Doom

Запрос «DOOM» перенаправляется сюда; об игре 2016 года см. Doom (игра, 2016).

Doom
Фон игрового меню
Разработчик	id Software
Издатель	GT Interactive
Создатели Геймдизайнер Джон Кармак, Джон Ромеро Программисты Джон Кармак, Джон Ромеро Композитор Роберт Принс
Часть серии	Doom
Дата выпуска	10 декабря 1993 года
Лицензия	GPL/shareware
Версия	1.9
Жанр	Шутер от первого лица
Платформа	DOS, Linux, Mac OS, Windows, IRIX, Solaris, RiscPC, SNES, Sega 32X, Sega Saturn, 3DO Interactive Multiplayer, Playstation, Game Boy Advance, Atari Jaguar, XBox, XBLA, PlayStation 3, iOS
Игровой движок	Id Tech 1
Режим игры	Одиночная игра, многопользовательская игра (1—4 человека); кооператив, Deathmatch
Носитель	4 3,5"-дискеты
Системные требования	4 МБ ОЗУ, 40 МБ на жёстком диске
Управление	Клавиатура, мышь, джойстик
Процессор	Intel 386DX

Doom (иногда пишется DooM или DOOM; букв. «рок», «обречённость», «гибель») — компьютерная игра в жанре шутера от первого лица, разработанная и выпущенная компанией id Software в 1993 году. «Doom» является одной из самых значительных и влиятельных компьютерных игр в истории индустрии; в частности, её популярность во многом определила дальнейшее развитие и распространение жанра шутеров от первого лица.

В этой серии вышла также игра-продолжение «Doom II: Hell on Earth» (в 1994 году), а также дополнения The Ultimate Doom (1995 год), Master Levels for Doom II (1995 год, сборник лучших уровней для Doom II, созданных энтузиастами, и объединённых id Software) и Final Doom (1996 год). Игра была разработана для ПК под управлением DOS, затем портирована на различные платформы, включая десять игровых консолей. В 2004 году вышла игра «Doom 3», по-новому рассказывающая старую историю, по мотивам которой в 2005 году снят художественный фильм «Doom». В 2016 году вышла новая версия игры, которая, как и первая часть, получила название «DOOM», где игра преобразилась в современный шутер.

Сюжет

Идею названия игры, по словам главного разработчика Джона Кармака, подсказал фильм «Цвет денег», в котором главный герой Винсент (Том Круз) является в бильярдный зал с чемоданчиком в руке и, в ответ на вопрос «What do you have in there?» («Что у вас там?»), отвечает со зловещей усмешкой: «Doom». Стиль же игры, по признанию Джона Кармака, был навеян фильмами «Чужие» и «Зловещие мертвецы 2».

Действие игры «Doom» проходит в научно-фантастических декорациях с использованием приёмов фильма ужасов. Сюжет незамысловат и раскрывается только в руководстве пользователя, а в самой игре появляются лишь короткие сообщения для игрока между эпизодами.

Игрок выступает в роли безымянного бойца космического спецназа. Он описывается как «один из наиболее крепких, закалённых в боях и натренированных землян» из своего отряда, отправленного на Марс. После нападения на офицера, отдавшего приказ открыть огонь по гражданским, это становится его последним заданием. Он находится под охраной, пока его напарники разбираются с непонятным инцидентом на Фобосе в Объединённой аэрокосмической корпорации (англ. Union Aerospace Corporation, UAC). Внезапно главный герой теряет связь со своими напарниками и, вырвавшись из-под охраны, идёт на поиски своего отряда. Позже он узнаёт, что проводившиеся корпорацией эксперименты по телепортации дали сбой, и через врата, стоявшие на Фобосе ещё до появления на нём человека, полезли адские твари, которые убивали персонал или превращали его в зомби. Всё, что остаётся сделать главному герою, — это найти хоть кого-нибудь из своего отряда и выбраться из этого ада.

У героя игры нет имени, и создатели объясняют это тем, что так игроку будет проще связать себя с персонажем. Игроки часто называют героя DoomGuy, Doom Trooper или Doom marine. В серии книг, написанной по мотивам игры, используется имя Флинн Таггарт (Flynn Taggart), а в фильме «Doom» имя героя — Джон Гримм по прозвищу «Демон» (англ. Reaper — «Жнец»).

Хотя герой в игре не говорит, его крики и звуки озвучивает американский актёр Майк Допуд.

Игровой процесс

Игроку предлагается поочередно исследовать уровни разной сложности, разгадать пространственные и (редко) логические задачи, найти тайники, уничтожить как можно больше монстров и выжить. Уровни представляют собой запутанные лабиринты со множеством дверей, ключей, лифтов, шахт, кнопок и секретных комнат. Вместо пола могут быть лава, кислоты разной силы, вода, ядовитые отходы. На большинстве уровней есть телепорты, мгновенно переносящие игрока в другое место на текущем уровне. Некоторые участки пола способны двигаться в вертикальном направлении (как по желанию, так и без желания игрока), другие могут из камня превратиться в кислоту (обычно это выглядит как погружение пола в окружающие его отходы), третьи открывают тайные двери с засадой (технически это осуществляется при пересечении границы между участками, а не при нахождении в одном из них). Потолки некоторых норовят опуститься, как пресс, и сдавить игрока (что не обязательно смертельно даже при сжатии его до нулевой высоты). Кнопками открываются проходы, недоступные ранее, активируются двери и так далее. Так или иначе, конечной целью игрока является поиск выхода из уровня. Это может быть рубильник (зачастую в комнате с надписью «Выход» (англ. Exit), люк в полу, особый телепорт или монстр-босс. Увиденная игроком часть уровня, за исключением некоторых секретов и «технических» границ наподобие небесной коробки, наносится на автокарту.

Игровой процесс во многом основывается на сложности и интерактивности окружения (лифты, прессы, прочее оборудование). На уровнях есть немало секретных мест, которые не обязательно посещать, а также имеются секретные уровни. Как и в «Wolfenstein 3D», присутствуют в достаточном количестве помещения-«статисты», не являющиеся секретными, необязательные для прохождения и вообще практически нейтральные к игровому процессу, функция которых состоит только в создании атмосферы и внесению некоторого разнообразия. Навигация на уровне, выбор последовательности и тактики прохождения отдельных его частей и задействования его интерактивных элементов приводят к тому, что в «Doom» против игрока играет практически весь уровень как единое целое, что тоже является довольно характерной чертой игры. Искусственный интеллект противников, напротив, был ослаблен по сравнению с «Wolfenstein 3D» (в котором примитивность архитектуры уровней облегчала программирование таких поведенческих шаблонов, как способность солдат зайти со спины или позвать из соседней комнаты подмогу). Пришедшая на смену динамичность уровня как такового является наиболее интересной и новаторской особенностью «Doom». Уровень может существенно изменяться по ходу прохождения, что достигается в основном с помощью движения потолков и полов. Также весьма необычны для своего времени разнообразные ловушки, представленные закрывающимися дверьми или, например, телепортирующимися из ниоткуда противниками. Несмотря на определённую примитивность и причастность к жанру шутера, описанные выше тактические задачи придавали игре черты и приключенческого жанра, требовавшие активного исследования уровня, многие из которых требовали от начинающего игрока много времени на прохождение.

