Duran Duran

Duran Duran
Duran Duran на фестивале EXIT, 2012 год
Основная информация
Жанр	новая волна синти-поп дэнс-рок альтернативный рок постпанк новая романтика
Годы	1978 — наши дни
Страна	Великобритания Великобритания
Откуда	Бирмингем
Лейбл	Epic Records
Состав	Ник Роудс Джон Тейлор Роджер Тейлор Саймон Ле Бон
Бывшие участники	Стивен Даффи Саймон Колли Энди Уикетт Алан Кёртис Джефф Томас Энди Тейлор Уоррен Куккурулло Стерлинг Кемпбелл
[www.duranduran.com www.duranduran.com]

Duran DuranDuran Duran

Duran Duran — британская поп-рок-группа, образованная в Бирмингеме в 1978 году. Название коллектив получил по имени главного отрицательного персонажа фильма «Барбарелла». Наряду с аналогичной по стилю группой «Spandau Ballet» была одной из самых популярных поп-групп в мире в первой половине 1980-х годов и была главной, по мнению канала MTV, группой «Второго британского вторжения» в США. Также группу называют «бирмингемской пятёркой». С 1980-х годов, 14 синглов группы попали в Топ-10 «UK Singles Chart» и 21 сингл в «Billboard Hot 100», и было продано более 120 миллионов копий.

Несмотря на то, что они, как правило, рассматриваются как часть «новой романтики», наряду с такими группами, как «Spandau Ballet», когда они впервые появились, позже группа ушла от этого образа. Группа работала с дизайнерами, чтобы создать острый и элегантный образ. Группа завоевала множество наград на протяжении всей их карьеры: две награды «Brit Awards», включая награду за 2004 выдающийся вклад в музыку, две премии «Грэмми», и «Music Award MTV Video» за прижизненные достижения. Они также получили звезду на голливудской «Аллее Славы».

Противоречивые видеоклипы группы, которые включали частичную наготу и сексуальный подтекст, стали популярны в начале 1980-х годов на новом тогда музыкальном видеоканале — MTV. «Duran Duran» были среди первых групп, чьи видео, снятые профессиональными режиссёрами с пленочными 35-миллиметровыми кино-камерами, которые дали их видео гораздо более качественный изображение, чем это было стандартом в то время. В 1984 году группа была одним из новаторов с использованием видеотехнологий в своих live-выступлениях на стадионах.

Группа была образована клавишником Ником Роудсом и басист Джоном Тейлором, позже к ним присоединился барабанщик Роджер Тейлор, а после многочисленных кадровых изменений, гитарист Энди Тейлор и вокалист Саймон Ле Бон. Впятером они составляли самый успешный состав группы. Группа никогда не распускалась, но после ухода Энди Тейлора в 1986 году состав изменился, в группу пришли бывший гитарист группы «Missing Persons» Уоррен Куккуролло (играл в группе с 1989 по 2001 год) год и американский барабанщик Стерлинг Кэмпбелл (с 1989 по 1991 год). Воссоединение первоначальных пяти членов в начале 2000-х годов создало ажиотаж среди поклонников группы и музыкальных СМИ. Энди Тэйлор в очередной раз покинул группу в середине 2006 года, и гитарист Дом Браун с тех пор работал с группой в качестве сессионного артиста на гастролях.

В первой половине 1980-х у Duran Duran было несколько международных хитов по обе стороны Атлантики, включая "The Reflex" (1-е место в США и Великобритании, 1984) и "A View to Kill" (1-е место в США, 2-е место в Великобритании, тема к фильму про Джеймса Бонда, 1985 г.)

История

1978—1980: Формирование и первые годы

Джон Тейлор и Ник Роудс сформировали «Duran Duran» в Бирмингеме, Англия в 1978 году, где они стали группой-резидентом городского ночного клуба «Rum Runner». В клубе они по совместительству работают, Джон швейцаром, а Ник диджеем за £10 за ночь. Они начинают репетировать и регулярно играть на месте. Существовало много близлежащих ночных клубом, но был один "особенный", где такие группы, как «The Sex Pistols» и «The Clash» играли концерты, он назывался «Barbarella‘s». Благодаря этому, они и стали называть группу «Duran Duran», после того, как узнали о персонаже из Барбареллы, французского научно-фантастического фильма Роже Вадима. Персонаж, которого играет Мило О'Ши, зовут "Доктор Дюран Дюран" (фр. Dr. Durand Durand).

