Висо, Эрнесто

Эрнесто Висо
Гражданство	Венесуэла
Дата рождения	19 марта 1985(1985-03-19) (39 лет)
Статистика в серии IRL IndyCar
Дебют	Хоумстед 2008
Сезоны	3 (2008-2010)
Бывшие команды	HVM Racing
Старты	51
Очки	796
Победы	0
Top5	2
Top10	10
Поулы	0
Сезон 2010
Команда	KV Racing Technology #8
Место (очки)	17 (262)
Данные после	Хоумстед-2010
Моторные виды спорта

Эрнесто Хосе Висо Лоссада (исп. Ernesto Jose Viso Lossada; родился 19 марта 1985 года в Каракасе, Венесуэла) — венесуэльский автогонщик.

• Победитель британского чемпионата Ф-3 2003 года (национальный класс).

Спортивная карьера

Начало

Карьера Висо началась с картинга в 1993, где он участвовал вплоть до 2001, потом он перешёл в US Barber Formula Dodge East и уверено стал чемпионом. Также он участвовал в Зимней серия Итальянской Формулы-Рено в конце года, он перешёл в Британской Формуле-3 в 2002. В 2002 он также принял участие в Еврокубке Формулы-Рено 200, и в конце года в Зимней серии Британской Формулы-3.

В 2003 он стал участвовать в Британской Формуле-3 в классе-Б, и стал там чемпионом после аварии главного соперника. В основной класс он перебрался в 2004 году, проехав часть сезона за команду P1, уровень его выступлений заставил обратить внимание на себя команду Ф3000 Durango, которая пригласила участвовать его до конца сезона.

GP2

В 2005 он гонялся в первом сезоне GP2 за команду BCN Competicion вместе с Хироки Ёсимото. В 2006 он продолжил участие в GP2 за команду iSport. Он выиграл два воскресных спринта в Сан-Марино и Испании. Также он был третьим пилотом Spyker MF1 Team и принимал участие в пятничной практике на Гран-при Бразилии.

Перед Гран-при Франции 2007 года было подтверждено, что Висо заменит Сержио Жименеса в Racing Engineering. Его гонка завершилась на первом круге после жуткой аварии с Михаэлем Аммермюллером и Кадзуки Накадзимой, в которой машина перелетела через бетонное ограждение, и приземлилась в метре от бетонного ограждения моста. Висо получил лишь ушибы, растяжение руки и сильное сотрясение мозга. Эта авария очень похожа на аварию с Марко Кампосом, которая произошла в 1995 году и привела к смерти Кампоса. Кампос умер из-за сильной травмы головы от удара об защитный барьер. Висо был в паре дюймов от этой участи. На время британского этапа его заменил Филипе Альбукерке. Висо продолжил выступать дальше, но его заменил Маркос Мартинес.

IndyCar Series

Висо перешёл в заново объединённый IndyCar в 2008 году, подписав контракт с командой HVM Racing. Он принял свой первый старт в овальных гонках 29 марта. Свой следующий этап в Питтсбурге он завершил на четвёртом месте. На этапе в Лонг-Бич финишировал на восьмом месте. После этапа в Уоткинс-Глене (где он финишировал десятым) ему поставили диагноз свинка ио отстранили от участия в следующей гонке. Висо завершил сезон восемнадцатым.

Следующий год удалось отъездить полностью, однако особых успехов вновь добиться не удалось — Эрнесто лишь единожды попал в Top10 (7-е место на этапе в Уоткинс-Глене) и вновь закончил год на 18-й строчке общего зачёта.

На следующий сезон Висо сменил команду — подписав контракт с KV Racing Technology. Особых успехов вновь не случилось, однако венесуэлец смог чуть чаще финишировать в Top20, а на этапе в Айове провёл свою лучшую гонку в карьере в серии — финишировав третьим. Год завершился на 17-й строчке общего зачёта.

Статистика результатов в моторных видах спорта

Гонки на машинах с открытыми колёсами

Международная Формула-3000

Результаты
Сезон	Команда	1	2	3	4	5	6	7	8	9	10	Поз.	Очки
2004	Durango	-	-	-	-	MAG 8	SIL 11	HOC 7	HUN 6	SPA 10	MNZ 8	12-й	7

Основной чемпионат GP2

Результаты
Сезон	Команда	1	2	3	4	5	6	7	8	9	10	11	12	13	14	15	16	17	18	19	20	21	22	23	Поз.	Очки
2005	BCN	SMF 10	-	ESF НФ	ESS НФ	MOF ДСК	EUF НФ	EUS 11	FRF 11	FRS 8	GBF 15	GBS 13	GEF ДСК	GES 12	HUF 6	HUS НФ	TUF 14	TUS 12	ITF НФ	ITS НФ	BEF 2	BES 3	BHF 8	BHS 2	12-й	21
2006	iSport	VAF 8	VAS 2	SMF 6	SMS 1	EUF 6	EUS 11	ESF 8	ESS 1	MOF НФ	GBF НФ	GBS 8	FRF 10	FRS НФ	GEF 5	GES 4	HUF 4	HUS 4	TUF НФ	TUS 13	ITF НФ	ITS 10			6-й	42
2007	Racing Engineering	-	-	-	-	-	FRF НФ	-	-	-	EUF 14	EUS 8	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-			29-й	0

Курсивом выделены гонки, где показан быстрейший круг.

Формула-1

Результаты
Сезон	Команда	Шасси	Мотор	1	2	3	4	5	6	7	8	9	10	11	12	13	14	15	16	17	18	Поз.	Очки
2006	Spyker MF1	Midland M16	Toyota V8	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	-	BRA ТП	-	-

IRL IndyCar

Результаты
Сезон	Команда	1	2	3	4	5	6	7	8	9	10	11	12	13	14	15	16	17	18	Поз.	Очки
2008	HVM	HMS 17	STP 4	-	LBH1 9	KAN 14	IND 26	MIL 8	TXS 14	IOW 13	RIR 10	WGL 10	-	MDO 22	EDM 15	KTY 13	SNM 6	DET 24	CHI 23	18-й	286
2009	HVM	STP 17	LBH 23	KAN 21	IND 24	MIL 18	TXS 24	IOW 20	RIR 12	WGL 7	TOR 13	EDM 12	KTY 15	MDO 15	SNM 22	CHI 17	MOT 15	HMS 16		18-й	248
2010	KVRT	SAO 12	STP 17	ALA 16	LBH 15	KAN 27	IND 25	TXS 11	IOW 3	WGL 11	TOR 19	EDM 8	MDO 26	SNM 19	CHI 27	KTY 26	MOT 15	HMS 19		17-й	262

Жирным выделен старт с поул-позиции. Курсивом — гонка, где показан быстрейший круг.

Сезоны	Команды	Старты	ПП	Победы	Подиумы	Top10	Победы в Indy 500	Титулы
3	2	50	0	0	1	9	0	0

Результаты в Indy 500

Год	Шасси	Мотор	СП	ФП	Команда
2008	Dallara	Honda	26	26	HVM
2009	Dallara	Honda	29	24	HVM
2010	Dallara	Honda	19	25	KVRT

Ссылки

• [www.ernestoviso.com/ Официальный сайт].  (англ.)  (исп.)

---

• [indycar.com/drivers/show/55-izod-indycar-series/3680-e-j-viso/ Профиль Висо] на сайте IRL IndyCar.  (англ.)

Отрывок, характеризующий Висо, Эрнесто

В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.


Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.