Cynic

Cynic
Шон Рейнерт и Пол Масвидал. Париж, 2010
Основная информация
Жанр	Трэш-метал (на демозаписях) Техничный дэт-метал Прогрессивный дэт-метал Прогрессивный метал Джаз-фьюжн
Годы	1988—1995 2006—2015(?)
Страна	США США
Город	Майами, штат Флорида
Язык песен	Английский
Лейблы	Roadrunner Season of Mist
Состав	Пол Масвидал Шон Рейнерт Шон Мэлоун Макс Фелпс (конц.)
Бывшие участники	см. список бывших участников
Другие проекты	Æon Spoke, Death, Gordian Knot, Aghora
[www.cyniconline.com iconline.com]

CynicCynic

Cynic — прогрессив-метал-группа, существующая с 1988 года по наше время с перерывом в 1995—2006 гг.. Музыканты дислоцируются в городе Майами, штат Флорида, США. Ранние демозаписи группы выдержаны в стиле трэш-метал, а основное творчество относится к таким стилям, как прогрессивный дэт-метал, техно-дэт-метал и джаз-дэт-метал.

После распада группы в 1995 году её участники Пол Масвидал и Шон Рейнерт основали группу Æon Spoke.

В 2006 году группа заявила о своём воссоединении (Cynic Re-union). Новый альбом Traced in Air вышел на лейбле Season Of Mist Records 17 ноября 2008 года (Европа), а 25 ноября и в Северной Америке.

История

Демозаписи (1987—1991)

Группа была сформирована гитаристом Полом Масвидалом и барабанщиком Шоном Рейнертом в 1987 году. Через некоторое время состав пополнился вторым гитаристом Расселом Мофскаем и вокалистом Эстебаном «Стивом» Ринконом. За этим последовали другие кадровые изменения: были приглашены Марк Ван Эрп и Джек Келли, отвечающие за басовую и вокальные партии соответственно. В 1988 году была сделана первая запись коллектива, получившая название '88 Demo. После завершения работы над демо обязанности вокалиста принял на себя Масвидал. Также место второго гитариста занял Джейсон Гобел. Вторая демозапись под названием Reflections of a Dying World была выпущена в 1989 году. Бас-гитариста Ван Эрпа сменил Тони Чой. Третья демозапись, увидевшая свет в 1990 году, вновь получила базовое название '90 Demo. Наконец, в 1991 году был подписан контракт со студией Roadrunner Records и записано четвёртое демо — Demo 1991.

Альбом «Focus» (1993)

Запись дебютного полноформатного альбома началась не сразу после подписания контракта с лейблом. Масвидал и Рейнерт принимали участие в создании лонгплея Human группы «Death», затем последовали европейские гастроли в поддержку альбома. Во время турне у музыкантов возникли серьёзные финансовые проблемы, которые привели к конфискации их имущества. Возвращения вещей пришлось ждать полгода. Тогда же коллектив лишился бас-гитариста Чоя, ушедшего в группу «Atheist». Начало записи собственного альбома Focus было запланировано на август 1992 года. Однако ураган Эндрю, разрушивший дом Гобела и репетиционную точку «Cynic», вынудил отсрочить работу в студии на три месяца. Музыканты воспользовались паузой для написания нового материала, большая часть которого представлена на диске. Незадолго до старта записи возникла опасность потери Масвидалом голоса, и в срочном порядке был приглашён вокалист Брайан Денеффи из дэт-металлической группы Viogression (Висконсин, США). Впрочем, Масвидалу удалось избежать проблем, весь роботоподобный вокал на «Focus» исполнен им, гроулинг же выполнен Тони Тигарденом. Позже группа обрела нового бас-гитариста — Шона Мелоуна, который, однако, не участвовал в живых выступлениях в связи с обучением в школе. В целях популяризации нового альбома музыканты «Cynic» отправились в европейский тур (совместно с «Pestilence»), на этот раз в полном составе. Тигарден стал полноценным клавишником и гроулером коллектива. Место концертного басиста занял Крис Крингел.

Стороннее творчество (1994—2006)

Группа распалась осенью 1994 года, в период работы над вторым лонгплеем.

Пути музыкантов разошлись. Гобел, Масвидал, Рейнерт и Крингел, а также примкнувшая к ним вокалистка и клавишница Аруна Эбрамс сформировали недолговременный проект «Portal». Позже Масвидал и Рейнерт основали группу «Æon Spoke», на время гастролей по Великобритании в 2005 году к ним присоединился Крингел. Также музыканты (наряду с Биллом Бруфордом, Стивом Хэкеттом и Джимом Матеосом) вместе работали над вторым альбомом Мелоуна — «Emergent».

