D.O.B. Community

D.O.B. Community Department Of Bustas
Жанр	андеграундный хип-хоп хардкор-рэп
Годы	1993 — 2010
Страны	Россия
Откуда	Москва
Язык песен	русский английский
Лейблы	Rap Recordz DotsFamRec Элиас Рекордс Альфа Рекордз
Состав	Sir-J Jeeep Money Mike
Бывшие участники	Лигалайз Грюндик † DJ Пахан Симона Yori LadJack Гвоздь Lee AS

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Эта статья о музыкальной группе. О галлюциногенном веществе см. ДОБ.

D.O.B. Community (DOB Community, DOB, аббревиатура Department Of Bustas — Отдел Ублюдков) — российское андеграундное хип-хоп-объединение, основанное в 1993 году.

«D.O.B. Community» является первым русским андеграундным рэп-формированием.

Из «D.O.B. Community» вышли такие рэп-звёзды, как Лигалайз и группа «Рабы лампы». DOB-рэперы сотрудничали тесно с группами «Ю.Г.», «Nonamerz», «Многоточие», «43 градуса», «Иезекииль 25:17», «Дымовая завеса», «FMWL».

История

Предыстория. «Bust A.S!» и «Slingshot»

• В 1986 году Сергей Булавинцев («Sir-J») приезжает из СССР в Соединённые Штаты и живёт там вплоть до 1990 года. В США Sir-J стал увлекаться хип-хоп музыкой и, приехав в 1988 году в Москву, создаёт рэп-коллектив «Bust A.S!», в состав которого входят Гвоздь, Leeas и вышеупомянутый Sir-J, который был лидером и фронтменом группы. Bust A.S! исполняли рэп на английском языке.

В 1991 году «Bust A.S!» знакомится с Алексеем Павловым, автором группы «MD&C Павлов». Вместе с ним был записан один релиз у Bust A.S!
В 1993 году Bust A.S! выпускает андеграундный рэп-альбом «Pregnant Wit Skillz», в то же время были записаны несколько треков и синглов, опубликованных на рэп-сборниках; чуть позже эти треки найдут компьютерные пираты и соберут их в один «пиратский» альбом под названием «Funk! Punk! Phunk!»

• В это же время, в 1993 году начинающий рэпер Андрей Меньшиков («Legalize») и московский МС — Олег Жиляков («Ladjack») организовывают проект «Slingshot».

Как и «Bust A.S!», группа «Slingshot» исполняла песни на английском языке.
Записывается альбом «Salut Frum Russia», так и не увидевший свет (исходники были утеряны). По слухам, имел место контракт с американским лейблом, но сотрудничество так и не состоялось.

Создание «D.O.B.»

• В 1993 году «Bust A.S!» и Ladjack образовали группу «D.O.B.» (изначально аббревиатура переводилась как Department of Bust A.S!)

В 1994 году в «D.O.B.» вступил и Лигалайз. Официально считается датой появления «D.O.B.» 1994 год, когда в группе появился Лига.

