Список крылатых латинских выражений

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Dixi (выражение)»)
Перейти к: навигация, поиск





Приведённый на данной странице список латинских фраз включает устойчивые выражения языка древних римлян, использующиеся до сих пор во многих языках мира, включая русский. Список составлен в алфавитном порядке для латинских выражений, с приведением русского перевода.

См. также: список латинских сокращений, латинские пословицы в Викицитатнике и категорию «Латинские фразы и выражения».

Список фраз

При добавлении новых фраз в список соблюдайте алфавитный порядок.
В квадратные скобки заключается та часть перевода, которая подразумевается по смыслу, но отсутствует в оригинале фразы.

A

A

  • A caelo usque ad centrum — «от небес до центра [Земли]»
  • A capillo usque ad ungues — «от волос на голове до ногтей на пальцах ног» (с ног до головы)
  • A capite ad calcem — «с головы до пят», буквально — «с головы до обуви»; «с головы до ног»[1]
  • A casu ad casum — от случая к случаю
  • A contrario — «от противного»; «ради противопоставления»; «из противоположного»; «наоборот»[1]
  • A dato — эконом. «со дня подписи»[1]
  • A fortiori — «тем более», «ещё в большей мере»
  • A limine — «с порога» (сразу же, немедленно)
  • A majore ad minus — «[В заключение] по большему о меньшем»
  • A maximis ad minima — «от большего к меньшему»; «от большого к малому»[2]
  • A mensa et toro — «из-за стола и ложа» (о поводе сожительства между мужчиной и женщиной)
  • A nativitate — от рождения
  • A nescire ad non esse — лог. «из незнания к несуществованию» (на основе того, что неизвестно, нельзя заключить, что этого нет)
  • A novo — «снова», «сызнова»
  • A parte — «[реплика] в сторону»
  • A pedibus usque ad caput — «с ног до головы»
  • A posse ad esse — «от того, что возможно, к тому, что [действительно] существует»; «от возможного к реальному»[3]
  • A posse ad esse non valet consequentia — «по возможному ещё не следует заключать о действительном»
  • A posteriori — «на основании (исходя из) опыта»; «на основании опыта»; «из опыта»; «по опыту»[4]
  • A potentia ad actum — «от возможного к действительному»
  • A potiori — «на основании преобладающего»
  • A potiori fit denominatio — «по преобладающему — обозначение»; «заглавие даётся по главному предмету (основной идее) сочинения»[4]
  • A prima facie — «на первый взгляд»
  • A priori — «до и вне всякого опыта»; «заранее»; «заведомо»; «явно»; «неоспоримо»; «изначально»; «априорно»; «независимо от опыта»[4]
  • A probis probari, ab improbis improbari aequa laus est — «Одинаково почётны и похвала достойных людей, и осуждение недостойных»
  • A realibus ad realiora — «от реального к реальнейшему» (лозунг символизма)
  • A sacris — «[отринутый] от святыни»
  • A tuo lare incipe — «начинай со своего дома»

Ab-Ac

  • Ab absurdo — «от нелепого» (доказывать, рассуждать и т. п.)
  • Ab aeterno — «с начала времён», «давным-давно»
  • Ab antiquo — «исстари», «издревле»
  • Ab equis ad asinos — «из коней да в ослы» (из попов да в дьяконы, из куля — в рогожку)
  • Ab esse ad posse valet consequentia — «по действительному заключению о возможном»
  • Ab exterioribus ad interiora — «от внешнего к внутреннему»
  • Ab extra — «снаружи»[5]
  • Ab hinc — «от настоящего времени»
  • Ab hoc et ab hac — «кстати и некстати» (с одного на другое)
  • Ab hodierno — «с сего числа»; «от нынешнего дня»[5]
  • Ab hoedis scindere oves — «отделять овец от козлищ»[5]
  • Ab igne ignem — «от огня огонь»
  • Ab imis unguibus ad verticem summum — «от кончиков ногтей до самой макушки»
  • Ab imo pectore — «с полной откровенностью»
  • Ab inconvenienti — «из несогласия»; «из нужды»[5]
  • Ab incunabulis — «с пелёнок»; «с колыбели»[5]
  • Ab initio — «с начала»[5]
  • Ab initio nullum, semper nullum — «из ничего ничего и не выйдет»
  • Ab intestato — «без завещания»
  • Ab irato — «во гневе» (со зла)
  • Ab Jove principium — «с Юпитера — создателя»
  • Ab origine — «с начала» (при возникновении); «с самого начала»[5]
  • Ab ovo — «с яйца»; «от яйца»; «с самого начала»[6]
  • Ab ovo usque ad mala — «от яйца до яблок»; «с начала до конца»[6]
  • Ab posse ad esse consequentia (illatio) non valet — «по возможному ещё не следует заключать о действительном»
  • Ab uno disce omnes — «по одному узнавай (суди) о других»; «одним учи всех»[6]
  • Ab Urbe condita — «от основания Города»
  • Abeunt studia in mores — «занятия налагают отпечаток на характер»; «действие переходит в привычку»[5]
  • Abiens, abi! — «уходя, уходи!»
  • Absente aegroto — «в отсутствие больного» (не при больном)
  • Absit omen! — «да не послужит (не явится) что-либо дурным знаком!»; пусть это не будет дурной приметой[6]
  • Absit verbo invidia — «не взыщите на слове»
  • Absolutio ab instantia — «оставление [подсудимого] в подозрении»
  • Absolvo te! — «оправдываю тебя» (прощаю тебе твои грехи); «отпускаю грехи твои»[6]
  • Absque nota — разряд книг, не имеющих обозначения года и места издания
  • Absque omni exceptionae — «без всякого исключения»
  • Abstractum pro concreto — «общее вместо частного»
  • Absurdum in adjecto — «бессмысленное предположение»
  • Abusus non tollit usum — «злоупотребление не отменяет употребления»; «злоупотребление не исключает правильного употребления»[6]
  • Abyssus abyssum invocat — «бездна взывает к бездне»
  • Accessio cedit principali — «принадлежащее (придаток) следует судьбе главной вещи»
  • Acta diurna — «дневные происшествия» (хроника)
  • Acta est fabula! — «пьеса сыграна!»
  • Actio immanens — «действие, направленное на самого себя»
  • Actio in distans — «действие на расстоянии»[1]
  • Actio in factum — «фактическое действие»
  • Actio popularis — «выступление соучастника»
  • Actio transiens — «действие, направленное вовне»
  • Actore non probante reus absolvitur — прав. «при недоказанности иска ответчик освобождается»
  • Actor sequitur forum rei — прав. «истец обращается в суд по месту жительства ответчика»
  • Actum atque tractatum — «сделано и обсуждено»
  • Actum est ilicet! — «кончено!»
  • Actum ut supra — «поступай как выше (раньше) указано»; «действуй, как указано выше»[1]
  • Actus purus — «чистое действие»

  • Ad absurdum — «до абсурда»[1]
  • Ad acta — «к делу»
  • Ad aeternum — «навечно»
  • Ad aras — «у алтарей»
  • Ad arbitrium — «по усмотрению», «произвольно»[1]
  • Ad augusta per angusta — «к высокому через трудное»
  • Ad bestias! — «к зверям!»
  • Ad Calendas (Kalendas) Graecas — «до греческих календ»; «никогда»[7]
  • Ad captandum benevolentiam — «для снискания благоволения»
  • Ad captandum vulgus — «в угоду черни»
  • Ad cogitandum et agendum homo natus est — «для мысли и действия рожден человек»[1]
  • Ad delectandum — «для удовольствия»
  • Ad discendum, non ad docendum — «для изучения, но не для поучения»
  • Ad disputandum — «для обсуждения»
  • Ad ea debeat adaptari jus, quae frequenter eveniunt — прав. «право следует приспособлять к тем случаям, которые происходят часто»
  • Ad exemplum — «по образцу; например»[8]
  • Ad extra — «до крайней степени»
  • Ad extremitates — «до крайности»
  • Ad finem — «до конца (страницы, листа, и т. д.)»
  • Ad fontes — «к первоисточникам»
  • Ad futarum memoriam — «на долгую память»
  • Ad futarum rei memoriam — «в напоминание о событии»
  • Ad gloriam — «во славу»
  • Ad gustum — «по вкусу»
  • Ad hastam — «к продаже с публичного торга»
  • Ad Herculis columnas — «до Геркулесовых столпов»
  • Ad hoc — «к этому» (специально на данный случай); «для данного случая»; «для данной цели»[8]
  • Ad hominem — «к человеку»; «применительно к человеку»[8]
  • Ad honores — «из чести» («безвозмездно»)
  • Ad hoste maligno libera nos, Domine — «избави нас от лукавого, Боже»
  • Ad impossibilia nemo tenetur — «нельзя заставлять выполнить невозможное»
  • Ad infinitum — «до бесконечности», «без конца»[8]
  • Ad informandum — «к сведению»
  • Ad instar — «наподобие»
  • Ad instruendum — «к подготовке»
  • Ad interim — «в течение некоторого времени»; «на данное время»[8]
  • Ad latus — «у бока» («около»)
  • Ad libita librarii — «по произволу переписчика»
  • Ad libitum — «по желанию» («по собственному усмотрению»); «как угодно»; «на выбор»[9]
  • Ad limina (apostolorum) — «к (апостольским) порогам»
  • Ad litem — «к разбору»
  • Ad litteram — «дословно»; «буквально»[9]
  • Ad loca! — «по местам!» («на место!»)
  • Ad majorem Dei gloriam — «к вящей славе Божией»[9]
  • Ad manum — «под рукой»[10]
  • Ad maximum — «до высшей степени»
  • Ad meliora tempora — «до лучших времён»[10]
  • Ad meliorem — «к лучшему»
  • Ad memorandum — «чтобы не забыть»[10]
  • Ad minimum — «до низшей степени»
  • Ad modum — «по образцу»[10]
  • Ad multos annos — «на долгие годы»[10]
  • Ad narrandum, non ad probandum — «для рассказывания, а не для доказывания»
  • Ad nauseam — «до тошноты» (говорится о дискуссиях, которые уже утомили участников своей длительностью)
  • Ad normam — «по правилу»
  • Ad notam — «к сведению»[9][10]
  • Ad notanda — «следует заметить»[9][10]
  • Ad notata — «примечание»[9]
  • Ad oculos — «наглядно», «воочию», «перед глазами»[9]
  • Ad opus! — «за дело!», «к работе!»[10]
  • Ad patres — «(отправиться) к праотцам»; «умереть»[9][11]
  • Ad patres conscriptos — «к господам сенаторам»
  • Ad perpetuam rei memoriam — «в вечную память события»
  • Ad personam — «персонально»
  • Ad pias causas — «на благое дело»
  • Ad pluralitatem votorum — «большинством голосов»
  • Ad populum — «для народа» (для широкого читателя)
  • Ad profundum— «до дна»
  • Ad publicandum — «публично», «путём опубликования»
  • Ad ratificandum — «к утверждению»
  • Ad referendum — дипл. «к докладу», «для доклада»[9] — оговорка на документе, показывающая необходимость одобрения его высшей инстанцией
  • Ad rem — «по существу», «к делу»[9]
  • Ad se ipsum — «к себе самому»
  • Ad totalem evaporabionem — «до полного испарения»
  • Ad tertium — «в-третьих»
  • Ad unguem — «до ногтя» (употр. в знач. «с величайшей тщательностью (точностью)»); «точно»[12]
  • Ad unum omnes — «все до одного»
  • Ad usum delphini — «для использования дофином»
  • Ad usum externum — «для внешнего употребления»
  • Ad usum internum — «для внутреннего употребления»
  • Ad usum populi — «для народного употребления»
  • Ad usum proprium — «для собственного употребления»
  • Ad usum vitae — «для житейской надобности»
  • Ad valorem — эконом. «сообразно цене»; «по стоимости»; «согласно оценке»; «по достоинству»[12]
  • Ad verbum — «дословно», «буквально»[12][11]
  • Ad verbum audiendum — «для собеседования» (вызвать, пригласить)
  • Ad vitam — «к жизни»
  • Ad vitam aeternam — «к вечной жизни», «во веки веков»
  • Ad vitam aut culpam — прав. «на всю жизнь или до того, как провиниться»[11]; «на всю жизнь или до первой вины»[12]
  • Ad vocem — «что касается», «к слову заметить»[12]
  • Adhuc sub judice lis est — прав. «дело ещё у судьи»
  • Adverbium — наречие
  • Advitalitum — прав. завещательная пожизненная запись
  • Advocatus Dei — «адвокат Бога»[11]
  • Advocatus Diaboli — «адвокат Дьявола»[12][11]