Первым вокалистом группы был Стивен Даффи. Вскоре, к Тейлору, Роудсу и Даффи присоединился Саймон Колли. Колли был бас-гитаристом, а Тейлор - гитаристом, а Роудс - клавишником. Это была первый полный состав группы, который давал концерты. Для ударных и перкуссии, был использована электронная драм-машина, принадлежащая Роудсу. Колли покинул группу перед приходом в группу Энди Тейлора. Несколько гитаристов были впоследствии прослушаны (по большей части, безуспешно), а также некоторые вокалисты после того, как Даффи оставил Duran Duran в начале 1979 года. Среди немногих вокалистов которых они имели до Саймона Ле Бона, был Энди Уикетт, который был одним из авторов ранней версии песни "Girls on Film", во время его пребывания в группе, в качестве вокалиста, согласно автобиографии Энди Тэйлора. Уикет также фигурирует на некоторых из демо-записей группы, которые были представлены EMI. В соответствии с обоих сайтов Уикетта и Джона Тейлора, Уикетт был соавтором песни "See Me, Repeat Me", которая стала известна как ранняя версия песни "Rio". После Колли и отъезда Уикетта, в группу приходит певец Джефф Томас и гитарист Алан Кертис, каждый из которых будет в группе в течение относительно короткого периода, прежде чем окончательно остановиться на Энди Тейлоре, как ведущем гитаристе и Ле Боне, как вокалисте в 1980 году.

Встреча барабанщика Роджера Тейлора в 1979 году с Джоном Тейлором, Роудсом и Уикеттом на вечеринке, а также уход Колли, привели к тому, что Джон Тейлор переключился на бас-гитару. Роджер Тейлор затем стал их основным барабанщиком. Именно этот состав (Джон Тейлор на бас-гитаре вместе с Роудсом, Уикеттом и Роджером Тейлором), который сделал первую демо-запись группы. В апреле 1980 года гитарист Энди Тэйлор приехал из Ньюкасла прослушиваться по отклику на рекламу в «Melody Maker». В мае 1980 года в Лондоне вокалист Саймон Ле Бон был рекомендован группе экс-подругой Саймона, которая работала в «Rum Runner». Владельцы клуба, братья Пол и Майкл Берроу, стал менеджерами группы, платя им за работу в качестве швейцаров, диск-жокеев и басбоев, когда они не репетировали.

Группа, как правило, рассматривается как часть „новой романтической сцены“, с оригинальным стилем и хореографией, наподобие «Spandau Ballet», «Japan» и «ABC». В 1980 году они записали две демо-кассеты и выступали в клубах по всему Бирмингему и Лондону. В конце 1980-х, гастролируя, они выступили в качестве разогрева для Хэйзел О’Коннор, таким образом, группа привлекла внимание и, в результате, они оказались целью для конкурующих звукозаписывающих компаний: EMI и Phonogramm Records. "Некий патриотизм" к лейблу «The Beatles» заставил их подписать контракт с „EMI“ в декабре.

Duran Duran был среди самых ранних групп, которые начали работать над своими собственными ремиксами. До появления цифровых синтезаторов и легкой выборки аудио, они создали многослойные аранжировки их синглов, иногда записи, совершенно различные, расширенные представления их песен, созданные в студии. Эти "ночные версии", как правило, доступны только на виниле в качестве би-сайдов к синглам, или сборниках клубных синглом, до выпуска компиляции «Night Versions: The Essential Duran Duran» в 1999 году.

С самого начала своей карьеры, все участники группы имели чувство визуального стиля. Они работали со стилистом Перри Хейнсом и модными дизайнерами, такие как Кан & Белл и Энтони Прайс, дабы построить острый и элегантный образ, вскоре переросший в, навеянный пиратством, стилем ранней „новой волны“, который был популяризирован ранее, группой «Adam and the Ants» на протяжении с 1980-го по 1981-й год. Они продолжили представлять моду как часть их образа на протяжении всей их карьеры. В 1990-е годы они работали с Вивьен Вествуд, а в 2000-е годы с Джорджио Армани. Группа сохранила контроль над творческим процессом их визуального представления и работал в тесном контакте с графическим дизайнером Малькольмом Гарреттом и многими другими на протяжении многих лет, чтобы создать обложки альбомов, экскурсионных программ и других материалов.