• Лигалайз и Sir-J (Сирджей) были MC, авторами и исполнителями текстов в группе, остальные (Ladjack, Leeas, Гвоздь) писали музыку.
• D.O.B. исполняли музыку в жанре «хардкор-рэп» и пользовались успехом среди любителей хип-хопа, однако, широко известны ребята не были, так как продвигали своё творчество в тяжёлом «подземном» андеграунде.
• В 1995 году в группу вступил Михаил «Money Mike» Наумов, недавно покинувший рэп-проект «Beat Point». Изначально Мани Майк познакомился с Sir-J’еем и записал с ним несколько совместных песен. При записи первого альбома D.O.B. Мани Майк был указан как один из участников D.O.B. Чуть позже Мани Майк стал одним из основных участников группы.
• В 1996 году в группу вступил Макс Гололобов («Jeeep»), который был ранее уже знаком с Сирджеем, ещё когда читал рэп в группе «КТЛ ДиЛЛ». После распада «КТЛ» Джип вступил в D.O.B. и поучаствовал в создании первого альбома группы.
• Чуть позже Джип знакомится с Алексеем Перминовым («Грюндик»), который был другом детства Лигалайза. Грюндик тоже вошёл в D.O.B., а познакомившись с Джипом, создал с ним культовый рэп-дуэт «Рабы лампы». Этот дуэт по популярности значительно обогнал D.O.B. в конце 1990-х годов.
• Лигалайз в 1996 уезжает в Конго, где выступает в составе группы «AERO Skwadra», читая рэп на французском языке. По словам Лиги, жизнь в Конго и общение с местными рэперами обогатили его новыми впечатлениями и расширили взгляды на то, каким может быть рэп. Год спустя у Лиги появилась возможность реализовать эти знания в русском рэпе: в Конго началась гражданская война. Лигалайз вернулся в Москву.
• В 1997 году лейбл Элиас Рекордс выпускает сразу два релиза — альбом «Рабов лампы» — «Это не больно», и альбом «D.O.B.» — «Rushun Roolett» — один из самых хардкоровых альбомов за всю историю русского рэпа: он полностью англоязычный (русский язык звучит только в одном куплете Лигалайза, интро, ските и треке Рабов лампы — таким образом, слушатели познакомились с новым именем на рэп-сцене), большинство треков записаны именно дуэтом Sir-J + Legalize, Ladjack участвовал только в нескольких композициях и не указан, как участник группы на буклете кассеты. Кстати, по рассказам самих исполнителей, этот альбом может претендовать на рекорд по времени, затраченному на его запись: подчас за один день в студии с нуля записывалось сразу несколько композиций, которым впоследствии предстояло стать легендарной классикой.

Формирование «D.O.B. Community»

К 1998—2000 годам сформировался новый состав «D.O.B.» (тогда группа уже называлась «D.O.B. Community»):

• «Bust A.S!» (Sir-J, Гвоздь, Leeas)
• «Slingshot» (Лигалайз, Ladjack)
• «Рабы лампы» (Грюндик, Jeeep)
• «Beat Point» (Мани Майк, DJ Пахан)
• Yori (ex.-«Just Da Enemy»);

Причём последняя вокалистка Yori (Симона Маканда) являлась на тот момент женой Лигалайза.
В таком составе группа «D.O.B. Community» готовила первый «полноценный» (в полном составе) студийный альбом.
Дело подходило к 2000 году. В этом году Sir-J и Лигалайз записали второй студийный альбом DOB — «Мастера слова» (M.C.); этот альбом был уже русскоязычный, но сохранил в себе андеграундную концепцию предыдущего альбома.
Летом 2000 года происходит трагическое событие: умирает Грюндик. После этого события выпуск альбома «100 Преград Преодолев», в записи которого участвовал и сам Грюндик, был приостановлен до 2001 года. Другое событие, произошедшее в 2000 году: Лигалайз создаёт собственную группу «Легальный Бизне$$» и одновременно становится одним из создателей и участником объединения Bad B. Альянс, оставляя право на выпуск записанного для D.O.B. материала Sir-J-ю.

Так в 2001 году выходит альбом «100 Преград Преодолев», завершённый уже без Грюндига и Лиги.
Это первый официальный студийный альбом «D.O.B. Community», записанный в полном составе группы: Sir-J, Джип, Мани Майк, Симонa, Dj Пaxaн,Гвоздь, Ladjak, Грюндиг.

В 2001—2004 годах сформировался окончательный состав группы «D.O.B. Community», существующий до сих пор: это Sir-J, Jeeep и Мани Майк. Лигалайз занимается другими, более мейнстрим-ориентированными проектами, такими, как Легальный Бизне$$ и Bad B. Альянс, а позднее создаёт П-13; Симона Yori работает кинорежиссёром; Гвоздь работает врачом-ветеринаром.