Ae-Am

  • Aequam memento rebus in arduis servare mentem — «помни, старайся сохранять присутствие духа в затруднительных обстоятельствах»
  • Aequat causa effectum — «следствие равно причине»
  • Aequilibrium indifferentiae — филос. состояние двух равных противоположных побуждений
  • Aequo animo — «равнодушно», «спокойно», «терпеливо»[11][13]
  • Aequo pulsat pede — «смерть безучастно поражает любого»
  • Aequum est neminem cum alterius detrimento et injuria fieri locupletiorem — прав. «справедливость требует, чтобы никто не обогащался незаконно и в ущерб другому лицу»
  • Aere perennius — «прочнее меди» (употр. в знач. «долговечный»); «крепче бронзы»[13]
  • Aes triplex — «тройная медь» (употр. как метафора Горация твёрдости духа, неустрашимости и телесной крепости)[13]
  • Aeterna historia — «вечная история»[14]
  • Aeterna urbs — «вечный город» (об античном Риме)[14]
  • Aeternae veritates — «вечные истины»[11]
  • Aeternum vale — «прости навеки»[14]
  • Age, libertate decembri utere — «ну же, пользуйся свободой декабря» (употр. в знач. «воспользуйся передышкой»)
  • Age, quod agis, et respice finem — «делаешь, так делай и смотри на конец» (употр. как совет быть внимательным к своему делу и заботиться о результате)
  • Agere sequitur esse — филос. «действие вытекает из бытия»
  • Ager publicus — общественный земельный фонд в древнем Риме
  • Agnosco veteris vestigia flammae — «узнаю следы прежнего огня»
  • Agnus Dei — «агнец Божий»[13][14]
  • Ajo! — «утверждаю!», «подтверждаю!»
  • Albo lapillo notare diem — «отмечать день белым камешком» (употр. в знач. «считать тот или иной день счастливым, знаменательным»)
  • Alea iacta (jacta) est — «жребий брошен»[14][15]
  • Alia editio — «другое издание»[15]
  • Alia tempora — «другие времена»[16]; «не те времена»[15]
  • Alibi — «в другом месте»[15]
  • Aliena vitia in oculis habemus, a tergo nostra sunt — «чужие пороки у нас на глазах, а свои за спиной»
  • Alienatio mentis — «помрачение ума»
  • Alieni juris — «[лица] чужого права»
  • Aliis inserviendo consumor — «светя другим, сгораю сам» (служа другим, расточаю себя)
  • Aliquando bonus dormitat Homerus — «иногда и Гомер дремлет»; «и Гомер иногда дремлет»; «и на старуху бывает проруха» (употр. в знач. «не следует придираться к мелким промахам», «ошибки возможны у каждого»)[15]
  • Aliud stans, aliud sedens — «одно [говорит] стоя, другое — сидя» (употребляется в значении «семь пятниц на неделе», «держать нос по ветру»)
  • Alius alio plura invenire potest, nemo omnia — «один может открыть больше другого, но никто — всего»
  • Alma Mater — «мать-кормилица» (употр. в знач. «высшая школа, давшая духовную пищу студенту»)[15]
  • Alter ego — «другое я»[16]; «другой я»; «близкий друг и единомышленник»[15]
  • Alter idem — «второй тот же»[2]
  • Altera pars — «другая сторона»[16]
  • Altum silentium — «глубокое молчание»
  • Amabile opus — «милое созданье»
  • Amabilis insania — «приятное безумие»
  • Amabilis scientia — «приятная (любезная) наука» (о ботанике)
  • Amant alterna Camenae — «Музам приятны перемежающиеся песни»
  • Amantes sunt amentes — «влюблённые — это безумные»
  • Amantium irae — «ссоры влюблённых» (применимо к ссорам между друзьями из-за пустяков)
  • Amantium irae amoris integratio — «ссоры влюблённых — это возобновление любви»[16]
  • Amat Victoria Curam — «Победа любит старание (заботу)»[17]
  • Amata nobis quantum amabitur nulla — «возлюбленная нами, как никакая другая возлюблена не будет»
  • Amen! — «истинно»; «конец»
  • Amicalia desideria — «дружеские пожелания»
  • Amici, diem perdidi — «Друзья, я потерял день»[18]
  • Amicus certus in re incerta cernitur — «надёжный друг познаётся в ненадёжном деле», употр. в знач. «истинный друг познаётся в беде»[18]; «верный друг узнаётся в затруднительных обстоятельствах (в несчастье)»[2]
  • Amicus cognoscitur amore, more, ore, re — «друг познаётся по любви, нраву, лицу, деянию»
  • Amicus (Animal) humani generis — «друг рода человеческого» (употр. в знач. «всеобщий друг»)[18]; «друг человека»[2]
  • Amicus incommodus ab inimico non differt — «неловкий друг мало чем отличается от врага» (употр. в знач. «услужливый дурак опаснее врага»)
  • Amicus meus — «друг мой»
  • Amicus Plato, sed magis amica est veritas — «Платон — друг, но истина — больший друг» («Платон мне друг, но истина дороже» — слова, приписываемые Аристотелю, употр. в знач. «не следует поступаться истиной или справедливостью ни при каких обстоятельствах»)[2][18]
  • Amicus verus — rara avis — «верный друг — птица редкая»
  • Amor caecus— «любовь слепа»
  • Amor fati — «любовь к судьбе», «любовь к року» употр. в знач. «фатальная предопределённость всего сущего»[2]
  • Amor patriae — «любовь к Родине»[2]
  • Amor vincit omnia — «любовь побеждает всё»[2]
  • Amor non est medicabilis herbis — «любовь травами не излечивается», «нет лекарства от любви»

An-Aq

  • An nescis longas regibus esse manus? — «Разве ты не знаешь, что у царей длинные руки?»[19]
  • An nescis, mi fili, quantilla prudentia mundus regatur? — «Сын мой, разве ты не знаешь, как мало надо ума, чтобы управлять миром?»[19]
  • Analogia entis — филос. «подобие бытия»
  • Anathema maranata — «да будет проклят / отлучён»
  • Ancilla philosophiae — «служанка философии»
  • Ancilla theologiae — «служанка богословия»
  • Anguis in herba — «змея в траве», — о скрытой, но смертельной опасности[2][19]
  • Angulus ridet — «местечко мне улыбается», употр. по отношению к месту, которое нравится
  • Anima — филос. «душа»
  • Anima vilis — «подопытное животное»
  • Animalia vivunt, crescunt et sentiunt — «животные живут, растут и чувствуют»
  • Animam in promptu habere — «обладать полным присутствием духа»
  • Animi magnitudo — «величие духа»
  • Animus — филос. «дух»
  • Animus denuntiandi — прав. «намерение пригрозить»
  • Animus injuriandi — прав. «намерение оскорбить»
  • Animus meminisse horret — «душа трепещет от ужаса (как только об этом вспомнишь)»
  • Animus possidendi — прав. «намерение захватить / завладеть/ владеть»[20]
  • Animus quod perdidit optat, Atque in praeterita se totus imagine versat — «душа жаждет того, что утратила, и уносится воображением в прошлое»
  • Animus rem sibi habendi — прав. «намерение владеть вещью самому»
  • Animus suspicax — «чувство недоверчивости»
  • Anni currentis — «сего года»[20]
  • Anno — «год»; «в год», «в лето»
  • Anno ab urbe condita — «в год от основания города (Рима)»
  • Anno aetatis suae — «в своё время», «в свою пору»; «в год его жизни (жития его) было [столько-то лет]» — античная надгробная формула
  • Anno ante Christum Natum — «в год до рождества Христова» (до нашей эры)[20]
  • Anno Christi — «в год по рождестве Христове» (нашей эры)
  • Anno Domini — «в лето Господне» (в такой-то год нашей эры)[20]
  • Anno mundi — «в год от сотворения мира»[20]
  • Anno post Romam conditam — «в год после основания Рима»
  • Annus horribilis — «несчастливый год»
  • Ante bellum — «до войны»[21]; «перед войной»[3]
  • Ante Christum Natum — «до рождества Христова»[3]
  • Ante diem — «до этого дня», «до этого числа», «прежде времени»[3]
  • Ante factum — «до того, как [что-либо] случилось / произошло»
  • Ante mare undae — «прежде моря во́лны», употр. чтобы подчеркнуть мысль о том, что причина непременно предшествует следствию, а целое слагается из частей
  • Ante meridiem — «до полудня»[3]
  • Ante nupitas donatio — прав. досвадебный дар мужа
  • Ante quem — «до чего»
  • Anterioritas — «предшествование»
  • Apparatus criticus — подготовления для исследовательской работы[4]
  • Appellatio — прав. «вызов в суд»
  • Appendix — «добавление» (к статье etc.)
  • Appetitus societatis — «стремление к общежитию»
  • Aqua bulliens — «кипящая вода»[4]
  • Aqua destillata — «дистиллированная вода»[4]
  • Aqua et igni alicui interdicere — «лишить воды и огня», то есть всех гражданских прав[4]
  • Aqua et ignis — «вода и огонь»
  • Aqua et panis, vita canis — «вода и хлеб — жизнь собачья»[21]
  • Aqua fontana — «свежая вода» (питьевая, ключевая), буквально «весенняя вода»
  • Aqua [cavat] lapidem non vi, sed saepe cadendo — «вода [точит] камень не силой, но многократными ударами», употр. в знач. «терпенье и труд всё перетрут»
  • Aqua pluvialis — «дождевая вода»[4]
  • Aqua pura — «чистая вода»
  • Aqua tophana — «Вода Тофаны»
  • Aqua vitae — «Вода жизни»[21]; водка[4]
  • Aquae et ignis interdictio, hoc est exillum — «запрещение пользоваться водой и огнём», то есть изгнание
  • Aquae potoribus — «пьющими воду»
  • Aquila non captat muscas — «орёл мух не ловит», употр. в знач. «большой человек пренебрегает мелочами», «недостойно умного человека заниматься пустяками»[4][21]

Ar

  • Arbiter elegantiae — «арбитр изящества», «законодатель в области изящества» (русский аналог — «законодатель мод»)[22]
  • Arboretum — дендрарий
  • Arcades ambo — «оба из Аркадии»[21]
  • Argenteis hastis pugnare — «сражаться серебряными копьями» (означает добиваться своего путём подкупа)
  • Argentum nitricum — ляпис
  • Argumenta ambigua — обоюдоострые доводы
  • Argumenta ponderantur, non numerantur — «[сила] доказательств [определяется] по их вескости, а не по количеству»[22][21]
  • Argumentum a contario — лог. довод, почерпнутый из разбора противного предположения
  • Argumentum a posteriori — лог. доказательство на основании опыта
  • Argumentum a priori — лог. доказательство на логическом основании
  • Argumentum a silentio — лог. «довод от умолчания»[22]
  • Argumentum a tuto — лог. доказательство безопасности или верности
  • Argumentum ab impossibili лог. «довод от невозможности» (сделать что-либо)
  • Argumentum achilleum — лог. ложный довод
  • Argumentum ad crumenam — лог. «довод к кошельку», убеждение при помощи денег
  • Argumentum ad hominem — лог. «аргумент к человеку»; переход на личности
  • Argumentum ad ignorantiam — лог. довод, рассчитанный на неосведомлённость собеседника, его невежество
  • Argumentum ad invidia — лог. «довод от недоброжелательства» (из зависти, злобы), мнимый довод
  • Argumentum ad judicum — лог. «довод к суждению»
  • Argumentum ad misericordiam — лог. довод, рассчитанный на то, чтобы вызвать жалость
  • Argumentum ad populum — лог. «аргумент к народу»
  • Argumentum ad rem — лог. довод, опирающийся на обстоятельства дела, вещественный довод
  • Argumentum ad verecundiam — лог. «аргумент к скромности» (обращение к авторитету)
  • Argumentum ad veritatem — лог. довод, основанный на общепризнанных и научно подтверждённых истинах
  • Argumentum ambiguum (communis) — лог. обоюдоострый довод
  • Argumentum baculinum — лог. «довод палкой», убеждение насилием
  • Argumentum ex consensu gentum — лог. обоснование доказательства тем, что утверждаемое всеми принимается за истину
  • Argumentum ex silentio — лог. доказательство, выводимое из умалчивания
  • Argumentum externum — лог. довод, заимствованный от предмета, лежащего вне спорного вопроса
  • Argumentum internum — лог. довод, заключающийся в само́й спорности вопроса
  • Argumentum legis — «основание закона»
  • Argumentum primarium (palmarium) — лог. «самое высокое (решительное) доказательство»
  • Arma virumque cano — «воспеваю военные подвиги героя»
  • Arrectis auribus — «ушки на макушке»[23]
  • Ars adeo latet arte sua — «искусство таково, что его не заметно»
  • Ars amandi — «искусство (наука) любви»[21]
  • Ars est celare artem — «[истинное] искусство состоит в том, чтобы сделать его незаметным»; «истинное искусство — это\умение скрыть искусство»[23]
  • Ars et norma interpretandi naturam — «наука и правила объяснения природы»
  • Ars gubernandi — «искусство управления»
  • Ars moriendi — «искусство умирания»
  • Ars logica — «искусство логики»
  • Ars longa, vita brevis — «искусство долговечно, а жизнь коротка»[23]
  • Ars oratoria — «ораторское искусство»
  • Ars poetica — «поэтическое искусство»[23]
  • Ars sacra — «священное искусство»
  • Ars una, species mille — «искусство едино, его видов много»
  • Ars vitae — «искусство жизни»[24]
  • Artes ingenuae (liberales) — «свободные искусства», то есть умственный труд
  • Artes molliunt mores — «искусства смягчают нравы»[21]
  • Articulo mortis — «одной ногой в гробу»
  • Articulus — «часть», «раздел»
  • Articulus secretissimus — дипл. «секретнейшая часть (статья) [договора]»
  • Artificiosa natura — «творческая природа»
  • Artium magister — учёная степень в некоторых западноевропейских университетах, равная докторской