Управление, предлагаемое по умолчанию, совершенно не соответствует современному стандарту управления в шутерах от первого лица, с использованием мыши для поворота и прицеливания, и раскладкой WASD для управления движением, однако после выхода первой версии игры многие игроки привыкли именно к такой раскладке, несмотря на наличие многочисленных настроек, позволяющих менять раскладку на любую удобную пользователю: в отличие от «Wolfenstein 3D», в «Doom» можно выставить независимый одновременный прицел мышью (только по горизонтали, прицеливание по вертикали невозможно из-за ограничений движка) и стрейф клавишами при помощи штатных средств, что позволило игрокам в своё время играть в «Doom» параллельно с более поздними играми этого жанра, не сбивая рефлексов.

Как и в «Wolfenstein 3D», в нижней части экрана отображается лицо главного героя, которое реагирует на происходящие события: смотрит в направлении, откуда игрок был атакован, поглядывает по сторонам, кровожадно улыбается при подбирании полезных предметов и оружия, покрывается кровью при снижении здоровья. Лицо указывало пользователям, не имевшим звуковой карты, откуда исходит опасность.

Инвентарь

В игре представлено множество разнообразных предметов, призванных облегчить игроку прохождение, включая оружие, патроны, дополнительную экипировку и бонусы с временным эффектом (англ. power-ups, букв. «подъём силы»). Некоторые из них имеют инопланетное (или паранормальное, в игре нет однозначного ответа) происхождение и соответствующий вид.

Оружие

В игре представлено 8 видов оружия. Некоторое оружие имеет общий слот (место в инвентаре) с другим, выбирать оружие можно повторными нажатиями клавиши слота. Список в порядке следования слотов:

• Кастет (англ. fist) — оружие ближнего боя. Удар кастетом может быть усилен в 10 раз бонусом «Берсерк» (англ. berserk, см. ниже). Наносимый урон — 2—20 единиц урона (с «Берсерком» — 20—200 единиц). Занимает общий с бензопилой слот.
• Бензопила (англ. chainsaw) — мощное оружие ближнего боя, эффективное против врагов, атака которых может быть легко сбита — это демоны, потерянные души, зомби, импы, а также какодемоны. На высшем уровне сложности малополезна. Наносит урон от 2 до 20 единиц урона, в 4 раза чаще, чем удары кастетом. Загадочное появление на Марсе бензопилы «Усердный бобр» (англ. Eager Beaver) было объяснено только в «Doom 3» в одном из КПК погибшего сотрудника базы: партия бензопил была доставлена на Марс по ошибке вместо отбойных молотков.
• Пистолет (англ. pistol) — базовое оружие. Имеет низкую скорострельность и очень малую мощность, всего 5—15 единиц урона.
• Дробовик (англ. shotgun) — весьма эффективное оружие в ближнем бою. Патрон содержит семь картечин, каждая из которых наносит такой же урон, как и выстрел из пистолета. Картечины разлетаются горизонтальной линией. Максимальный урон — 35—105 единиц урона.
• Пулемёт (англ. chaingun) — очень скорострельное оружие, пригодное при ведении непрерывного огня для блокировки атаки некоторых монстров (ревенанта, манкубуса и др.) Используются те же патроны, что и для пистолета, с такой же убойной силой. Большой разброс при стрельбе компенсируется высокой скорострельностью.
• Ракетомёт (англ. rocket launcher) — оружие, выпускающее относительно быстрые и достаточно мощные ракеты. При попадании в цель ракета взрывается, поражая объекты в пределах небольшого радиуса. Если разрыв ракеты происходит близко к стреляющему, то ударной волной может задеть и его самого. При точном попадании может нанести урон от 20 до 160 единиц урона, взрывная волна — до 128. Повреждения от удара ракетой по цели и повреждения от её взрыва рассчитываются отдельно. Благодаря взрывной волне и высокой точности ракетомёт может использоваться в качестве оружия дальнего радиуса действия, особенно если враг расположен на фоне какого-либо препятствия.
• Плазмоган (англ. plasma gun — «плазменное ружьё») — с большой частотой стреляет шарами плазмы невысокой мощности от 5 до 40 единиц урона и с низкой скоростью полета, но с большой скорострельностью. Один выстрел из плазмогана тратит 1 единицу энергетического боезапаса (общего с BFG9000).
• BFG9000 (сокр. BFG) — самое мощное оружие в игре. Выстреливает большой зелёный плазменный снаряд, имеющий весьма большое и достаточно необычное разрушительное действие: на первом этапе сам снаряд наносит повреждение от 100 единиц урона до 800 при прямом попадании, на втором этапе, после взрыва снаряда, появляется 40 невидимых лучей, наносящих случайные повреждения от 49 до 87 урона. Эти 40 лучей равномерно распределены внутри сектора в 90 градусов, причём вершиной сектора являются координаты игрока в момент взрыва снаряда, а биссектриса этого сектора сонаправлена вектору полёта снаряда. Таким образом, при умелом обращении с BFG, игрок может, выбегая из-за угла, выстрелить в стену с таким расчётом, что шар попадёт в стену, а лучи поразят цели, которые будут в поле зрения игрока. Этот приём называется BFG aiming («прицеливание с BFG»). Ещё один трюк, используемый в основном в игре по сети, называется Silent BFG («глушение BFG»). Один выстрел из BFG тратит 40 единиц энергетического боезапаса (общего с плазмоганом), так что максимального боекомплекта в 300 единиц (без рюкзака, см. ниже) хватает на 7 выстрелов, после чего BFG автоматически заменяется на наиболее мощное оружие, для которого есть боеприпасы. Название оружия — BFG — расшифровывалось разработчиками как Big Fucking Gun. В фильме «Doom» это название по причине цензуры было расшифровано как Bio Force Gun.

В одном из выпусков шоу «Разрушители легенд» Адам Сэвидж и Джейми Хайнеман решили проверить, возможно ли сражаться с монстрами, неся на себе несколько видов оружия, гранат и аптечек. Для эксперимента была в реальности воссоздана одна из локаций Doom 3 BFG Edition, в создании которой принимал участие креативный директор id Software Тим Уиллитс.

Предметы

В игре имеется четыре вида патронов, каждый вид встречается в маленьком и большом вариантах, различающихся по количеству боеприпасов в них; на самом легком и на самом тяжёлом уровнях сложности количество патронов в одной упаковке удваивается.

