D-девочка (Клан Сопрано)

К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)

D-девочка D-Girl
Эпизод сериала «Клан Сопрано»
Основная информация
Номер серии	Сезон 2 Эпизод 7
Режиссёр	Аллен Култер
Автор сценария	Тодд А. Кесслер
Оператор	Фил Абрахам
Код производителя	205
Дата показа	27 февраля 2000 года
Продолжительность	56 минут
Приглашённые актёры
см. ниже
Хронология серий
◄ Беззаботный странник Цельнокожаная куртка ►
Список эпизодов

«D-девочка» (англ. «D-Girl») — двадцатый эпизод телесериала канала HBO «Клан Сопрано», и седьмой во втором сезоне шоу. Сценарий написал Тодд А. Кесслер, режиссёром стал Аллен Култер, а премьера состоялась 27 февраля 2000 года.

В ролях

• Джеймс Гандольфини — Тони Сопрано
• Лоррейн Бракко — д-р Дженнифер Мелфи
• Эди Фалко — Кармела Сопрано
• Майкл Империоли — Кристофер Молтисанти
• Доминик Кьянезе — Коррадо Сопрано-мл. *
• Винсент Пасторе — Пусси Бонпенсьеро
• Стивен Ван Зандт — Сильвио Данте *
• Тони Сирико — Поли Галтьери *
• Роберт Айлер — Энтони Сопрано-мл.
• Джейми-Линн Сиглер — Медоу Сопрано
• Дреа де Маттео — Адриана Ля Сёрва
• Дэвид Провал — Ричи Април
• Аида Туртурро — Дженис Сопрано
• и Нэнси Маршанд — Ливия Сопрано

* = указаны только

Приглашённые звёзды

• Джон Фавро — в роли самого себя
• Сандра Бернхард — в роли самой себя
• Джанин Гарофало — в роли самой себя
• Алисия Уитт — Эми Сафир
• Луи Ломбарди-мл. — Скип Липари
• Тони Калем — Энджи Бонпенсьеро
• Артур Барнс — охранник
• Стивен Бински — клерк отеля
• Джон Девлин — помощник режиссёра
• Доминик Фумуса — Грегори Молтисанти
• Андресен Габрих — администратор UTA
• Брайан Мацкоу — менеджер отеля
• Андреа Молелла — Мишель Форман
• Джейсон Минтер — Беллман
• Фрэнк Пандо — агент Грассо
• Стив Порчелли — Мэтт Бонпенсьеро
• Элизабет Ризер — Стейс
• Аса Сомерс — Блэйн Ричардсон

Сюжет

Энтони-мл. продолжает быть источником проблем для Тони. Однажды днём, когда он водит в Mercedes-Benz E320 Кармелы, за который он сел без разрешения, Энтони-мл. делает крутой поворот и почти сбивает машину с 3 девушками в ней, и поражает припаркованный грузовик, оставляя несколько царапин и сломанное дверное зеркало, чьё повреждение он пытается скрыть. Когда Кармела начинает выезжать из гаража, грубо восстановленное зеркало отваливается. Кармела и Тони тогда усажывают Энтони-мл. и читают ему нотации о том, как он мог убить девушек в машине. Энтони-мл. думает, что сценарий был бы "интересным", так как "смерть только показывает абсолютную нелепость жизни". Потрясенные, Тони и Кармела спрашивают, где он развил такие идеи. Энтони-мл. показывает, что он столкнулся с философией Ницше, и даже просит, что бы его не конфирмировали, потому что он говорит, что нет никакого Бога. Тони чувствует себя смущенным внезапным мрачным настроением Энтони-мл. и обсуждает это с доктором Мелфи. В то время как Тони полагает, что не нормально подвергнуть сомнению веру, Мелфи думает, что экзистенциалистские проблемы - естественная фаза юности, которая подавлялась родителями Тони. Мелфи тогда спрашивает Тони, как его разъединённые отношения с Ливией берут своё у детей, когда он публично настоял на том, что его мать эффективно для него мертва. Тони не отвечает, но уныло признаёт, что проблемы Энтони-младшего могли быть допустимыми.

