EverQuest II

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
EverQuest II

Разработчик
Издатель
Локализатор
Дата выпуска
Жанр
Возрастные
рейтинги
ESRB: TTeens
PEGI: 12+
Платформы
Режимы игры
Носитель
DVD, загрузка
Сайт
[eq2.akella-online.ru/ lla-online.ru]

EverQuest II — фэнтезийная массовая многопользовательская ролевая онлайн-игра (MMORPG). Она была выпущена 8 ноября, 2004 года и является сиквелом проекта EverQuest, разработанного Sony Online Entertainment. Изменения коснулись графики и геймплея.

Игра переведена и издана на русском языке компанией Akella-Online. Она стала одной из первых официально переведённых фэнтезийных MMORPG и привлекла большое внимание игроков, предпочитающих общение на русском языке. Стоит отметить, что перевод коснулся только текстовой составляющей игры: персонажи переозвучены не были. С декабря 2011 года игра перешла на модель Free to Play, став условно-бесплатной.[1]. 2 марта 2016 года Акелла сообщила в официальной рассылке игрокам, что "с 30 марта 2016 года, с 23:59 по московскому времени завершит оперирование проектом “EverQuest II по-русски”. Аккаунты и персонажи с русских серверов будут перенесены на серверы Daybreak Games. Все игровые тексты и поддержка пользователей будут предоставляться на английском языке."





Игровая вселенная

События игры разворачиваются в мире Норрат, аналогично оригинальной игре, однако создатели игры перенесли действие на 500 лет в будущее. При этом мир EverQuest II рассматривается как параллельная реальность, что позволяет всё ещё популярной EverQuest не ограничиваться сюжетно событиями сиквела. Согласно EverQuest II, Норрат пережил несколько катастроф, которые полностью поменяли привычное расположение материков и изолировали некоторые земли. Тем не менее, забытые пути постепенно восстанавливают, открывая новые зоны для исследований, знакомые игрокам оригинального EverQuest, в каждом игровом дополнении.

Весь мир Норрат биполярен и разделён на два крупных лагеря. Королевой Антонией Бэйл и столицей света Кейносом представлены силы добра, зло олицетворяют Владыка Лукан Д’Лире и построенный на костях Фрипорт. Кроме ключевых городов Кейноса и Фрипорта, у противоборствующих сил есть несколько второстепенных крупных городов-аванпостов. Причём сам Норрат вовсе не поделён резко на добрых и злых — существуют нейтральные поселения и целые расы и возможность перебежать из одного лагеря в другой.

Интересно, что мир EverQuest изначально не был создан для PvP-игры, поэтому, как отмечают многие игроки, настоящего противоборства не получается. На PvE-серверах зло и добро вообще не враждует: игроки обеих фракций могут свободно общаться и вместе покорять Норрат. В настоящее время в русском EverQuest II работают два сервера, PvE — Barren Sky и PvP — Harla Dar. Сервер The Nexus, являвшийся вторым PvE — сервером, и всё его население, был соединён с Barren Sky' в конце января 2011 года.

Музыка и озвучка

Музыка к оригинальной версии игры и первым обновлениям была написана американским композитором Лаурой Карпман. В дальнейшем музыкальное сопровождение писал Инон Зур. Многие NPC в игре были профессионально озвучены. К некоторым из них даже приложили руку голливудские звезды. Например, Владыка Лукан Ди Лире говорит голосом Кристофера Ли, а королева Антония Бэйл голосом Хизер Грэм. Так же в игре звучат голоса Уила Уитона, Дуайта Шультца, Даники Маккеллар, Стивена Блума.

Игровой процесс

Игроки создают персонажей, которые являются их аватарами в онлайновом мире. При генерации героя в EverQuest II возможен выбор из 19 различных рас, причём число рас увеличивалось с некоторыми игровыми дополнениями, и 25 различных классов. Приключения в Норрате включают выполнение квестов, различающися по типу и приносящих в связи с этим различные награды, уничтожение монстров в поисках полезных предметов, исследование мира, общение и взаимодействие с другими игроками. Реализована система мирных ремесленных профессий, позволяющая создавать вещи ручной работы, которые гораздо практичней вещей, купленных у NPC. Квесты и охота на монстров увеличивают боевой уровень, в то время как создание предметов поднимает уровень ремесленный. На данный момент (после выхода дополнения Chains of Eternity) пороговым значением для них является 95 уровень.