Классификация патронов, аптечек и брони по меньшему и большему вариантам
	Патроны				Аптечки	Броня
	Боеприпасы для пистолета и пулемёта	Боеприпасы для дробовика	Боеприпасы для ракетомёта	Боеприпасы для плазмогана и BFG9000
меньший вариант	пистолетный магазин — 10 патронов	4 патрона	одна ракета	батарея на 20 зарядов	маленькая аптечка (англ. stimpack) добавляет 10 очков здоровья	зелёная броня (англ. security armor) увеличивает количество очков брони до 100; поглощает ⅓ повреждений, получаемых игроком
больший вариант	коробка с пулями — 50 патронов	коробка с 20 патронами	коробка с 5 ракетами	батарея на 100 зарядов	большая аптечка (англ. medikit) добавляет 25 очков здоровья	синяя броня (англ. combat armor, megaarmor) увеличивает количество очков брони до 200 очков; поглощает ½ повреждений, получаемых игроком

• Аптечки — предметы, лечащие раненого игрока. Аналогично патронам, встречаются в маленьком и большом варианте. С помощью аптечек можно достигнуть 100 очков здоровья (в игре измеряемых в процентах).
• Колба (в оригинале health bonus — «бонус здоровья») — предмет, добавляющий 1 очко здоровья. С его помощью уровень здоровья можно довести до максимального в игре уровня 200 единиц.
• Суперзаряд (англ. supercharge), иногда сфера души (soulsphere) — синий шар с движущимся лицом внутри, добавляет 100 очков здоровья.
• Броня — предмет, защищающий игрока от повреждений. Берёт часть повреждений на себя. Встречается в двух вариантах, различающихся по цвету, количеству восстанавливаемой брони и эффективности поглощения повреждений.
• Бонус брони (англ. armor bonus) — по аналогии с колбой прибавляет 1 очко к количеству брони. Выглядит как шлем с мерцающим изнутри зелёным светом.
• Ключ-карты (англ. keycard) трёх цветов (синий, жёлтый и красный) — пропуски для открытия запертых дверей. При попытке открытия сообщается, какой ключ нужен; большинство таких дверей помечены нужным цветом.
• Черепа-ключи (англ. skull key) также трёх цветов — те же пропуски, но используются для открытия запертых дверей и барьеров в «адских» по стилю уровнях. Практически в игре всего три типа ключей, поскольку ключ-карты и черепа-ключи способны открыть дверь своего цвета на любом уровне. Также, не все запертые двери открываются этими предметами, многие открываются лишь при срабатывании определённых условий (например, при нажатии на определённую кнопку).
• Рюкзак (англ. backpack) — предмет, пополняющий боезапас игрока небольшим количеством патронов (по одной единице меньшего варианта боеприпасов) и единожды вдвое увеличивающий наибольшее количество боезапаса, которое можно взять с собой.
• Компьютерная карта местности (англ. computer area map) — предмет, при поднятии открывающий игроку на автокарте всю геометрию уровня, почти всегда и все секреты, за исключением лишь особо выделенных авторами уровней мест, отмечая серыми линиями ещё не посещённые места.

Артефакты

• Очки ночного видения (англ. light amplification visor) — на 120 секунд освещают весь уровень.
• Антирадиационный костюм (англ. radiation shielding suit) — на 60 секунд блокирует повреждения от кислотных и лавовых поверхностей; изображение становится зелёным до конца этого времени из-за применения особой палитры.
• Берсерк (англ. berserk) — стимулятор, поднимающий здоровье игрока до 100 очков и усиливающий удар кулаком в 10 раз до конца уровня; к изображению применяется с помощью палитры эффект покраснения на 20 секунд, сначала сильно, а потом более прозрачно.
• Частичная невидимость (англ. partial invisibility) — на 60 секунд делает игрока частично невидимым: монстры начинают случайным образом стрелять в него неточно. Однако они по-прежнему замечают зыбкий силуэт игрока и отличают его друг от друга.
• Неуязвимость (англ. invulnerability) — на 30 секунд делает игрока полностью неуязвимым (кроме телефрага); изображение выводится с применением особой карты цветов, из-за чего оно становится чёрно-белым, причём цвета меняются местами (инвертируются).

Можно отметить, что богатый инвентарь был характерен для всех старых игр, являющихся наследием «Doom» (Duke Nukem 3D, Heretic, Shadow Warrior, Blood и др.).

Монстры

Разнообразие монстров в «Doom» широкое: зомби, выдерживающие только два-три попадания из пистолета, демоны, кидающиеся огненными снарядами (англ. fireballs), механоиды и и т. д. Искусственный интеллект монстров примитивен: в самом сложном случае они пытаются сблизиться с игроком и атакуют его. Монстры, как правило, имеют две атаки: дистанционную (англ. ranged) и «ближнего боя» (англ. melee), которая используется, когда цель стоит достаточно близко. Второй вид атаки у разных монстров выглядит по-разному, например, демоны кусают врага, а импы — бьют когтями. Особенность игры — возможность вражды между монстрами, если случайно кто-то из них попадёт или заденет ударом другого монстра, что причинит урон пострадавшему монстру. Если урон не наносится, то вражды не будет. Монстры неуязвимы к метательным снарядам своего типа, поэтому бой между «родственными» (рыцарь ада и барон ада) и однотипными монстрами происходит крайне редко, чаще всего в результате разрыва бочки с отходами от атаки одного монстра, который ранит другого, причём даже после этого однотипные монстры могут нанести друг другу урон только атакой «врукопашную», если способны к таковой. Монстры же с огнестрельным оружием, а также способные промахнуться «рукопашной» атакой мимо игрока, устраивают драки практически постоянно.

В «Doom» и «Ultimate Doom» встречаются следующие враги:

Зомби

• Зомби (англ. zombieman, trooper, former human) — бывший однополчанин игрока, согласно описанию к игре. Является самым слабым противником. Учитывая звук выстрела, тип трофейных патронов и наносимые монстром повреждения, зомби пользуется пистолетом, аналогичным тому, что доступен игроку, однако на спрайте в руках зомби виднеется что-то, похожее на винтовку М-16 (в альфа-версии место пистолета у игрока занимала именно она). Уровень опасности очень низкий, угрожает жизни только на высоком уровне сложности в больших группах, расставленных шеренгой (толпа обычно сразу увязает во внутренних драках). После уничтожения оставляют магазин для пистолета, который можно подобрать и использовать для своего оружия. Здоровье составляет 20 очков.
• Зомби-сержант (англ. former human sergeant, shotgun zombie), также известный как просто «парень с дробовиком» (англ. shotgun guy), является усиленной версией зомби. Дробовик этого противника может наносить сильные повреждения, особенно вблизи, но зато после смерти он всегда оставляет своё оружие с четырьмя патронами, которое также можно подобрать и использовать. Интересно, что в одном патроне дробовика бывшего сержанта три картечины, а не семь. Уровень опасности средний — сержанты отлично проявляют себя как на ближней, так и на дальней дистанции боя, их главная слабость — малый запас здоровья в 30 очков. Являются смертоносными на высоком уровне сложности в больших группах.

