Chantiers de l’Atlantique
Поделись знанием:
К:Компании, основанные в 1955 году
Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
| Chantiers de l’Atlantique | |
 | |
| Тип | |
|---|---|
| Основание | |
| Расположение | |
| Отрасль | |
| Продукция |
круизные суда |
| Материнская компания | |
| Сайт |
[stxeurope.com/?page=144 Верфь Chantiers de l’Atlantique] |
Chantiers de l’Atlantique[прим. 1] — судостроительная верфь, подразделение южнокорейской судостроительной группы STX Shipbuilding Group, одна из верфей STX Europe, находящаяся в Сен-Назер/Франция в устье Луары. Она относится к самым большим верфям Европы и мира, производство в 2004 г. составило примерно 630 млн. EUR. В 1984 г. верфь вошла в состав концерна Alstom, которая стала частью Alstom Leroux Naval. В январе 2006 г. Alstom продал 75 % акций Chantiers de l’Atlantique норвежскому судостроительному предприятию Aker Yards (ныне STX Europe), в то время дочернее предприятие концерна Aker Solutions и взяла на себя обязательство о непродаже оставшихся 25 процентов до 2010 г.
Суда (выборочно)
- Пассажирские суда Lutetia (1913), Paris (1921), Georges Philippar (1932), Normandie (1935), Norway (ранее France) (1962) и Queen Mary 2 (2003), а также все крупные круизные суда MSC Crociere (2001—2010) MSC Lirica, MSC Opera, MSC Armonia, MSC Sinfonia, MSC Musica, MSC Orchestra, MSC Poesia, MSC Fantasia, MSC Splendida, MSC Magnifica, Norwegian Epic 2010
- супертанкеры класса Batillus
- авианосец Foch (1960)
- вертолётоносцы типа Мистраль
- ChantiersAtlantique2003.JPG
Достроечная стенка верфи
- ChantiersAtlantique.jpg
Верфь Chantiers de l’Atlantique
Напишите отзыв о статье "Chantiers de l’Atlantique"
Комментарии
- ↑ Дословный перевод названия — «Верфи Атлантики» («Шантье де л’Атлантик»)
Ссылки
- [www.akeryards.com Akeryards]
- [stxeurope.com/?page=144 Верфь Chantiers de l’Atlantique] (englisch)
- [www.stratisc.org/pub/mo/pub_Mo1%20HUAN%20TEXTE_CONSTR.%2040-42.html Французские верфи во время Второй мировой войны]
- [perso.wanadoo.fr/micjean/st-naz.htm Документы и фотографии]
Отрывок, характеризующий Chantiers de l’Atlantique
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