В отличие от многих других MMORPG, в EverQuest II существует возможность и необходимость приобретать квартиры или дома, для которых имеется огромное количество специальных предметов обстановки. В своем доме игрок может открыть собственный магазин, товары в котором продаются без дополнительной наценки брокера. Полноценная игра в EverQuest II невозможна без создания гильдий — добровольных объединений игроков для совместного прохождения сложных испытаний, убийства особенно сложных монстров, помощи новичкам и получении уникальных предметов для боя или украшения интерьера квартир. Кроме того, некоторые особо ценные дома или средства передвижения могут требовать членства в гильдии высокого уровня. Развитие гильдий аналогично развитию игрока: числясь в гильдии, герой добавляет ей часть заработанного опыта.

Отличия от игрового процесса приквела

Расы

  • Варвары — созданная Митаниэлем и Эроллизи Марр раса высоких, похожих на человека существ. Эта могучая раса раньше обитала на холодном севере, выстроив свой город Халас на ледяных равнинах Эверфроста. По человеческим стандартам их жилища кажутся примитивными, так как варвары используют самые простые, необработанные строительные материалы и не стремятся к сложной архитектуре. Они украшают стены своих жилищ боевыми трофеями, а также шкурами животных с изображениями сцен из истории и жизни своего народа. Прибытие варваров в Норрат совпало с Эпохой Кровопролития, когда варвары впервые вступили в войну со своими соседями. Племена варваров дрались со всеми, кто вставал у них на пути, даже с другими варварами, стремясь доказать свою силу и мощь. Некоторых избранных варваров, ставших впоследствии прародителями расы людей, близнецы Марр некогда одарили частицей своей мудрости. Варвары стремятся скрывать свои эмоции, но при этом не преминут высказать в лицо собеседнику всё, что они о нём думают. Их слова никогда не расходится с делами.
  • Тёмные эльфы — одна из трёх старейших эльфийских рас, известных на Норрате. Часто их называют эльфийским словом «Тейр’Дал», что в переводе означает «эльфы первозданного хаоса». Веками тёмные эльфы, дети Инноруука, жили в не знавших солнечного света подземельях Норрата. Легенда гласит, что Князь Ненависти захватил первого эльфийского короля и его королеву и три сотни лет пытал их, разрывая на части их тела и вновь и вновь воссоздавая искаженные их подобия. Что бы они ни чтили раньше, теперь ими движет Ненависть. Управляемая ненависть может сделать сильным противником даже слабого; вдохнув же её в другого, можно извратить его душу и управлять сущностью. Учение некромантии, которое тёмные эльфы считают подарком Инноруука своей расе, лежит в основе их общества. Тёмные эльфы смотрят на другие расы свысока, но в прошлом не раз использовали помощь троллей и огров. Когда же огры вернули свою былую мудрость и освободились от влияния Тейр’Дал, они продолжили поиск тех, кто стал бы их послушной марионеткой.
  • Дворфы — невысокие, коренастые существа, созданные Бреллом Серилисом. Они упрямы, сильны и знамениты своей храбростью, хотя и не отличаются особым умом. Дворф может стать самым преданным другом — или же самым беспощадным врагом. В знак своего уважения к камню, земле и сокровищам, укрытым в её недрах, дворфы высекли свой город — Каладим — глубоко в скалах Мясницких Гор. Архитектура Каладима отражает любовь дворфов к работе: чистые, превосходно обработанные камни уложены в стены практичных и одновременно красивых домов скального города. Оружие и броня дворфов тоже славятся своими качеством и прочностью; они часто украшены вязью и рунами. Будучи опытными шахтёрами, дворфы добывают из горных пород великолепные драгоценные камни. В память о своём городе дворфы часто покрывают лица символами своей родины.
