Дюналь, Мишель Феликс
Поделись знанием:
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.
Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
(перенаправлено с «Dunal»)
| Мишель Феликс Дюналь | |
| фр. Michel Félix Dunal | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: |
Франция |
| Научная сфера: | |
| Систематик живой природы | ||
|
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Dunal».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Dunal&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=2372-1-1 Персональная страница] на сайте IPNI Устаревшее обозначение автора: Dun.
| ||
Мишель Феликс Дюналь (фр. Michel Félix Dunal[1][2], 24 октября 1789 — 29 июля 1856) — французский ботаник[2], профессор ботаники[2] и миколог[1].
Содержание
Биография
Мишель Феликс Дюналь родился в Монпелье 24 октября 1789 года.
Он изучал ботанику при Огюстене Пираме Декандоле (1778—1841) и стал доктором медицины. Дюналь был профессором ботаники в Монпелье[2]. С 1816 по 1819 год он занимал кафедру медицинской естественной истории. 12 апреля 1819 года Дюналь был избран членом-корреспондентом Французской академии наук. Он внёс значительный вклад в ботанику, описав множество видов растений[3].
Мишель Феликс Дюналь умер в Монпелье 29 июля 1856 года.
Научная деятельность
Мишель Феликс Дюналь специализировался на папоротниковидных, водорослях, семенных растениях и на микологии[1].
Научные работы
- Histoire naturelle, médicale et économique des Solanum, et des genres qui ont été confondues avec eux. Paris; Strasbourg: Koenig; Montpellier: Renaud, 1813.
- Solanorum generumque affinium synopsis: seu Solanorum historiae editionis secundae summarium. 1816.
- Monographie de la famille des Anonacées. Paris: Treuttel & Würtz, 1817.
- Solanaceae. S. 1–690 In: Alphonse Pyrame de Candolle (Herausgeber): Prodromus systematis naturalis regni vegetabilis. Paris 1852.
Почести
Роды растений Dunalia Kunth семейства Паслёновые, Dunalia Spreng. семейства Мареновые и Dunaliella Teodor. семейства Дуналиелловые были названы в его честь.
Напишите отзыв о статье "Дюналь, Мишель Феликс"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=2372-1&back_page=%2Fipni%2FeditAdvAuthorSearch.do%3Ffind_abbreviation%3D%26find_surname%3DDunal%26find_isoCountry%3D%26find_forename%3D%26output_format%3Dnormal International Plant Names Index: Michel Félix Dunal (1789—1856)]
- ↑ 1 2 3 4 [d-nb.info/gnd/117663204/about/html DNB, Katalog der Deutschen Nationalbibliothek: Michel Félix Dunal]
- ↑ См. ссылку в карточке «Систематик живой природы».
Литература
- Svensk uppslagsbok. Malmö 1931. (швед.)
- Robert Zander, Fritz Encke, Günther Buchheim, Siegmund Seybold (Hrsg.): Handwörterbuch der Pflanzennamen. 13. Auflage. Ulmer Verlag, Stuttgart 1984, ISBN 3-8001-5042-5. (нем.)
Ссылки
- [d-nb.info/gnd/117663204/about/html DNB, Katalog der Deutschen Nationalbibliothek: Michel Félix Dunal] (нем.)
Отрывок, характеризующий Дюналь, Мишель Феликс
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.
Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
