Dustin the Turkey

Dustin the Turkey (рус. Индюк Дастин) — кукольный персонаж из Ирландии, популярный у детской аудитории ирландского телевидения. Впервые кукла появилась в эфире телеканала RTÉ в 1990 в телепередаче «Zig and Zag». Дастин — забавный «индюк», говорящий по-английски с сильным дублинским акцентом, озвучиваемый комиком Джоном Моррисоном. Помимо появления на телевидении, персонаж очень социален — сочиняет и записывает собственную музыку, пытается начать реальную политическую карьеру, и даже является Послом доброй воли в ЮНИСЕФ. В странах Европы он известен также как представитель Ирландии на конкурсе песни Евровидение 2008. На самом песенном конкурсе Дастином была исполнена песня «Irelande douze pointe» (рус. Двенадцать баллов Ирландии). Композиция была представлена во втором полуфинале (20 мая 2008), и исполнялась на двух языках: английском и французском. Песня была неоднозначно воспринята критиками и общественностью, и в итоге, заняв 15-е место в полуфинале, Индюку Дастину не удалось дойти до финала Евровидения.

Дискография

Альбомы

• Not Just A Pretty Face
• Unplucked
• Faith Of Our Feathers
• Poultry In Motion
• Dustin’s Greatest Hits
• Bling When You’re Minging

Синглы

• The Christmas No. 1
• Spanish Lady
• Numb
• Rat Trap
• Christmas Tree
• Good Lookin' Woman
• Fairytale of New York
• 32 Counties
• Christmas in Dublin
• Sweet Caroline
• Patricia the Stripper
• True Christmas
• Fields of Athenry
• Harrell is a Lonely Dustin
• Irelande Douze Pointe

Отрывок, характеризующий Dustin the Turkey

– Dieu, quelle virulente sortie [О! какое жестокое нападение!] – отвечал, нисколько не смутясь такою встречей, вошедший князь, в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках, при звездах, с светлым выражением плоского лица. Он говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с теми тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуся в свете и при дворе значительному человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.
– Avant tout dites moi, comment vous allez, chere amie? [Прежде всего скажите, как ваше здоровье?] Успокойте друга, – сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.
– Как можно быть здоровой… когда нравственно страдаешь? Разве можно оставаться спокойною в наше время, когда есть у человека чувство? – сказала Анна Павловна. – Вы весь вечер у меня, надеюсь?
– А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, – сказал князь. – Дочь заедет за мной и повезет меня.
– Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces fetes et tous ces feux d'artifice commencent a devenir insipides. [Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны.]
– Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, – сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a t on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]
– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.