Char B1

B1bis в танковом музее в Сюморе
Char de bataille B1bis
Классификация	Тяжелый пехотный танк
Боевая масса, т	32
Экипаж, чел.	4
История
Годы производства	1936—1940
Годы эксплуатации	1934—1945
Количество выпущенных, шт.	403
Основные операторы
Размеры
Длина корпуса, мм	6520
Ширина корпуса, мм	2500
Высота, мм	2790
Клиренс, мм	450
Бронирование
Тип брони	стальная литая и катаная
Лоб корпуса, мм/град.	60
Борт корпуса, мм/град.	60
Корма корпуса, мм/град.	55
Днище, мм	20
Крыша корпуса, мм	25
Лоб башни, мм/град.	56
Борт башни, мм/град.	46
Корма рубки, мм/град.	46
Крыша башни, мм	30
Вооружение
Калибр и марка пушки	75-мм SA 32 47-мм SA 35
Тип пушки	нарезные
Длина ствола, калибров	17,1 для 75-мм 34 для 47-мм
Боекомплект пушки	74 × 75-мм 50 × 47-мм
Углы ВН, град.	−15…+25 для 75-мм −18…+18 для 47-мм
Углы ГН, град.	0 для 75-мм
Прицелы	телескопический
Пулемёты	2 × 7,5-мм Reibel
Подвижность
Тип двигателя	рядный 6-цилиндровый карбюраторный жидкостного охлаждения
Мощность двигателя, л. с.	307
Скорость по шоссе, км/ч	28
Запас хода по шоссе, км	150
Удельная мощность, л. с./т	9,6
Тип подвески	сблокированная по четыре или три катка и индивидуальная, на спиральных рессорах
Преодолеваемый подъём, град.	40
Преодолеваемая стенка, м	0,95
Преодолеваемый ров, м	2,75
Преодолеваемый брод, м	1,45

B1 (фр. Char de bataille B1) — французский тяжёлый танк 1930-х годов. Разрабатывался с 1921 года. Но на вооружение был принят только в марте 1934 года. За время серийного производства, с 1935 по 15 июня 1940 года, выпущено 403 танка B1 в различных вариантах. B1 активно использовался в боях с германскими войсками в мае—июне 1940 года, несмотря на изрядную архаичность конструкции, показав превосходную защищённость. Почти половина выпущенных машин после капитуляции Франции захвачена вермахтом и использовалась им вплоть до 1945 года, послужив также основой для создания самоходных артиллерийских установок и огнемётных танков на их базе. Всего немцам достался 161 танк — переименован ими в Pz. Kpfw. B2 740(f). Из них — 16 танков были переделаны в 105-мм САУ, и ещё около 60 танков — в огнемётные танки.

История создания

История будущего B1 началась вскоре после окончания Первой мировой войны, в июне 1920 года, когда была принята перспективная программа послевоенного танкостроения. Одной из концепций танка, предусмотренной этой программой, был «боевой танк» (фр. Char de bataille), который занял бы промежуточное место между лёгкими танками поддержки пехоты, такими как FT-17 и тяжёлыми «танками-крепостями» (фр. Char de forteresse), такими как Char 2C. Помимо поддержки пехоты, «боевой танк» должен был быть способен самостоятельно выполнять свои задачи, включая борьбу с вражеской бронетехникой. Хотя генерал Эстьенн, активно продвигавший эту концепцию и впоследствии руководивший работами по «боевому танку», предполагал использование таких танков в составе полностью механизированных подразделений мотопехоты, Пехотное управление, под контроль которого после войны формально перешли все танковые войска, вскоре официально классифицировало будущий танк как средство поддержки пехоты.

Начальные тактико-технические требования к новому танку были сформулированы в январе 1921 года. К разработке были привлечены пять фирм, уже имевших опыт танкового производства: «Делоне-Бельвилль», FAMH («Сен-Шамон»), FCM и работавшие совместно «Рено» и «Шнейдер». Каждая из фирм должна была разработать свой проект, на основе испытаний прототипов которых предполагалось создать единый проект, включавший бы в себя лучшие из представленных решений. Заказ на производство будущего танка, потенциально насчитывавший сотни экземпляров, должен был быть распределён между всеми фирмами-участниками, от которых, в свою очередь, ожидалась полная кооперация и использование своих лучших конструкторских находок в совместном предприятии.

