Carnival Cruise Lines
Поделись знанием:
К:Компании, основанные в 1972 году
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
| Carnival Cruise Lines | |
 | |
| Тип | |
|---|---|
| Основание | |
| Расположение | |
| Ключевые фигуры |
Gerald R. Cahill, (President & CEO) |
| Отрасль |
туризм |
| Продукция |
круизы |
| Число сотрудников |
ок. 3.800 (на суше) |
| Материнская компания | |
| Сайт |
[www.carnival.com www.carnival.com] |
Судоходная компания Carnival Cruise Lines Inc. (сокращённо CCL) — является компанией-основателем и самой большой из 12 круизных компаний британско-американского концерна Carnival Corporation & plc. Является самым крупным в мире оператором круизных судов по количеству пассажиров[1]. Штаб-квартира расположена в Майами Флорида. Carnival Cruise Lines является одним из шести членов альянса "World's Leading Cruise Lines".
Содержание
История
Carnival Cruise Lines была основана в 1972 г. израильско-американским бизнесменом Теодором "Ted" Арисоном в Майами в качестве дочернего предприятия American International Travel Service (AITS) из Бостона. Ещё в 1966 г. Арисон совместно с Кнутом Клостером создал судоходную компанию Norwegian Caribbean Line (позже: Norwegian Cruise Line), однако покинул предприятие из-за внутренних разногласий. Carnival начал круизную деятельность первоначально с одного судна Mardi Gras, которое умудрилось уже в первом круизе сесть на мель около Майами, а позднее на судах компании ещё долго предлагался коктейль под названием "Mardi Gras on the Rocks" (рус. Mardi Gras на скалах). Несмотря на этот удар вскоре удалось достичь успеха. В 1982 г. впервые на линию вышло судно новой постройки - Tropicale. В 1984 г. Carnival Cruise Lines развернула широкую рекламную кампанию на американском телевидении, не имевшую ранее аналогов, а через три года акции торговались уже на Нью-Йоркской бирже. Попытка подмять под себя в 1988 г. прямого конкурента Royal Caribbean Cruise Line провалилась, после чего Carnival Cruise Lines приобрела основанную в 1971 г. Holland America Line, попавшую в тяжёлое положение после покупки Windstar Cruises за 900 млн. US-$ в 1991 г.
С 1993 г. имя Carnival Cruise Lines стало использоваться только для компании-основателя, а все прикупленные круизные компании стали вести деятельность под именем Carnival Corporation. В 90-е годы Carnival, имея 8 судов класса "Fantasy", установил рекорд по количеству судов одного класса в эксплуатации. С появлением на свет Carnival Destiny, построенного на итальянской верфи Fincantieri, был побит долголетний рекорд RMS Queen Elizabeth, которое с 1940 г. считалось самым крупным пассажирским судном в мире. Компания последовательно наращивала свой флот и зону действия. С появлением Carnival Elation в 1998 г. Carnival стал предлагать круизы вдоль Западного побережья Соединённых Штатов. Предложение круизов ещё более расширилось с появлением судов класса "Spirit" (Carnival Spirit), в программу вошли Гавайи и Аляска. В 2005 г. Carnival со своей Carnival Liberty вышел впервые в Средиземное море, действуя уже глобально по всему миру, когда в 2008 появились цели и в Северной Европе.
В 2005 г. тремя судами корпорации воспользовалось правительство США для размещения пострадавших в результате действий урагана Катрина: Holiday в Мобил (Алабама), затем в Паскагула (Миссисипи), Ecstasy и Sensation были переведены в Новый Орлеан. Сомнительный договор сроком на шесть месяцев обошёлся налогоплательщику в 236 млн. US-$.[2]
21 сентября 2009 г. было принято в эксплуатацию самое большое судно компании Carnival Dream.
C января 2012 года компания Атлантис Лайн является официальным представителем компании Carnival Cruise Lines в Российской Федерации и странах СНГ.
Флот компании
Carnival Cruise Lines называет находящиеся в настоящее время в эксплуатации 23 круизных судна также как "Fun Ships" (рус. развлекательные суда). Характерной для всех судов Carnival является бросающаяся в глаза форма трубы, напоминающая хвостовой плавник кита и появившаяся впервые в 1981 г. при строительстве нового судна у Tropicale. В 2007 году компания сделала имена судов однотипными, начинающимися словом "Carnival".
В большинстве случае суда располагаются в различных портах США, но в зависимости от района эксплуатации ходят также и из иностранных портов.