  • Эрудиты — происходят от обычных людей. Отрицают своё родство с менее интеллектуальными родственниками. На самом деле эрудиты — наследники великого мага Эруда, много веков назад покинувшего берега Антоники и отправившегося на запад, к пустынным землям Одуса. Здесь был основан город Эрудин, оплот красоты и мудрости. Его белые мраморные башни красивы нерукотворной красотой, с которой не могут сравнится творения даже лучших человеческих мастеров. Спустя несколько лет после основания «города высших людей» группа эрудитов начала постигать искусство некромантии, избрав в учителя тёмных эльфов. Секты некромантов-еретиков восстали против своего народа, и на Одусе разразилась страшная гражданская война. Магические силы, призванные на помощь сражающимися, смели с лица земли всех участников войны, а кратер, возникший на месте решающего сражения, достиг даже самого Подножия. Эрудиты ни секунды не сомневаются в том, что их раса выше всех остальных, особенно керра, которых они считают не более чем разумными животными.
  • Фроглоки — раса низкорослых амфибий, обитающих в болотах Норрата. Безоговорочно преданные Митаниэлю Марру фроглоки постоянно враждуют с троллями Болота Иннотуле. Более четырёх столетий назад их божество наделило избранных представителей этой расы высоким интеллектом и физической силой, и вскоре после этого фроглоки изгнали троллей из их города — Гробба. В честь своего повелителя фроглоки назвали захваченный город «Гукта, аванпост Марра». Тем не менее, архитектура фроглоков так и осталась на примитивном уровне. Они мало заботятся об украшениях и предпочитают окружать себя обстановкой, напоминающей им родное болото. Несмотря на крепкое телосложение, фроглоки достаточно умны, чтобы достичь мастерства практически в любой профессии, при условии, что она не противоречит их вере.
  • Гномы — маленькие, худощавые существа, созданные Бреллом Серилисом. Недостаток физического развития они с лихвой компенсируют присущими их расе упорством и мудростью. Гномы славятся своим любопытством и известны своими попытками соединить магию и технологию. В прошлом их неуемная любознательность нередко осложняла им жизнь, но живой ум и хитрость позволили им выжить и преуспеть в этом мире невзирая на физические недостатки. Быт гномов изобилует всевозможными механическими штучками со множеством шестерёнок и моторчиков, вращающихся во все стороны. Гномы прославились как изобретатели часов и различных механических животных, от крыс до драконов. Гномы даже создают механических гномов, которые помогают им в их повседневных делах. Так же, как и близкие родственники гномов — дворфы — они любят драгоценные камни и металлы. Гномы создали уникальное учение, сочетающее в себе магию и науку. Они называют его механомагией и верят, что с его помощью можно получить ответ на любой вопрос. Аналитический ум гнома никогда не знает покоя. Гном непрерывно трудится над изобретением новых формул и поиском необычных ответов на простые вопросы, иногда отвлекаясь, чтобы учинить над кем-нибудь одну из своих знаменитых проделок.
  • Полуэльфы — оказавшись меж двух культур и лишившись собственных традиций долгое время были вынуждены существовать вне общества. Теперь они вполне счастливо живут как в человеческих городах, так и под тенистым покровом эльфийских лесов, называя своим домом и лесную чащу, и переплетения узких улочек городских окраин. Тем не менее приток беженцев в человеческие города снова принуждает полуэльфов менять ставший привычным образ жизни. Бунтари по своей натуре, они называют себя эльфийским словом «Эйр’Дал», что означает «неподходящий». Хотя и тёмные, и высшие эльфы часто используют его как оскорбление, полуэльфы сделали это слово символом своего уникального положения в этом мире. И высшие, и тёмные эльфы с презрением относятся к полукровкам, ведь они позорят чистоту эльфийской расы. Лесные эльфы относятся к своим дальним родственникам более терпимо, людям же они просто безразличны.