As-Av

  • Asa foetida — «зловонное снадобье»
  • Asini exiguo pabulo vivunt — «ослы удовлетворяются скудным кормом», употр. при характеристике чьей-либо невзыскательности
  • Asinos non curo — «на ослов не обращаю внимания»
  • Asinus asinorum in saecula saeculorum — «осёл из ослов во веки веков»
  • Asinus asinum fricat — «осёл об осла трётся», употр. в знач. «дурак поощряет (хвалит) дурака»
  • Asinus Buridani inter duo prata — «Буриданов осёл между двумя лужайками»
  • Associatio idearum — «ассоциация идей»
  • Astra inclinant, non necessitant — «звёзды склоняют, но не принуждают»
  • Asylum ignorantiae — «убежище незнания (неведения)»; лог. понятие, признаваемое недостаточным, но которым довольствуются, чтобы избежать дальнейших размышлений
  • Atrium mortis — «предзнаменование смерти»
  • Atrophia nervorum — «нервное истощение»
  • Auctoritas foris — «широкое влияние (авторитет)»
  • Auctoritas rei judicatae — прав. «прецедент судебного решения»
  • Audacter calumniare, semper aliquid haeret — «смело клеветать [можно], потому что всегда что-нибудь да останется»
  • Audentes (audaces) fortuna juvat — «удача (судьба) сопутствует смелым»[23]
  • Audiatur et altera pars — «следует выслушать и другую (противоположную) сторону»; «пусть будет выслушана и другая сторона»[23]
  • Auguror nec me fallit augurium, historias tuas immortales futuras — «предвещаю, не ложно моё предсказание, твоя история будет бессмертна»
  • Aura popularis — «переходящая (непрочная) популярность»
  • Aurea mediocritas — «золотая середина» (иронично о достоинствах среднего качества, о посредственности)[25]
  • Aures habent, et non audient — библ. «есть у них уши, и не услышат»
  • Auri sacra fames — «зла́та про́клятая жажда» (о скупости, жадности)
  • Auribus teneo lupum — «держать волка за уши» (находиться в безвыходной ситуации, «меж двух огней»)
  • Aurora borealis — северное сияние
  • Aurora musis amica est — «Аврора — подруга муз» (употр. в знач.: утренние часы наиболее благоприятны для занятий науками и искусствами)[25]
  • Аurum nostrum non est aurum vulgi — «наше золото — не золото толпы»
  • Aurum potestas est — «золото — это власть»
  • Auspicia sunt fausta — «предзнаменования благоприятны» (формула римских жрецов, гадавших по полёту птиц)
  • Auspicium melioris aevi — «примета лучшей поры»; «знак лучших времён»[25]
  • Aut bene, aut nihil — «[говорить] или только хорошее, или совсем ничего»
  • Aut bibat, aut abeat — «пусть либо пьёт, либо уйдет» (следует подчиниться правилам данного сообщества или уйти)[25]
  • Aut Caesar, aut nihil — «или Цезарь, или ничто» (или всё, или ничего); «быть или Цезарем или никем»[25]
  • Aut cum scuto, aut in scuto — «или со щитом, или на щите»
  • Aut deus, aut natura — «или Бог, или природа»
  • Aut non tentaris, aut perfice — «или не берись, или доводи до конца»
  • Aut disce, aut discede — «или учись, или уходи»
  • Aut prodesse volunt aut delactare poetae — «поэты желают быть или полезными, или приятными»
  • Aut vincere, aut mori — «или победить, или умереть»
  • Ave — «здравствуй»
  • Ave, Caesar, morituri te salutant — «здравствуй, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя»[25]
  • Ave, Maria — церковн. «радуйся, Мария»[25]
  • Ave ac vale — «здравствуй и прощай»
  • Ave verum corpus — церковн. «приветствую тебя, пречестное тело»
  • Avibus bonis — «в добрый час», «при хороших предзнаменованиях»

B

  • Bacchum Nymphis temperare — «разбавлять вино водой»
  • Barba crescit caput nescit — «борода растёт, голова мудрее не становится»
  • Barba non facit philosophum — «борода не делает философом»
  • Barbam video, sed philosophum non video — «вижу бороду, но не вижу философа» (ср.: «борода не прибавляет ума»)
  • Barbarus hic ego sum, quia non intelligor ulli — «варваром я здесь кажусь, потому что никто меня не понимает»
  • Beata stultica — «блаженная глупость»[26]
  • Beatae plane aures, quae non vocem foris sonantem, sed intus auscultant veritatem docentem — «истинно блаженны уши, внимающие не голосу, звучащему на площадях, но голосу, в тиши учащему истине»
  • Beati pauperes spiritu — библ. «блаженны нищие духом»
  • Beati possidentes — «счастливы обладающие»[26]
  • Beatudio non est virtutis praemium, sed ipsa virtus — «блаженство не есть награда за добродетель, но сама добродетель»
  • Beatus ille, qui procul negotiis — «блажен тот, кто вдали от дел»
  • Bella matribus detestata — «войны, матерям ненавистные»
  • Bellum internecivum — «война до истребления»[26]
  • Bellum omnium contra omnes — «война всех против всех»[26]
  • Bene dignoscitur, bene curatur — «хорошо распознаётся — хорошо вылечивается»
  • Bene misceatur — мед. «хорошо смешать»
  • Bene placito — «по доброй воле», «мирно», «кротко»
  • Bene qui latuit, bene vixit — «благо, кто хорошо прожил в счастливом отдалении»
  • Bene tritum — мед. «хорошо растереть»[26]
  • Bene valete — «будьте здоровы»
  • Benevole lector — «благосклонный читатель»
  • Benevolentiae captande causa — «для снискания благоволения»
  • Bestiolae, quae unum tantum diem vivunt — «создания, живущие только один день» (о переходящих пустяках)
  • Biblia pauperum — «Библия бедных (неграмотных)»
  • Bibliothecae scriptorum — собрание текстов древних авторов
  • Bis dat qui cito dat — «дважды даёт, кто даёт скоро»; «скорый дар ценен вдвойне»[26]
  • Bis repetitia placent — «повторённое дважды понравится»
  • Bona adventica — прав. благоприобретённое имущество, в отличие от полученного по наследству
  • Bona dicta — «поучительные слова», «остроты»
  • Bona fama divitiis est potior — «добрая слава лучше богатства»
  • Bona fide — «добросовестно», «чистосердечно», «простодушно», «доверчиво», «по доброй вере», «без всякого умысла»[27]
  • Bona fides — прав. «добрые услуги», «добросовестность»[27]
  • Bona hereditaria — прав. «наследуемое имущество»
  • Bona mente — «с добрыми намерениями (умыслом)»
  • Bona opinio homini tuttior pecunia est — «добрая слава надёжнее денег»
  • Bona venia vestra — «с вашего позволения»
  • Bonae fidei possesio — прав. «добросовестное владение»
  • Boni homines — прав. «добрые люди»
  • Bonis auspiciis — «с хорошим предзнаменованием», «в добрый час»
  • Bono modo — «хорошим способом»
  • Bono sensu — «в хорошем смысле»
  • Bonum publicum — «общественная польза»
  • Bonum vinum lactificat cor hominus — библ. «доброе вино веселит сердце человеческое»
  • Bonus eventus — «счастливая участь»
  • Bonus ordo — «хороший порядок»
  • Bonus pater familias — «хороший отец семейства»
  • Bonus ver semper tiro est — «порядочный (честный) человек всегда остаётся новичком» (употр. в знач.: добряка легко провести)
  • Breves vibrantesque sententiae — «те сентенции блещут, которые кратки»
  • Brevi manu — «короткой рукой» (употр. в знач.: без проволочек, быстро, скоро)
  • Brevis esse laboro, obscurus fio — «стараюсь быть кратким, делаюсь тёмным (непонятным)»
  • Bruta fulmina — «пустые угрозы»

C

Ca

  • Cacatum non est pictum — «нагажено — не нарисовано» (не одно и то же; «стриженое — не брито»)
  • Cadit quaestio — «вопрос отпадает»[27]
  • Cadmea victoria — «победа Кадма» (победа дорогой ценой)
  • Caedite eos. Novit enim Dominus qui sunt eius — «Убивайте всех. Господь опознает своих» (слова, приписываемые папскому легату Арнольду Амальрику, якобы произнесённые во время крестового похода, когда его спросили, как отличить еретиков от истинных христиан)
  • Caelo tonantem credidimus Jovem Regnare — «гром с неба убеждает нас в царствовании Юпитера» (о чьей-либо силе догадываются только после ударов, которыми она поражает)
  • Caelum, non animum mutant, qui trans mare currunt — «Небо, не душу меняют те, кто через море уходит» (цитата из эпистол Горация (1,11,27))
  • Caesar ad Rubiconem — «Цезарь перед Рубиконом» (о человеке, готовом принять важное решение)[27]
  • Caesar citra Rubiconem — «Цезарь по ту сторону Рубикона» (о человеке, в результате смелого шага сделавшем важное дело)[27]
  • Caesarem licet stantem mori — «Цезарю дано показать, как надо умирать»
  • Caesarem vehis Caesarisque fortunam — «Цезаря везёшь и его судьбу»
  • Caesar non supra grammaticos — «Цезарь не выше грамматиков» (соблюдение грамматических правил обязательно для каждого, в том числе и Цезаря)
  • Caetera activitati — «в остальном действовать [по усмотрению]»
  • Caetera desiderantur — «об остальном остаётся желать» (о законченном, но неполном труде, не до конца выполненном исследовании)
  • Caetera desunt — «остального недостаёт» (помета на неоконченных рукописях)
  • Calamitas virtutis occasio — «бедствие — пробный камень доблести»
  • Callida junctura — «искусное соединение»
  • Calumniare audacter, semper aliquid haeret — «клеветать следует дерзко, тогда что-нибудь всегда прилипнет»
  • Calvitium non est vitium sed prudentiae judicium — «лысина не порок, а свидетельство мудрости»
  • Camera clara — «светлая камера» (приспособление для проецирования непрозрачных картин)
  • Camera lucida — призматический прибор, приспособление для рисования и черчения
  • Camera obscura — «тёмная камера» (прибор в виде ящика с линзой, через которую проходит свет и даёт на противоположной стенке перевёрнутое изображение)
  • Camica santa — «святая рубаха» (о рубашках, носимых гаррибальдийцами)
  • Candidior lacte — «белее молока»
  • Canina facundia — «собачье красноречие»
  • Canis a non canendo — «поющей [названа собака] потому, что она не поёт» (о нелепом, безосновательном наименовании)
  • Cantabit vacuus coram latrone viator — «не имеющий багажа путник поёт даже и повстречав разбойника»
  • Capitis deminutio — прав. «потеря гражданских прав»
  • Captatio benevolentiae — «снискание расположения»; «заискивание»[27]
  • Caput atro carbone notatum — «тяжела участь опозоренного»
  • Caput mortuum — «мёртвая голова» (о чём-либо, лишённом смысла, содержания); «череп», «бренные останки»[28]
  • Caput mundi — «голова мира» Риме)
  • Caput orbi — «голова мира» Риме)
  • Caritas humani generis — «милосердие к роду человеческому»
  • Caritas omnia credit — «любовь всему верит» (Первое послание к Коринфянам апостола Павла, 13)
  • Carmen famosum — «позорящий (порочащий) стих»
  • Carmen horrendum — «песнь, наводящая ужас»
  • Carmina nulla canam — «не буду слагать стихов»
  • Carmina morte carent — «стихи лишены смерти»
  • Caro est qui securis est — «кто с топором, тот и с мясом»
  • Carpe angelum — «лови вестника» (спеши узнать новости)
  • Carpe diem — «лови день», «лови момент»
  • Carpent tua poma nepotes — «пожнут твои плоды внуки»
  • Carthago delenda est — «Карфаген должен быть разрушен»
  • Casta est quam nemo rogavit — «целомудренна та, которой никто не домогался»
  • Castis omnia casta — «для непорочного всё непорочно»; «чистым всё кажется чистым»[28]
  • Casum sentit dominus — прав. «хозяин сам несёт ответственность за случайную гибель вещи»
  • Casus a nullo praestantur — прав. «за случай никто не несёт ответственности»
  • Casus belli — «случай [для] войны»; «повод для войны»[28]
  • Casus conscietiae — прав. «обстоятельства осведомлённости»
  • Casus foederis — «случай договора»
  • Casus incurabilis — «неизлечимый случай»
  • Catena scientiarum — «цепь наук» (обо всех науках как целом)
  • Causa activa — лог. «действующая причина»
  • Causa bibendi — «повод для выпивки» (причина попойки)
  • Causa causalis — «причина причин» (главная причина)
  • Causa civilis — прав. «повод для гражданского [судебного спора]»
  • Causa criminalis — прав. «повод к обвинению»
  • Causa efficiens — лог. «побудительная причина», «движущая сила»[28]
  • Causa essendi — лог. «причина бытия (существования)»
  • Causa finalis — лог. «конечная (целевая) причина»
  • Causa finita est — «дело кончено», «вопрос решён»
  • Causa formalis — лог. «формальная причина»
  • Causa irae — «причина гнева (раздражения)»
  • Causa justa — «уважительная причина»[28]
  • Causa materialis — лог. «материальная причина»
  • Causa naturalis — лог. «естественная причина»
  • Causa occasionalis — лог. «случайная причина»
  • Causa prima — лог. «первая причина»
  • Causa principalis — лог. «главная причина»
  • Causa privata — «частное дело»
  • Causa proxima, non remota spectatur — прав. «ближайшая, а не отдалённая причина принимается во внимание»
  • Causa sine qua non — «непременное условие», «причина без которой не…»[28]
  • Causa sufficiens — лог. «достаточная причина»
  • Causa sui — филос. «причина самого себя» (первопричина)
  • Cautio judicatum solvi — прав. «обеспечение исполнения решения»
  • Cave canem — «берегись собаки»
  • Cave hominem unius libri — «опасайся человека одной книги» (того, кто знает хоть и немногое, но основательно)
  • Cave ne cadas — «берегись, чтоб не упасть»
  • Caveant consules! — «пусть консулы будут бдительны»