Тони обращается к Пусси за руководством Энтони-младшего, поскольку Пусси и крёстный отец Энтони-младшего, и его спонсор по конфирмации. Пусси тогда берет Энтони-младшего и его собственного сына, Мэтта, на бейсбол, где более образованный Мэтт объясняет, что философы, такие философы как Ницше или Сартр часто были душевнобольными, либо им не хватало целостности, и советует, и советует ему изучать более раннюю, теистскую философскую работу (он цитирует Кьеркегора).

Кристофер Молтисанти открывает вновь свой интерес к миру кинопроизводства. Обедая с его кузеном Грегом, невеста Грега, Эми Сафир (партнёр Джона Фавро), приглашает Кристофера и Адриану приехать на место съёмок, чтобы увидеть, как снимают их новый фильм. Адриана говорит Кристоферу, что она верит в него, и спасла копию сценария, который он ранее отверг. Кристофер идёт на место съёмок один и садится, чтобы посмотреть съёмки фильма с Джанин Гарофало и Сандрой Бернхард. Когда Джанин возражает против слова "суке" в сценарии, режиссёр сталкивается с трудностями в поиске подходящего заменителя. Кристофер предлагает слово "pucchiacca" (на неаполитанском сленге значит "cunt"), которое быстро принято впечатлённым актёрским составом и командой.

На следующий день за обедом, Кристофер обсуждает свой сценарий с Джоном и Эми, и рассказывает историю о жестоком столкновении гангстера с транссексуалом. Джон и Эми задают вопросы о мафии и кажутся впечатлены и уважительными к Кристоферу. Позже, Кристофер и Эми занимаются сексом в номере отеля.

Обедая с Кармелой и Тони, Кристофер льёт своё вино в суп и выходит из ресторана, когда Адриана и Кармела продолжают оказывать давление на него по поводу брака. Расстроенная Адриана говорит, что поддерживала Кристофера в его сценарии, неосознанно раскрывая Тони, что Кристофер не уделяет своё полное внимание делам преступной семьи. Кристофер тогда навещает Эми в её отеле, заявляя, что он был "по соседству", где они наслаждаются другой ночью секса.

До следующего утра до Эми не доходит, что она изменила своему жениху, и что она и Кристофер должны прекратить свои отношения. Кристофер вскоре отвлечён сценарием Фавро в комнате Эми. Читая набросок, Кристофер узнаёт, что Джон использовал историю, которую он рассказал ему по секрету. Разгневанный, Кристофер ищет Фавро, но обнаруживает, что он уже вернулся в Калифорнию. Когда Кристофер приближается к Эми, она принимает строго деловые отношения, говоря, что Голливуд потерял интерес к фильмам про гангстеров. В ярости, Кристофер объявляет её как "грёбаную D-девочку", заставляя обиженную Эми объявить, что она является вице-президентом, и что Кристофер "грёбаный козёл" прежде, чем уйти прочь.

ФБР вынуждает Пусси носить провод на церемонии конфирмации Энтони-мл. и после этого в доме Тони. За несколько часов до церемонии, Пусси бреет свою грудь, как нетерпеливая Энджи спрашивает, может ли она войти в ванную. Пусси пытается остановить её, когда она открывает дверь, она бросает зеркало в него, что заставляет Пусси напасть на неё яростно. Когда он собирается ударить её, их сын Мэтт вмешивается и останавливает борьбу.

После церемонии, Энтони-младшего ловят, курящего марихуану с двумя подростками в гараже, ещё более разочаровывая своих родителей. Энтони-мл. тогда отступает к своей комнате, где Пусси говорит ему, что его отец - хороший человек. Всё более эмоциональная Пусси тогда рассказывает Энтони-младшему историю о его умершей сестре и о том, как Тони всегда оставался с нею в больнице до её смерти. После того, как Пусси обнимает Энтони-младшего, приём сигналов ФБР от его провода становится проблемным.

