Elvis in Concert
| Elvis in Concert | ||||
 | ||||
| концертный альбом Элвиса Пресли | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска | ||||
| Записан |
19 и 21 июня 1977 | |||
| Жанр | ||||
| Длительность |
72:51 | |||
| Страна | ||||
| Лейбл | ||||
| Профессиональные рецензии | ||||
| ||||
| Хронология Элвиса Пресли | ||||
| ||||
Elvis in Concert (рус. Элвис на концерте) — шестой концертный альбом американского певца Элвиса Пресли, также являющийся саундтреком к одноимённому телеконцерту, записанному в июне 1977 года (трансляция прошла в октябре). Этой пластинкой обычно закрывают прижизненную дискографию Элвиса Пресли, несмотря на то что альбом вышел в 1977 году, через полтора месяца после смерти певца. Именно факт смерти повлиял как на решение выпустить данный альбом, так и на его успех: «Elvis In Concert» занял 5-е место в американском хит-параде и достиг трижды платинового статуса.
Содержание
Обзор
Несмотря на ухудшение здоровья и общую апатию, Элвис Пресли в первой половине 1977 года давал один концерт за другим. Качество выступлений целиком зависело от настроения певца, состояния его здоровья, а также медикаментов. В такой обстановке менеджер Пресли полковник Том Паркер решил сделать ещё одно телешоу с участием певца: два предыдущих телеконцерта 1968 и 1973 гг. были большим успехом и получили множество похвал; кроме того расчёт был на то, что это пробудит в Пресли интерес к музыке как таковой.
Запись телеконцерта была назначена в рамках турне Пресли по Среднему Западу в июне 1977 года. Съёмки концерта 19 июня в Омахе были разочаровывающими: выступление было вялым. Более-менее компенсировало его выступление в Рапид-Сити 21 июня, на котором Пресли был явно в хорошем настроении и полон энергии. Кадры телеплёнки обнажали то, что Пресли и его окружение пытались скрыть от общественности: певец был не в лучшей своей форме. Скорее всего эти выступления не увидели бы свет, если бы не последовавшая вскоре смерть Пресли.
В итоге телеконцерт, транслировавшийся лишь однажды — 3 октября 1977 года, — был смонтирован из двух записей в такой последовательности, чтобы создавалось впечатление цельного выступления, разбитого, тем не менее, на фрагменты, которые соединены между собою короткими комментариями поклонников певца; в конце было дано сообщение от Вернона Пресли.
Альбом состоит из двух пластинок: первая в точности повторяет программу телеконцерта; вторая представляет подборку песен с двух записанных в рамках проекта концертов. По каким-то причинам, в него не была включена «Unchained Melody», которая увидела свет лишь в 1991 году в рамках видеосборника и параллельного ему альбома.
Список композиций
- Elvis Fans Comments
- Opening Riff: Also Sprach Zarathustra
- See See Rider
- That's All Right
- Are You Lonesome Tonight?
- Teddy Bear / Don’t Be Cruel
- Elvis Fans Comments
- You Gave Me a Mountain
- Jailhouse Rock
- Elvis Fans Comments
- How Great Thou Art
- Elvis Fans Comments
- I Really Don’t Want To Know
- Elvis Introduces His Father
- Hurt
- Hound Dog
- My Way
- Can't Help Falling In Love
- Closing Riff
- Special Message From Elvis' Father
- I Got a Woman / Amen
- Elvis Talks
- Love Me
- If You Love Me (Let Me Know)
- 'O Sole Mio / It’s Now Or Never
- Tryin' To Get To You
- Hawaiian Wedding Song
- Fairytale
- Little Sister
- Early Mornin' Rain
- What’d I Say
- Johnny B. Goode
- And I Love You So
Форматы: грампластинка (x2), аудиокассета, компакт-диск.
Альбомные синглы
- My Way / America the Beautiful (октябрь 1977; #22)
См. также
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Elvis in Concert"
Отрывок, характеризующий Elvis in Concert
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
