ELinks

ELinks

Тип	Браузер
Разработчик	Peter Baudis
Написана на	Си
Операционная система	BSD, Linux, UNIX
Последняя версия	0.11.7 (22 августа 2009)
Тестовая версия	0.12pre6 (30 октября 2012)
Лицензия	GNU GPL
Сайт	[elinks.or.cz/ or.cz]

ELinksELinks

ELinks — текстовый браузер, поддерживающий таблицы, фреймы, цветовую палитру в 16, 88 или 256 цветов, HTTP, HTTPS, FTP, proxy, cookies, фоновые загрузки с оповещением об окончании загрузки, пользовательские протоколы: IRC, mailto, telnet, а также NNTP и Gopher. Частично реализована поддержка каскадных таблиц стилей CSS и ECMAScript, также присутствует поддержка вкладок и полная поддержка ввода-вывода UTF-8. Возможно написание сценариев на языках Perl, Ruby, Lua и GNU Guile. Имеется поддержка протокола IPv6. Начиная с версии ELinks 0.11.5 поддержка libgnutls-openssl была отключена, из-за того, что исходный код GnuTLS версии 2.2.0 и выше, распространяется под лицензией, несовместимой с лицензией GPL v2. ELinks является свободным и доступным в исходном коде ПО.

Разработка обозревателя началась в 2001 году и позиционировалась как экспериментальное ответвление проекта Links, поэтому раньше буква 'E' расшифровывалась как Experimental. Но в дальнейшем имя было изменено на Enhanced/Extended (расширенный). Из‐за нехватки времени 1 сентября 2004 года Питер Баудиш передал управление проектом датскому разработчику Джону Фонсеца, а сам полностью погрузился в написание нового кода для ELinks.

Ссылки

• [elinks.or.cz/ Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий ELinks

Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!