Разработка нового танка тормозилась рядом причин, основной из которых было скудное финансирование армии на протяжении 1920-х годов. Более того, его создание тормозилось даже Лигой Наций, в свете преобладавших в ней пацифистских настроений, рассматривавшей разработку столь мощного и предполагавшегося к массовому производству танка как подготовку к войне со стороны Франции и угрожавшей ей экономическими санкциями. Тем не менее все фирмы в мае 1924 года сумели представить свои прототипы. Проект «Делоне-Бельвилль» представлял собой по сути, усовершенствованный вариант FT-17 и был отвергнут ещё на ранней стадии, как не соответствующий условиям проекта. Все остальные проекты имели схожую компоновку, с расположением орудия в лобовой части корпуса и башней с пулемётным вооружением. Прототип FCM, FCM 21, использовал ряд решений, ранее применённых на строившихся этой же фирмой танках 2C, в частности элементы подвески и стробоскопические смотровые приборы. На прототипе FAMH использовалась ходовая часть от САУ этой же фирмы, применявшаяся также на танке «Сен-Шамон», а его вооружение состояло из 75-мм пушки в корпусе и двух пулемётов в башне. «Шнейдер» и «Рено» совместно представили два прототипа, SRA и SRB, имевших разную ходовую часть и разные орудия — короткоствольную 75-мм пушку на SRA и длинноствольную 47-мм пушку на SRB. Оба прототипа использовали одинаковые башни с двумя пулемётами. Отличалась у представленных танков и силовая установка, прототипы FCM и FAHM оснащались двигателями фирмы «Панар», в то время как оба прототипа «Рено»—"Шнейдер" — двигателями «Рено».

Результаты испытаний позволили к марту 1925 года более точно сформулировать техническое задание. Масса будущего танка должна была составлять 19—22 тонны, а его броня должна была защищать от всех видов оружия пехоты. Общая компоновка и форма были в целом заимствованы у SRB. В качестве силовой установки был выбран двигатель «Рено», в сочетании с механизмом поворота «Недер» прототипа FAHM. От него же была заимствована пневматическая подвеска, тогда как гусеницы типа «Хольт» были взяты у FCM 21. Броню танка должен был поставлять FAHM. В январе 1926 года FAHM, FCM и «Рено»-«Шнейдер» получили заказы на изготовление новых прототипов, в целях конспирации обозначавшихся как «Трактор 30» (фр. Tracteur 30). По контрактам, подписанным в марте 1927 года, каждая фирма должна была представить по собственному прототипу. В качестве основного вооружения были выбраны короткоствольные 75-мм пушки, производства FAMH на её и FCM прототипах и производства «Шнейдер» на третьем прототипе. Вспомогательное вооружение прототипов было одинаковым — спаренные 8-мм пулемёты в башне модели ST 4. Толщина бронирования корпуса составляла 25 мм для вертикальных и 10 мм для горизонтальных поверхностей, тогда как толщина литых башни и «рубки» водителя составляла 35 мм.

В условиях скудного финансирования, изготовление прототипов затягивалось, и первый из них, под номером 101, был изготовлен «Рено»-«Шнейдер» только к марту 1929 года. Его испытания продолжались до 1930 года и по их результатам проект был вновь доработан. Два новых прототипа, № 102 и № 103, завершённые к сентябрю 1931 года, отличались увеличенной до 40 мм толщиной вертикального бронирования. Все три прототипа были направлены на войсковые испытания. для придания им возможности борьбы хотя бы с лёгкими танками, в сентябре 1932 года на них были установлены башни модели APX 1, вооружавшиеся короткоствольной 47-мм пушкой и двумя пулемётами. Также доработки, на этот раз уже не принципиальные, были проведены в механизме поворота, прицельных устройствах, радиостанции и подвеске. В таком виде, спустя 13 лет после начала работ по нему, новый танк был в марте 1934 года принят на вооружение под обозначением «Танк B1» (фр. Char B1).