В 2004 году вышел сольный альбом Джипа (в рамках D.O.B.) — «Здесь был Я». В этом же году вышел совместный альбом Сирджея и Лигалайза — «Короли Андеграунда»: альбом был посвящён 10-летию группы D.O.B. и памяти Алексея «Грюндига» Перминова. Считается одним из самых лучших альбомов за всю историю творчества «D.O.B.»

В 2007 году вышел третий (официально) студийный альбом — «Полихромный продукт: 3 года выдержки». Это альбом записывался 3 года (2003—2006), и концепция альбома заключалась в том, что музыку для альбома D.O.B. писали битмейкеры из других известных рэп-групп: это DJ LA (Bad Balance, Bad B. Альянс), Доктор N-Drey (Nonamerz), Кит (Ю.Г.), Al Solo (Bad Balance, Белые Братья), Миша Гуманков (Рабы лампы), Шуруп и другие.
Критики восприняли этот альбом очень холодно, посчитав его слишком старомодным и вычурным. После выхода альбома группа практичеси не существовала. Вышел лишь сольный альбома Сирджея «Вниз по ординате» (2005), совместны альбом Сирджея и Джипа «ТреФы-Ф-ФанкоФФ» (2009), а в 2011 вышел сольный альбом Мани Майка.

В 2010 году группировка «D.O.B. Community» прекращает своё существование: каждый из участников группы занимается индивидумальными проектами, которые, по утверждению поклонников, являются новыми «дочерними проектами D.O.B.».
С 2011 года стартует работа над проектом «RapTilla Camaradaz», в состав которого входят Sir-J и Nebbercracker. К 2012-му году вышло всего три сингла — «Качество или объём», «Око» и «Ты просто YO!», битмейкером которых выступил всё тот же Sir-J. Так же поступила новость, что в декабре 2012 года будет выпущен альбом дуэта RapTilla Camaradaz — «Разрушители мифов».
В том же году поступили первые известия о проекте «Ярость Inc.», в состав которой входят Лигалайз, Джип и Макс Ломак (экс-FMWL). Лигалайз выступил в группе только в качестве битмейкера, в частности, автора музыки альбома «Бочка дёгтя», выпущенного 3 ноября 2012 года. Авторами текстов являются Джип и Ломак.

26 февраля 2012 года [ugw.ru/ Under Ground Wiggaz] совместно с лейблом Rap Recordz произвели коллекционное переиздание альбомов D.O.B.: «Rushun Roolett», «Мастера слова», «Архив 1992—1996» — альбомы, которые раньше были доступны только как магнитоальбомы, вышли и в CD-качестве и были доступны для свободного скачивания на hip-hop.ru

«D.O.B. Империя»

В конце 90-х годов появилась ещё большая рэп-группировка, которая называлась «D.O.B. Империя».
В состав группировки входили несколько рэп-коллективов: это были «Рабы лампы», «Ю.Г.» и «D.O.B. Community». В связи со смертью Грюндига «Рабы лампы» распались, а Джип ушёл в D.O.B.
Так в «Империи» остались только две группы: «Ю. Г.» (Винт, Мэф, Кит, С. О. Макъ) и «D.O.B.» (Sir-J, Jeeep, Money Mike).

Сама «D.O.B. Империя» впервые была упомянута в альбоме «100 Преград Преодолев», а также в переизданной версии альбома «Это не больно» Рабов лампы. В частности, песня «Империя: Посвящение» была написана «D.O.B.» и «ЮГами» и посвящена памяти Грюндига.
Также вышел сингл D.O.B. Империи — «Суперлирика», записанный в 2000 году совместно с Даймом из Nonamerz.

D.O.B. в массовой культуре

Почему бы не признать право на существование коллектива, занимающегося музыкой, музыкально и тематически схожей с отечественным хип-хопом середины девяностых? Тем более, как мне представляется, D.O.B. Community или просто D.O.B. никогда и не были в моде. Не были группой актуальной. Ну разве что на заре отечественного хип-хопа, но кто помнит сейчас те времена и может подтвердить или опровергнуть?

