Уилсон, Эдвард Осборн

Поделись знанием:
(перенаправлено с «E. O. Wilson»)
Перейти к: навигация, поиск
Эдвард Осборн Уилсон
Edward Osborne Wilson
Научная сфера:

мирмекология

Место работы:

Гарвардский университет

Альма-матер:

Гарвардский университет

Известен как:

основоположник теории островной биогеографии

Награды и премии:

Национальная научная медаль США (1976)
Пулитцеровская премия (1979)
Пулитцеровская премия (1991)
Международная премия короля Фейсала (2000)
BBVA Foundation Frontiers of Knowledge Awards (2010)

Систематик живой природы
Исследователь, описавший ряд зоологических таксонов. Для указания авторства, названия этих таксонов сопровождают обозначением «Wilson».

Другой вариант обозначения: «E.O.Wilson»


Страница на Викивидах

Э́двард О́сборн Уи́лсон (англ. Edward Osborne Wilson, 10 июня 1929 года, Бирмингем, Алабама, США) — американский биолог, социобиолог, мирмеколог, эколог, писатель, дважды лауреат Пулитцеровской премии, профессор Гарвардского университета, академик Национальной академии наук США.





Биография

Эдвард Осборн Уилсон родился 10 июня 1929 года в г. Бирмингем (Алабама). В раннем возрасте он заинтересовался природой. Родители, Эдвард и Инез Уилсон, развелись, когда Эдварду было 7 лет. В том же году он повредил глаз в результате несчастного случая на рыбалке. Он рос в разных городах, сопровождая своего отца и мачеху. Проблемы со зрением не позволили ему наблюдать за птицами и млекопитающими, и он сосредоточился на насекомых. При поддержке Marion R. Smith, мирмеколога из Национального музея естественной истории (Вашингтон), Уилсон начал изучать всех муравьёв штата Алабама.

Мирмекология и муравьи

Уилсон является одним из крупнейших в мире специалистов по муравьям. Им открыто и описано более 300 новых для науки видов муравьёв.

Социобиология

В 1975 он создал свой фундаментальный труд Sociobiology: The New Synthesis, в котором развил понятие социобиологии. Книга была первой попыткой объяснить альтруизм, агрессию и тому подобные типы социального поведения животных (в основном муравьёв, так как это была специализация Уилсона) при помощи эволюционных механизмов. В этой книге лишь последняя глава касалась поведения людей. Позднее Уилсон написал книгу «О природе человека» (англ. On Human Nature), полностью посвящённую социобиологии в приложении к человеку. Эта книга принесла автору Пулитцеровскую премию.

Уилсон утверждает, что любое поведение животных, и в частности человека, является продуктом наследственности, экологических стимулов и прошлого опыта, а свобода воли — это иллюзия. Социобиологическая теория Уилсона призвана научно обосновать несостоятельность подхода «tabula rasa», согласно которому человек рождается без каких-либо врождённых знаний[1].

Звания и награды

Главные труды

В Викицитатнике есть страница по теме
Уилсон, Эдвард Осборн

Названы в честь Уилсона

Напишите отзыв о статье "Уилсон, Эдвард Осборн"

Примечания

  1. On Human Nature, 1979, Harvard University Press, ISBN 0-674-01638-6
  2. Wilson, E. O. [161.58.114.60/article_detail.php?article_id=367 E. O. Wilson On Boy Scouts, Blade Runner, and Huck Finn]. Science & Spirit (2002). Проверено 8 ноября 2006.
  3. [members.cox.net/scouting179/Eagle%20Distinguished.htm Distinguished Eagle Scouts](недоступная ссылка — история). Troop & Pack 179. Проверено 2 марта 2006. [web.archive.org/web/20060618125231/members.cox.net/scouting179/Eagle%20Distinguished.htm Архивировано из первоисточника 18 июня 2006].
  4. Schultz, T.R. 2007: The fungus-growing ant genus Apterostigma in Dominican amber. In: Advances in Ant Systematics (Hymenoptera: Formicidae): Homage to E.O. Wilson — 50 Years of Contributions (R.R. Snelling, B.L. Fisher, and P.S. Ward, Eds.). — Memoirs of the American Entomological Institute, 80: 425—436.
  5. Cagniant, H. 1988: Contribution à la connaissance des fourmis marocaines. Description des trois castes d' Aphaenogaster wilsoni n. sp. (Hymenoptera, Myrmicidae). Nouvelle Revue d’Entomologie (n.s.), 5: 49-55.
  6. Heinze, J. 1989: Leptothorax wilsoni n. sp., a new parasitic ant from eastern North America (Hymenoptera: Formicidae). — Psyche, 96: 49-61.
  7. Brown, W.L. 1969: Strumigenys wilsoni species nov. — Pilot Register of Zoology, 28.

Литература

  • Грудинкин Александр. За муравейником человейник (рус.) // Знание — сила : Журнал. — М., 2014. — № 6. — С. 94—101. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0130-1640&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0130-1640].
  • Nicholas Wade. (2008). [www.nytimes.com/2008/07/15/science/15wils.html?_r=0 Taking a Cue From Ants on Evolution of Humans.] — Nytimes.com, July 15, 2008.

Ссылки

  • [www.lasius.narod.ru/antwilson.htm Биография]
  • [ethology.ru/library/?id=126 Социобиология: новый синтез (26 глава)]
  • [biography.yourdictionary.com/edward-osborne-wilson Edward Osborne Wilson Facts]

Отрывок, характеризующий Уилсон, Эдвард Осборн

В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.