Монстры

• Имп (англ. imp) или бес, является классическим монстром «Doom» и первым представителем расы пришельцев из ада. Его светло-коричневая, покрытая шипами кожа достаточно прочна, чтобы выдержать неточный выстрел из дробовика. В качестве оружия бес использует огненные шары, которые он метает в противника. Вблизи использует атаку когтями. Уровень опасности низкий — бесы многочисленны и встречаются на всех уровнях игры, обычно они также как и зомби используются как пушечное мясо. Здоровье составляет 60 очков.
• Демон (англ. demon), также известный как пинки (от англ. pinky — «розовый») — розовый двуногий демон с короткими верхними и мощными нижними лапами, может кусать и грызть игрока огромными зубами вблизи. Дистанционной атаки не имеет, поэтому, несмотря на свою прочность, достаточно быстро погибает под огнём. В Doom II поражается одним выстрелом из двустволки при условии точного выстрела. Против демонов весьма эффективна бензопила. При небольшой ловкости игрока и отсутствии прочих врагов, бензопилой можно уничтожить любое количество демонов без значительного ущерба здоровью героя. На максимальном уровне сложности (Nightmare) или в режиме быстрых монстров приобретает значительную опасность, особенно будучи в группе. Здоровье составляет 150 очков.
• Призрак (англ. spectre) или спектр — полуневидимая версия демона. Единственный в игре противник, обладающий таким свойством. Вид спектра — полупрозрачный, аналогичен внешнему виду игрока, если тот взял артефакт «частичная невидимость». Уровень опасности низкий — присутствует эффект неожиданности (особенно в тёмных помещениях), в остальном же они ничем не отличаются от демонов. В ускоренном варианте, особенно в тёмных и полутёмных помещениях может представлять смертельную угрозу.

Летающие монстры

• Потерянная душа (англ. lost soul) — первый летающий враг в «Doom». Рогатый череп в несколько раз крупнее человеческого, объятый огнём, способен быстро лететь к врагу, таким образом и осуществляя свою атаку (ударяясь об него с разгона). Из-за способности к быстрым полётам могут быть весьма раздражающими. Потерянные души являются единственными монстрами в игре, которые, не обладая огнестрельным оружием и являясь монстрами одного класса, могут нападать и уничтожать друг друга без уловок с взрывающейся бочкой. Потерянные души обладают довольно медленной реакцией и нечасто осуществляют свою атаку, но скорость их полёта достаточно высока, чтобы быстро покрывать большие расстояния. Имеют 100 очков здоровья.
• Какодемон (англ. cacodemon) — круглый летающий красный демон с большим количеством белых рогов, одним жёлто-зелёным глазом и огромной синей пастью, внутри которой материализуются шары плазмы, которыми он плюётся в игрока. Во время выстрела зелёный глаз какодемона загорается жёлтой вспышкой. Какодемон может кусать врага, подошедшего вплотную. Является весьма сильным противником. Вероятно, название монстра является производным от греч. «κακοδαίμων» — злой дух, также имеется однокоренное слово и в английском языке: «cacodemonomania» — «демономания» (бред больного о вселении в него нечистой силы). Уровень опасности высокий — какодемоны очень опасны в закрытых помещениях. Здоровье составляет 400 очков.

Боссы

• Барон ада (англ. Baron of Hell) — крупный монстр с медно-красной кожей, закрученными на манер бараньих рогами и крепкими копытами. В качестве оружия использует зелёные сгустки плазмы или удар когтями вблизи. Используется в первой части в качестве малого босса. Однако, два барона ада являются фактически большими боссами первого эпизода «Doom». В последующих эпизодах и в Doom II бароны ада встречаются в качестве обычных сильных монстров. Уровень опасности высокий — бароны ада обладают большим количеством здоровья в 1000 очков и очень сильной атакой.
• Кибердемон (англ. Cyberdemon) — босс «Doom», огромный демон с искусственной ногой и вмонтированной вместо одной лапы ракетной установкой. Крайне опасен из-за огромного количества здоровья в 4000 очков, мощных и быстрых ракет. Кибердемон неуязвим к ударной волне ракет и бочек, так что нанести ему повреждения ракетой возможно только при прямом попадании. Урон от ракет кибердемона точно такой же, как и от ракет игрока.
• Паукодемон (англ. Spiderdemon), также известный как «Паук-предводитель» (англ. The Spider Mastermind, английское слово mastermind также может переводиться как «находчивый», «выдающийся ум», «мозговой центр» [группировки]), представляет собой огромный мозг с рудиментарного вида лапками, погружённый на механическую платформу с четырьмя ногами и шестиствольным пулемётом-дробовиком, в каждом патроне по 3 картечины. По сюжету, является командиром первой волны пришельцев-захватчиков; является финальным боссом в первой части Doom. Помимо большого количества здоровья (3000 очков), паук отличается своим пулемётом, от которого на открытой местности практически невозможно увернуться. Наносит такой же урон, как и зомби-сержант, однако огонь он ведёт быстрыми очередями. Паук-предводитель, как и кибердемон, неуязвим к ударной волне. Крайне опасен вблизи, но в два раза более чувствителен к боли, чем кибердемон.

Особые приёмы

• При одновременном беге вперёд и стрейфе скорость будет выше, чем при простом беге, поскольку складываются векторы движения. Этот приём называется straferunning.
• В игре возможны два вида стрейфов: обычный (клавиши AD в WASD-раскладке), который сохраняет способность персонажа вращаться, и стрейф с использованием клавиши Alt (по умолчанию) + поворот. Одновременное использование этих способов позволяет увеличить скорость стрейфа, но при этом игрок лишается возможности поворачивать. Этот приём называется Strafe50 (указывает на скорость стрейфа; скорость каждого вида стрейфа отдельно составляет 40), а его использование при стрейфраннинге (см. выше) позволяет на некоторых картах перепрыгивать большие ямы и сильно сокращать время прохождения уровня.
• Игрок может активировать рубильники и кнопки, которые находятся намного выше или ниже игрока; достаточно оказаться рядом с ними на автокарте.
• Существует возможность подбирать некоторые предметы, которые на самом деле находятся за стеной.
• При движении вдоль некоторых прямых стен скорость бега значительно увеличивается. Эффект называется wallrun.
• Ещё один трюк, называющийся rocket jump и использовавшийся позже во множестве игр, был реализован в «Doom» специально, и не являлся ошибкой.