Все пять членов группы были фотогеничны. Подростки и музыкальные журналы Великобритании "влюбились" в их симпатичную внешность, вскоре за ними последовали и США. Был редкий месяц в начале 1980-х годов, когда не было, по крайней мере одного изображения из пяти членов группы в подростковом журналах, таких как „Smash Hits“ или Tiger Beat. Джон Тейлор однажды заметил, что группа была "как коробка „Quality Street“ (шоколадных конфет); какая-то, да чья-то любимая". «Duran Duran» позже жалели о такой популярности, как кино-звезд, но в то время это помогло привлечь внимание всей страны. В интервью «Rock Fever Superstars Magazine» в начале 1988-го года Джон Тейлор заявил:

Сначала нам это нравилось, но затем шумиха началась и что-то пошло не так. Что-то пошло не так на самом деле. Это было не то, что я хотел.

1981—1982: Дебютный альбом

Первый альбом группы «Duran Duran» был выпущен на лейбле "EMI" ​​в 1981 году. Первый сингл "Planet Earth", достиг 12-го места из топа-20 лучших Соединенного Королевства. Последующий, "Careless Memories", остановился на 37-м месте. Тем не менее, их третий сингл, "Girls on Film", который привлек наибольшее внимание. Песня пошла в топ-5 в Великобритании. Видео, с участием полуобнаженных борющихся в грязи, бившихся подушками и стилизованные изображениями других сексуальных фетишей, было срежиссировано дуэтом «Godley & Creme» в августе. Клип был снят всего через две недели после того, как "MTV" был запущен в Соединенных Штатах. Группа ожидала, что видео "Girls on Film" будут показывать в новых ночных клубах, которые имели видеоэкраны или по каналам платного телевидения, как "Playboy Channel". Кевин Годли объяснил это решение так:

Менеджеры Duran Duran дали нам понять, что нужно сделать очень сенсационный и эротический клип, который был доступен для показа клубами, где можно было показывать без цензуры, показывать только для того, чтобы заставить людей замечать и говорить об этом.

Клип был довольно сильно отредактирован для MTV. Альбом достиг максимума в верхней части топа-20 Великобритании, достигнув 3-го места. Позже, в 1981 году группа отправилась в свой первый клубный тур по США, а затем по Германии и Великобритании. Второй тур по Великобритании совпал с волной беспорядков, волнами безработицы и расовой напряженности, в том числе, волнения в Мосс-Сайде и Токстете. Группа играла в Бирмингеме на следующий день после беспорядков в Хендсворте. 1982-й года стал для группы очень продуктивным, они стали добиваться международного признания. В мае они выпустили свой второй альбом, Rio, а четыре сингла из альбома достигли позиций в топе-20 Великобритании. Среди них: «My Own Way», «Hungry Like the Wolf», «Save a Prayer», a также титульная песня "Rio". Группа в качестве хэдлайнеров устроила тур по Австралии, Японии, а во время пребывания в США поучаствовала в прощальном туре группы «Blondie». Диана, принцесса Уэльская заявила, что Duran Duran является её любимой группой, а в британской прессе группа была прозвана "Fab Five" (рус. Великолепная Пятерка), сравнивая их с The Beatles, прозванной ливерпульской четверкой.

Альбом «Rio» не преуспевал в Соединенных Штатах. EMI в Великобритании представляли «Duran Duran» как ново-романтическую группу, но "новый романтизм" был едва известен в США, и американский филиал EMI — Capitol Records был в недоумении о том, как продвигать группу. После релиза «Carnaval», мини-альбома танцевальных ремиксов альбома «Rio», ставшим популярным среди ди-джеев, группа собралась для того, чтобы поработать над миксами с Дэвидом Кершенбаумом. В июне 1982 года «Duran Duran» впервые появились на американском телевидении, исполнив "Hungry Like the Wolf" и "Rio" на «Dancin 'On Air», предшественника национального хит-шоу «Dance Party USA».