  • Полурослики — создания Брислбэйна, Короля Воров и властелина Мира Озорства. Как нетрудно догадаться, их рост не превышает половины человеческого; многие представители этой расы наделены округлыми формами. Щеки полуросликов покрыты жизнерадостным румянцем. Ещё одна черта их внешности — огромные волосатые ступни. Полурослики по своей природе добродушны и дружелюбны. Они приветливы ко всем, кто не выражает по отношению к ним откровенно враждебных намерений. Хотя в большинстве случаев полурослики и не замышляют ничего дурного, оно славятся своими шалостями и розыгрышами. Для полурослика нет большей радости, чем провести вечер с друзьями и соседями у камина, рассказывая истории и байки о путешествиях. И всё же несмотря ни на что полурослики отличаются завидной крепостью духа и выносливостью, не раз выручавшей их в битвах. Речной Дол — родина полуросликов, и они очень любят своё тихое пристанище. Они строят свои дома в глубине холмов и любят круглые двери и низкие потолки. Крепкие семейные узы и духовное благородство подталкивают полуросликов защищать свои семьи и становиться отважными бойцами. Их неистребимое любопытство помогает им достичь успеха на пути разведчика, но интеллектуальными способностями они, к сожалению, не блещут…
  • Высшие эльфы — Высшие эльфы, или Коада’Дал, — светлокожие дети Тунаре, богини природы. Высокие и стройные высшие эльфы сочетают в себе благородство и изящество. Их домом издавна стали древние стены Фелвита. Коада’Дал обладают хорошим вкусом и стремятся окружить себя произведениями искусства лучших представителей своей расы. Кроме того, высшие эльфы чрезвычайно любят порядок и дисциплину, но так и не сумели избавиться от присущего им презрения к остальным, менее чистым, по их мнению, расам. Так, лесные эльфы находятся у них в услужении, а остальные расы попросту игнорируются. Враждебно настроенные расы, в особенности их заклятые враги — тёмные эльфы — по их мнению, должны исчезнуть с лица Норрата. Высшие эльфы считают себя избранными детьми Тунаре, и их себялюбие не знает предела.
  • Люди — многообразны, изобретательны и приспособляемы. Ни у одной другой расы нет такой свободы выбора вероисповедания или пути развития. Лишь немногие сравнятся с ними в способности неординарно мыслить, и ни одна другая раса не может так приспосабливаться к переменам. Люди происходят от своих северных соседей, варваров, но в своей эволюции намного их превзошли. Хотя они не приспособлены ни для одной профессии конкретно и не отличаются особыми чертами, они подходят для любой роли, компенсируя свои недостатки изобретательностью. Расцвет человеческой расы пришёлся на Эпоху Кровопролитий, когда могучая объединённая империя правила Норратом. Когда империя распалась, большинство её лидеров перенесли свои внутренние конфликты на луну Луклин, но остатки великой империи ещё долго существовали на просторах Норрата. Более интеллектуальные потомки людей, эрудиты, давно уже отделились от своих менее умных родичей и тем самым основали свою ветвь эволюции. Кейнос и Фрипорт — два памятника культуры и архитектуры человеческой расы. Пережив Эпоху Катаклизмов практически без потерь, человеческая раса теперь занимает главенствующее положение.
  • Иксар — раса огромных рептилий, созданных Казиком-Туле. Они долгое время были главенствующей цивилизацией на континенте Кунарк. У иксар богатое прошлое, в котором много печальных моментов. Когда-то Кунарком владела Себилисская империя, чья беспощадность могла сравниться только с Раллосианской империей, захватившей Антонику. Хотя мощи их могли противостоять только лишь драконы, иксар тоже претерпели периоды рабства и унижения. Именно тогда они научились презирать отстающие расы и надеяться только на силу челюстей и мощь когтей. Образцами крайне бедной и неприхотливой архитектуры иксар служат города Себилис, Кабилис и Город Туманов. Иксар — это воплощенное зло. Погрязшие в разрушении и ничтожности, иксар воплощают чистую, непримиримую злобу. Они не скрывают своих намерений, а просто открыто одинаково ненавидят всех и вся. Иксар — сильная раса, прекрасно подготовленная как для войны, так и для обучения магическим искусствам, оособенно самым тёмным сторонам магии. Природная любознательность помогает им стать отличными разведчиками.
