De Havilland Canada Dash 7

DHC-7 / Dash 7
de Havilland Canada DHC-7 авиакомпании Arkia в аэропорту г. Эйлат
Тип	турбовинтовой пассажирский самолёт
Разработчик	de Havilland Canada
Первый полёт	27 марта 1975
Начало эксплуатации	февраль 1978
Основные эксплуатанты	различные авиакомпании Армейская авиация США
Годы производства	1975 — 1988
Единиц произведено	113
Базовая модель	DHC-6 Twin Otter
Варианты	Dash 8
Изображения на Викискладе

De Havilland Canada Dash 7De Havilland Canada Dash 7

De Havilland Canada DHC-7 (Dash 7) - канадский региональный турбовинтовой авиалайнер короткого взлёта и посадки. Разработан и производился предприятием de Havilland Canada в 1975- 1988 годах, построено 113 самолётов.

Разработка. Конструкция самолёта

К концу 1960-х годов компания de Havilland Canada была хорошо известна своими самолётами короткого взлёта и посадки, в частности - моделью Twin Otter. Данные самолёты, однако, были относительно небольшими и предназначались для местных перевозок в удалённых районах. Главные же региональные трассы с постоянным пассажиропотоком обслуживались более вместительными самолётами Handley Page Jetstream и Fokker F27. В то же время, существовало значительное число аэропортов с короткой ВПП, для обслуживания которых, исходя из пассажиропотока и грузооборота, требовался достаточно крупный самолёт. Некоторые из этих аэропортов (особенно старой постройки) располагались близко к центру относительно крупных городов. На основе проведённых рыночных исследований компания de Havilland Canada определила облик самолёта для эксплуатации в таких условиях - турбовинтовой авиалайнер с коротким взлётом и посадкой, вместительностью до 40 пассажиров и дальностью порядка 200 миль. Самолёт должен был эксплуатироваться с коротких ВПП длиной от 610 метров.

Существенным моментом при проектировании самолёта стал учёт нормативов шумности самолётов, введённых в 1970-х годах. Проблема шумовых ограничений (особенно строгих для внутригородских аэропортов) была преодолена рядом оригинальных конструкторских решений: так, были применены воздушные винты большого диаметра с малыми рабочими оборотами (взлётный режим - порядка 1200 об/мин., посадка на 900 об/мин.). Так как воздушные винты- основной источник шума турбовинтового самолёта, это решение значительно уменьшило шумовые нагрузки.

Для обеспечения характеристик корокого взлёта и посадки самолёта (его скорость посадки составляла всего порядка 140 км/ч) была применена аэродинамическая схема высокоплана с четырьмя двигателями, мощной механизацией крыла, обдуваемого потоком от винтов (что увеличивало подъемную силу), и Т-образным хвостовым оперением. Большая площадь задней части крыла была занята сложным двойным закрылком Фаулера, создающим большую подъемную силу на малых скоростях полёта. Элероны отличались сравнительно малой площадью, однако могли выполнять роль воздушных тормозов на малой скорости. При касании полосы датчики шасси выдавали команду на автоматическую уборку закрылок до 25%, с целью снижения подъемной силы и более эффективного торможения; также при касании автоматически выпускались воздушные тормоза (интерцепторы) на крыльях. Реверсивные воздушные винты позволяли применить реверс тяги на посадке, значительно сокращая длину пробега. В результате посадочный пробег самолёта, в зависимости от его массы, энергичности торможения, встречного ветра и состояния полосы, составляет 100-500 метров.

Эксплуатация

Первый полёт прототипа был выполнен 27 марта 1975 г. Первые серийные самолёты были получены авиакомпанией Rocky Mountain Airways в феврале 1978 г. Всего, к окончанию основного серийного производства в 1984 г. (выпуск прекращён в связи с переходом на производство Dash 8), было построено 100 самолётов. Дополнительная малая серия (всего 13 машин) была выпущена в 1984 и 1988 гг. В 1988 г. производственные линии были остановлены после приобретения предприятия компанией Boeing.

Первая производственная серия Series 100 выпускалась в двух модификациях -102 (пассажирская) и 103-смешанная грузопассажирская. Серия Series 110 с модификациями 110 и 111 выпускалась с изменениями под новые требования САА. Последняя серия Series 150 (с модификациями 150 и 151) отличалась увеличенной ёмкостью баков и улучшенной компоновкой салона.

Коммерческий успех модели Dash 7 оказался умеренным и не вполне оправдал ожиданий разработчика. Большинство авиаперевозчиков использовало эти самолёты для перевозок в достаточно крупные региональные аэропорты, где характеристики короткого взлёта и посадки были мало востребованы. Четырёхмоторный самолёт требовал вдвое большего объема технического обслуживания, чем распространённые двухмоторные турбовинтовые самолёты, что увеличивало стоимость эксплуатации. В целом, число аэропортов, где характеристики самолёта были востребованы, оказалось невелико. Были, однако, и исключения - например, внутригородской London City Airport. Большой угол глиссады (7.5 градусов), короткая полоса и шумовые ограничения привели к ситуации, когда лишь немногие типы самолётов были допущены к эксплуатации в этом аэропорту: Dash 7 был одним из них.

Самолёт нашёл применение и в эксплуатации на высокогорных аэропортах с малой длиной ВВП, на коротких местных линиях в различных странах, зачастую - в малоосвоенных районах с мало развитой аэродромной инфраструктурой. По состоянию на 2012 год в эксплуатации находилось 47 самолётов Dash 7. Основными эксплуатантами самолёта являются авиакомпании Air Greenland (Гренландия, 6 машин), Pelita Air Service (Индонезия, 6 машин), Petroleum Air Services (Египет, 5), канадские авиакомпании Voyageur Airways (6) и Trans Capital Air (5). Семнадцать самолётов эксплуатируются армейской авиацией США.

Лётно- технические характеристики

Экипаж: 2

Пассажировместимость: 50-54

Длина: 24.58 м

Размах крыльев: 28.35 м

Высота: 7.98 м

Площадь крыльев: 80 m²

Вес (пустой): 12,540 кг

Максимальный взлётный вес: 20,000 кг

Силовая установка: 4× ТВД Pratt & Whitney Canada PT6A-50 мощностью, 1,120 д. с (835 kW) каждый

Максимальная скорость: 436 км/ч

Дальность: до 1,240 км (Series 150 - до 2110 км с полной пассажирской загрузкой 50 человек)

Практический потолок: 6,400 м

Дистанция взлётного разбега при взлётном весе 18,600 кг- 670 м

Источники

• Hotson, Fred W. The De Havilland Canada Story. Toronto: Canav Books, 1983. ISBN 978-096907032-0.

Ссылки

[members.aon.at/~slenz/dash7.html Страница, посвящённая самолёту ]

[www.airliners.net/aircraft-data/stats.main?id=182 Описание и фотографии самолёта ]

Отрывок, характеризующий De Havilland Canada Dash 7

Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).