Уровни сложности

Игрок может выбрать один из пяти уровней сложности (можно заметить, что в современных играх их число редко превышает три, а иногда такого выбора не даётся вовсе). Они имеют определённые существенные различия, а также, продолжая традицию Wolfenstein 3D, длинные и характерные названия:

1. I’m too young to die («Я слишком молод, чтобы умереть») — самый лёгкий уровень сложности. Количество врагов — малое. Повреждения, получаемые игроком (в том числе и от взрыва собственных ракет), ополовиненные. Количество подбираемых патронов удвоенное. В ранних версиях игры уровень назывался I just want to kill («Я просто хочу убивать»).
2. Hey, not too rough («Эй, не так грубо») — лёгкий уровень сложности. Количество врагов — малое. Количество патронов стандартное. Повреждения стандартные.
3. Hurt me plenty («Сделай мне больно») — средний уровень сложности. Количество врагов — среднее, остальное стандартно.
4. Ultra-Violence («Сверхнасилие») — высокий уровень сложности. Количество врагов — большое, остальное стандартно.
5. Nightmare! («Кошмар!») — самый высокий уровень сложности. Количество врагов большое, и монстры постоянно возрождаются через некоторое время после убийства (кроме раздавленных монстров, а также не оставляющих трупов). Монстры, увидев игрока, начинают атаковать без промедления. Увеличена скорость передвижения демонов и спектров, частота атаки монстров и скорость полёта их снарядов. Количество подбираемых патронов удваивается. Любые обманные коды, кроме IDDT, IDCLEV## и IDMUS##, на этом уровне сложности не действуют. При выборе этого уровня сложности игра запрашивает у игрока дополнительное подтверждение на запуск, предупреждая, что «этот уровень сложности не подразумевает даже отдалённо честного отношения (англ. „Are you sure? This skill level isn’t even remotely fair“)».

Последний уровень сложности из-за ускоренных и воскресающих врагов несравнимо сложнее как остальных уровней сложности в «Doom», так и самых сложных уровней сложности в большинстве современных игр. Тем не менее, вполне возможно пройти все эпизоды всех игр из серии Doom, на уровне сложности Nightmare! без кодов и вспомогательных утилит.

Список уровней

В «Doom» 27 уровней (36 в Ultimate Doom): 24 основных и 3 секретных:

• Эпизод 1 — Knee-deep in Dead («По колено в мёртвых»)
  • E1M1: Hangar («Ангар»)
  • E1M2: Nuclear plant («Атомная электростанция»)
  • E1M3: Toxin refinery («Завод по переработке токсичных отходов», выход на секретный уровень)
  • E1M4: Command control («Командный пункт»)
  • E1M5: Phobos Lab («Лаборатория на Фобосе»)
  • E1M6: Central processing («Центральный пункт обработки»)
  • E1M7: Computer station («Вычислительный центр»)
  • E1M8: Phobos anomaly («Аномалия на Фобосе»)
  • E1M9: Military base («Военная база», секретный)
  • E1M10: Sewers («Канализация», секретный, появляется только в версии Doom для XBox)
• Эпизод 2 — The Shores of Hell («Преддверие ада»)
  • E2M1: Deimos Anomaly («Аномалия Деймоса»)
  • E2M2: Containment Area («Хранилище»)
  • E2M3: Refinery («Очистительные сооружения»)
  • E2M4: Deimos Lab («Лаборатория на Деймосе»)
  • E2M5: Command Center («Командный центр», выход на секретный уровень)
  • E2M6: Halls of the Damned («Залы проклятых»)
  • E2M7: Spawning Vats («Нерестилище»)
  • E2M8: Tower of Babel («Вавилонская башня»)
  • E2M9: Fortress of Mystery («Крепость тайн», секретный)
• Эпизод 3 — Inferno («Ад» или «Инферно»)
  • E3M1: Hell Keep («Адский замок»)
  • E3M2: Slough of Despair («Трясина отчаяния»)
  • E3M3: Pandemonium («Пандемоний». В греческой мифологии — место сборища злых духов)
  • E3M4: House of Pain («Дом боли»)
  • E3M5: Unholy Cathedral («Осквернённый собор»)
  • E3M6: Mt. Erebus («Гора Эреб», выход на секретный уровень. Кроме названия царства мертвецов в шумерской мифологии, на Марсе есть кратер Эребус, видимо, это отсылка к нему)
  • E3M7: Limbo («Лимб», само слово «limbo» обозначает «неопределенность». Дань уважения к Данте — Лимбо, согласно его «Божественной комедии», был нулевым кругом Ада)
  • E3M8: Dis («Дит», название адского города из «Божественной комедии» Данте)
  • E3M9: Warrens («Кроличий сад», секретный)

Многопользовательская игра

В оригинальной игре доступно два многопользовательских режима: кооперативная игра и Deathmatch (так называемый Deathmatch 1.0). Кооператив — модификация обычной одиночной игры, когда несколько игроков вместе проходят уровни, сражаясь против монстров; на некоторых уровнях монстров в многопользовательской игре больше. В режиме Deathmatch игроки перестреливаются друг с другом, набирая фраги — очки за убийства оппонентов. Начиная с версии 1.5, в Doom появился режим Deathmatch 2.0. Правила Deathmatch 2.0 и стали классическими правилами Deathmatch в других играх.

Правила Deathmatch 2.0:

• Игроки появляются на уровне с пистолетами и кастетами.
• На уровне можно найти более мощное оружие и другие предметы.
• Когда предмет подбирается, он исчезает, а через некоторое время появляется вновь.
• За каждого убитого соперника игрок зарабатывает один фраг, а за самоубийство фраг вычитается.
• Убитый может мгновенно воскреснуть в другом месте с базовым набором предметов.
• Побеждает тот, кто на момент окончания уровня заработал больше фрагов.

Также он исправлял недостаток Deathmatch 1.0 — подобранные предметы не возобновляются, что весьма неудобно — с одной стороны, они есть на уровне, с другой — довольно быстро кончаются и более не появляются. В многопользовательской игре на уровнях имеется оружие, недоступное в одиночной.

Изначально, отдельных уровней для многопользовательской игры не было, поэтому она происходила на уровнях для одиночной. При выходе из уровня показывалась таблица фрагов, и все игроки переходили на следующий. Предполагалось, что они могут закончить перестрелку тогда, когда они того хотят. В действительности же, из-за быстрого течения игры кнопки выхода нажимались случайно, и часто игра кончалась преждевременно. Создатели сторонних уровней либо не делали выхода вообще (но тогда терялась возможность увидеть таблицу фрагов), либо ставили «кооперативный выход»: чтобы закончить уровень, требовались согласованные действия двух игроков.

