Daikatana

John Romero's Daikatana
Разработчик	Ion Storm (PC), Kemco (Консоли)
Издатели	Eidos
Даты выпуска	14 апреля 2000 (PC) 1 октября 2013 (Steam)
Жанры	FPS
Возрастной рейтинг	ESRB: M — Mature 17+
Платформы	GBC, Windows, N64
Игровой движок	Сильно модифицированный Id Tech 2
Режим игры	Синглплеер, Мультиплеер
Носитель	CD (1)
Управление	Клавиатура, мышь

John Romero’s Daikatana — компьютерная игра в жанре шутера от первого лица, разработанная Ion Storm и изданная Eidos. Игра должна была выйти ещё в 1997-1998-м году на движке игры Quake, но когда Джон Ромеро увидел игру Quake II, то решил перенести почти готовую игру на движок Id Tech 2. Впоследствии игра вышла в 2000-м году, с сильно устаревшей графикой, множеством ошибок.

Рецензии
Зарубежные издания Издание Оценка GBC N64 PC IGN 4.0 / 10 5.8 / 10 Рейтинг на основании нескольких рецензий GameRankings 75.50 % (5 обзоров) 42.34 % (5 обзоров) 54.08 % (30 обзоров) GameStats 7.1 / 10 4.0 / 10 4.9 / 10 MobyGames 68 / 100 53 / 100 57 / 100

Рецензии
Иноязычные издания
Издание	Оценка
AllGame
Eurogamer	5 / 10
Game Revolution	C
GameSpot	4.6 / 10
Русские издания
Издание	Оценка
Absolute Games	70%
Страна игр	7.0 / 10

Геймплей

В игре 4 эпизода, и 24 больших уровня, разделённых на локации (всего в игре 62 локации). Первый эпизод происходит в Японии 2455-го года, Второй — в Древней Греции, Третий — в Норвегии, Четвёртый — в Сан-Франциско 2030-го года, где и заканчивается игра. В игре не просто задача «убей их всех». В игре надо постоянно следить за своими союзниками, и решать головоломки. В случае, если хотя бы один из союзников погибает, миссия проваливается. В игре 25+ видов оружия, по 6-7 на каждый эпизод.

Сюжет

Всё начинается с того, что к протагонисту Хиро Миямото, учителю по владению мечами, приходит бедняк Тосиро Эбихара и рассказывает ему легенду про великий меч под названием Дайкатана, изготовленный его предком Усаги Миямото (который наделил его возможностью перемещения во времени и пространстве), по приказу Осаки Мисимы (его потомок, Кагэ Мисима, является антагонистом в игре). Осака Мисима хотел с помощью этого меча истребить клан Эбихара, который воевал с ним на протяжении 150 лет. (Осака держал Японию в ежовых рукавицах, а род Эбихара хотел свергнуть клан Мисима с трона). Но, узнав про планы Мисимы, Усаги отдал Дайкатану в руки Инсиро Эбихары, при условии, что после свержения клана Мисима Дайкатану ему вернут. Свергнув клан Мисима, Инсиро выполнил обещание, и Усаги, поняв, что Дайкатана слишком опасна в руках простого смертного, бросил меч в жерло вулкана.

Однако случилось непоправимое. Тосиро Эбихара, когда был богатым, отыскал меч, но Кагэ похитил его ещё до того, как Тосиро успел его испробовать, отправился в прошлое, а точнее, в 2030-й год, и украл лекарство против ММП, которое разработал предок Тосиро — Тацуо, и присвоил его себе. С тех пор Мисима стал богатым, и он начал править Японией (если не миром). Тосиро упрашивает Хиро отобрать Дайкатану у Кагэ, и спасти его дочь — Микико. Однако во время разговора двое убийц нападают на безоружных Хиро и Тосиро, оглушают первого, а второго убивают. Хиро решается спасти Микико и отправляется в крепость клана Мисима. По пути он спасает бывшего работника службы защиты — Джонсона Суперфлая, который ему помогает найти Микико. Найдя Микико, и Дайкатану, они собирались уже найти, и убить Кагэ, однако оказывается, что у того есть вторая Дайкатана, созданная неизвестным способом, и он отправляет их в прошлое, а точнее в Древнюю Грецию.

Протагонисты

1. Хиро Миямото — учитель фехтования.
2. Джонсон Суперфлай — бывший начальник обороны крепости клана Мисима.
3. Микико Эбихара — дочь Тосиро Эбихары.

РПГ элементы

В игре существуют РПГ элементы, такие как прокачка персонажа, и апгрейд навыков, таких как: Power, Attack, Speed, Acro, Vitality.

Боссы

1. Как такового босса нет, однако там надо уничтожать Мозги, которые создают защитное поле вокруг Дайкатаны.
2. Медуза Горгона.
3. Король Гхаррот.
4. Кагэ Мисима.

Сиквел

Планировалось выпустить Daikatana II, но из-за провала первой части её отменили.

Отрывок, характеризующий Daikatana

– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.