Энигма-вариации

Вариации на собственную тему «Загадка» (англ. Enigma Variations; от др.-греч. αἴνιγμα — загадка), op.36 — музыкальное произведение Эдуарда Элгара, написанное в октябре 1898 — феврале 1899 года в виде 14 вариаций для оркестра на собственную тему. «Загадка» произведения состоит в том, что в каждой из вариаций зашифрованы имена друзей композитора. Кроме того, по признанию самого композитора, в произведении есть еще одна зашифрованная тема.

История создания

Согласно воспоминаниям самого Элгара, вечером 21 октября 1898 года после утомительного дня, он сел за рояль. Мелодия, которую он играл, привлекла внимание его жены, и он начал импровизировать вариации на эту тему в различных стилях, которые отражают характер некоторых из его друзей. Эти импровизации, расширенные и оркестрованные, позднее и стали полноценным музыкальным произведением.

Вариации были закончены 18 февраля 1899 года и впервые исполнены в Сент-Джеймском холле в Лондоне 19 июня 1899 года оркестром под руководством Ганса Рихтера. Критиков поначалу раздражала мистификация вокруг произведения, но большинство оценило структуру и оркестровку работы. Элгар впоследствии пересмотрел последнюю вариацию, добавив новые фрагменты и партию органа. Новая версия, которая обычно сегодня исполняется, впервые была представлена в Вустере на фестивале 13 сентября 1899 года, дирижировал автор.

Европейская континентальная премьера состоялась в Дюссельдорфе 7 февраля 1901 года, дирижер — Юлиус Бутс. Позднее произведение достигло и многих других сцен, в том числе и российскую. Так, после петербургской премьеры 1904 года, произведение понравилось Александру Глазунову и Николаю Римский-Корсакову. В 1910 году премьера состоялась и в Нью-Йорке, где дирижировал Густав Малер.

Состав оркестра

Произведение написано для 2 флейт (одна дублирует флейту-пикколо), 2 гобоев, 2 кларнетов, 2 фаготов, контрфагота, 4 валторн, 3 труб, 3 тромбонов, тубы, литавр, малого барабана, треугольника, большого барабана, тарелок, органа (ad libitum) и струнных.

Структура произведения

Произведение написано в виде темы с последующими 14 вариациями. Варьируются мелодические, гармонические и ритмические элементы темы, а расширенная четырнадцатая вариация представляет собой грандиозный финал.

Элгар посвятил произведение «моим друзьям, изображенным здесь» (англ. «to my friends pictured within»), и в партитуре каждой вариации предшествуют инициалы или имя друга, которому она посвящена. Каждая часть передает не только общее впечатление от личности, но и содержит музыкальную отсылку на конкретную характеристику или событие, такие, как смех, особенности речи и т. п. Произведение состоит из следующих разделов:

• Тема (Enigma: Andante)

1. L’istesso tempo («C.A.E.»)
2. Allegro («H.D.S-P.»)
3. Allegretto («R.B.T.»)
4. Allegro di molto («W.M.B.»)
5. Moderato («R.P.A.»)
6. Andantino («Ysobel»)
7. Presto («Troyte»)
8. Allegretto («W.N.»)
9. Adagio («Nimrod»)
10. Intermezzo: Allegretto («Dorabella»)
11. Allegro di molto («G.R.S.»)
12. Andante («B.G.N.»)
13. Romanza: Moderato («* * *»)
14. Finale: Allegro Presto («E.D.U.»)

Примерная длительность всего произведения — 32 минуты.

Литература

• [elgar-enigma.tripod.com/ Patrick Turner «Elgar’s 'Enigma' Variations — a Centenary Celebration»] — Paperback — 148pp (with index) plus 8 pages of illustrations — Thames Publishing, London — ISBN 0905211014 (англ.)

Ссылки

• [www.elgar.org/3enigma.htm О произведении на сайте композитора] (англ.)
• [www.britannica.com/EBchecked/topic/188407/Enigma-Variations Вариации на сайте энциклопедии «Британника»] (англ.)
• Энигма-вариации: ноты произведения на International Music Score Library Project

Отрывок, характеризующий Энигма-вариации

Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.