Dr. Jekyll and Mr. Mouse

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Доктор Джекилл и Мистер Мышь
англ. Dr. Jekyll and Mr. Mouse

Заставка
Другие названия

Джеки и господин Маус; Доктор Джекилл и мистер Маус

Тип мультфильма

Рисованный

Жанр

Комедия, семейный

Приквелы

The Cat Concerto (1947)

Сиквелы

Salt Water Tabby (1947)

Режиссёр

Уильям Ханна
Джозеф Барбера

Продюсер

Фред Куимби

Автор сценария

Уильям Ханна
Джозеф Барбера

Композитор

Скотт Брэдли

Аниматоры

Эд Бардж
Майкл Лах
Кеннет Мьюс
Ал Грандмейн
Рэй Паттерсон
Пит Бернесс

Студия

Metro-Goldwyn-Mayer

Страна

США США

Длительность

7:24

Премьера

14 июня 1947

IMDb

ID 0039338

BCdb

[www.bcdb.com/bcdb/cartoon.cgi?film=3156 подробнее]

allrovi

[www.allrovi.com/movies/movie/v149620 ID 149620]

«Dr. Jekyll and Mr. Mouse» (рус. Доктор Джекилл и мистер Мышь; Доктор Джекилл и мистер Маус; Джеки 11 и господин Маус) — тридцатый мультфильм в серии короткометражек «Том и Джерри». Дата выпуска: 14 июня 1947 года. В 1948 году был в числе претендентов на премию «Оскар» Американской академии киноискусств в номинации лучший анимационный короткометражный фильм,[1] но не выиграл награду. Это прервало серию из 4 побед подряд мультфильмов «Том и Джерри» в этой номинации.





Сюжет

Звучит «жуткая» музыка — пародируется жанр фильма ужасов. В начале, на пороге дома Тома и Джерри стоят две пустые бутылки молока. Молочник заменяет их двумя полными — большой и маленькой. Из подвального оконца высовывается рука и забирает маленькую бутылку. Рука принадлежит Тому, который бежит с добычей в гостиную. Том выливает содержимое в свою тарелку и прячет уже пустую бутылку. Когда кот лакает молоко, он видит, что Джерри тоже наслаждается питьём. Джерри убегает в нору, Том баррикадирует её большой тумбочкой. Но мышонок всё равно выходит через выдвижной ящик. Когда Том снова наслаждается молоком, он видит, что чья-то соломинка высасывает его лакомство. Кот глядит вверх и видит молочного (также и сырного) вора — Джерри. Том берёт полено из корзины и бьёт… себя, так как Джерри успевает вовремя подпрыгнуть. Мышонок приземляется на сформировавшуюся шишку и становится в позу балерины.

Это означает погоню, во время которой Джерри забегает в гардеробную и прячется в маленьком чемодане. Том запирает чемодан и прячет его в другом чемодане, побольше. Потом этот чемодан прячет в другой и т. д. Затем кот бросает в сундук последний чемодан, в котором остальные спрятаны по принципу матрёшки. Кот закрывает гардеробную на ключ и проглатывает его. Только Том запирает комнату, как он видит, что Джерри даже в неволе пьёт его молоко, проделав дырки в ящиках и пропустив через них свою систему соломинок. Кот сталкивает сундук в подвал, берёт миску, ставит её в сейф, и запирает его на кодовый замок. Только Том отходит от сейфа, он слышит странные хлюпающие звуки. Кот открывает сейф и в ужасе видит, что Джерри опять пьёт его молоко: он проделал дырку в сейфе. Том выхватывает молоко и закрывает сейф. У него в голове появляется идея…

Следующие кадры показывают подвал с лабораторными средствами. Том смешивает в своём молоке различные химические элементы, такие, как нафталин, аммиак и другие. Том окунает ложку в свой яд, и у неё обугливается кончик. К яду подлетает муха, и, когда она пробует молоко, сразу же умирает. Довольный Том несёт свой эликсир к норе Джерри и уходит в укрытие. Джерри выходит из норы, пробует молоко и выпивает его всё. Джерри, по мнению Тома, умирает, но тут с мышонком происходит волшебная трансформация: он становится супер-сильным. Мышонок-силач грозно надвигается на Тома. Тот пытается ударить монстра словарём — но Джерри, ничуть не пострадав от удара, с лёгкостью разрывает толстенную книгу, как тонкую бумажку. Том несколько раз ударяет чудовище кочергой, но всё тщетно. Том прячется за дверью, но Джерри попросту сносит эту дверь. В отчаянии Том прячется в сейф, но Джерри проделывает своим кулаком (!) в броневой двери дырку и через неё вытаскивает Тома. Джерри кидает беззащитного кота о сейф, берёт его «за грудки» (за шерсть на груди), и раз за разом бьёт Тома головой о дверь сейфа.

Но тут действие трансформации оканчивается. Том злобно прищуривается на уже маленького и неопасного Джерри. Мышонок пытается снова выпить эликсир, но Том отрывает его от тарелки. Кот готов съесть Джерри, но… мышонок всё-таки успел сделать один глоток. Джерри снова силач, он хватает Тома за усы и швыряет его о пол то налево, то направо. Но из-за слишком маленького количества выпитой жидкости Джерри вскоре снова становится нормальным. Мышонок опять бежит к тарелке, но Том опрокидывает её ногой, разлив остатки. Погоня переходит на кухонную тумбу. Джерри скрывается за вафельницей, и Том останавливается возле неё поискать Джерри. Джерри выходит из-за вафельницы, засовывает туда хвост Тома и включает аппарат. Том кричит от боли: из его хвоста сделали вафлю! Джерри убегает в холодильник, Том туда заглядывает, но Джерри оставляет кота в дураках, пнув Тома в холодильник и заперев кота. (Холодильники тех времён открыть изнутри было невозможно.) Том пытается когтем вскрыть верх холодильника, как консервную банку, а Джерри тем временем бежит в подвал и в свою очередь смешивает зелье, правда, с другим составом. Выбравшийся Том врывается в подвал, мышонок пытается убежать, но слишком поздно: Том прижимает его хвост лапой к полу, берёт тарелку, мечет в Джерри сатанинские взоры — и жадно выпивает молочный эликсир. Сначала кот увеличивается в разы… но потом вдруг становится меньше Джерри из-за неправильного состава зелья (Джерри использовал белый обувной крем при приготовлении эликсира!). Джерри ударяет крошечного кота по физиономии, происходит какая-то реакция, и Том становится ещё меньше, размером с блоху. Мышонок пользуется этим и наказывает кроху-Тома как следует: начинает гонять его по дому мухобойкой, что явно продлится до тех пор, пока эффект зелья не закончится.

Факты

  • Это — один из пяти мультфильмов, где Джерри подвергает Тома избиению.
  • В этом мультфильме у Тома в предпоследний раз когти постоянно присутствуют на руках.
  • В этом мультфильме впервые в серии «Том и Джерри» показано, как персонаж (здесь — муха) умирает на экране.
  • Это — единственный мультфильм, в котором Джерри бьёт Тома много раз.

Напишите отзыв о статье "Dr. Jekyll and Mr. Mouse"

Примечания

  1. [www.oscars.org/awards/academyawards/legacy/ceremony/20th-winners.html The 20th Academy Awards (1948) Nominees and Winners]  (англ.)

Ссылки


Отрывок, характеризующий Dr. Jekyll and Mr. Mouse

– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.