На конфирмации, Тони даёт Кристоферу ультиматум: Тони даст ему десять минут поразмышлять о пути, по которому Кристофер хочет пойти в жизни. Впоследствии, Тони узнает, что решение принял Кристофер, если он увидит, смешался ли Кристофер с вечеринкой или нет. Кристофер либо должен взять на себя обязательство в гангстерской жизни, не ища никакие другие отвлекающие факторы, или не взять, в случае чего Тони никогда не захочет видеть его снова. Кристофер думает об этом, сидя на крыльце дома Тони, и повторно входит в помещение, указывая на свою присягу в верности Тони и преступной семье. Э.-мл., вместе со своей семьёй и их священником, собирается, чтобы сделать фотографию. Когда Тони спрашивает, где крёстный отец, выясняется, что обезумевший Пусси рыдает в одиночестве в ванной.

Название

Название эпизода является укороченным названием от термина "девочка развития", используемый в основном в кино и телевизионной индустрии.

Культурные отсылки

• Сюжет эпизода, вовлекающий интерес Джона Фавро в написании сценария к фильму про мафию, перекликается с его действительным фильмом 2001 года «Всё схвачено!», в котором рассказывается о подвигах двух горе-бандитов, назначенных на работу в Нью-Йорке. Три члена актёрского состава «Клана Сопрано», появляющиеся в этом эпизоде (Винсент Пасторе, Федерико Кастеллуччио и Дреа де Маттео) также играют второстепенные роли в фильме Фавро.
• Кристофер ссылается на комедию 1971 года «Банда, не умевшая стрелять», когда Фавро рассказывает страсти сделать и сняться в очередном фильме о "Безумном Джо Галло".

Музыка

• Песня, играющая во время финальных титров - "Vedi, Maria" Эммы Шапплин.
• Когда Крис, Джон и Эми сидят в пиццерии, играющая песня - "Swingtown" Steve Miller Band, за которой следует "Rhiannon" Fleetwood Mac.
• Другая музыка, включённая в эпизод - "Tasty Pudding" Чета Бейкера, "Shaolin Satelite" Thievery Corporation, "Voulez-Vous?" Arling & Cameron и "Caught My Mind" Pushmonkey.
• Эми напоминает Кристоферу, что «Голубоглазый Микки» (в котором снимался Винсент Пасторе и ещё другие пять членов актёрского состава «Клана Сопрано») является примером другого фильма про мафию, который не соответствовал своей предварительной тарификации.
• Адриана говорит Эми и Джону, что она наслаждалась фильмом Фавро 1996 года «Тусовщики», с Винсом Воном в главной роли.
• Когда Кармела и Тони выражают обеспокоенность по поводу экзистенциальных высказываний Энтони-младшего, Медоу цитирует мадам де Сталь: "В жизни приходится выбирать между скукой и страданием."
• Когда Кристофер рассказывает сюжет о транс-женщине, чей любовник плеснул её в лицо кислотой, став интимными и узнав, что она на самом деле была транссексуалкой, Эми вспоминает фильм 1992 года «Жестокая игра».
• Эми рассказывает про пирамиду потребностей по Маслоу Кристоферу, прежде чем стать близкой к нему.

Награды

• Этот эпизод получил номинацию на премию «Эмми» за лучший монтаж звука в драматическом сериале
• Фил Абрахам получил номинацию на премию «Эмми» за лучшую операторскую работу в однокамерном сериале за этот эпизод

Ссылки

• [www.hbo.com/the-sopranos/episodes/index.html#/the-sopranos/episodes/2/20-d-girl/index.html "D-девочка"] на HBO
• «D-девочка» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.tv.com/shows/the-sopranos/d-girl-26467/ «D-девочка»] (англ.) на TV.com

Отрывок, характеризующий D-девочка (Клан Сопрано)

Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.