Dragon’s Crown

Dragon's Crown
Американская обложка игры для PS3
Разработчик	Vanillaware Atlus
Издатель	Atlus NIS America
Создатели Геймдизайнер Джордж Камитани Композитор Хитоси Сакимото
Даты выпуска	25 июля 2013 6 августа 2013 11 октября 2013
Жанр	Action/RPG, beat 'em up
Возрастные рейтинги	ESRB: RP — Rating Pending PEGI: 12+
Платформы	PlayStation 3 PlayStation Vita
Режимы игры	Однопользовательская игра многопользовательская игра
Сайт	[www.atlus.com/dragonscrown/ Официальный сайт игры]

Dragon's Crown (яп. ドラゴンズクラウン Дорагондзу кураун, «Корона дракона») — двухмерная фэнтезийная игра в жанре action/RPG, была разработана компанией Vanillaware и вышла на консолях фирмы Sony.

В средневековом мире герои путешествуют по опасным подземельям и лабиринтам в поисках золота и приключений. Совместный вариант прохождения включает кооператив до 4 игроков, а также сетевую игру через службу PSN. Также в игре предусмотрено кросс-платформенное прохождение между владельцами PS3 и PS Vita.

Сюжет

Действие игры происходит в Королевстве Хайдлэнд (англ. Kingdom of Hydeland) — выдуманном фэнтезийном мире, где обширные лабиринты и катакомбы лежат глубоко под землей, а фантастические монстры населяют тёмные леса и зловещие пустоши.

Сюжет закручен вокруг легендарной реликвии — Короны дракона и её поисках. Игрок должны взять на себя роль одного из шести авантюристов, которым поручено вернуть сокровище.

Персонажи

• Рыцарь (Озвучивали: Кэндзиро Цуда (Япония), Патрик Сайтс (США)): Эксперт ближнего боя, оснащен мощными латами и надежным щитом. Имеет самую сильную защиту среди всех классов, его щиты могут защищать всех союзников поблизости. Его одноручное оружие имеет короткую дистанцию удара, но оно быстро прокачивается, что позволяет рыцарю легко расправляться с врагами на ближней дистанции.

• Амазонка (Озвучивали: Ацуко Танака (Япония), Синди Робинсон (США)): Бесстрашная воительница, в совершенстве владеет двуручным оружием. Её размашистые атаки наносят смертельный урон нескольким врагам одновременно. Амазонка имеет легкий класс брони, однако это компенсируется её скоростью, и возможностью наносить существенный урон врукопашную, когда она безоружна.

• Волшебник (Озвучивали: Хироки Ясумото (Япония), Юрий Ловенталь (США)): Магический класс, в совершенстве владеющий заклинаниями. Полагается в бою на магию и является жизненно важным активом для любого приключения.

• Эльфийка (Озвучивали: Асами Имаи (Япония), Иден Ригель (США): Представительница древней расы лесных жителей, которые намного старше, чем они кажутся для человеческого глаза. Эльфийка — мастер лука и стрел, смертоносный противник дальнего боя. Имея хрупкое тело, она использует свою природную ловкость и бесстрашно сражается на расстоянии.

• Гном (Озвучивали: Унсё Исидзука (Япония), Джеймисон Прайс (США)): Коренастый боец, его недюжая сила позволяет носить по одному оружию в каждой руке. Также, гном может поднимать и бросать различные предметы, даже тяжелых врагов. Бросок в стан противника позволяет гному прихлопнуть несколько супостатов одним махом.

• Колдунья (Озвучивали: Кикуко Иноуэ (Япония), Эрин Фицджеральд (США)): Знаток темной магии. Слабая физически, она использует искусство тайной магии: может создавать вкусную еду, управлять скелетами и превращать врагов в безобидных лягушек. Превосходный боец поддержки, Колдунья оказывает помощь своим друзьям в различных вариациях.

Отзывы прессы

Рецензии
Рейтинг на основании нескольких рецензий
Агрегатор	Оценка
Metacritic	78 (Vita)，83 (PS3)
Иноязычные издания
Издание	Оценка
Famitsu	9/8/8/9 [34/40]
GameSpot	8.0/10
GameTrailers	9/10
IGN	8.5/10

Игра получила положительные отзывы от игровой прессы; сайт IGN поставил игре 8.5 из 10, назвав её «великолепной», портал GameSpot аплодировал визуальному качеству игры, оценив её в 8/10. Joystiq присудил игре 4 звезды из 5, и Dualshockers назвал игру: как «Возрождением жанра сайд-скроллера» и поставил ей 9 баллов. Российский сайт Gmbox также присудил игре 9 баллов, подытожив: «Dragon’s Crown — ни в коем случае не типичный полуторачасовой beat’em up, в котором важна только ловкость пальцев и удача (а потом — хорошая память). Это полноценная ролевая игра, чем-то напоминающая двухмерную сессионную Diablo, в которой не требуется долго разбираться. Пусть внешний вид никого не отпугивает: да, в этой игре все от начала до конца нарисовано будто от руки и так же анимировано, и это нормально — настолько детально проработанной, красочной и привлекательной графики в современных RPG, наверное, не найти». Редакция журнала Игромания оценила игру в 9 баллов, в рецензии отмечалось: «На фоне заваливших рынок однотипных проектов Dragon's Crown — весьма неординарная штука. Студия Vanillaware не просто реанимировала аркадный жанр приключенческих боевиков, но внесла в геймплей свежие идеи. Dragon's Crown — как раз тот случай, когда хорошо забытое старое легко уложит на лопатки едва запоминающееся новое» Игровой портал Gmbox поставил игре 8 баллов, подытожив рецензию комплиментами: «Dragon's Crown — это необычный гибрид, вобравший в себя великолепную графику и анимацию, мудрость Golden Axe и множество ролевых элементов, делающих игровой процесс максимально насыщенным, но страдающим от бэктрекинга и высокого порога вхождения для новичков» Сайт GameTech посвятил игре положительную рецензию, автор писал: «Игра определенно удалась. «Если вам нравится Golden Axe, вы в восторге от Castle Crashers, обожаете бесконечную прокачку в стиле Diablo и вас не пугает художественный стиль проекта, то покупайте, играйте и наслаждайтесь».

Ссылки

• [www.atlus.com/dragonscrown/ Официальный сайт игры]

Отрывок, характеризующий Dragon’s Crown

– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.