E Pluribus Wiggum
Поделись знанием:
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
| «E Pluribus Wiggum» | ||||
| «Из многих — Виггам» | ||||
| Эпизод «Симпсонов»
<tr><th style="font-size: 100%;" align="center" colspan="2"> | ||||
|
<tr><th align="center" colspan="2">Постер к эпизоду</th></tr> | ||||
|---|---|---|---|---|
| Номер эпизода | 410 | |||
| Код эпизода | KABF03 | |||
| Первый эфир | 6 января 2008 года | |||
| Исполнительный продюсер | Эл Джин | |||
| Сценарист | Майкл Прайс | |||
| Режиссёр | Майкл Полчино | |||
| ||||
| [www.snpp.com/episodes/KABF03 SNPP capsule] | ||||
«E Pluribus Wiggum» (рус. Из многих — Виггам) — десятый эпизод девятнадцатого сезона мультсериала Симпсоны. Премьера эпизода состоялась 6 января 2008 года.
Содержание
Сюжет
Гомер возвращается с работы и обнаруживает, что должен сесть на диету. Для этого он объедается и бросает мусор в трубопровод. Среди мусора оказалась серная кислота и спичка, таким образом он сжигает в Спрингфилде все фастфуд-рестораны. Для того, чтобы восстановить их, мэр Куимби передвигает день выборов на ближайшие выходные, сделав, таким образом, Спрингфилд становится первым городом в стране, в котором пройдут выборы. Оба кандидата не внушают доверия избирателям, и горожане выдвигают на пост Ральфа Виггама.
Культурные отсылки
- В названии эпизода пародийно обыгрывается национальный девиз США «E pluribus unum» (с лат. — «Из многих - одно»).
Саундтрек
- Duran Duran — Hungry Like The Wolf
- Макс Стайнер — Theme From A Summer Place[1]
Напишите отзыв о статье "E Pluribus Wiggum"
Примечания
- ↑ [www.imdb.com/title/tt1157300/soundtrack/ саундтрек E. Pluribus Wiggum]
Ссылки
- E. Pluribus Wiggum (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.thesimpsons.com/episode_guide/1910.htm «E. Pluribus Wiggum»] на сайте The Simpsons.com
|
Это заготовка статьи о мультипликационном сериале «Симпсоны». Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий E Pluribus Wiggum
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