Серийное производство

Начиная с 1935 года танки строились на заводах пяти фирм — Renault (182 единицы), FCM (72), Schneider (32), FAMH (70), АМХ (47). Всего до прекращения производства — 15 июня 1940 года — изготовлено 403 единицы.

Дальнейшее развитие

Танки улучшенной конструкции получили название В1 bis. Их вес увеличился до 32 т, усилено вооружение и толщина брони доведена до 60 мм. При этом сам танк собирался из литых деталей. Ещё одним новшевством было применение гидроусилителя (гидроусилителя чего?). В 1937 г Был изготовлен опытный образец В1 ter получивший дополнительную броню, систему горизонтальной наводки 75 мм орудия, но в производство запустить не успели (почему?)

Описание конструкции

B1 имел компоновку с расположением основного вооружения в лобовой части корпуса, а вспомогательного — во вращающейся башне. Двигатель и трансмиссия располагались в кормовой части танка. Экипаж танка состоял из четырёх человек: механика-водителя, выполнявшего также функции стрелка из основного орудия; заряжающего обоих орудий; радиста и командира танка, являвшегося также стрелком и отчасти заряжающим 47-мм орудия.

Вооружение

Основным оружием танка Char В1 bis являлось полуавтоматическое орудие калибра 75 мм образца 1935 г. с длиной ствола 17,1 калибра. Во французском руководстве службы его обозначали как «Canon de 75 mm SA 35» или «Canon de 75 mm S.A. 1935», где S.А. означало «semi-automatique». Для боевой стрельбы применялись выстрелы двух типов, имевшие одинаковую гильзу образца 1934 г. (Douille Mle 1934) длиной 245,7 мм: с осколочно-фугасным снарядом образца 1915 г. (I’obus explosif Mle 1915) и бронебойным снарядом образца 1910 г. (I’obusde rupture Mle 1910). Бронебойный остроголовый снаряд с донным взрывателем имел длину 238,2 мм и массу 6,4 кг. Его выстрел массой около 8 кг снаряжался 525 г бездымного пороха марки B.S.P. Начальная скорость снаряда составляла 470 м/с. Но основным назначением Canon de 75 mm SA 35 была стрельба по живой силе противника и уничтожение легких полевых укреплений. Осколочно-фугасный снаряд с головным взрывателем имел длину 264 мм и массу 5,315 кг. Его выстрел массой около 7 кг снаряжался 540 г бездымного пороха марки B.S.P. Начальная скорость снаряда составляла 500 м/с.

Установленная в башне полуавтоматическая пушка «Canon de 47 SA 1935» калибра 47 мм была специально разработана для танковых башен, производимых фирмой АРХ. Эта пушка имела ствол-моноблок длиной 1,50 м с 20 нарезами глубиной 0,4 мм. Согласно руководству службы Char В1 bis (1939 г.), в боекомплект 47-мм пушки Char В1 bis входило 30 бронебойных и 20 осколочных снарядов. В отделении экипажа правее и ниже 75-мм орудия был неподвижно закреплен 7.5-мм пулемет Chatellerault Mle. 1931. башне был установлен 7,5-мм пулемет с левосторонним заряжанием Reibel Mle. 1934. Оба пулемета производства Государственного арсенала в Шательро (Manufacture d’armes de Chatellerault, или MAC). Согласно руководству службы Char В1 bis (1939 г.), в боекомплект пулеметов входило 5100 патронов.

Средства наблюдения и связи

На танк устанавливались рации ER51, ER53 или ER55. Приборы прицеливания на всех B1 одинаковы: телескопический прицел и перископический бинокуляр.

Двигатель и трансмиссия

Char B1: Двигатель Renault, рядный, V-образный, 6-цилиндровый, мощностью 250 л.с. при 1600 об\мин. Трансмиссия Naeder, гидравлическая, 5-скоростная КПП, двойной дифференциал. Char B1bis: Двигатель Renault, рядный, V-образный, 6-цилиндровый, мощностью 307 л.с. при 1600 об\мин. Трансмиссия Naeder, гидравлическая, 5-скоростная КПП с переключателем FIEUX, двойной дифференциал.

