относится к главам и разделам глав, которые написаны М. И. Ростовцевым (в томах VII, VIII, IX и XI).[5]

Новый вариант CAH

Переработанное (или «промежуточное») издание I и II томов CAH

Как сказано выше, изданные в 1923 и переизданные в 1924 г. два первые тома устарели ещё до своего выхода в свет. Однако их переработанного издания (Revised Edition) пришлось ждать почти сорок лет. Когда наконец было принято решение о его выпуске, возникла другая проблема — редакторы не смогли получить от всех авторов, участвовавших в проекте, рукописи в одно установленное время[3]. В 1958 г. возникла даже опасность того, что издательство вообще откажется от плана по подготовке нового издания. Лишь решительное вмешательство сэра Дениса Пейджа, крупного антиковеда, кембриджского профессора, который тогда занимал пост синдика Издательства Кембриджского университета, спасло проект (хотя научные интересы самого Пейджа были очень далеки от тематики первых двух томов)[6]. Переработанное издание первых двух томов выходило с 1961 до 1971 г. в виде отдельных выпусков (fascicles; всего — 71).

Исправлять старый вариант не имело смысла, поэтому был написан принципиально новый текст. Бо́льшая часть работ, включенных теперь в библиографию, были «новыми», то есть опубликованными после 1923 г. При этом не проводилось никакого сознательного урезания в отношении более ранней библиографии. Данное обстоятельство наглядно показывает, какой огромный труд был проделан историками древнего Ближнего Востока в период между началом 20-х и началом 60-х гг. XX века.

Третье издание I—II томов CAH

Между 1970 и 1975 гг. отдельные выпуски переработанного издания первых двух томов были сведены вместе, доработаны и вышли 3-м изданием в виде четырёх полутомов (том I, часть 1: «Пролегомены (общее введение) и доисторическая эпоха» и часть 2: «Ранняя история Ближнего и Среднего Востока»; том II, часть 1: «Ближний и Средний Восток и Эгейский регион. Ок. 1800—1380 гг. до н. э.» и часть 2: «Ближний и Средний Восток и Эгейский регион. Ок. 1380—1000 гг. до н. э.»).

Новое издание остальной части CAH (тома III—XIV)

После этого возникла пауза, за время которой была проведена ревизия структуры CAH. Выпуск остальной части CAH начался в 1982 г. Вся серия завершена в 2005 г. (речь идет только об основных, текстуальных томах; выпуск томов с иллюстрациями не завершён до сих пор). Материал переработан и расширен хронологически и тематически.

По причине резко возросшего исследовательского интереса к поздней античности новое издание заканчивается не 324 г. (установлением единовластия Константина), а 602-м годом (смертью императора Маврикия). Тем самым CAH перестала хронологически стыковаться с «Кембриджской историей средневековья» и с 12 томов выросла до 14, состоящих при этом из 19 книг объёмом около тысячи страниц каждая (два первых тома, как сказано, делятся на четыре полутома, а третий том состоит из трёх частей).

Материал расширился и тематически. CAH обращается не только к событийной истории, но к гораздо более широкому спектру проблем: археологические культуры, язык и письменность, искусства, менталитет, религиозные, философские и политические идеи, военная организация, колонизация как особый феномен, социальные отношения, право, система государственного управления, монетное дело, экономика и др. В каждом томе отражено актуальное (на момент написания) исследовательское состояние проблемы и содержатся ссылки на источники и главные работы по теме.

Каждая глава, как и во всех других «Кембриджских историях», написана отдельным автором. Авторский коллектив является интернациональным. Интересно, что число авторов из Оксфордского университета превосходит число авторов из Кембриджского университета, на что без всякого удовлетворения обращают внимание рецензенты из Оксфорда.

В отличие от «Новой Кембриджской истории современности» и «Новой Кембриджской истории средневековья», CAH не поставила перед своим официальным названием определения «New», «Новая».

Иллюстрации к отдельным томам

Текст «Кембриджской история древнего мира» снабжен достаточно большим количеством черно-белых рисунков (figures). Кроме этого, в качестве дополнения к основным томам были изданы отдельные тома иллюстраций (Volumes of plates), значительная часть которых представляет собой фотографии. Иллюстрации сопровождаются более или менее подробными пояснениями и комментариями.

