Carrying Your Love with Me
Поделись знанием:
К:Альбомы 1997 года
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
Carrying Your Love with Me | ||||
Студийный альбом Джорджа Стрейта | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан |
1997 | |||
Жанр | ||||
Длительность |
33:03 | |||
Продюсеры | ||||
Страна | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Джорджа Стрейта | ||||
| ||||
Синглы из Carrying Your Love with Me | ||||
|
Рецензии | |
---|---|
Оценки критиков | |
Источник | Оценка |
Allmusic | [1] |
Chicago Tribune | [2] |
Entertainment Weekly | B [3] |
Carrying Your Love with Me — студийный альбом американского кантри-певца Джорджа Стрейта, вышедший 22 апреля 1997 года на лейбле MCA Nashville. Продюсером был Тони Браун и сам Стрейт. Диск дал три кантри-сингла на № 1 Hot Country Songs (One Night at a Time; Carrying Your Love with Me; Round About Way). Альбом получил умеренные отзывы музыкальных критиков, он достиг № 1 в кантри-чарте Top Country Albums и № 1 в Billboard 200 (США), его тираж превысил 3 млн копий и он получил 3-кр. платиновый статус RIAA[4].
Список композиций
- «Round About Way» (Steve Dean, Wil Nance) — 3:02
- «Carrying Your Love with Me» (Jeff Stevens, Steve Bogard) — 3:50
- «One Night at a Time» (Roger Cook, Eddie Kilgallon, Earl Bud Lee) — 3:49
- «She’ll Leave You with a Smile» (Jackson Leap) — 3:06
- «Won’t You Come Home (And Talk to a Stranger)» (Wayne Kemp) — 2:49
- «Today My World Slipped Away» (Mark Wright, Vern Gosdin) — 3:12
- «I’ve Got a Funny Feeling» (Harlan Howard, Jackson Leap) — 3:00
- «The Nerve» (Bobby Braddock) — 4:06
- «That’s Me (Every Chance I Get)» (Mark D. Sanders, Ed Hill) — 2:16
- «A Real Good Place to Start» (Dean Dillon, Gary Nicholson) — 3:53
Позиции в чартах
Чарт (1997) | Высшая позиция |
---|---|
U.S. Billboard Top Country Albums | 1 |
U.S. Billboard 200 | 1 |
Canadian RPM Country Albums | 1 |
Напишите отзыв о статье "Carrying Your Love with Me"
Примечания
- ↑ [[www.allmusic.com/album/r260224 Carrying Your Love with Me] (англ.) на сайте Allmusic Allmusic review]
- ↑ [articles.chicagotribune.com/1997-05-16/entertainment/9705160386_1_george-strait-ballads-carrying Chicago Tribune review]
- ↑ [www.ew.com/ew/article/0,,287617,00.html Entertainment Weekly review]
- ↑ [www.riaa.com/goldandplatinumdata.php?table=SEARCH_RESULTS&artist=George%20Strait&format=ALBUM&go=Search&perPage=50 RIAA Gold and Platinum Search for albums by George Strait RIAA Database]
Отрывок, характеризующий Carrying Your Love with Me
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.