Ce-Cl

  • Cedant arma togae — «пусть оружие уступит тоге» (пусть война отступит перед миром)[28]
  • Cedo majori — «уступаю старшему»[29]
  • Censor morum — «суровый блюститель нравов» (иронично)
  • Certa de causa — «по определённой причине»
  • Certa viriliter sustine patienter — «бороться по-мужски, с терпением и выносливостью»
  • Cessante causa, cessat effectus — «с прекращением причины прекращается следствие»[29]
  • Cessio bonorum — прав. «передача имущества доверителю»
  • Ceteris paribus — «при прочих равных условиях»[30]
  • Ceterum censeo — «впрочем, полагаю»; «при всём том я думаю»[29]
  • Charta non erubescit — «бумага не краснеет»
  • Cibus, onus et virga asino — «ослу нужны пища, груз и кнут»
  • Circulus in probando — лог. «круг в доказательства»
  • Circulus vitiosus — лог. «порочный круг», «безвыходное положение»[29]
  • Citato loco — «в приведённом месте» (об источнике цитирования)[29]
  • Citius, altius, fortius! — «Быстрее, выше, сильнее!»[31]
  • Cito citissimo — «как можно скорее»; «очень срочно»[31]
  • Civiliter mortui — прав. «в состоянии гражданской смерти» (лишённым прав)
  • Civis Romanus sum — «я — римский гражданин»
  • Civitas Dei — «град Божий»
  • Clara pacta, boni amici — «при отчётливых взаимоотношениях прочнее дружба»
  • Clari viri — «светлые личности»
  • Claris verbis — «ясно изложить»
  • Classicus scriptor — «классический писатель»
  • Classicus testis — прав. «надёжный свидетель»
  • Claudite jam rivos, sat prata biberunt — «закройте же источники, луга напитались довольно» (иронично «пора кончать»)
  • Clausula rebus sic stantibus — прав. «сохранение силы договора при неизменности общей обстановки»
  • Cloaca maxima — «великая помойная яма» (сначала буквально — о наибольшей канализационной трубе, потом переносно — о большом городе как скопище разврата)

Co

  • Codex chartaceus — «старинная рукопись» (написанная на бумаге)
  • Codex manuscriptus — «старинная рукопись»
  • Codex rescriptus — палимпсест
  • Coeli lumen — «небесный свет»
  • Cogita et visa — «замыслы и намерения»
  • Cogitationum poenam nemo luit — прав. «никого не наказывают за мысли»
  • Cogito ergo sum — «мыслю, следовательно, существую»; «мыслю, значит, я существую»[31]
  • Cognata vocabula rebus — «слова, соответствующие поступкам (вещам)»[31]
  • Cognatio spiritualis — «духовное сродство»
  • Coincidencia oppositorum — лог. «совпадение противоречий»
  • Collegium musicum — камерный оркестр старинной музыки
  • Collegium privatum — «частные лекции» (с небольшим числом слушателей)
  • Collegium publicum — «публичные лекции»
  • Colluvies gentium — «скопление племён»
  • Columnae Herculis — «Геркулесовы столбы» (употр. в. знач.: «крайние пределы чего-либо»)
  • Commentarius perpetuus — «сплошное текстуальное толкование»
  • Commodum possessionis — прав. «общее владение»
  • Commodum publicum — прав. «общее благо»
  • Commotio cerebri — прав. возбуждённое состояние под влиянием гнева
  • Communa bonorem — «общность имущества»
  • Communibus annis — «в течение года в среднем»
  • Communis opinio — «общее мнение»
  • Comoedia enim deteriores, tragoedia maliores, quam nunc sunt imitari conantur — «комедия имеет намерение изображать людей худших, а трагедия — лучших, чем существующие»
  • Comoedia togata — драма с римским сюжетом
  • Compelle intrate — библ. «убеди прийти»
  • Compesce mentem — «сдерживай гнев»
  • Comple promissum — «выполняй обещанное»[31]
  • Compos mentis — прав. «в здравом уме»
  • Compos sui — прав. «в полном сознании»
  • Conclamatum est — «всё кончено», «всё погибло»
  • Concordet sermo cum vitā — «пусть речь соответствует жизни»
  • Concordia discors — «согласие противоречий»
  • Concordia parvae res crescunt, discordia maximae dilabuntur — «в гармонии маленькие вещи растут, в контрасте самые большие испаряются»; «при согласии значительные дела вырастают, при несогласии величайшие — гибнут»[32]
  • Conditio sine qua non — «условие, без которого нет»; «непременное условие»[32]
  • Conditio suspensiva — прав. «сомнительное условие»
  • Confessus pro judicato habetur — прав. «сознавшийся считается осуждённым»
  • Confiteor solum hoc tibi — библ. «исповедаюсь только тебе»
  • Consensus facit nupitas — прав. «согласие создаёт брак»
  • Consensus gentium — «согласие народов»
  • Consensus omnium — «общее согласие»; «согласие всех», «общее признание»[32]
  • Consequentia non valet — лог. «последовательность не имеет силы» (заключение неверно)
  • Consideratis considerandis — «если принять в соображение всё, что следует»
  • Consilio manuque — «советом и содействием»
  • Consilium abeundi — предложение покинуть место работы или обучения
  • Consortium omnis vitae — прав. «содружество на всю жизнь»
  • Consuetudo altera natura — «привычка — вторая натура»
  • Consummatum est! — библ. «Свершилось!», последнее слово Христа на кресте Евангелие от Иоанна, 19, 30
  • Consumor aliis inserviendo — «изнуряю себя, работая на благо других»
  • Contra bonos mores — «против добрых нравов», «против нравственности»[32]
  • Contra Gracchos Tiberim habemus — «против Гракхов у нас есть Тибр»
  • Contra factum non datur argumentum — «против фактов нет аргументов»
  • Contra jus et fas — «против закона и справедливости»
  • Contra tabulas — «против таблиц» (вопреки документам)
  • Contra rationem — «вопреки здравому смыслу»
  • Contra contrariis curantur — «противное излечивается противным»
  • Contra spem spero — «без надежды надеюсь»
  • Contra vim mortis non est medicamen in hortis — «Против силы смерти в садах нет лекарств»
  • Contradictio in adjecto — «противоречие в определении»
  • Contradictio in contrarium — лог. «выведение (объяснение) от противоположного»
  • Contradictio in re — лог. «противоречие в существе» (нелепость)
  • Contradictio simptomatum — мед. «противоречивость в симптомах»
  • Contraria sunt complementa — «противоположности дополняют друг друга»
  • Contumacia cumulat poenam — прав. «упорство усугубляет наказание»
  • Coram arbitris — прав. «в присутствии свидетелей»
  • Coram hominibus — «перед людьми»
  • Coram publico (populo) — «при народе», «всенародно»[33]
  • Cornu copiae — «рог изобилия»
  • Corpora non agent nisi soluta — «тела не действуют, если не растворены»
  • Corpus delicti — «тело преступления» (улики; состав преступления); «состав преступления», «вещественное доказательство», «основные улики»[32]
  • Corpus Domini — христ. «тело Го́спода»
  • Corpus juris — прав. «свод законов»
  • Corpus juris civilis (romani) — прав. кодекс Юстиниана[33]
  • Corpus simbioticum — «сожительство индивидов» (народ)
  • Corpus solidum — «осязаемое тело»
  • Corpus vile — дешёвый организм, используемый для опытов в биологии и медицине
  • Correctis, corrigendis, imprimatur — «поправить, выправить, печатать»
  • Corruptio optimi pessima — «хуже всего — портить лучшее»
  • Corruptissima re publica plurimae leges — «чем хуже государство, тем больше в нём законов»
  • Corvus corno oculos non eruit — «ворон ворону глаза не выклюет»

Cr-Cy

  • Crambe repetita — «подогретая капуста» («старая история», «та же песенка»)
  • Crassa ignorantia — «совершенное неведение»
  • Crassa Minerva — «просто», «грубовато», «упрощённо»
  • Credo quia absurdum — «верую, ибо абсурдно»; «верю, ибо это нелепо»[33]
  • Credendo vides — «уверовав, увидишь»
  • Crescit amor nummi, quantum ipsa pecunia crescit — «растёт любовь к деньгам по мере того, как растёт само богатство»
  • Crescite, nos qui vivimus, multiplicamini — «плодитесь, все живые, и множитеся» (Бытие, 1:22)
  • Crimen laesae majestatis — прав. преступление, состоящее в оскорблении знатной особы; серьёзнейшее преступление
  • Crimine ab uno disce omnes — «по одному суди о других»
  • Cui bono? — «кому на пользу?», «в чьих интересах?», «кому нужно?»; «кому от этого польза?»[33]
  • Cui podest malum? — «кому полезно зло?», «в чьих интересах совершено зло?»
  • Cujus regio, ejus lingua — «какая страна, такой и язык»
  • Cujusvis hominis est errare, nullius nisi insipientis in errore perseverare — «каждому человеку свойственно заблуждаться, но оставаться при заблуждении никому не следует, кроме безрассудного»
  • Culpa fictia — прав. «притворная вина»
  • Culpa in eligendo — прав. «вина в выборе»
  • Culpa in inspiciendo — прав. «вина в недосмотре»
  • Culpa lata — «большая (грубая) ошибка»[34]
  • Culpa lata dolo camparatur — прав. «грубая небрежность приравнивается к умыслу»
  • Culpa lata dolo proxima est — прав. «грубая небрежность очень близка к умыслу»
  • Culpa levis — «лёгкая вина»; «лёгкая (небольшая) ошибка»[34]
  • Culpa poena par esto — «наказание должно соответствовать вине»
  • Cum commento — «с добавлениями»
  • Cum Deo — «с Богом»
  • Cum eximia laude — «с высшей похвалой», «с отличием»
  • Cum figuris — «с рисунками»
  • Cum grano salis — «с крупинкой соли» (иронически; осмотрительно; с преувеличением)
  • Cum hoc non est propter hoc — лог. «после этого не значит, что из-за этого»
  • Cum moriar, medium solvar et inter opus — «я хочу, чтобы смерть застигла меня за работой»
  • Cum notis variorum scriptorum — «с примечаниями разных авторов»
  • Cum principia negante non est disputandum — «с отрицающим основы незачем и спорить»[34]
  • Cum quodam fastidio — «несколько брезгливо»
  • Cum res unimum occupavere verba ambiunt — «слова приходят, если предмет [рассказа] наполняет душу»
  • Cum tempore — на четверть часа позже указанного времени (о допустимом времени опоздания профессора на лекцию)
  • Cum tot sustineas et tanta negotia solus — «когда всё держится тобой и столько дел свершаешь ты один»
  • Cum vota consultiva — «с правом совещательного голоса»
  • Cuncta supercilio moventis — «колеблющий мир нахмуриванием бровей» Юпитере)
  • Cunctando restituit rem — «промедлением спас положение (дело)»
  • Cupiditas rerum novarum — «сильное желание невиданных вещей»
  • Cupio omnia, quae vis — «желаю тебе исполнения желаний»
  • Cura te ipsum — «исцели себя сам»
  • Curae leves loquuntur, ingentes stupent — «только малая печаль говорит, большая — безмолвна»
  • Currente calamo — «беглым пером» (наспех и непродуманно), «небрежно»[34]
  • Curriculum vitae — «жизнеописание»[34]
  • Cursus honorum — «путь [к занятию] высшей должности»
  • Custodia honesta — прав. домашний арест
  • Custos morum — «блюститель нравственности»; «защитник нравственности», «страж нравственности»[34]
  • Cymini sectores — «расщепляющие тминные зёрна» (о вдающихся в излишние тонкости)

D

Da-De

  • Damnant quod non intellegunt — «осуждают, потому что не понимают»; «осуждают то, чего не понимают»[35]
  • Damnatio ad bestias — «предание зверям» (вид смертной казни)
  • Damnatio memoriae — «проклятие памяти»
  • Damnatus est — прав. «достоин осуждения», «признан виновным»
  • Damnosa quid non imminuit dies? — «что не изменит губительное время?»
  • Damnum emergens — прав. «очевидный ущерб»
  • Damoclis gladius — «Дамоклов меч»
  • (Timeo) Danaos et dona ferentes — «Боюсь данайцев, даже дары приносящих.»
  • Dat census honores — «почести приносят доходы»
  • Dat, donat, dedĭcat (DDD) — «даёт, дарит, посвящает»
  • Dat veniam corvis, vexat censura columbas — «ворон щадят, голубей терзают» (что сходит с рук ворам, за то воришек бьют)
  • Date obolum Belisario — «дай обол Велизарию» (помоги гонимому судьбой)
  • De arte poetica — «искусство поэзии»
  • De capsula totae — «целиком из шкатулки» (щёгольски одетый, с иголочки)
  • De facto — «фактически», «на деле»[35]
  • De jure — «юридически», «по праву», «формально»[35]
  • De gustibus non est disputandum — «о вкусах не спорят»[35]
  • De lana caprina rixari — «спорить о пустяках»
  • De lege ferenda — «с точки зрения желательного (необходимого) закона»
  • De lege lata — «с точки зрения действующего закона»[35]
  • De mare ad mare — «от моря до моря»
  • De minimis non curat lex — «закон не заботится о мелочах»
  • De mortuis aut bene, aut nihil nisi verum — «о мёртвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды»[36]; «о мёртвых следует говорить или хорошо, или ничего»[37]
  • De mortuis et absentibus nihil nisi bene — «о мёртвых и отсутствующих ничего, кроме хорошего»
  • De nihilo nihil — «из ничего ничего [не бывает, не получится]»; из ничего ничего не получится [37]
  • De nomine — «по формальному основанию»
  • De novo — «заново», «с самого начала»
  • De omni re scibili et quibusdam aliis — «обо всём, что можно знать, да и ещё кое о чём»
  • De omnibus dubito — «во всём сомневаюсь»
  • De possibili et impossibili — «о возможном и невозможном»
  • De principiis non est disputandum — «о принципах не спорят»
  • De profundis — «из глубин», «из бездны»[37]
  • De quo fabula narratur — «[тот], про кого басня рассказывается»
  • De rerum natura — «о природе вещей»
  • De se ipso modifice, de aliis honorifice — «себя самого умаляй, других возвеличивай»
  • De stercore Ennii — «из навоза Энния»
  • De visu et auditu — «глазами очевидца и слухом собеседника»
  • Decies repetitia placebit — «десять раз повторённое понравится»
  • Decipimur specie recti — «мы обольщаемся видимостью хорошего»
  • Debellare superbos — «подавлять гордыню, непокорных»
  • Debes, ergo potes — «должен, значит, можешь»
  • Deductio ad absurdum — «доказательство от противного»
  • Definitio fit per genus et differentiam specificam — лог. «определение состоит из указания рода и его отличительных признаков»
  • Dei gratia — «Божьей милостью»
  • Delegatus non potest delegare — «делегированный не может делегировать»
  • Delicta carnis — прав. членовредительство
  • Delicta facti permanentis — прав. «преступления, оставляющие после себя следы»
  • Delicta facti transeuntis — прав. «преступления, не оставляющие после себя следов»
  • Delectabile tempus! — «весёлое время!»
  • Delictum commissionis — прав. «преступление действием (поступком)»
  • Delictum communi juris — прав. преступление, заключающееся в обнародовании фактов, позорящих честь кого-либо
  • Delictum omissionis — прав. «преступление бездействием»
  • Delirium furens — мед. «буйное помешательство»
  • Delirium tremens — мед. белая горячка[37]
  • Dementia praecox — мед. «детское слабоумие»
  • Dementia senilis — мед. «старческое слабоумие»
  • Demonstratio ad oculos — прав. «очевидное доказательство»
  • Dente lupus, cornu taurus petit — «волк зубами, бык рогами угрожает» (каждый по-своему защищается)
  • Dente superbo — «пренебрежительным зубом» (с пренебрежением)
  • Dentibus albis — «белыми зубами» (характеристика насмешливой, но не ядовитой сатиры)
  • Deo ignoto — библ. «неведомому богу»
  • Deos manes placari victimis humanis — «тени умерших требуют умилостивления богов человеческими жертвами»
  • Desideria carnis — «плотские желания»
  • Desine sperare qui hic intras — «оставь надежду, всяк сюда входящий»
  • Desinit in piscem mulier formosa superne — «прекрасная сверху женщина оканчивается рыбьим хвостом» (конец не соответствует началу)
  • Destruam et aedificabo — библ. «разрушу и воздвигну»
  • Deus conservat omnia — «Бог сохраняет всё»
  • Deus ex machina — «Бог из машины»[38]
  • Deus vult — «этого хочет Бог»

