DynaRig

DynaRig (англ. «дайнариг») — тип парусного вооружения, разработанный Вильгельмом Прёльссом в 1957 году.

Описание

Прёльсс предложил новую конструкцию мачты, развивающую идею прямого парусного вооружения. В его проекте исключались щели между парусами, что создавало сплошную парусную панель на всю высоту мачты, с исключительными характеристиками. Дополнительно профиль создавали специальные реи, выгнутые в одну сторону. В проекте «Динариг» паруса убирались не к реям, как обычно, а к мачте, а точнее, втягивались в неё накручиванием на внутренние барабаны. Таким образом исключались использование бегучего такелажа и необходимость работы на мачтах, которые становились полностью автоматизированными. Мачты также были лишены стоячего такелажа. Первоначально мачты предполагалось сделать поворотными и трёхгранно-решётчатыми, но затем была предложена конструкция неподвижной мачты с парусами, убираемыми внутрь, а разный угол к ветру по высоте обеспечивали поворотные реи, как и на классическом вооружении.

Прёльсс получил несколько патентов на подобную конструкцию и основал две фирмы, в США и Дании, которые должны были заняться продвижением его идеи. Он предлагал шестимачтовый балкер водоизмещением около 17000 т как идеальное судно для возрождения парусного флота. Однако высокая стоимость постройки и низкая стоимость топлива не позволяли проекту воплотиться в жизнь. Правда, с началом энергетического кризиса 1973 года интерес к парусным судам существенно вырос. Однако до сих пор DynaRig не получила распространения. Наибольшим судном, оснащённым подобными мачтами, является яхта Maltese Falcon — одна из самых больших парусных яхт в мире длиной 88 м, построенная по заказу американского миллионера Тома Перкинса.

См. также

• Maltese Falcon

Литература

• Крючков Ю. С., Перестюк И. Е. Крылья океана. — Л.: Судостроение, 1983.

Отрывок, характеризующий DynaRig

Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.