Doom поддерживал до 4-х игроков по локальной сети (по протоколу IPX), модему или последовательному порту. В отличие от большинства последующих игр, в которых многопользовательская игра завершалась при отключении создавшего её участника (сервера), в «Doom» при этом игра продолжалась.

В комплект с игрой входила программа DWANGO, позволявшая играть через интернет и использовавшая 666-й порт. С тех пор порт № 666 зарезервирован за игрой «Doom» и введён в стандарты RFC.

Версии

С момента начала работ над игрой (начало 1993 года) до выпуска финальной версии (1 февраля 1995 года) id Software выпустила 17 версий, часть из которых являлась альфа- и бета- версиями и официально не распространялась. id Software продолжила политику использования урезанных shareware версий, проверенную на Wolfenstein 3D. Известные версии «Doom»:

• Дорелизные версии (0.2, 0.3, 0.4, 0.5) — технические альфа-версии, предназначавшиеся для внутреннего тестирования
• Пресс-релизная бета-версия — официальный релиз, предназначавшийся для ознакомления прессой. После 31 октября 1993 года срок действия игры истекал, и она больше не запускалась.
• Doom: The Operating System — изначальная версия «Doom». Имеет три эпизода: Knee Deep in the Dead, The Shores of Hell, Inferno. Выпускалась в версиях 1.0, 1.1, 1.2, 1.3, 1.4, 1.5, 1.6. Кодовое название registered («зарегистрировано»).
• Shareware Doom — урезанная версия игры, распространяющаяся бесплатно. Имеет всего один эпизод Knee Deep in the Dead, из восьми видов оружия только шесть. Кодовое название shareware.
• Ultimate Doom — вышедшая после Doom 2 версия «Doom». К имеющимся трём эпизодам добавлен четвёртый — Thy Flesh Consumed. Кодовое название retail («для продажи»). Версия .EXE-файла — 1.9.

Обманные коды

Обманные коды или читы, чит-коды (англ. cheats) — особые коды, вводимые с клавиатуры (в современных играх обычно через консоль), которые позволяют получить в игре какие-либо преимущества. В «Doom» для активации кода требуется просто набрать комбинацию букв на клавиатуре в любой момент игры. Ввиду популярности «Doom» некоторые его коды также стали очень известны. Наиболее популярным является код IDDQD, который делает игрока неуязвимым к большей части (не всех, а только «обычных» типов) повреждений, а также IDKFA, который дает игроку всё оружие, патроны, ключи, а также 200 очков брони. Любопытно, что в другой изданной id Software игре, Heretic, данные коды имеют обратный эффект — IDDQD мгновенно убивает игрока, а IDKFA отнимает всё оружие и снаряжение.

В поздних портах для запуска «Doom» (см. Список портов серии Doom) нередко есть консоль, и поддерживаются коды в виде консольных команд (например god, fly, give и др.), большинство из которых являются копиями кодов из Quake — другой популярной игры от создателей «Doom».

Технология

«Библия Doom»

Том Холл, геймдизайнер, в начале разработки написал документ, известный под названием «Библия Doom». В документе было предусмотрено следующее:

• выбор из пяти персонажей (когда ад разверзся, эти пятеро играли в карты).
• проработанный сюжет, включавший путешествие с военной базы в ад и обратно.
• военная база располагалась на спутнике некоей планеты, называвшемся Tei Tenga.

Кармак на всё это ответил так: «Сюжет в игре — как сюжет в порнофильме. Он должен быть, но он не так важен». В итоге документ Холла был отвергнут, но часть его идей вошла в игру в другом виде. Например, планета Tei Tenga превратилась в Фобос, Деймос и Марс (местопребывание ада). Определённую часть образовавшейся пустоты заполнил Джон Ромеро уже по ходу работы.

Холл изучил строение различных военных объектов: (складов, казарм и других). Однако тестовые уровни, построенные им, были оценены как «банальные и неинтересные», ориентированные больше на реализм, чем на игру. Более абстрактными, но и более пригодными для игры, по мнению Кармака, оказались уровни Джона Ромеро. За полгода до выпуска игры в результате этого творческого конфликта Том Холл покинул компанию.

Движок

Движок Doom — псевдотрёхмерный движок, поэтому его иногда называют 2,5-мерной игрой. Другие примеры 2,5-мерных игр — Rise of the Triad, Duke Nukem 3D, Blood.

Писался движок на Си на рабочих станциях NeXT на операционной системе NEXTSTEP. Изначально использовался компилятор Intel C, но в дальнейшем разработчики перешли на Watcom C. Утилиты были написаны под NeXT на Objective-C. Движок Doom для своего времени был достаточно прогрессивным явлением.

Впрочем, не стоит забывать, что в некоторых портах Doom (к примеру, ZDoom) используется другой движок, в котором лишь имитируется поведение объектов Doom, причём эта имитация не всегда соответствует оригиналу.

Графика

Некоторые спрайты были нарисованы вручную. Другие (спрайты игрока, арчвайла, паука-предводителя) были созданы из металла, латекса и пластилина, сфотографированы с разных углов и дорисованы в графической программе.

Трупы убитых монстров, как и другие предметы в игре, невозможно обойти и разглядеть с разных сторон, они будут всегда показаны под одним и тем же углом к игроку.

Изображения пистолета и ружья — фотографии игрушечного оружия. Плазменное ружьё — обломок игрушки, перевёрнутый задом наперёд. Бензопила настоящая, одолженная Тому Холлу его девушкой. Руки, держащие оружие, принадлежат Кевину Клауду, художнику.

Текстуры есть как рисованные, так и фотографические. В числе их необычных источников — сапоги из змеиной кожи, принадлежащие Адриану Кармаку, и рана на ноге Кевина Клауда.

Звук

Композитором игры был Бобби Принс, ранее работавший над Commander Keen и Wolfenstein 3D. Изначально Ромеро дал Принсу несколько записей в стиле heavy metal и попросил сделать что-то подобное. Также они решили, что этот стиль подходит не для всех уровней, и Принс сделал несколько треков в стиле «эмбиент».

Озвучка была смикширована частично из звуков животных, частично из записанных Ромеро и Принсом звуков.

После выхода

Игра оказалась чрезвычайно популярной: количество проданных копий оценивается в 2 миллиона. В этой связи зачастую в анонсах и обзорах российских изданий применительно к ней используется эпитет «культовая».

В декабре 1999 года в журнале Магазин игрушек игра заняла первое место в рейтинге «Топ-10 1990-х годов, лучшие компьютерные игры десятилетия по версии лучших разработчиков».

На часть денег, заработанных на продаже игры, программист Джон Кармак смог купить себе Ferrari. На протяжении многих лет после выхода игры не ослабевал интерес к внесению многочисленных любительских модификаций.