В настоящее время позиционирующийся как танцевальный альбом, "Rio" был повторно выпущен в США в ноябре 1982 года, и начал подниматься в американских чартах через шесть месяцев после того, как достиг европейского успеха. MTV хорошо ротировала "Hungry Like The Wolf" и несколько других видео Duran Duran, продвигая сингл и альбом в верхнюю часть ТОП-20 США в начале 1983 года. Баллада "Save a Prayer" также хорошо ротировалась в чартах. "Группа была естественна для музыкального телевидения, "отметил журнал Rolling Stone. Также журнал выразил такое мнение о группе:

Они могут быть первой рок-группой, которая находится на видео-волне.

Альбом, в конечном счете, достиг шестого места в США и остался в чарте в течение 129 недель. В 2003 году, в журнале NME, «Rio» был определен под номером 65 в cписке 100 величайших альбомов всех времен.

1983 — 1985: "Знаменитая Пятерка"

Группа начала 1983-й год на канале MTV, в ее рождественской передаче «Новогодний Рок'н-болл», где играла сингл "Hungry Like The Wolf", все еще поднимающимся в чартах США, а позже, в марте, последовало американское переиздание сингла "Rio". Чтобы удовлетворить аппетит американской публики к их музыке, группа повторно выпустила первый альбом "Rio" в США в середине года, с добавлением нового сингла "Is There Something I Should Know?". После релиза, эта песня вошла в чарт Великобритании, причем сразу же под первым номером (что является редкостью для британских хит-парадов) и достигла четвертой позиции в американских. Во время продвижения этого альбома, Роудс и Ле Бон были виджеями-гостями шоу на MTV, во время которого их посетил художник и поклонник «пятерки» Энди Уорхол, дабы поприветствовать их. "Наши первые концерты в Соединенных Штатах были сумасшедшими и трудными", позже сказал Роудc. "Но когда мы вернулись после того, как "Hunghry" была хитом, это был бедлам. Это была «битломания». Мы проводили автограф-сессию «Girls on Film» в магазине на Таймс-сквер. Мы не могли выйти из магазина. полицейские оцепили улицы". Кроме того, в том же 1983 году, клавишник Ник Роудс написал сингл "Too Shy", для австралийской группы «Kajagoogoo», занявший в чартах Великобритании и США первую позицию и пятую позицию соответственно. номер США 5 хит "Too Shy". В этом же году, гитарист Энди Тэйлор стал первым членом «Duran Duran», который женился.

Состав группы

Текущий состав

• Ник Роудс — клавишные, бэк-вокал (1978 — наши дни)
• Джон Тейлор — бас-гитара (1980—1997, 2001 — наши дни), гитара (1978—1979)
• Роджер Тейлор — ударные (1979—1985, 1994, 2001 — наши дни)
• Саймон Ле Бон — вокал (1980 — наши дни)

Сессионные музыканты

• Анна Росс — бэк-вокал (2005 — наши дни)
• Дом Браун — гитара (2006 — наши дни)
• Саймон Виллескрофт — саксофон, клавишные (2007 — наши дни)
• Дауни Адамс — перкуссия (2011 — наши дни)

Бывшие участники

• Стивен Даффи — вокал (1978—1979)
• Саймон Коули — бас-гитара (1978—1979)
• Энди Уиккет — вокал (1979—1980)
• Алан Кёртис — гитара (1980)
• Джефф Томас — вокал (1980)
• Энди Тейлор — гитара, бэк-вокал (1980—1986, 2001—2006)
• Уоррен Куккурулло — гитара (1986—1989 — сессионно, 1989—2001 — официально)
• Стерлинг Кемпбелл — ударные (1988—1989 — сессионно, 1989—1991 — официально)

Бывшие сессионные музыканты

• Раффаэль Диджизес — перкуссия (1983—1985)
• Тесса Найлз — бэк-вокал (1986)
• Стивен Ферроне — ударные (1987—1988)
• Стив Александер — ударные (1993—2001)
• Ламия — бэк-вокал (1993—1994)
• Уэс Вехмиллер — бас-гитара (1997—2001)

Энди Тейлор, Джон Тейлор и Роджер Тейлор приходятся друг другу однофамильцами.

