Enrique Iglesias (альбом)
| Enrique Iglesias | ||||
 | ||||
| Студийный альбом Энрике Иглесиаса | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска |
21 ноября 1995 | |||
| Записан |
1994–95 | |||
| Жанры | ||||
| Длительность |
34:33 | |||
| Продюсер |
Рафаель Перес-Ботия | |||
| Лейбл | ||||
| Профессиональные рецензии | ||||
| ||||
| Хронология Энрике Иглесиаса | ||||
| ||||
| Синглы из Enrique Iglesias | ||||
|
||||
| Version en Italiano | ||||
 Обложка итальянской версии альбома |
||||
Enrique Iglesias — дебютный испаноязычный студийный альбом испанского певца Энрике Иглесиаса, выпущен 21 ноября 1995 года на мексиканском лейбле FonoMusic.
Содержание
Об альбоме
Испаноязычный диск был популярен в Латинской Америке а также выпускался на итальянском и португальском языках. В Португалии альбом получил статус золотого диска через пять недель продаж. В США альбом стал золотым 11 июня 1996, а 18 ноября 1996 года альбом получил платиновый статус. Пять синглов с альбома занимали 1-е позиции в «Billboard Hot Latin Tracks»:
Это лучший результат для латиноамериканского альбома тех лет. К примеру, Селена и Джон Секада выпустили только по четыре сингла, которые лидировали в этом чарте. Песня «Invéntame» была перезаписана её автором Марко Антонио Солисом в 1999 году и выпущена синглом с альбома «Trozos de Mi Alma». Лучший результат для песни — 36-е месте в «Billboard Hot Latin Tracks». Альбом был распродан тиражом более 5 млн экземпляров во всём мире.
Список композиций
01. «No Llores Por Mi» (рус. Не Плачь По Мне) —
02. «Trapecista» (рус. Трапеция) —
03. «Por Amarte» (рус. Чтобы Любить Тебя) —
04. «Si Tu Te Vas» (рус. Если Ты Уйдёшь) —
05. "Si Juras Regresar " (рус. Если Поклянёшься Вернуться) —
06. «Experiencia Religiosa» (рус. Религиозный Опыт) —
07. «Falta Tanto Amor» (рус. Недостаток Такой Любви) —
08. «Inalcanzable» (рус. Недостижимо) —
09. «Muñeca Cruel» (рус. Жестокая Кукла) —
10. «Invéntame» (рус. Выдумать) —
Список композиций итальянской версии альбома
01. «Piangerai Per Me» (No Llores Por Mi) —
- Длительность: 4:07
02. «Per Amarti» (Por Amarte)
- Длительность: 4:00
03. «Se Te Ne Vai» (Si Tu Te Vas)
- Длительность: 4:00
04. «Esperienza Religiosa» (Experiencia Religiosa)
- ДЛительность: 4:54
05. «Corri Vai da Lui» (Falta Tanto Amor)
- Длительность: 3:53
06. «Bambola Crudele» (Muñeca Cruel)
- Длительность: 4:13
07. «Esperienza Religiosa» (Remix)
- Длительность: 4:58
08. «Se Te Ne Vai» (Remix)
- Длительность: 4:28
Чарты
Альбом дебютировал на 36 позиции в «Billboard Top Latin Albums» 18 ноября 1995 года, а через пять недель поднялся до «десятки лучших». Альбом сверг с первого места альбом Селены «Dreaming Of You» 25 мая 1996.
Принимавшие участие в записи
- Продюсер, аранжировшик - Рафаэль Перес-Ботия
- Вокал - Энрике Иглесиас
- Бас-гитара - Скотт Александр
- Ударная установка - Грег Биссоне
- Орган Хаммонда - Робби Бучанан, Рафаэль Перес-Ботия
- Ударные - Луис Конте
- Гитара - Джордж Доеринг, Кристиан Кольм, Михаэль Ландау, Роберто Моралес
- Клавишные - Рафаэль Перес-Ботия, Мануэль Сантистебан
- Бэк-вокал: Франсис Бенитес, Лейла Холи, Карлос Мургиа, Кенни Обрайн, Стефан Спруил
Персонал
|
|
| ||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Enrique Iglesias (альбом)"
Отрывок, характеризующий Enrique Iglesias (альбом)
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