Ходовая часть

На один борт: 14 опорных и 2 натяжных катка, переднее ведущее и заднее направляющее колесо; ширина траков — 460 мм (В1), 500 мм (B1bis).

Модификации

Char B1: Первоначальный вариант танка. Производство началось в 1935 году. Основное вооружение — 75 мм орудие SA35. В небольшой башне устанавливалось 47 мм короткоствольное орудие SA34, которое было неэффективно против танков с броней более 20 мм. Из-за своей медлительности и недостаточного вооружения к началу Второй мировой войны устарел, тем не менее, всё ещё мог применяться как танк поддержки пехоты и для борьбы со старыми моделями немецких танков. Его главное достоинство — 40 мм бронирование, но к тому времени новые немецкие танки (Pz III Ausf. H и Pz. IV Ausf. A) могли пробивать такую броню. Выпущено 35 единиц.

Char B1bis: Самый массовый вариант, производился с 1937 года. Новая башня APX 4 с 57 мм лобового бронирования и новым длинноствольным 47 мм орудием SA35. Бронирование корпуса увеличилось до 60 мм, установили более мощный двигатель (на 307 л.с.) и дополнительный запас топлива. Танк требовал хорошее техническое обслуживание и много танков вышло из строя по дороге на фронт. Мощное 60 мм бронирование не пробивал ни один немецкий танк. А длинноствольное 47 мм орудие пробивало все немецкие танки того времени. Выпущено 365 единиц.

Char B1ter: прототип был построен в 1937 году. Однако производство было сосредоточено на B1-bis. Добавлялся новый член экипажа. Теперь танк имел больше места в боевом отделении и увеличенную до 70 мм броню корпуса. Также было добавлено горизонтальное (правда всего 10 гр.) наведение 75 мм орудия. Серийно не производился.

Машины на базе B1

• 10,5 cm leFH 18/3(Sf) B2(f) — В марте 1941 года было заказано 16 самоходок, оснащенных 105-мм гаубицей 10,5 cm leFH 18/3(Sf). Башня танка с 47-мм орудием и 75-мм гаубица в корпусе демонтировались. На крыше боевого отделения устанавливалась неподвижная рубка, в лобовом листе которой монтировалось немецкое орудие. Толщина брони рубки составляла 20 мм, крыша отсутствовала. Производство этих САУ, началось лишь в декабре 1941 года. Заказанные 16 машин были сданы в следующем году и поступили на вооружение танко-самоходных частей, находившихся на территории Франции. Сведения об их использовании отсутствуют, но, по непроверенным данным, самоходки пытались использовать в Нормандии во время отражения высадки союзников, где они были уничтожены в полном составе.

• Flamm.Pz.B2 740(f) — Модификация, проводимая вермахтом. Доработки сводились к монтажу огнемёта, аналогичного тому, что использовался на Flamm. Pz. II, вместо 75-мм гаубицы в шаровой установке. Над огнемётом сооружалась будка с прицельным приспособлением для огнемётчика. Поскольку внутри танка места для резервуара с огнесмесью не нашлось, его пришлось установить на корме, обшив 30-мм листами брони. Баллоны со сжатым воздухом находились внутри боевого отделения. Действие огнемета обеспечивалось двухтактным мотоциклетным мотором. Ещё одной отличительной особенностью огнемётного варианта стала перенесённая на правый борт антенна радиостанции FuG5. Модернизировано было около 60 машин (в марте 1941 года была заказана партия из 25 танков, позже - еще 35).

• Fahrschulpanzer B2(f) — Довольно значительное количество трофейных B1bis было переоборудовано в учебные танки и получили обозначение Fahrschulpanzer B2(f). Все изменения сводились к демонтажу башни с вооружением и 75-мм гаубицы, установке поручней на корпусе, а также к замене части французского оборудования на немецкое.