Временная шкала

<timeline> ImageSize = width:1100 height:300 PlotArea = left:100 bottom:80 top:10 right:0 Alignbars = justify DateFormat = dd/mm/yyyy Period = from:01/01/1978 till:01/01/2016 TimeAxis = orientation:horizontal format:yyyy

Colors =

 id:Lead              value:red          legend:Вокал
 id:Keyboards         value:gray(0.4)    legend:Клавишные
 id:Bass              value:green        legend:Бас
 id:Guitar            value:blue         legend:Гитара
 id:Drums             value:purple       legend:Ударные
 id:Lines             value:black        legend:Студийный альбом

Legend = orientation:horizontal position:bottom

ScaleMajor = increment:3 start:1980 ScaleMinor = unit:year increment:1 start:1979

LineData =

 at:15/06/1981 color:black layer:back
 at:10/05/1982 color:black layer:back
 at:21/11/1983 color:black layer:back
 at:16/11/1986 color:black layer:back
 at:18/10/1988 color:black layer:back
 at:20/08/1990 color:black layer:back
 at:23/02/1993 color:black layer:back
 at:04/04/1995 color:black layer:back
 at:14/10/1997 color:black layer:back
 at:19/06/2000 color:black layer:back
 at:11/10/2004 color:black layer:back
 at:13/11/2007 color:black layer:back
 at:21/12/2010 color:black layer:back
 at:11/09/2015 color:black layer:back

BarData =

 bar:Duffy text: "Стивен Даффи"
 bar:Wickett text: "Энди Уиккет"
 bar:Thomas text: "Джефф Томас" 
 bar:Simo text:"Саймон Ле Бон"
 bar:Nick text:"Ник Роудс"
 bar:Colley text: "Саймон Коули"
 bar:John text:"Джон Тейлор"
 bar:Roge text:"Роджер Тейлор"
 bar:Ster text:"Стерлинг Кемпбелл"
 bar:Curtis text: "Алан Кертис"
 bar:Andy text:"Энди Тейлор"
 bar:Warr text:"Уоррен Куккурулло"
 

PlotData=

 width:10 textcolor:black align:left anchor:from shift:(10,-4)
 bar:Duffy from:01/01/1978 till:01/01/1979 color:Lead
 bar:Wickett   from:01/01/1979 till:01/03/1980 color:Lead
 bar:Thomas    from:01/03/1980 till:01/06/1980 color:Lead
 bar:Simo from:01/06/1980 till:end color:Lead
 bar:Nick from:01/01/1978 till:end color:Keyboards
 bar:Colley from:01/05/1978 till:10/09/1979 color:Bass
 bar:John from:01/01/1980 till:01/01/1997 color:Bass
 bar:John from:01/06/2001 till:end color:Bass
 bar:John from:01/01/1978 till: 01/01/1980 color: Guitar
 bar:Andy from:01/04/1980 till:10/08/1986 color:Guitar
 bar:Curtis from:01/01/1980 till:01/04/1980 color:Guitar
 bar:Andy from:01/06/2001 till:25/10/2006 color:Guitar
 bar:Warr from:01/12/1989 till:01/06/2001 color:Guitar
 bar:Roge from:01/01/1979 till:13/07/1985 color:Drums
 bar:Roge from:01/06/2001 till:end color:Drums
 bar:Ster from:01/12/1989 till:01/12/1991 color:Drums

</timeline>

Официальная дискография

Студийные альбомы

• Duran Duran (1981)
• Rio (1982)
• Seven and the Ragged Tiger (1983)
• Notorious (1986)
• Big Thing (1988)
• Liberty (1990)
• Duran Duran (более известен под названием «The Wedding Album») (1993)
• Thank You (1995)
• Medazzaland (1997)
• Pop Trash (2000)
• Astronaut (2004)
• Red Carpet Massacre (2007)
• All You Need is Now (2010)
• Paper Gods (2015)

Сборники

• Decade (1989)
• Greatest (1998)

Концертные альбомы

• Arena (1984)
• Live From London (2005)
• Live at Hammersmith '82! (2009)
• A Diamond in the Mind: Live 2011 (2012)

Ссылки

• [www.duranduran.com Официальный сайт Duran Duran]
• [www.duranduran.ru Неофициальный русский сайт Duran Duran]
• [forum.duranduran.ru Конференция [Duranium Zone]]
• [www.duranduranforum.ru Российская фан зона Duran Duran]
• [airpersonalities.ru/news/posidim_v_stile_duran_duran/2015-01-16-661 В Москве открылся бар в стиле Duran Duran]

Отрывок, характеризующий Duran Duran

Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.


Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.


Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.