- Карибское побережье: Майами (FL), Тампа (FL), Порт Канаверал (FL), Форт-Лодердейл (FL), Джэксонвилл (FL), Новый Орлеан (LA), Галвестон (TX), Мобил (AL)
- Атлантическое побережье: Чарльстон (SC), Нью-Йорк (NY), Балтимор (MD), Норфолк (VA)
- Тихоокеанское побережье: Whittier/Анкоридж, (AL), Сиэттл (WA), Лонг-Бич (CA), Сан-Диего (CA), Гонолулу (HI)
- вне США: Сан Хуан, (Пуэрто-Рико), Ванкувер (Канада), Чивитавеккья/Рим (Италия)
Класс Fantasy
| Название | Заводской номер | Изображение | Год постройки | Водоизмещение брт |
Экипаж | Каюты | Верфь | Статус/Состояние |
| Carnival Fantasy | 479 |  |
1990 | 70 367 | 920 | 1026 | Kvaerner Masa Yards AB, Helsinki | бывш. Fantasy; в эксплуатации с 1990 года |
| Carnival Ecstasy | 480 |  |
1991 | 70 526 | 920 | 1026 | Kvaerner Masa Yards AB, Helsinki | бывш. Ecstasy; в эксплуатации с 1991 года |
| Carnival Sensation | 484 |  |
1993 | 70 538 | 920 | 1026 | Kvaerner Masa Yards AB, Helsinki | бывш. Ecstasy; в эксплуатации с 1993 года |
| Carnival Fascination | 487 |  |
1994 | 70 538 | 920 | 1026 | Kvaerner Masa Yards AB, Helsinki | бывш. Fascination; в эксплуатации с 1994 года |
| Carnival Imagination | 488 |  |
1995 | 70 367 | 920 | 1026 | Kvaerner Masa Yards AB, Helsinki | бывш. Imagination; в эксплуатации с 1995 года |
| Carnival Inspiration | 489 |  |
1996 | 70 367 | 920 | 1026 | Kvaerner Masa Yards AB, Helsinki | бывш. Ecstasy; в эксплуатации с 1996 года |
| Carnival Elation | 491 |  |
1998 | 70 390 | 920 | 1026 | Kvaerner Masa Yards AB, Helsinki | бывш. Inspiration; в эксплуатации с 1998 года |
| Carnival Paradise | 494 |  |
1998 | 70 390 | 920 | 1026 | Kvaerner Masa Yards AB, Helsinki | бывш. Paradise; в эксплуатации с 1998 года |
Класс Destiny / Класс Triumph
| Название | Заводской номер | Изображение | Год постройки | Водоизмещение брт |
Экипаж | Каюты | Верфь | Статус/Состояние |
| Carnival Destiny | 5941 |  |
1996 | 101 353 | 1086 | 1321 | Fincantieri S.p.A., Monfalcone | в эксплуатации с 1996 года |
| Carnival Triumph | 5979 |  |
1999 | 101 509 | 1100 | 1379 | Fincantieri S.p.A., Monfalcone | в эксплуатации с 1999 года |
| Carnival Victory | 6045 |  |
2000 | 101 509 | 1100 | 1379 | Fincantieri S.p.A., Monfalcone | в эксплуатации с 2000 года |
Класс Spirit
| Название | Заводской номер | Изображение | Год постройки | Водоизмещение брт |
Экипаж | Каюты | Верфь | Статус/Состояние |
| Carnival Spirit | 499 |  |
2001 | 85 920 | 961 | 1062 | Kvaerner Masa Yards AB, Helsinki | в эксплуатации с 2001 года |
| Carnival Pride | 500 |  |
2001 | 85 920 | 961 | 1062 | Kvaerner Masa Yards AB, Helsinki | в эксплуатации с 2002 года |
| Carnival Legend | 501 |  |
2002 | 85 942 | 961 | 1062 | Kvaerner Masa Yards AB, Helsinki | в эксплуатации с 2003 года |
| Carnival Miracle | 503 |  |
2004 | 85 942 | 961 | 1062 | Kvaerner Masa Yards AB, Helsinki | в эксплуатации с 2003 года |
Класс Conquest
| Название | Заводской номер | Изображение | Год постройки | Водоизмещение брт |
Экипаж | Каюты | Верфь | Статус/Состояние |
| Carnival Conquest | 6057 |  |
2002 | 110 239 | 1160 | 1487 | Fincantieri S.p.A., Monfalcone | в эксплуатации с 2002 года |
| Carnival Glory | 6058 |  |