Состоял на вооружении

• Франция Франция
• Германия Германия — ~160 танков

Эксплуатация и боевое применение

Из 342 боеготовных машин — порядка 200 было уничтожено в боях. Несмотря на лобовую 60 мм броню, мощную 75 мм и 47 мм пушку, B1 bis имел серьёзный недостаток — роли членов экипажа. Командир наводил, заряжал и стрелял из 47 мм орудия, механик-водитель стрелял из 75 мм орудия и пулемёта. В дополнение ко всему этому немецкая авиация господствовала в воздухе, что позволяло быстро обнаружить танк. Танк не отличался компактностью — его было трудно спрятать. Разгром Франции позволил немцам брать B1 трофеем. Однако в ряде случаев танк показал исключительные примеры выживания при плотном огне противника. Например Char B1 под командованием Пьера Бийота в бою 16 мая 1940 года за деревню Стони получил 140 попаданий, и при этом не был выведен из строя ни один жизненно важный модуль машины. После капитуляции Франции уцелевшие танки, около 160 единиц, поступили в распоряжение Вермахта. Однако, техническое состояние большинства оставляло желать лучшего. Машины требовали серьёзных ремонтов, восстановления. В процессе модернизации заменяли радиостанции, командирские башенки. В начале 1941 года часть танков переоборудовали в огнемётные, а ещё позже некоторые в учебные. Столкнувшись на Восточном фронте с советскими тяжёлыми танками немцы, фактически, не имевшие таковых в своём распоряжении, задумались о применении французских трофейных танков, пока тяжёлый танк "Тигр" ещё находился на стадии разработки. Известно, что 12 огнеметных B1 и 4 линейных использовались немцами в 1942 году в составе 223-й отдельной танковой роте в Крыму. Еще 24 машины поступили в 100-ю танковую бригаду во Франции, по 10 - в 213-й танковый батальон на оккупированных Британских островах и 7-ю горную дивизию СС на Балканах. Так же 24 этих танка применялись ещё на начальном этапе войны с СССР летом 1941 года в составе 102-го огнеметного танкового батальона на Украине. При этом были потеряны как минимум два танка.

B1 в массовой культуре

• Пехотный танк B1bis являлся частью первой миссии кампании за Германию в компьютерной игре «Противостояние 3».

Танк (под именем Pz Kpfw b1) встречается также в игре «В тылу врага. Чёрные бушлаты» (кампания «Большие пушки Манштейна», миссия «В погоне за Бруно»).

• B1bis встречается в стратегии R.U.S.E. в качестве французского танка и трофейного немецкого.
• Также трофейный танк B1bis ранее можно было увидеть среди немецких танков в MMO-игре World of Tanks под названием PzKpfw B2 740(f); впоследствии стал доступен и исходный французский вариант В1, причём работоспособна лишь расположенная в башне 47-мм пушка.
• Некоторая аллюзия на Char B1 присутствует в настольной игре по вселенной Warhammer 40,000, где танк «Леман Русс» сильно напоминает В1, только с гусеницами на манер британского Mark IV.

Литература

• М. Коломиец, И. Мощанский. Бронетанковая техника Франции и Италии 1939—1945. — Москва: Моделист-Конструктор, 1998. — 32 с. — (Бронеколлекция № 4 (19) / 1998).
• Ю. Спасибухов. Французские танки Второй мировой войны (Часть 1). — Москва: Моделист-Конструктор, 2004. — 32 с. — (Бронеколлекция № 3 (54) / 2004). — 3000 экз.
• P. Danjou. Les Chars B. B1 — B1bis — B1ter. — Saint Macaire: Editions du Barbotin, 2005. — 63 с. — (Trackstory № 3). — ISBN 2-95209-884-4.
• J. Bingham. French Infantry Tanks: Part I (Chars 2C, D and B). — Виндзор: Profile Publications Ltd, 1973. — 23 с. — (Profile / AFV Weapons series № 58).
• М. Коломиец, И. Мощанский Любимец генерала де Голля // Танкомастер. — Москва: Техника — молодёжи, 1998. — № 1.

Ссылки

[www.wwiivehicles.com/france/tanks_medium/b1.asp B1 на wwiivehicles.com] [www.aviarmor.net/tww2/tanks/france/char_b1.htm B1 на aviarmor.net]

Отрывок, характеризующий Char B1

Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.