Воссоединение (2006—2007)

В сентябре 2006 года Масвидал объявил о воссоединении группы для выступлений следующими весной и летом. На протяжении летних месяцев были даны 15 концертов по всей Европе, преимущественно на рок-фестивалях. В программу входили материалы альбома «Focus», демозаписи «Portal», кавер-версия трека «Meeting of the Spirits» формации «Mahavishnu Orchestra» и собственная новая песня — «Evolutionary Sleeper».

В новый состав вошли Масвидал в качестве вокалиста и гитариста и ударник Рейнерт. Востребованный на работе и в семье Гобел оказался не способен возобновить активную музыкальную деятельность. Его заменил Дэвид «Мэвис» Сенеску, известный ранее как барабанщик калифорнийского коллектива «Evilution». Мелоун, как и Гобел, предпочёл музыке работу, уступив место Крингелу. На концертах звучал гроулинг Тигардена, однако только в записи. Клавишные партии исполнялись Масвидалом и Сенеску с помощью гитарных синтезаторов. В виду отсутствия Тигардена музыканты организовывали конкурсы с целью выбрать лучшего фаната-гроулера, который принимал бы участие в исполнении трека «Uroboric Forms».

В начале 2008 года группа обнародовала планы о записи второго студийного альбома. Для этого к «Cynic» присоединились Мелоун и новый гитарист Таймон Круйденьер, Сенеску покинул коллектив. Музыканты выступили на фестивале Wacken Open Air (выбывшего на некоторое время Мелоуна в рамках фестиваля сменил Робин Зилхорст). Кроме того, группа поддержала другой прог-проект «Opeth» в их европейских гастролях осенью-зимой 2008 года (также с Зилхорстом).

«Traced in Air» и «Re-Traced» (2008-н.в.)

С февраля 2009 года музыканты «Cynic» гастролировали по Северной Америке вместе с «Meshuggah» и «The Faceless». 15 апреля того же года началось турне группы «DragonForce», на разогреве у которой выступали «Cynic» и «Dååth».

В декабре 2010 года состав «Cynic» сократился до дуэта Пол Масвидал-Шон Рэйнерт, а летом 2011 года стало известно о планах выпуска мини-альбома «Carbon-Based Anatomy». EP, который представит шесть новых песен группы, выйдет 15 ноября.

В сентябре 2015 года Шон Рэйнерт сообщил, что по причине личных разногласий группа распадается снова. Тем не менее, Масвидал эту информацию не подтвердил

Состав группы

• Пол Масвидал — вокал, гитара, клавишные (1987-1994, с 2006);
• Шон Мэлоун — бас-гитара, стик (1993—1994, 2008, 2011, с 2012)
• Шон Рэйнерт — ударные, клавишные, гитара (1987—1994, 2006—2015);

Составы прошлых лет

При записи альбома Focus

• Пол Масвидал — вокал, гитара
• Шон Рэйнерт — акустическая гитара, ударные, клавишные
• Джейсон Гобел — гитара
• Шон Мэлоун — бас-гитара

На конец 2007 года

• Пол Масвидал — вокал, гитара, клавишные
• Шон Рэйнерт — ударные
• Крис Крингель — бас-гитара (1994, концертный участник в 2007 году)
• Дэвид Сенеску — гитара (концертный участник)
• Сантьяго Доблес — гитара (2006—2007)

На август 2008 года

• Пол Масвидал — вокал, гитара, клавишные
• Шон Рэйнерт — ударные
• Шон Мэлоун — бас-гитара, стик (только работа в студии)
• Робин Зилхорст — бас-гитара (концертный участник)
• Тимон Крюденьер — гитара, гроулинг- и чистый бэк-вокал (концертный участник с 2011 года)

Дискография

Альбомы

• Focus (1993)
• Traced in Air (2008)
• Kindly Bent to Free Us (2014)

Мини-альбомы

• Re-Traced (2010)
• Carbon-Based Anatomy (2011)
• The Portal Tapes (2012)

Демо

• '88 Demo (1988)
• Reflections of a Dying World (1989)
• '90 Demo (1990)
• Demo 1991 (1991)
• Portal 1995 (1995)
• Promo (2008)

Ссылки

• [www.cyniconline.com/ Официальный сайт]  (англ.)
• [www.myspace.com/cyniconline Официальный MySpace]  (англ.)
• [www.lastfm.ru/music/Cynic Страница Cynic на портале Last.fm]
• [www.metal-archives.com/band.php?id=91 Страница Cynic на портале Encyclopaedia Metallum]  (англ.)
• [www.darkside.ru/band/342/ Страница Cynic на портале Darkside]
• [www.allmusic.com/artist/cynic-p350721/ Страница Cynic на портале allmusic]
• [www.cynicalsphere.com/ The Cynical Sphere]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Cynic

Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.