Di-Du

  • Di meliora — «лучших дней» (всего хорошего)
  • Diagnosis ex juvantibus — мед. «диагностика на основании пользы от лечения»
  • Diagnosis ex observatione — мед. «диагностика посредством наблюдения»
  • Dicendo de cibis dicendum est de moribus — «сказав о пище, скажем и о нравах»
  • Dicis causa — «ради формы» (из любви к форме)
  • Dicis gratia — «для видимости»
  • Dictum factum — «сказано — сделано»[38]
  • Dictum sapienti sat est — «умному сказанного достаточно»
  • Dies diem docet — «день учит день»
  • Dies interpellat pro homine — прав. «день напоминает вместо человека» (при календарном сроке напоминание не обязательно)
  • Dies irae — «день гнева»[39]
  • Differentia specifica — лог. «видовое отличие» (характерная особенность, отличительный признак)[39]
  • Difficile est proprie communia dicere — «трудно хорошо выразить общеизвестные вещи» (Гораций)
  • Difficile est satyram non scribere — «трудно не писать сатир»
  • Digitus dei est hic! — «это перст божий!» (такова судьба)
  • Dignus est intrare — «достоин войти»
  • Dii minorum gentium — «менее важные боги» (о второстепенных талантах, деятелях)
  • Diligentia qualem diligentissimus pater familias abhibet — прав. «осмотрительность, равная осмотрительности рачительного хозяина»
  • Diligentia quam im rebus suis — прав. «рачительность как о собственных делах»
  • Diluvii testis — «свидетель потопа» (лицо архаических взглядов)
  • Dimidium animae meae — «половина моей души»
  • Dimidium facti, qui соерit, habet — «начало — половина дела»
  • Dira necessitas — «жестокая необходимость»
  • Dis manibusque sacrum — «богам и теням умерших приношение»
  • Disjecta membra — «разрозненные части»
  • Displicuit nasus tuus — «нос твой не понравился» (употр. для характеристики безосновательной придирки)
  • Diurna manu nocturnaquae — «днём и ночью»
  • Divide et impera — «разделяй и властвуй»[39]
  • Divinum opus sedare dolorem — «божественное дело — успокаивать боль»
  • Dixi — «я сказал» (я сказал всё, что нужно было сказать, и я уверен в своих аргументах), «я высказался»[40]
  • Dixi et animam levavi — «сказал, и на душе стало легче»; «сказал и облегчил тем душу»[40]
  • Dixi et animam meam salvavi — «сказал и [тем самым] спас свою душу» (я предупредил, и совесть моя спокойна)
  • Do manus — «даю руки» (ручаюсь)
  • Do ut des — «даю, чтобы [ты] дал»
  • Do ut facias — «даю, чтобы [ты] сделал»
  • Docendo discimus (discitur) — «обучая, мы учимся»; «уча мы сами учимся»[40]
  • Dolendi modus, timendi non item — «только для печали есть граница, а для страха — никакой»
  • Dolus malus — прав. «злой умысел»
  • Domi sedet lanam ducit — «сидела дома, пряла шерсть» (об образе жизни римской матроны)
  • Domina omnium scientiarum — «властительница всего — наука»
  • Dominium bonitarium — прав. «право пользования»
  • Dominus et deus noster sic fueri iubet — «так повелевает наш господин и бог» (о приказе влиятельного или (иронически) слишком много о себе воображающего человека)
  • Dominus litis — прав. распорядитель судебного процесса
  • Don gratuit — «добровольный дар» (подать духовенства государственной власти)
  • Donec eris felix, multos numerabis amicos — «счастлив пока ты будешь, друзей насчитаешь ты много»
  • Donum didacticum — «дидактический дар»
  • Dramatis personae — «действующие лица»[40]
  • Duae res longe sunt difficillimae — lexicon scribere et grammaticam — «два дела особенно трудны — это писать словарь и грамматику»
  • Dubia plus torquent mala — «мучительнее всего неизвестность»
  • Ducunt volentem fata, nolentem trahunt — «желающего [идти] судьба ведёт, не желающего — тащит»
  • Dulce est desipere in loco — «приятно вовремя (у места) подурачиться»
  • Dulce et decorum est pro patria mori — «приятно и почётно умереть за родину»; «счастлива и благородна смерть за родину»[40]
  • Dulce laudari a laudato viro — «приятна похвала достойного человека»
  • Dulcis fumus patriae — «сладок дым отечества»
  • Dum docemus, discimus — «пока учим, учимся»
  • Dum spiro spero — «пока дышу, надеюсь»[40]
  • Dum vivimus vivamus — «пока живётся, будем жить»
  • Duo quum faciunt idem, non est idem — «когда двое делают то же самое, это уже не то же самое»
  • Duobus certantibus tertius gaudet — «когда двое дерутся, третий радуется»[40]
  • Dura lex sed lex — «закон суров, но это закон»[41]

E

  • E pluribus unum — «из многих — единое»; «единственный из многих»[42]
  • Ea tempestate — «в ту пору»
  • Eadem oberrare chorda — «ошибаться на той же струне» (каждый раз на том же самом месте)
  • Ecce Homo — «се человек»[41]
  • Ecce spectaculum dignum, ad quod respiciat intentus operi suo deus — «вот достойное удивления зрелище, к которому были направлены неисповедимые пути Промысла»
  • Ede, bibi, lude — «ешь, пей, веселись»
  • Edictum perpetuum — «вечный наказ»
  • Edimus ut vivamus, non vivimus ut edamus — «мы едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть»
  • Edite, bibite, post mortem nulla voluptas — «ешьте, пейте — после смерти нет наслаждений»
  • Effectrix eloquentiae est audientium approbatio — «внимание слушателей создаёт красноречие»
  • Ego — «я»[41]
  • Ego cogito ergo sum — «я мыслю, значит я существую»
  • Ego sum rex Romanus et supra grammaticam — «я — Римский король и выше грамматики»
  • Ego ti intus et in cute novi — «а тебя и без кожи, и в коже я знаю»
  • Ego versiculos feci, tulit alter honores — «я сложил стихи, а славу другой пожинает»
  • Eheu fugaces labuntur anni! — «увы, быстро проходят годы»
  • Ei incumbit probatio, qui dicit, non qui negat — «бремя доказательства лежит на том, кто утверждает, а не на том, кто отрицает»
  • Ejus est nolle qui potest velle — «кто имеет право желать, тот имеет и право отказаться»
  • Ejusdem farinae — «из той же муки», «из одного теста» (одного поля ягодки)
  • Ejusdem generis — «того же рода»
  • Elegantia juris — «юридическая тонкость»
  • Elephanti corio circumtentus est — «обтянут кожей слона» (о человеке, которого ничем не проймёшь)
  • Eloquentia canina — «собачье красноречие» (об острой и злой манере говорить)
  • Emere catullum in sacco — «покупать котёнка в мешке»
  • Emunctae naris homo — «тонкий человек» (умная голова)
  • Ens a se — сущее, являющееся таковым благодаря самому себе
  • Ens causa sui — быть причиной себя
  • Ens cogitans — «существо мыслящее»
  • Ens rationis — «мыслимая вещь» (сущность)
  • Ens reale — «реальная вещь» (истинно сущее)
  • Ens realissimum — «наиреальнейшая сущность» (бог в идеализме)
  • Entia metaphysica — «метафизическая сущность»
  • Epicuri de grege porcus — «поросёнок из стада Эпикура» (о человеке, ведущем изнеженную жизнь и ценящем чувственные удовольствия)
  • Epistola non erubescit — «письмо не краснеет» (проще обратиться с помощью письма)
  • Equo non credite Teucri — «не верьте Коню, Троянцы» (употребляется в качестве предостережения)
  • Equus Troianus — «троянский конь» (коварный подарок)
  • Ergo — «вследствие этого», «поэтому», «а потому», «следовательно»[42], «итак»
  • Ergo bibamus — «итак, выпьем!»
  • Erit sicut cadaver — «будет подобен трупу» (неспособен проявлять собственной воли)
  • Errare humanum est, или Humanum errare est — «человеку свойственно ошибаться»[42]
  • Errare humanum est sed stultum est in errore perseverare — «человеку свойственно ошибаться, но глупо упорствовать в ошибке»
  • Eruditio aspera optima est — «суровое воспитание — лучшее»
  • Est avis in dextra, melior quam quattuor extra — «птица в правой руке, лучше чем четыре вдалеке» (лучше синица в руках, чем журавль в небе)
  • Est deus in nobis — «бог в нас»
  • Est modus in rebus — «есть мера в вещах» (во всём нужно соблюдать меру); «есть мера вещей», «всему есть предел»[43]
  • Est quaedam flere voluptas — «в слезах есть что-то от наслаждения»
  • Esse, vivere, sentire — «существовать, жить, чувствовать»
  • Et alia — «и так далее», «и тому подобное»
  • Et cetera — «и так далее», «и прочее», «и тому подобное»[43]
  • Et fabula partem veri habet — «и сказка не лишена правды»
  • Et fumus patriae dulcis — «и дым отечества [нам] сладок»
  • Et gaudium et solatium in litteris — «и радость, и утешение в науках»
  • Et hoc genus omne — «и всё в этом же роде»
  • Et in Arcadia ego — «и в Аркадии я» (выражение непрочности счастья и огорчения при его утрате)
  • Et multa alia — «и многое другое»
  • Et tu, Brute? — «и ты, Брут[43]
  • Et premitur ratione animus vincique laborat — «разумом дух покорён и старается быть побеждённым»
  • Et propter vitam vivendi perdere causas — «ради жизни терять то, что является её смыслом»
  • Et quibusdam aliis — «и ещё кое-кому» (решительно всем)
  • Et semel emissum volat irrevocabile verbum — «и, однажды выпущенное, улетает слово безвозвратно»
  • Etiam periere ruinae — «даже самые развалины погибли» (полное и бесследное исчезновение чего-либо)
  • Etiamsi omnes ego non — «даже если все [отрекутся], я — нет»
  • Eventus docet — «событие учит»
  • Eventus stultorum magister est — «случай — наставник неразумного» (задним умом крепок)
  • Ex abrupto — «внезапно», «внезапно», «без подготовки», «без предисловий»[43]
  • Ex adverso — «от противоположного»; «(доказательство) от противного»[43]
  • Ex aequo — «равным образом», «наравне», «поровну»
  • Ex aequo et bono — «по справедливости и по добру (а не по формальному закону)»[44]
  • Ex auditu — «на слух»
  • Ex cathedra — «с кафедры» (то есть говорить нравоучительным тоном, авторитетно, непререкаемо)[44]
  • Ex mero motu — «по собственному почину»; «по собственному побуждению»[45]
  • Ex libris — «из книг (имярек[45]
  • Ex nihilo nihil fit — «из ничего ничто не происходит»; «из ничего ничего не получится»[46]
  • Ex nunc prout ex tunc — «отныне, а равно и впредь»
  • Ex officio — «по должности», «по обязанности»[46]
  • Ex ungue leonem — «по когтям узнают льва»
  • Exceptio probat regulam in casibus non exceptis — «исключение подтверждает правило в не исключительных ситуациях»
  • Excitare fluctus in simpulo — «поднимать бурю в ковшике»
  • Excudent alii spirantia mollius aera — «другие искуснее выкуют живые изваяния из бронзы» (каждый должен заниматься своим делом)
  • Exempli gratia — «например»[45]
  • Experimenta est optima rerum magistra — «опыт — лучший учитель»[46]
  • Experimentum crucis — «опыт креста»; «проба крестом», «решающий опыт»[46]