2003 | 110 239 | 1160 | 1487 | Fincantieri S.p.A., Monfalcone | в эксплуатации с 2003 года |
| Carnival Valor | 6082 |  |
2004 | 110 239 | 1160 | 1487 | Fincantieri S.p.A., Monfalcone | в эксплуатации с 2004 года |
| Carnival Liberty | 6111 |  |
2005 | 110 320 | 1160 | 1487 | Fincantieri S.p.A., Monfalcone | в эксплуатации с 2005 года |
| Carnival Freedom | 6129 |  |
2007 | 110 320 | 1160 | 1487 | Fincantieri S.p.A., Monfalcone | в эксплуатации с 2007 года |
Класс Splendor
| Название | Заводской номер | Изображение | Год постройки | Водоизмещение брт |
Экипаж | Каюты | Верфь | Статус/Состояние |
| Carnival Splendor | 6135 |  |
2008 | 113 323 | 1160 | 1503 | Fincantieri S.p.A., Sestri Ponente | в эксплуатации с 2008 года |
Класс Dream
| Название | Заводской номер | Изображение | Год постройки | Водоизмещение брт |
Экипаж | Каюты | Верфь | Статус/Состояние |
| Carnival Dream | 6151 |  |
2009 | 128 251 | 1367 | 1823 | Fincantieri S.p.A., Monfalcone | в эксплуатации с 2009 года |
| Carnival Magic | 6167 |  |
2011 | 128 048 | 1367 | 1823 | Fincantieri S.p.A., Monfalcone | первый рейс 1 мая 2011 года |
| Carnival Breeze | 6201 |  |
2012 | 128 052 | 1386 | - | Fincantieri S.p.A., Monfalcone | первый рейс 3 июня 2012 года |
Бывшие суда
Суда без класса
| Название | Заводской номер | Изображение | Год постройки | Водоизмещение брт |
Оператор | Верфь | Статус/Состояние |
| Mardi Gras | 171 |  |
1961 | 18.261 | 1972-1993 | Vickers-Armstrong Ltd., Barrows | IMO 5103936; ранее Empress of Canada в CP Ships, судно порезано на металлолом в 2003 г. |
| Carnivale | 731 |  |
1956 | 18.952 | 1975-1994 | Fairfield S. B. & Eng. Co. Ltd., Glasgow | IMO 5103924; ранее Empress of Britain в CP Ships, судно порезано на металлолом в 2008 г. |
| Festivale | 720 | [www.shipspotting.com/gallery/photo.php?lid=92790 Festivale на фото] | 1962 | 26.632 | 1977-1994 | John Brown & Co. Ltd., Clydebank | IMO 5367623; ранее Transvaal Castle в Union-Castle Line, судно порезано на металлолом в 2003 / 2004 |
| Tropicale | 234 |  |
1981 | 22.919 | 1981-2000 | Aalborg Vaerft AS, Aalborg | IMO 7915096; ранее 2000-2005 Costa Tropicale в Costa Crociere S.p.A. 2005-2008 Pacific Star в P&O Cruises Australia с 2008 Ocean Dream в Pullmantur Cruises |
Класс "Holiday"
| Название | Заводской номер | Изображение | Год постройки | Водоизмещение брт |
Оператор | Верфь | Статус/Состояние |
| Holiday | 246 |  |
1985 | 46.052 | 1985-2009 | Aalborg Vaerft AS, Aalborg | IMO 8217881; в ноябре 2009 судно продано в Ibero Cruceros |
| Jubilee | 596 |  |
1986 | 47.262 | 1984-2004 | Kockums AB, Malmö | IMO 8314122; с 2004 Pacific Sun в P&O Holiday |
| Celebration | 597 |  |
1987 | 47.926 | 1987-2008 | Kockums AB, Malmö | IMO 8314134; с 2008 Grand Celebration в Ibero Cruceros |
См. также
Напишите отзыв о статье "Carnival Cruise Lines"
Примечания
Ссылки
- [www.carnival.com Официальная страница Carnival Cruise Lines] (на англ.)
- [www.carnivalcruise.ru Официальная страница представительства компании Carnival Cruise Lines в России] (на рус.)
- [www.atlantisline.ru Официальная страница АТЛАНТИС ЛАЙН] (на рус.)
Отрывок, характеризующий Carnival Cruise Lines
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