— пишет Руслан Муннибаев на сайте Rap.ru

Группа D.O.B. позиционировала себя как андеграундная группа, не желая выходить за рамки «подполья» и переходить на «попсовое» или эстрадное звучание.
Сами участники (в частности, лидер группы — Sir-J) трепетно относятся к андеграундному творчеству:

Я много раз говорил о том, что нельзя ставить знак равенства между андеграундом и дерьмом. Да и потом, многие популярные сейчас группы из провинции, далеко не андеграунд.

— говорит Сирджей на сайте XXZP

Интересные факты

• Симона (Yori) была замужем за Лигалайзом.
• После ухода из D.O.B. Симона высказалась о плохом отношении к Джипу и Лигалайзу.
• Грюндиг скончался в 2000 году от передозировки наркотиков.
• Джип и Сирджей были знакомы ещё до возникновения группы «КТЛ ДиЛЛ», в которой был Джип.
• «D.O.B.» были неоднократно приглашены как члены жюри фестиваля Rap Music.
• Грюндиг имел проект Новый Завет в рамках которого вышла одна песня «А зачем это надо?» с рэпером Купорос из группы K&K (Клык и Купорос), который тоже умер от передозировки.

Дискография

Студийные альбомы D.O.B.

• (1997) «Rushun Roolett» — Элиас Рекордс — mc
• (2000) «Мастера слова» — Rap Recordz — mc
• (2001) «100 Преград Преодолев» — Квадро-Диск — cd, mc
• (2004) «Короли Андеграунда» — Альфа Рекордз — cd
• (2007) «Полихромный продукт» — Rap Recordz — cd
• (2009) «ТреФы-Ф-ФunkоФФ» — Rap Recordz — cd, mc

Сборники

• (1999) «Лучший Хип-Хоп 3»
• (2000) «D.O.B. Community. Архив 1992-1996»
• (2003-2004) «Хип-хоп квартал» (DotsFamRec)

Сольные альбомы проектов D.O.B.

• (1993) Bust A.S! — «Pregnant Wit Skillz» Переиздано в 2007
• (1993) Slingshot — «Salut from Russia»
• (1998) Рабы лампы — «Это не больно» Переиздано в 2001
• (2004) Jeeep — «Здесь был Я»
• (2005) Sir-J — «Вниз по ординате»
• (2009) Sir-J & Jeeep — «ТреФы-Ф-ФunkоФФ»
• (2010) Jeeep & Кит — «Наше дело»
• (2010) Jeeep & F.M.W.L — «X»
• (2011) Money Mike — «Простыми словами»
• (2012) Ярость Inc — «Бочка дёгтя»
• (2013) RAPtila Camaradaz — «Разрушители Мифов»

Видеография

• Мы (2000)

Участие в видеоклипах других исполнителей

• Лигалайз — Моя Москва (2008)
• Jeeep ft. FMWL — Москва-Белград (2010)

См. также

• Рабы лампы
• Rap Recordz
• Bad Balance

Ссылки

• [rnr-dob.narod.ru/info.htm Неофициальный сайт DOB]
• [oldschoolhiphop.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1254&Itemid=75 D.O.B. Community на OldSchoolHipHop.Ru]
• [www.ligalize.ru/ Официальный сайт Лигалайза]
• [www.grundig.hip-hop.ru/ Официальный сайт Грюндига]
• [www.simona-yori.ru/ Официальный сайт Yori]
• [simona_yori.livejournal.com/ simona_yori] — Симона Yori в «Живом Журнале»
• [raprec.ru/ Сайт Rap Recordz]
• [www.last.fm/ru/music/D.O.B.+Community Профиль D.O.B. Community] на Last.fm

Отрывок, характеризующий D.O.B. Community

Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.


Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.