F

  • Faber est suae quisque fortunae — «каждый сам кузнец своей судьбы»
  • Factum est factum — «что сделано, то сделано»
  • Fac fideli sis fidelis — «будь верен тому, кто верен (тебе)».
  • Facta, non verba — «деяния, не слова».
  • Fallaces sunt rerum species — не всё то, чем кажется / внешность обманчива
  • Fas est et ab hoste doceri — «учиться нужно всегда, даже у врага»; «учиться нужно и у врага»[47]
  • Fatum — «судьба», «рок»
  • Falax species rerum — «наружность вещей обманчива»
  • Feci quod potui, faciant meliora potentes — «я сделал всё, что мог, кто может, пусть сделает лучше»; «я сделал, что мог, кто может, пусть сделает лучше»[47]
  • Fecit — «сделал» (надпись на картинах после подписи)
  • Ferox verbis — «герой на словах»
  • Ferro et igni — «огнём и мечом»[47]
  • Festina lente — «спеши медленно», «не делай наспех», «тише едешь — дальше будешь»[48]
  • Fiat iustitia, et pereat mundus! — «пусть погибнет мир, но восторжествует правосудие!»; «пусть свершится правосудие, хотя бы погиб мир»[48]
  • Fiat lux! — «да будет свет!»[48]
  • Fidei defensor — «защитник веры»
  • Fidelis et fortis — «верный и смелый»[48]
  • Finis coronat opus — «конец — делу венец»
  • Fortes fortuna adiuvat — «храбрым судьба помогает»
  • Forum delicti — «место преступления»[49]
  • Fortis imaginatio generat casum — «сильное воображение создаёт событие»
  • Fortuna caeca est — «фортуна слепа»; «судьба слепа»
  • Fuimus Troes, fuit Ilium — «были мы троянцами, был Илион»
  • Furor Teutonicus — «тевтонская ярость»
  • Furtum manifestum — «явная кража»
  • Frustra fit per plura quod potest fieri per pauciora — «Не преумножай сущности без необходимости»

G

  • Gaudeamus igitur, juvenes dum sumus! — «Будем веселиться, пока мы молоды!»[49]
  • Genius loci — «гений места»[49]
  • Gratis — «бескорыстно»; «даром», «бесплатно»[49]
  • Gutta cavat lapidem «капля камень точит».[50] (Gutta cavat lapidem non vi, sed saepe cadendo — «капля камень точит не силой, а частым паденьем». Анонимная средневековая поговорка, по мотивам Овидия.)

H

  • Habeas corpus — «должен иметь [с собой] тело»; «пусть ты имеешь тело», «пусть ты имеешь неприкосновенность»[50]
  • Habemus Papam — «у нас есть Папа»
  • Hannibal ante portas — «Ганнибал у ворот!» (указание на близкую опасность; аналог «враг у ворот»)[51]
  • Hic bibitur — «здесь пьют» (фраза из книги «Гаргантюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле)
  • Heu quam est timendus qui mori tutus putat — «Тот страшен, кто за благо почитает смерть»
  • Hic locus est ubi mors gaudet succurrere vitae — «вот место, где смерть радуется, помогая жизни»
  • Hic et nunc — «Здесь и сейчас!»[51]
  • Hic Rhodus, hic salta — «Здесь Родос — здесь прыгай»
  • Hic sunt dracones — «здесь водятся драконы»
  • Hoc fac et vinces — «делай так — и победишь»
  • Hoc volo, sic jubeo, sit pro ratione voluntas — «так я хочу, так я велю, и пусть доводом будет моя воля»; «так хочу, так велю»[52]
  • Homo homini lupus est — «человек человеку волк»[53]
  • Homo proponit, sed Deus disponit — «человек предполагает, а Бог располагает»[53]
  • Homo Sapiens non urinat in ventum — «человек разумный не мочится против ветра»
  • Homo sum, humani nihil a me alienum puto — «я человек, ничто человеческое мне не чуждо» (Теренций)[53]
  • Honores mutant mores, sed raro in meliores — «почести меняют нравы, но редко к лучшему»[53]
  • Honoris causa — «ради почёта», «за заслуги»[54]
  • Horribile dictu — «страшно сказать»[54]
  • Humanum errare est — «человеку свойственно ошибаться»[42]

I

  • Ibi semper est victoria, ubi concordia est — «там всегда есть победа, где есть согласие»
  • Ibi victoria, ubi concordia — «там победа, где согласие»
  • Ibidem — «там же»[54]
  • Idem per idem — «то же посредством того же», (см. также лат. circulus in demonstrando, лат. petitio principii)[55]
  • Id est — «то есть»[55]
  • In bono veritas — «истина в добре»
  • Iesus Nazarenus, Rex Iudaeorum — «Иисус Назарянин, Царь Иудейский»
  • Igni et ferro — «огнём и железом»[55]
  • Ignoramus et ignorabimus — «не знаем и не узнаем»
  • Ignorantia non excusat — «незнание не оправдывает» или «Ignorantia non est argumentum» — незнание не довод
  • Ignoratio elenchi — «подмена тезиса»
  • Ignorantia non est argumentum — «незнание — не довод»
  • Imago animi vultus est — «лицо — зеркало души»[56]
  • Imperare sibi maximum imperium est — «власть над собой — высшая власть»
  • Imperatorem stantem mori oportet — «императору надлежит умереть стоя» (Светоний «Божественный Веспасиан»)
  • In absentia — «в отсутствие»
  • In angustiis amici apparent — «друзья познаются в беде»
  • In camera — «в кабинете»
  • In coena domini — «за трапезой Господней»
  • In contumaciam — «в ответ на упорство»
  • In corpore — «в полном составе»[57]
  • Indignus qui inter mala verba — «позорно жить среди сквернословия»; «недостойный тот, кто живёт среди сквернословия»
  • In dubio pro reo — «сомнение толкуется в пользу обвиняемого»
  • In flagrante delicto — «в пылающем преступлении»
  • In foro scientiae — «перед судом науки»
  • Ingenium mala saepe movent — «талант нередко вызывается к жизни несчастьями»
  • In infinitum — «до бесконечности»
  • In hoc signo vinces — «под этим знаменем ты победишь»; «сим победиши», «этим победиши»[58]
  • Injuria realis — «оскорбление действием»
  • Injuria verbalis — «оскорбление словом»
  • Injuriam faclius fasias guam feras — «легко обидеть, тяжелее вытерпеть»
  • In memoriam — «в память»[59]
  • In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti, (amen) — «во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, (аминь)»
  • Innocens credit omni verbo — «невинный верит всякому слову» (Соломон, Притчи, 14)
  • In partem salari — «в награду за труды»
  • In pricipio erat verbum — «в начале было слово»
  • In propria persona — «собственной персоной»[60]
  • In propia causa nemo jundex — «в собственном деле никто не может быть судьёй»
  • In rerum natura — «в природе вещей»[61]
  • In silico — «в кремнии»
  • In situ — «на месте», «в наличии», «в месте нахождения»[61]
  • Inter alia — «помимо прочего»
  • Inter arma silent Musae — «когда говорят пушки, музы молчат»; когда гремит оружие, музы молчат[61]
  • Interdum lacriumae pondera vocis habent — «слезам подчас присуща сила слов»
  • In utero — «в утробе»
  • In vacuo — «в вакууме»
  • Invia est in medicina via sine lingua latina — «непроходим в медицине путь без латинского языка»
  • Invia virtuti nulla est via — «для доблести нет непроходимых путей»
  • In vino veritas — «истина в вине»[62]
  • Inutile terrae pondus — «бесполезное бремя земли»
  • Ipsa se velocitas implicat — «поспешность сама себя задерживает»
  • Ipse dixit — «сам сказал»[63]
  • Ipso facto — «в силу самого факта»; «в силу очевидности», «самим фактом», «тем самым»[63]
  • Iura novit curia — «суд знает законы»
  • Ira furor brevis est — «гнев — кратковременное безумие»
  • Ira odium generat, concordia nutrit amorem — «гнев рождает ненависть, согласие питает любовь»
  • Irreparabilium (iprepara rabilium) felix oblivio rerum — «счастлив, кто не умеет сожалеть о невозможном»
  • Is fecit cui prodest — «сделал тот, кому выгодно»

J

  • Jamque opus exegi quod nec Jovis ira, nec ignis, nec poterit ferrum, nec edax abolere vetustas — «уже закончил произведение, которое не сможет уничтожить ни гнев, ни огонь, ни меч Юпитера, ни опустошающая старость»
  • Judex damnatur, cum nocens absolvitur — «судья, оправдывающий преступника, подлежит осуждению»; «оправданный виновный — преступен судья»
  • Juris praecepta sunt haec: honeste vivere, alterum non laedere, suum cuique tribuere — «предписания закона сводятся к следующему: честно жить, не обижать других, каждому воздавать по заслугам»
  • Jus primae noctis — «право первой ночи»[64]
  • Jus primae occupationis — «право первого захвата»
  • Jus sanguinis — «право крови»
  • Jus soli — «право земли»
  • Jus vitae ac necis — «право распоряжения жизнью и смертью»
  • Justitia regnorum fundamentum — «правосудие — основа государства»

L

  • Labor omnia vincit — «труд побеждает всё»[65]
  • Labor est etiam ipse voluptas — «труд уже сам по себе — наслаждение»
  • Lassata viris necdum satiata recessit — «ушла, утомлённая мужчинами, но всё ещё не удовлетворённая»
  • Laborare est orare — «труд есть молитва»
  • Legum servi sumus ut liberi esse possimus — «мы — рабы законов, чтобы быть свободными» Цицерон
  • Letum non omnia finit — «со смертью не всё кончается» (смерть ещё не конец) Проперций
  • Legio nomen mihi est — «имя мне Легион»
  • Levis est labor omnis amanti — «для влюбленного любые трудности легки»
  • Lex specialis derogat generali — «специальный закон отменяет общий закон»[66]
  • Lex posterior derogat legi priori — «последующий закон отменяет предыдущий»
  • Lex superior derogat legi inferiori — «высший по силе закон отменяет закон, низший по силе»
  • Lex talionis — принцип талиона; «закон возмездия»[66]
  • Liberum veto — «свободное вето»[66]
  • Libro ultimo — «в книге последней»
  • Licentia poetica — «поэтическая вольность»[67]
  • Littera scripta manet — «написанная буква остается» (аналог «рукописи не горят», «что написано пером — не вырубишь топором» и т. п.)[67]
  • Litterae humaniores — «словесные науки»; художественная литература, классика[67]
  • Locus regit actum — «место [совершения сделки] определяет [форму совершения] сделки»
  • Lorem ipsum — «[Стра]Дание само». Заголовок по умолчанию для текста по умолчанию
  • Longa manus calami — «перо руку удлиняет»
  • Lege artis — «по всем правилам искусства»[68]
  • Lupus in fabilus — «лёгок на помине», «волк в басне»[69]
  • Lupus non mordet lupum — «волк не убьёт волка»
  • Lupus pilum mutat, non mentem — «Волк меняет шерсть, а не натуру»
  • Lux in tenebris — «свет во тьме»; «свет во мгле»[69]
  • Lux ex tenebris — «Свет из тьмы»

M

  • Magni nominis umbra — «тень великого имени»[69]
  • Magnum opus — великая работа или великое делание, используется в значении главный труд жизни.
  • Malum discordiae — «яблоко раздора»
  • Malum se ipsum devorat — «зло пожирает само себя»
  • Manifestum non eget probatione — «очевидное не нуждается в доказательстве»[70]
  • Maniae infinitae sunt species — «разновидности безумия бесконечны» (Авиценна)
  • Manus manum lavat — «рука руку моет»[71]
  • Margaritas ante porcos — «бисер перед свиньями»
  • Matrimonium iustum — «законный брак»
  • Me mortuo terra misceatur igni — «после моей смерти [хоть] земля смешается с огнём»
  • Mea culpa — «моя вина»[71]
  • Mea virtute me involvo — «Доблестью моей облекаюсь». Девиз английского дворянского рода де Кловелли.
  • Medicus curat, natūra sanat — «Врач лечит, природа излечивает»[72]; «врач лечит, природа исцеляет»[73]
  • Medius terminus — «средний термин» — умозаключение, состоящее в нахождении взаимного соответствия (несоответствия) двух идей при помощи третьей. См. Термин
  • Memento mori — «помни о смерти»[73]
  • Memento vivere — «помни о жизни»
  • Memento quia pulvis es — «помни, что ты прах»
  • Mens sana in corpore sano — «в здоровом теле — здоровый дух»[73][74]
  • Metus, dolor, mors ac formidines  — «Страх, боль, смерть и ужас»
  • Misericórdia — infirma — «милосердие — удел слабых»
  • Modus operandi — «образ действия», «модель поведения»; «способ действия»[75]
  • Modus vivendi — «образ жизни», «условия существования», «временное соглашение»[75]
  • More majorum — «по обычаю предков»[75]
  • Mortem effugere nemo potest — «смерти никто не избежит»
  • Multum vinum bibere — non diu vivere — «много пить — недолго жить»
  • Multi multa; nemo omnia novit  — «многие знают многое, никто не знает всё»
  • Multa paucis  — «многое в немногих словах»[76]; «многое в немногом», «коротко и ясно»[77]
  • Mutatis mutandibus — «с необходимыми изменениями»