Состав нынешней CAH

  • Vol. I. Part 1. Prolegomena and Prehistory. 1970. (3-е изд.).
  • Vol. I. Part 2. Early History of the Middle East. 1971. (3-е изд.).
  • Vol. II. Part 1. The Middle East and the Aegean Region. c.1800-1380 BC. 1973. (3-е изд.).
  • Vol. II. Part 2. The Middle East and the Aegean Region. c.1380-1000 BC. 1975. (3-е изд.).
  • Vol. III. Part 1. The Prehistory of the Balkans, the Middle East and the Aegean World. Tenth to Eighth Centuries BC. 1982. (2-е изд.).
  • Vol. III. Part 2. The Assyrian and Babylonian Empires and Other States of the Near East. From the Eighth to the Sixth Centuries BC. 1992. (2-е изд.).
  • Vol. III. Part 3. The Expansion of the Greek World. Eighth to Sixth Centuries BC. 1982. (2-е изд.).
Название в русском издании: Расширение греческого мира. VIII—VI века до н. э.
  • Vol. IV. Persia, Greece and the Western Mediterranean. c. 525 to 479 BC. 1988. (2-е изд.).
Название в русском издании: Персия, Греция и Западное Средиземноморье ок. 525-479 гг. до н. э.
  • Vol. V. The Fifth Century BC. 1992. (2-е изд.).
Название в русском издании: Пятый век до нашей эры.
  • Vol. VI. The Fourth Century BC. 1994. (2-е изд.).
  • Vol. VII. Part 1. The Hellenistic World. 1984. (2-е изд.).
  • Vol. VII. Part 2. The Rise of Rome to 220 BC. 1990. (2-е изд.).
Название в русском издании: Возвышение Рима от основания до 220 года до н. э.
  • Vol. VIII. Rome and the Mediterranean to 133 BC. 1989. (2-е изд.).
  • Vol. IX. The Last Age of the Roman Republic. 146-43 BC. 1994. (2-е изд.).
  • Vol. X. The Augustan Empire. 43 BC-AD 69. 1996. (2-е изд.).
  • Vol. XI. The High Empire. AD 70-192. 2000. (2-е изд.).
  • Vol. XII. The Crisis of Empire. AD 193-337. 2005. (2-е изд.).
  • Vol. XIII. The Late Empire. AD 337-425. 1997.
  • Vol. XIV. Late Antiquity: Empire and Successors. AD 425-600. 2000.

VOLUMES OF PLATES (NEW EDITION)

  • Plates to Vols. I and II.
  • Plates to Vol. III.
  • Plates to Vol. IV.
  • Plates to Vols. V and VI.
  • Plates to Vol. VII.1.
  • Plates to Volumes VII, Part 2 and VIII.

Русский перевод CAH

Проект по изданию русского перевода «The Cambridge Ancient History» (тома второго и третьего издания) осуществляет московское издательство «Ладомир». Пока из всей большой серии появился перевод четырёх книг:

  • Кембриджская история древнего мира. Том III, часть 3: Расширение греческого мира. VIII—VI века до н. э. Под ред. Дж. Бордмэна и Н.-Дж.-Л. Хэммонда. Пер. с англ., подготовка текста, предисловие и примечания А. В. Зайкова. М.: Ладомир, 2007. 653 стр. ISBN 978-5-86218-467-9; — Второе издание, исправленное и дополненное. М.: Ладомир, 2015. ISBN 978-5-86218-527-0
  • Кембриджская история древнего мира. Том IV: Персия, Греция и Западное Средиземноморье ок. 525—479 гг. до н. э. Под ред. Дж. Бордмэна, Н.-Дж.-Л. Хэммонда, Д.-М. Льюиса, М. Оствальда. Пер. с англ., подготовка текста, заметка и примечания А. В. Зайкова. М.: Ладомир, 2011. 1112 стр. ISBN 978-5-86218-496-9
  • Кембриджская история древнего мира. Том V: Пятый век до нашей эры. Под ред. Д.-М. Льюиса, Дж. Бордмэна, Дж.-К. Дэвиса, М. Оствальда. Перевод, научное редактирование, подбор дополнительных иллюстраций, заметка и примечания А. В. Зайкова. М.: Ладомир, 2014. 788 стр. ISBN 978-5-86218-519-5
  • Кембриджская история древнего мира. Том VII, часть 2: Возвышение Рима от основания до 220 года до н. э. Под ред. Ф.-У. Уолбэнк, А.-Э. Астин, М.-У.Фредериксен, Р.-М. Огилви, Э. Драммонд. Перевод, подготовка текста, заметка и примечания В. А. Гончарова.  М.: Ладомир, 2015.