Первые версии драйвера IPXSETUP использовали широковещательные пакеты. Поэтому «Doom», игру и без того спорную, часто запрещали по формальной причине: игроки полностью блокировали работу сложных корпоративных сетей. С другой стороны, техническая поддержка тех времён зачастую спрашивала жалующегося на неисправность: «Doom работает?» Если ответ «да» — виновато неправильно настроенное программное обеспечение; если «нет» — подозрение на поломку аппаратуры. Это напрямую связано с тем, что сложная игра, использующая защищённый режим процессора, зависела практически напрямую от стабильности аппаратного обеспечения. Поскольку в эпоху DOS управление всем спектром существующего аппаратного обеспечения возлагалось на само прикладное ПО (аппаратное обеспечение было намного однообразнее, а стандарты — намного жёстче, так что это было проще, чем кажется), отказ Doom по вине операционной системы и/или драйверов был крайне маловероятен.

Насилие, сатанизм, нацизм

Игра содержит много насилия и приписываемой сатанистам символики, поэтому игра вызвала оживлённые дебаты. В первых версиях на одном из уровней было изображение свастики; чтобы игра смогла выйти в Германии, свастику исказили.

Всерьёз о влиянии уровня насилия компьютерных игр и их запрещения в США стали говорить после массового убийства в школе «Колумбайн» 1999 года, когда двое школьников, Эрик Харрис и Дилан Клиболд, заядлые игроки в «Doom», расстреляли из пистолета-пулёмета, карабина и обрезов охотничьих ружей двенадцать своих сверстников и одного учителя. Также ходили слухи, что Харрис сделал уровни для «Doom», копировавшие интерьер школы. Хотя Харрис и делал уровни для «Doom», но среди них не было уровней старшей школы Колумбайн.

Но последующие исследования показали, что массовые убийства в школах и жестокость в играх слабо между собой связаны. Секретная служба США и министерство образования США проанализировали 37 инцидентов проявления школьной жестокости, но не нашли связи. Единственной закономерностью было то, что все убийцы были мужского пола, страдали депрессией и совершали ранее попытки суицида. Более того, только один из восьми стрелков испытывал особенный интерес к жестоким компьютерным играм, не меньше, чем к книгам и фильмам с жестоким содержанием.

В «Doom» встречается немало канонических адских символов и терминов, начиная от классических образов демонов и заканчивая названиями некоторых уровней, среди которых встречаются упоминания, например, реки Стикс и адского города Дит.

Моддинг «Doom»

«Doom» — одна из первых игр, в которой разрешалась модификация. В частности, через командную строку можно было добавлять новые .WAD-файлы с уровнями, графикой, звуками и так далее. Хотя редакторы с игрой не предлагались, но игровые данные не были зашифрованы, и любители распознали формат данных и написали их. «Doom» удачно сочетал простоту редактирования и мощность игрового движка, и создавать уровни для него мог практически любой.

Из-за ошибки в загрузчике спрайты объектов можно загружать только по принципу «всё или ничего». Если требовалось, чтобы мод имел как оригинальные спрайты из «Doom», так и новые, поступали так: пользователь запускал специальную утилиту, и она собирала .WAD-файл, содержащий полный комплект спрайтов. А в .WAD-файлах, состоящих из небольшого количества уровней, пользовательские спрайты, как правило, не использовались: копировать несколько мегабайтов спрайтов ради одного объекта нецелесообразно. Это не относится к звукам, текстурам, элементам меню и другим — их можно свободно заменять. Эта ошибка исправлена в многочисленных любительских версиях игры.

Интересно, что через несколько недель после выхода Doom 2 обсуждение в Usenet мода Alien Doom (вышедшего практически одновременно с Doom 2) было даже более активным, чем самой игры.

Впоследствии id Software выпустила несколько дисков Masters of Doom, заполненных лучшими самодельными .WAD-файлами.

В 1994 году были выпущены исходные тексты сетевых драйверов (IPXSETUP и SERSETUP), что давало возможность писать свои сетевые драйверы. В частности, любителями были написаны драйверы для таких экзотических способов связи, как параллельный порт (PARSETUP), и даже для игры нескольким (трём и более) игрокам по цепочке из COM-кабелей (HX8).

Правила игры в «Doom» жёстко зашиты в .EXE-файле. Однако, была разработана программа Dehacked, которая позволяла менять свойства объектов (а также изменяла некоторые параметры игры). Без этой программы многие моды были бы просто невозможны. В частности, Dehacked позволила ввести в игру часовые бомбы (применялись в моде Twilight Warrior), летящие по параболе гранаты, огнемёт (моды Twilight Warrior, WolfenDoom), замаскированных под бочки монстров-камикадзе (является одним из примеров в Dehacked) и другие экзотические функции.

Обратной стороной открытости стало читерство в сетевых играх. Поведение мыши сильно зависит от драйвера, и у каждого из сильных игроков под DOS есть любимый игровой драйвер. Когда на одном из чемпионатов было разрешено приносить свои драйверы, мероприятие оказалось практически сорванным: многие под видом драйверов мыши приносили наводчики.

Портирование «Doom»

Официальные версии «Doom» были выпущены на множестве операционных систем различных аппаратных платформ. После выпуска исходных кодов стали создаваться неофициальные порты на другие платформы.

Некоторые версии повторяют версию для DOS, в то время как другие существенно отличаются как по внешнему виду монстров и уровней, так и по числу уровней (в том числе могут присутствовать уровни, отсутствовавшие в оригинале).

Версии для персональных компьютеров

Помимо DOS, «Doom» официально был выпущен для операционных систем Windows, NEXTSTEP, OS/2, Solaris, IRIX, Linux, Mac OS и Acorn RISC OS.

Установленных копий «Doom» было гораздо больше этого показателя для Windows 95, что побудило Microsoft выпустить для этой операционной системы отдельный порт игры для продвижения системы в качестве новой игровой платформы. Билл Гейтс, глава Microsoft на тот момент, даже снялся в рекламном ролике, в котором выступал от имени главного персонажа «Doom» и рекламировал преимущества Windows 95 и DirectX для игроков и разработчиков игр.

Неожиданным напоминанием об этом портировании является пасхальное яйцо в Excel 95 — в нём есть трехмерный уровень, стилизованный под Doom — Hall of Tortured Souls, в котором есть имена и фото разработчиков табличного процессора.

Версии для приставок и телефонов

«Doom» был выпущен для приставок Atari Jaguar, Sega 32X, Playstation, Sega Saturn, Super Nintendo Entertainment System, 3DO Interactive Multiplayer, Nintendo 64, Game Boy Advance, Tapwave Zodiac, Xbox, XBLA и устройств с iOS.

В 2009 году «Doom» был портирован группой энтузиастов на телефоны Siemens (SieDoom.elf) с платформой SGold, NewSGold и ELKA. В 2011 году произошло портирование под процессор spmp8000, используемый консолях JXD1000, jxd v3, Letcool и аналогичные. В портировании используется оригинальный .WAD-файл Doom, отсутствует звук и возможности сохранения или загрузки, используется всего 7 кнопок (из-за ограничений платформы).