N

  • Nam vitiis nemo sine nascitur — «ведь никто не рождается без недостатков»; «никто не рождается без недостатков», «и на солнце есть пятна»[77]
  • Natura abhorret vacuum — «природа не терпит пустоты»[78]
  • Naturalia non sunt turpia — «естественное не безобразно»
  • Navigare necesse est, vivere non est necesse — «Плыть необходимо, жить нет необходимости»
  • Naviget, haec summa est — «пусть плывёт, в этом всё»
  • Nec gemino bellum Trojanum orditur ab ovo — «и не начинает рассказ о троянской войне с яйца близнецов»
  • Nec nostri saeculi est — «время не на нашей стороне» (из письма Плиния к Траяну, где он советовал не преследовать христиан)
  • Nec Deus intersit — «Пусть Бог не вмешивается»
  • Nemo debet bis puniri pro uno delicto — «никто не должен быть дважды наказан за одно и то же преступление»
  • Nemo debet esse judex in propria causa — «никто не должен быть судьей в своем собственном деле»
  • Nemo me impune lacessit — «никто не оскорбит меня безнаказанно»
  • Nemo omnia potest scire — «никто не может знать всё»
  • Nemo solus satis sapit — «один человек не может быть достаточно умным»; «никто не бывает один достаточно умён»; ум хорошо — два лучше[79]
  • Ne sutor supra crepidam — «[пусть] сапожник судит не выше сапога»
  • Nihil habeo, nihil timeo — «ничего не имею, ничего не боюсь»
  • Nihil habeo, nihil curo — «ничего не имею, ни о чём не забочусь»
  • Nihil habenti nihil deest — «у кого ничего нет, тому нечего терять»; «ничего не имеющему нечего терять»[80]
  • Nihil verum est licet omnia — «Ничто не истинно, всё дозволено»
  • Nil aliud scit necessitas quam vincere — «необходимость не знает ничего, кроме как побеждать»
  • Nil inultum remanebit — «ничто не остаётся безнаказанным»
  • Nil sancti — «ничего святого»
  • Nil satis nisi optimum — «только лучшее достаточно хорошо»
  • Nolens volens — «волей-неволей»[80]
  • Nomen est omen — «имя есть знак»
  • Nomen Nescio — «имя [автора] неизвестно»
  • Nomina sunt odiosa — «имена ненавистны (не стоит называть имен)»[81]
  • Non bis in idem — «не дважды за одно и то же»[81]
  • Non curatur, qui curat — «не вылечивается тот, кто имеет заботы»
  • Non moritura—"не умирающий"
  • Non progredi est regredi — «не идти вперёд, значит идти назад»[82]
  • Non rex est lex, sed lex est rex  — «Не царь является законом, а закон — царём.»
  • Non scholae, sed vitae discimus — «Не для школы, для жизни учимся»[83]
  • Non tam praeclarum est scire Latine, quam turpe nescire — «не столь почётно знать латынь, сколь позорно её не знать»
  • Nosce te ipsum — «познай самого себя» (Сократ)[83]
  • Nota bene — «обрати внимание»; «хорошо заметь»[83]
  • Novus Ordo Seclorum — «порядок нового века»
  • Nullum crimen sine poena, nulla poena sine lege, nullum crimen sine poena legali — «нет преступления без наказания, нет наказания без закона, нет преступления без законного наказания»
  • Nusquam est qui ubique est — «кто везде, тот нигде»

O

P

  • Pacta sunt servanda — «договоры должны соблюдаться»; «договоры нужно соблюдать»[88]
  • Panem et circenses — «хлеба и зрелищ» (Ювенал)[88]
  • Pater noster — «Отче наш»[89]
  • Pax optima rerum est — «мир — самая ценная вещь»
  • Pecunia non olet — «деньги не пахнут»
  • Pecuniae obediunt omnia — «деньгам всё повинуется»
  • Per aspera ad astra — «через тернии к звёздам»[90]
  • Per Iovem — «[именем] Юпитера» («во [имя] Юпитера»)
  • Periculum in mora — «опасность в промедлении»[90]
  • Perpetuum mobile — «вечный двигатель»[90]
  • Per se — «как таковое»; «само по себе»; «по существу»[91]; в чистом виде
  • Persona grata — «желательная персона»[91]
  • Persona non grata — «нежелательная персона»[91]
  • Persona suspecta — «подозрительная личность»
  • Personae dramatis — «действующие лица»
  • Pes sic tendatur ne lodix protereatur — «по одежке протягивай ножки»
  • Petitio principii — «требование основания», логическая ошибка, заключающаяся в том, что доказательство опирается на основание, само требующее доказательства[91]
  • Pictoribus atque poetis — «[дозволено] художникам и поэтам» (начало строк Горация, «Искусство поэзии», 9; то есть они вольны изображать все, что хотят и как им вздумается)
  • Pie Jesu Domine, dona eis requiem — «милосердный Господи Иисусе, даруй ему покой». См. Lacrimosa (реквием)
  • Plus ultra — «дальше предела»
  • Poëma — loquens pictūra — «поэзия — говорящая живопись»
  • Poëtae nascuntur, oratōres fiunt — «поэтами рождаются, ораторами становятся»
  • Porta itineri longissima — «труден лишь первый шаг»
  • Post coitum omne animal triste est — «после соития всякая тварь печальна»
  • Post factum — «после факта»; «после сделанного»[92]
  • Post hoc ergo propter hoc — «„после этого“ значит „по причине этого“»[92]
  • Post hoc non est propter hoc — «„после этого“ не значит „по причине этого“»[93]
  • Post mortem — «после смерти», «посмертный»[93]
  • Post prandium stabis, post cenam ambulabis  — «после завтрака постоишь, после обеда погуляешь»
  • Post scriptum — «после написанного»[93]
  • Post tenebras lux — «после мрака свет»
  • Potius sero quam nunquam — «лучше поздно, чем никогда»
  • Praemonitus praemunitus — «предупреждён — значит вооружён»
  • Primo — «во-первых»
  • Primus inter pares — «первый среди равных»[94]
  • Pro forma — «формальный, для формы»; «ради формы», «для виду»[95]
  • Pro pace — «во славу мира»
  • Pro poena — «в наказание»
  • Pro tempore — «временный», «в соответствии с обстоятельствами», «вовремя», «своевременно»[96]
  • Probatuum est — «испытано»
  • Procul negotiis — «вдали от суеты»

Q

  • Quae medicamenta non sanat, ferrum sanat; quae ferrum non sanat, ignis sanat. Quae vero ignis non sanat, insanabilia reputari oportet — «Что не излечивают лекарства, то лечит железо, что железо не излечивает, то лечит огонь. Что даже огонь не лечит, то следует признать неизлечимым.»[97]
  • Qualis artifex pereo! — «какой артист погибает!»[97]
  • Quantum satis — дословно «сколько схватишь» литер. «сколько потребуется»; «сколько нужно»[97]
  • Qui nimium probat, nihil probat. — «кто много доказывает, тот ничего не доказывает»
  • Qui non laborat, non manducet — «кто не трудится, да не ест» (Второе послание к Фессалоникийцам апостола Павла, 3:10)
  • Qui non proficit deficit. — «кто не двигается вперёд, отстаёт»; «кто не идёт вперёд, то идёт назад»[98]
  • Qui pro quo — «одно вместо другого», «путаница», «недоразумение»[98]
  • Qui scribit, bis legit — «кто пишет, тот дважды читает [тот лучше запоминает]»[99]
  • Qui seminat mala, metet mala — «сеющий зло, зло пожнёт»
  • Qui sine pecato est? — «кто без греха?»
  • Qui ventum seminat, turbinem metet — «кто сеет ветер, пожнёт бурю»
  • Quid dubitas, ne faceris — «в чем сомневаешься, того не делай»
  • Quid est veritas? — «Что есть истина?»
  • Quid pro quo — «одно вместо другого», «то за это» («услуга за услугу»)
  • Quid timeas? Caesarem vehis Caesarisque fortunam — «Чего ты боишься? Ты везёшь Цезаря и его судьбу»
  • Quidquid latine dictum sit, altum sonatur — «что угодно, сказанное на латыни, звучит как мудрость»
  • Quis? Quid? Ubi? Quibus auxiliis? Cur? Quomodo? Quando? — «Кто? Что? Где? С чьей помощью? Для чего? Каким образом? Когда?»
  • Quis custodiet ipsos custodes? — «кто устережёт самих сторожей?»
  • Quo vadis? — «куда идёшь?»[100]
  • Quod deus bene vertat — Да обратит Бог все во благо![you-books.com/book/F-Vandenberg/Tajna-predskazaniya]
  • Quod erat demonstrandum — «Что и требовалось доказать»[99]
  • Quod gratis asseritur, gratis negatur — «что утверждается без доказательств, может быть отброшено без доказательств»
  • Quod licet Jovi, non licet bovi — «что дозволено Юпитеру, не дозволено быку»[99]
  • Quod scripsi, scripsi — «что написал, то написал» или «еже писах — писах»
  • Quot capita, tot sententiae — «сколько голов, столько и мнений»[100]
  • Quo usque pro, Roma ibis? — «Как далеко вы будете от Рима» (имеет переносный смысл «Как долго вы не будете римлянами?» — подразумевается то, что Рим, рано или поздно, завоюет тех, к кому обращены эти строки). Это — современное высказывание, которое является девизом игры Rome 2: Total War.

R

  • Radices litterarum amarae sunt, fructus dulces — «корни наук горьки, плоды сладки»
  • Rara est [adeo] concordia formae atque pudicitiae — «красота и целомудрие редко встречаются [вместе]»
  • Rebus sic stantibus — «неизменность обстоятельств» (юридическая формула, выражающая международно-правовой обычай, в соответствии с которым коренное изменение обстоятельств по сравнению с существовавшими в момент заключения международного договора может служить основанием для прекращения действия такого договора или выхода из него).
  • Reddite que sunt Cesaris Cesari, et que sunt Dei Deo — «воздайте кесарю кесарево, а богу богово»
  • Reductio ad absurdum — лог. «сведение к абсурду»; «приведение к нелепости»[101]
  • Regula certa datur: bene qui stat, non moveatur — «дано четкое правило: кто хорошо стоит, тому не нужно двигаться»
  • Repetitio est mater studiorum — «повторение — мать учения»
  • Requiescat in pace — «да упокоится с миром»; «пусть покоится в мире», «мир праху твоему»[102]
  • Requiem aeternam dona eis, Domine — «вечный покой даруй им, Господи»
  • Res Publica — «общее дело»
  • Respice finem — «предусматривай конец»; «учти конец»[103]
  • Respondeat superior — «отвечает старший»
  • Reti ventos venari — «сетью ловить ветер»
  • Rex regnat, sed non gubernat — «король царствует, но не управляет»
  • Roma locuta, causa finita — «Рим высказался, дело закрыто»; «Рим высказался, и дело кончено»[103]

S

  • Salus populi suprema lex — «благо народа — высший закон»; «благо народа пусть будет высшим законом»[103]
  • Sancta sanctorum — «святая святых»[104]
  • Sapere aude — «решись быть мудрым»
  • Sapienti sat — «умному достаточно»; «для понимающего достаточно»[104]
  • Scientia potentia est — «знание — сила»[105]
  • Scire leges non hoc est verba earum tenere, sed vim ac potestatem — «знание законов состоит не в том, чтобы помнить их слова, а в том, чтобы понимать их смысл»
  • Secundo — «во-вторых»
  • Sed alia tempora — «Но [теперь] времена иные; но времена переменились»
  • Sede Vacante — «при вакантном троне»
  • Sedia Gestatoria — «трон носимый»
  • Sed non quo ad hanc — «но не в применении к данному случаю»
  • Semper idem — «всегда один и тот же», «всегда одно и тоже», «всё то же»; «всегда то же самое»[105]
  • Semper fidelis — «всегда верен»[105]
  • Senatus bestia, senatores boni viri — «Сенат — зверь, сенаторы — добрые мужи» (Цицерон)
  • Senatus Populusque Romanus (S.P.Q.R) — Сенат и народ Рима
  • Sententia absolutoria — «оправдательный приговор»
  • Sero venientibus ossa — «поздно приходящим [достаются] кости»
  • Serva me, servanto te — «выручи меня, а я выручу тебя»
  • Servus Servorum Dei — «слуга слуг Божьих»
  • Si parva licet componere magnis — «коль великое сравнивать с малым» (Вергилий, Георгики, 4, 176); «если позволительно малое сравнивать с большим»[106]
  • Si vales, bene est; ego valeo (SVBEEV) — «если ты здоров, хорошо; я здоров»
  • Si vis pacem, para bellum — «хочешь мира, готовься к войне»[106]
  • Si vis vincere, disce pati — «хочешь побеждать — учись терпению»
  • Sic! — «так»[107]
  • Sic itur ad astra — «так идут к звёздам»; «таков путь к звёздам»[107]
  • Sic transit gloria mundi — «так проходит мирская слава»[107]
  • Sic semper tyrannis — «так всегда [происходит] с тиранами»
  • Silentium est aurum — «молчание — золото»
  • Silentium videtur confessio — «молчание равносильно признанию»
  • Similia similibus curantur — «подобное излечивается подобным»; «подобное лечат подобным»[108]
  • Sine causa — «без причин»
  • Sine cura — «без заботы»[108]
  • Sine irа et studiо — «без гнева и пристрастия»
  • Sit tibi terra levis — «пусть земля тебе будет пухом»; «да будет земля тебе легка»[106]
  • Sitio — «жажду» (Евангелие от Иоанна, 19:28)
  • Sola Scriptura — «только Писание»
  • Soli Deo gloria — «одному Богу слава»
  • Sol lucet omnibus — «солнце светит для всех»
  • Solum debilis mori debent — «только слабые должны умирать»
  • Status quo — «положение, в котором»; «существующее положение»[109]
  • Sub rosa — «под розой» (тайно)
  • Sudore et sanguine — «потом и кровью»[110]
  • Sui generis — «единственный в своём роде»; «своего рода», «своеобразый»[110]
  • Suis quaeque temporibus — «всему своё время»
  • Summa summarum — «сумма сумм» («окончательный итог»)[110]
  • Supra nos Fortuna negotia curat — «минуя нас Судьба вершит дела»
  • Supremum vale — «последнее прости»
  • Suum cuique — «каждому своё»[111]