См. также

  • Французская многотомная «Всеобщая история» под редакцией Густава Глотца — монументальное издание в трех частях, выходившее в течение 16 лет с 1923 по 1939 гг. параллельно с «Кембриджской древней историей»[7].

Напишите отзыв о статье "Кембриджская история древнего мира"

Примечания

  1. По мнению Питера Родса; [www.dur.ac.uk/Classics/histos/1999/rhodes.html см. его статью: P. J. Rhodes: The Cambridge Ancient History]
  2. См. «Предисловие» к I тому издания 1924 г., стр. VIII—IX (CAH. Vol. I. 2nd ed., 1924).
  3. 1 2 [www.jstor.org/pss/597772 Journal of the American Oriental Society, Vol. 83, No. 1 (1963), p. 116.]
  4. Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М.: Наука, 1980. С. 142.
  5. Для CAH М. И. Ростовцевым были написаны следующие главы: «Птолемеевский Египет», «Сирия и Восток», «Пергам», «Родос, Делос и эллинистическая торговля», «Боспорское царство», «Понт и его соседи», «Сарматы и парфяне». Работа над «кембриджскими» главами была связана с планами М. И. Ростовцева по написанию его знаменитой книги «Социальная и экономическая история эллинистического мира». Русский оригинал двух глав — «Птолемеевский Египет» и «Сирия и Восток» были опубликованы сначала в журнале ВДИ (за 1999 и 2000 гг.), а затем в более полном варианте в книге: Парфянский выстрел. М., 2003. Стр. 318—387.
  6. См. предисловие к тому III.1 САН, стр. xvii.
  7. www.sno.pro1.ru/lib/kuzII/7-3.htm

Литература

  • Rhodes P. J. The Cambridge Ancient History, in: [www.dur.ac.uk/Classics/histos/1999/rhodes.html HISTOS (The Electronic Journal of Ancient Historiography at the University of Durham). Vol. 3 (1999).]
  • Годкин Д. Я. [elibrary.ru/item.asp?id=11621269 Проблема патроната и клиентелы в политической жизни римской республики в новом издании «Кембриджской древней истории»] // Вестник древней истории. 2008. № 4. С. 240—248.
  • Ельницкий Л. A. Кембриджская древняя история (обзор издания) // Вестник древней истории. 1938. № 3. С. 276—297.
  • Историография античной истории. Учебное пособие. Под ред. проф. В. И. Кузищина. М.: Высшая школа, 1980. С. 192.

Ссылки

  • [hist.igni.urfu.ru/news/client/news.asp?nid=1450&vid=2 Уральский федеральный (газета Уральского федерального университета). № № 11 (6788). 10 марта 2015 г.: Интервью с переводчиком "Кембриджской истории древнего мира".]
  • [www.gu-ural.ru/?lng=ru&s0=2&s1=6&gid=1608 «Как царь Леонид со своими спартанцами держал оборону» — интервью с переводчиком «Кембриджской истории древнего мира».]
  • [actualcomment.ru/book/810/ Актуальные комментарии: Кембриджская история древнего мира (Вадим Ветерков, книжный критик).]
  • [archive.is/lmyvh Независимая газета — Ex libris: Экспансия не осчастливила древнюю Грецию (Виктор Широков).]
  • [www.academia.edu/3354563/_._III._3._._VIII-VI_._._The_Cambridge_Ancient_History_Volume_3_Part_3_The_Expansion_of_the_Greek_World_Eighth_to_Sixth_Centuries_B._C._Russian_translation Содержание и Предисловие к русскому переводу тома III.3 "Кембриджской истории древнего мира".]
  • [www.academia.edu/3320768/_._IV_._525-479_._._._ Содержание и Предисловие к русскому переводу IV тома "Кембриджской истории древнего мира".]
  • [www.academia.edu/7429100/_._._V_._Cambridge_Ancient_History._Vol._V._In_Russian Содержание и Предисловие к русскому переводу V тома "Кембриджской истории древнего мира".]

Отрывок, характеризующий Кембриджская история древнего мира

Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…