Atari Jaguar

Версия для Atari Jaguar была выпущена компанией Atari в 1994 году, и является первым портом для игровой приставки. В ней больше уровней, чем в версиях для SNES и 32X, и столько же уровней, сколько в версиях для 3DO и GBA: 22 из 27-и уровней, присутствующих на ПК (многие из них упрощены), а также 2 новых уровня. В отличие от версий для SNES, 32X и 3DO, играть можно на полном экране. На уровнях не используются сложные эффекты освещения, меньше перепады в высоте потолков и полов. В игре отсутствуют кибердемон, паук-предводитель и призрак. Игра совместима с сетевым устройством JagLink, что позволяет использовать режим Deathmatch.

В этой версии отсутствует музыка во время игры, однако на титульном экране и в промежутках между уровнями музыка есть. Сохранение игры происходит автоматически при переходе на новый уровень. Можно выбрать оружие, нажав соответствующую ему кнопку на цифровой клавиатуре контроллера.

Наследие «Doom»

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Благодаря относительной простоте движка Doom было написано несколько простых в освоении редакторов уровней для этой игры. Многие разработчики игр начинали именно с конструирования уровней для «Doom». Набор оружия из «Doom», содержащий пистолет, дробовик, пулемёт и ракетомёт, стал эталонным для шутеров от первого лица, а встречаемая в игре бензопила стала неотъемлемым символом всей серии игр Doom.

«Doom» стал основоположником deathmatch.

Благодаря тому, что исходные тексты «Doom» были опубликованы на правах GNU General Public License, были созданы многочисленные любительские модификации игры, а также версии «Doom» для новых платформ. Была добавлена поддержка OpenGL, введена консоль, усовершенствован сетевой код и т. д. Кроме того, именно с опубликования «Doom» началась традиция отдавать FLOSS-сообществу исходные тексты игры или её важнейших частей.

Существует активное сообщество поклонников Doom (именующих себя «думерами»), которые занимаются созданием и доработкой модов, конструируют уровни, соревнуются в скоростном прохождении игры (как оригинальной, так и модифицированной) и играют друг с другом по интернету. Наиболее популярный порт для игры в Интернет — ZDaemon — допускает, помимо классических кооперативного и Deathmatch режимов игры, также игру в новых режимах. В частности, пользуется все большей популярностью режим «захват флага» (англ. capture the flag, сокр. CTF).

Многочисленные порты существенно расширили геометрические возможности игры. В частности, появились наклонные плоскости и многоэтажность (из секторов можно делать не только многоэтажные локации, но даже строить предметы интерьера, машины, скалы и т. д., используя секторы как полигоны). Некоторые порты поддерживают графику высокого разрешения, некоторые имеют трёхмерные модели, динамическое освещение, развитый язык скриптов и другие возможности. Всё это предоставляет моддерам — создателям модификаций, свободу в творчестве. По проработанности графики выделяются порты Doomsday (часто возникает путаница с jDoom, но jDoom — это один из плагинов Doomsday) и его форк Risen3D, по возможностям для маппинга и моддинга — GZDoom и EDGE. Также популярны ZDoom, ZDoom GL, Vavoom, Legacy Doom, Boom, SkullTag, Odamex. Однако .WAD, написанные с использованием возможностей какого-то порта, не обязательно будут работать в другом. Например: .WAD от ZDoom подходят для GZDoom (но не наоборот) и ZDoom GL, .WAD от Boom подходят для ZDoom и т. д.

В настоящее время для портов обязательной является совместимость на уровне классического Doom и порта Boom, который является де-факто стандартом в создании карт. Не исключено, что со временем обязательной станет совместимость и на уровне порта ZDoom. До какой-то степени это наблюдается уже сейчас в порте Vavoom, который имеет ограниченную поддержку некоторых особенностей ZDoom. Над разрешением проблемы совместимости портов сейчас активно работают их создатели. Введён даже отдельный формат для уровней под названием UDMF (англ. Universal Doom Map Format), который является результатом совместной работы разработчиков портов над созданием стандартизированного формата уровней.

Некоторые порты представляют собой улучшенные и осовремененные версии оригинального движка игры (Boom и его производные), другие лишь имитируют работу оригинального движка (семейство ZDoom), что не позволяет, к примеру, проигрывать в них записанные в оригинальном Doom демки.

Упоминания «Doom» в культуре

«Doom» как компьютерная игра оказала огромное влияние на игровую индустрию, цитирование элементов игры можно встретить в различных произведениях. Например, морпехи из игры присутствуют в играх Rage, Quake III Arena, Tony Hawk’s Pro Skater 3 (в качестве секретного скейтера) и Duke Nukem 3D (встретив погибшего пехотинца, Дюк Нюкем произносит фразу «That One DOOMed Space Marine»). В игре Soldier of Fortune II: Double Helix можно на одном из компьютеров обнаружить заставку из Doom.

Отрывки игрового процесса можно встретить в фильмах «Накойкацци», «Конго».

Doom упоминается в эпизоде 414 мультсериала «Гриффины» PTV, в котором малыш Стьюи Гриффин насмерть переезжает на трехколесном велосипеде импа из игры. В эпизоде 1606 Midnight Rx другого популярного сериала «Симпсоны» видно, как один из персонажей играет в Doom на своем рабочем месте.

Кроме того, упоминания о Doom встречаются в произведениях 1990-х годов русских фантастов. Так, в некоторых рассказах Леонида Каганова фигурирует робот по имени IDDQD. Он считается самым старым и мудрым роботом в общине, живущей на заброшенной электростанции. В романе Генри Олди «Мессия очищает диск» главный герой, случайно вызвав демона, пытается набрать IDDQD на несуществующей клавиатуре, приговаривая: «Говорили мне умные люди, не играй в Doom». В романе о «Глубине» под названием «Лабиринт отражений» российского писателя-фантаста Сергея Лукьяненко неоднократно упоминается игра «Doom». Так, сам «эффект Глубины» был впервые открыт во время игры в «Doom». По книгам, эта игра стала прообразом для популярного в Глубине онлайн-шутера «Лабиринт Смерти». Неоднократно упоминаются «думеры старой школы», споры «мышатников» с «клавиатурщиками». Игра в Doom также описана в его повести «Временная суета» из сборника «Время учеников».

Ссылки

• [www.idsoftware.com/ Официальный сайт id Software]
• m.computerandvideogames.com/58157/games-that-changed-the-world-doom
• [www.doomworld.com/ DoomWorld.com]
• [www.ag.ru/games/doom Doom] на сайте Absolute Games

Отрывок, характеризующий Doom

«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.


Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.