T

  • Tabŭla rasa — «очищенная табличка», «чистый лист», «чистая дощечка»[111] (о человеке, мало сведущем в какой-л. области)
  • Tacito consensu — «с молчаливого согласия»[112]
  • Tale quale — «таков, каков есть»
  • Te amo est verum — «люблю тебя — это истина»
  • Tempora mutantur et nos mutamur in illis — «времена меняются и мы меняемся с ними»[112]
  • Tempus edax rerum — «время всё разрушает [всепожирающее время]»
  • Tempora labuntur, tacitisque senescimus annis — «время летит, и мы незаметно стареем»
  • Tertium non datur — «третьего не дано»[113]
  • Terra incognita — «неизведанная земля»; неизвестная земля, незнакомая область[113]
  • Terra nullius — «ничья земля»
  • Testis unus — testis nullus — «один свидетель — не свидетель»[113]
  • Timeo Danaos et dona ferentes — «боюсь данайцев, даже дары приносящих»[113]
  • Toties quoties — «сколько бы раз это ни повторялось»
  • Totum revolutum — «полный сумбур»
  • Totus floreo — «всё цветёт»
  • Trahit sua quemque voluptas — «всякого влечёт своя страсть»
  • Tres faciunt collegium — «трое составляют коллегию»[114]
  • Tres muliers faciunt nundias — «трое женщин создают базар» («три бабы — базар, а семь — ярмарка»; «бабу не переговоришь»)

U

  • Ubi bene, ibi patria — «где хорошо, там родина»; «где хорошо, там и отечество»[114]
  • Ubi concordia, ibi victoria — «где согласие, там победа»[114]
  • Ubi culpa est ibi poena subbesse debet — «где есть вина, там должна быть и кара»
  • Ubi nil vales, ibi nil velis — «там, где ты ничего не можешь, там ты не должен ничего хотеть»
  • Ubi mel, ibi apes — «где мед, там пчелы»
  • Ubi mel, ibi fel — «где мёд, там и желчь»
  • Ubi pus, ibi incisio — «где гной, там разрез»
  • Ultima ratio — «последний решительный довод»[115]
  • Ultra posse nemo obligatur — «никого нельзя обязать сверх его возможностей»
  • Una voce — «единогласно»[115]
  • Unum et idem — «одно и то же»[115]
  • Urbi et Orbi — «Городу и миру», «всем, всем, всем», «ко всеобщему сведению»[115]
  • Usus est optimus magister — «опыт — лучший учитель»
  • Utile dulce miscere — «сочетать приятное с полезным», «соединять приятное с полезным»; «мешать приятное с полезным»[116]
  • Ut tensio sic vis — «каково удлинение, такова и сила»
  • Ut desint vires, tamen est laudanda voluntas — «пусть недостает сил, следует все-таки похвалить за добрую волю»; «пусть не хватает сил, всё же желание действовать заслуживает похвалы» (Овидий)[116]
  • Uti, non abuti — «употреблять, но не злоупотреблять»

V

  • Vale — «Прощай»
  • Vade retro, Satana — «изыди, сатана»
  • Vae victis — «горе побеждённым» (Бренн)[117]
  • Vanitas vanitatum et omnia vanitas — «суета сует, всё — суета»; «суета сует и всяческая суета»[117]
  • Varietas delectat — «разнообразие приятно»[117]
  • Veni, vidi, vici — «пришёл, увидел, победил»
  • Verba magistri — «слова учителя»[117][76]
  • Verba volant, scripta manent — «слова улетают, написанное остаётся»[117]
  • Verbatim — «дословно»
  • Vere Papa mortuus est — «Папа действительно мёртв»
  • Verte — «переверни лист», «см. на обороте»[118]
  • Verum est quod pro salute fit mendacium — «ложь во спасение правде равносильна»
  • Veto — «запрещаю»[118]
  • Versus — «против», «в сравнении с», «в зависимости от», «по отношению к», «по направлению к»[118]
  • Via est vita — «доро́га — это жизнь»
  • Viam supervadet vadens — «дорогу осилит идущий»
  • Vice versa — «противоположным образом»; «наоборот», «на другой стороне»[118]
  • Videlicit — «а именно», «то есть», «разумеется»[119]
  • Videre majus quiddam — «стремясь к чему-то большему»
  • Vince in bono malum — «победи зло добром»
  • Vinum — memoriae mors — «вино — смерть для памяти»
  • Vinum verba ministrat — «вино развязывает язык»
  • Viribus unitis — «соединёнными усилиями»; «соединёнными силами»[119]
  • Vis unita fortior — «объединённые силы мощнее»
  • Vita brevis ars longa — «жизнь коротка — искусство долговечно»[120]
  • Vita sine libertate, nihil — «жизнь без свободы — ничто»[120]
  • Vita sine litteris mors est — «жизнь без науки — смерть»
  • Vitae sal — amicitia — «дружба — соль жизни»
  • Vivenda — «достопримечательности»
  • Vi veri universum (veniversum) vivus vici — «[силой] истины я, живущий, покорил вселенную»
  • Volens nolens — «волей-неволей»[121]
  • Volo, non valeo — «хочу, но не могу»[121]
  • Votum separatum — «мнение (голос) меньшинства»
  • Vox populi vox Dei — «глас народа — глас Божий»[121]

См. также

Напишите отзыв о статье "Список крылатых латинских выражений"

Ссылки

  • [graecolatini.narod.ru/r_stud_posl_1200.htm 1200 латинских пословиц и крылатых выражений]
  • [www.inrebus.com/index.php?m=06&y=10&d=22&entry=entry100622-201547&category=5 Латинские пословицы]

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 Купреянова, Умнова, 1975, с. 9.
  2. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Купреянова, Умнова, 1975, с. 15.
  3. 1 2 3 4 5 Купреянова, Умнова, 1975, с. 17.
  4. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Купреянова, Умнова, 1975, с. 18.
  5. 1 2 3 4 5 6 7 8 Купреянова, Умнова, 1975, с. 7.
  6. 1 2 3 4 5 6 Купреянова, Умнова, 1975, с. 8.
  7. Купреянова, Умнова, 1975, с. 9-10.
  8. 1 2 3 4 5 Купреянова, Умнова, 1975, с. 10.
  9. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Купреянова, Умнова, 1975, с. 11.
  10. 1 2 3 4 5 6 7 8 Сомов, 1992, с. 15.
  11. 1 2 3 4 5 6 7 Сомов, 1992, с. 16.
  12. 1 2 3 4 5 6 Купреянова, Умнова, 1975, с. 12.
  13. 1 2 3 4 Купреянова, Умнова, 1975, с. 13.
  14. 1 2 3 4 5 Сомов, 1992, с. 17.
  15. 1 2 3 4 5 6 7 Купреянова, Умнова, 1975, с. 14.
  16. 1 2 3 4 Сомов, 1992, с. 18.
  17. Латинско-русский и русско-латинский словарь крылатых слов и выражений. — М.: Русский Язык. Н.Т. Бабичев, Я.М. Боровской. 1982., 1992, с. 18.
  18. 1 2 3 4 Сомов, 1992, с. 19.
  19. 1 2 3 Сомов, 1992, с. 20.
  20. 1 2 3 4 5 Купреянова, Умнова, 1975, с. 16.
  21. 1 2 3 4 5 6 7 8 Сомов, 1992, с. 21.
  22. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 19.
  23. 1 2 3 4 5 6 Купреянова, Умнова, 1975, с. 20.
  24. Сомов, 1992, с. 22.
  25. 1 2 3 4 5 6 7 Купреянова, Умнова, 1975, с. 21.
  26. 1 2 3 4 5 6 Купреянова, Умнова, 1975, с. 22.
  27. 1 2 3 4 5 6 Купреянова, Умнова, 1975, с. 23.
  28. 1 2 3 4 5 6 7 Купреянова, Умнова, 1975, с. 24.
  29. 1 2 3 4 5 Купреянова, Умнова, 1975, с. 25.
  30. Купреянова, Умнова, 1975, с. 23, 25.
  31. 1 2 3 4 5 Купреянова, Умнова, 1975, с. 26.
  32. 1 2 3 4 5 Купреянова, Умнова, 1975, с. 27.
  33. 1 2 3 4 Купреянова, Умнова, 1975, с. 28.
  34. 1 2 3 4 5 6 Купреянова, Умнова, 1975, с. 29.
  35. 1 2 3 4 5 Купреянова, Умнова, 1975, с. 30.
  36. [ru.wikiquote.org/w/index.php?title=%D0%A5%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D0%BD&stable=0&shownotice=1&fromsection=.D0.A6.D0.B8.D1.82.D0.B0.D1.82.D1.8B Хилон]
  37. 1 2 3 4 Купреянова, Умнова, 1975, с. 31.
  38. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 32.
  39. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 33.
  40. 1 2 3 4 5 6 7 Купреянова, Умнова, 1975, с. 34.
  41. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 35.
  42. 1 2 3 4 Купреянова, Умнова, 1975, с. 36.
  43. 1 2 3 4 5 Купреянова, Умнова, 1975, с. 37.
  44. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 38.
  45. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 39.
  46. 1 2 3 4 Купреянова, Умнова, 1975, с. 40.
  47. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 42.
  48. 1 2 3 4 Купреянова, Умнова, 1975, с. 43.
  49. 1 2 3 4 Купреянова, Умнова, 1975, с. 45.
  50. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 46.
  51. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 47.
  52. Купреянова, Умнова, 1975, с. 48.
  53. 1 2 3 4 Купреянова, Умнова, 1975, с. 49.
  54. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 50.
  55. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 51.
  56. Купреянова, Умнова, 1975, с. 52.
  57. Купреянова, Умнова, 1975, с. 53.
  58. Купреянова, Умнова, 1975, с. 54.
  59. Купреянова, Умнова, 1975, с. 55.
  60. Купреянова, Умнова, 1975, с. 56.
  61. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 57.
  62. Купреянова, Умнова, 1975, с. 58.
  63. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 59.
  64. Купреянова, Умнова, 1975, с. 60.
  65. Купреянова, Умнова, 1975, с. 61.
  66. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 63.
  67. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 64.
  68. Купреянова, Умнова, 1975, с. 62.
  69. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 65.
  70. Купреянова, Умнова, 1975, с. 66.
  71. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 67.
  72. Н. Т. Бабичев, Я. М. Боровской. [dic.academic.ru/dic.nsf/latin_proverbs/1430/Medicus Латинско-русский и русско-латинский словарь крылатых слов и выражений.] (1982).
  73. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 68.
  74. Между тем в латинском оригинале знаменитой цитаты из десятой сатиры римского поэта Ювенала ещё два тысячелетия тому утверждалось: «Orandum est, ut sit mens sana in corpore sano», что на деле означало: «Нужно молиться, чтобы в здоровом теле присутствовал и здоровый дух».
  75. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 69.
  76. 1 2 Крысин, 1998.
  77. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 70.
  78. Купреянова, Умнова, 1975, с. 71.
  79. Купреянова, Умнова, 1975, с. 72.
  80. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 73.
  81. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 74.
  82. Купреянова, Умнова, 1975, с. 75.
  83. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 76.
  84. Купреянова, Умнова, 1975, с. 77.
  85. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 78.
  86. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 79.
  87. 1 2 3 4 Купреянова, Умнова, 1975, с. 80.
  88. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 81.
  89. Купреянова, Умнова, 1975, с. 82.
  90. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 83.
  91. 1 2 3 4 Купреянова, Умнова, 1975, с. 84.
  92. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 85.
  93. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 86.
  94. Купреянова, Умнова, 1975, с. 87.
  95. Купреянова, Умнова, 1975, с. 88.
  96. Купреянова, Умнова, 1975, с. 89.
  97. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 90.
  98. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 91.
  99. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 92.
  100. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 93.
  101. Купреянова, Умнова, 1975, с. 94.
  102. Купреянова, Умнова, 1975, с. 95.
  103. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 96.
  104. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 97.
  105. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 98.
  106. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 101.
  107. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 99.
  108. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 100.
  109. Купреянова, Умнова, 1975, с. 102.
  110. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 103.
  111. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 104.
  112. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 105.
  113. 1 2 3 4 Купреянова, Умнова, 1975, с. 106.
  114. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 107.
  115. 1 2 3 4 Купреянова, Умнова, 1975, с. 108.
  116. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 109.
  117. 1 2 3 4 5 Купреянова, Умнова, 1975, с. 110.
  118. 1 2 3 4 Купреянова, Умнова, 1975, с. 111.
  119. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 112.
  120. 1 2 Купреянова, Умнова, 1975, с. 113.
  121. 1 2 3 Купреянова, Умнова, 1975, с. 114.

Литература


Отрывок, характеризующий Список крылатых латинских выражений

После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».


В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.
Однажды в Москве, в присутствии княжны Марьи (ей казалось, что отец нарочно при ней это сделал), старый князь поцеловал у m lle Bourienne руку и, притянув ее к себе, обнял лаская. Княжна Марья вспыхнула и выбежала из комнаты. Через несколько минут m lle Bourienne вошла к княжне Марье, улыбаясь и что то весело рассказывая своим приятным голосом. Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами подошла к Bourienne и, видимо сама того не зная, с гневной поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку: «Это гадко, низко, бесчеловечно пользоваться слабостью…» Она не договорила. «Уйдите вон из моей комнаты», прокричала она и зарыдала.
На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.


В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.