  • Керра — ведут свой род от великого лидера расы, Кеджаана. Он переправился на Одус и объединил разрозненные племена в одно государство, что послужило становлению эпохи мира и процветания. Но потом на континент прибыли Эруд и его «высшие люди». Они захватили большую часть керранской земли; хуже того, среди керра разразилась чума и унесла множество жизней. Керра винили в этом еретиков и их учение некромантии. Кеджаан тоже стал жертвой чумы, и преемником стал его сын Ва Керрат, который поклялся отомстить еретикам. Во время гражданской войны между эрудитами и еретиками какая-то неведомая магическая сила телепортировала целое поселение керра на тёмную сторону луны Луклин. Ва Керрат пережил это путешествие и назвал своё потерянное племя Ва Шир. Керра, оставшиеся в Норрате, распались; некоторые отправились на запад острова Керра, другие переправились на маленький остров на Перекрестке Эруда, остальные ушли в горы Стоунбрант. Только много лет спустя некоторые из племени Ва Шир смогли вернуться с Луклина, став основателями новой, сильной династии.
  • Огры — многочисленная раса, созданная для войны Раллосом Зеком. Много лет назад они объединились в империю, которая захватила большую часть Норрата. К несчастью, они выступили войной на Совет Рейт в Мире Земли. За это Рейт наложили проклятие на все создания Зека, лишив их интеллекта и разрушив их империю. Так огры стали пешками других рас, покидающими свои убогие лачуги из грубого камня в Фирроте лишь для того, чтобы поучаствовать в очередном местечковом конфликте. Когда боги покинули свои Миры, пала завеса, помутившая рассудок огров. Но только они начали восстанавливать свою цивилизацию, как к ним явился Аватар Войны, которого послал Раллос, желавший создать новую Раллосианскую империю, призванную смести с лица Норрата все остальные расы. Захватив Храм Казика-Туле и вход в Мир Страха, повелитель огров, генерал Урдуук, нарушил договор, заключённый между Раллосом с Казиком-Туле. И вновь такое оскорбление врагов не прошло даром для расы огров: Аватар Страха обрушил ужасный Зелёный Туман на огров как раз в тот момент, когда они почти покорили Кейнос и Фрипорт.
  • Ратонга — раса разумных крысоподобных существ высотой с дворфа. Об их прошлом почти ничего не известно. Раса была впервые обнаружена в Эпоху Войн; ратонга помогали ополчению Фрипорта передвигаться по подземным туннелям, ведущим в Пустыню Ро, что позволяло доставлять продовольствие и подкрепления в осажденный великий город. После этого ратонга снова ушли в подземелья и не появлялись много лет, пока с началом мощных землетрясений континент Антоника не начал распадаться на части. Ходят слухи, что ратонга — это племя людей-крыс, родственников Четари из Некрополя Драконов — впрочем, сами ратонга и распускают эти слухи. Если учитывать, что ратонга гораздо крупнее и умнее Четари, можно предположить, что их цивилизация зародилась в глубинах самого Подножия. Сами ратонга это не подтверждают, но и не опровергают. Ратонга часто рисуют у себя на груди некий символ. Символ всегда один и тот же, но что он означает — неизвестно.
  • Тролли — первая раса, созданная в Норрате Казиком-Туле. Они почти такие же высокие, как и огры, но менее массивные, с зеленоватой кожей и злобными чертами лица. Тролли едят всё, что прыгает и ползает, как в сыром виде, так и в жареном. Они заботятся только об удовлетворении собственных нужд, которые ограничиваются победами в битвах и захватом добычи. Они были бы ещё более опасны, если бы их интеллект не был столь ограничен. Но тролли и так сочетают в себе неуемную ярость, себялюбие вкупе с огромной силой, что делает их опасными противниками. Их город Гробб, построенный в глубине болота Иннотуле, был похож на скопище жалких лачуг. Его покорила раса фроглоков, которые перестроили его и назвали Гукта. Тролли спаслись бегством и объединились с тёмными эльфами, попав под зависимость Тейр’Дал. Однако троллей нельзя недооценивать. Один особенно злобный клан троллей обитает в скале Расколотый Череп. Их сердца наполнены учением Ненависти, и они поклоняются Иннорууку, новому хозяину, во имя которого они похитили древний артефакт из Гробба — камень, покрытый древними пророчествами Грозмока. Тролли ожидают пришествия Грозмока, мифической фигуры, которая объединит племена великой властью Страха и Ненависти.
  • Лесные эльфы — родственники высших эльфов. Эти свободомыслящие по натуре существа куда более приветливы и вежливы, чем высокомерные Коада’Дал. Рост лесного эльфа примерно полтора метра, кожа покрыта золотистым загаром. Фейр’Дал основали древесный город Келетин, возносящийся чередой платформ и лифтов к неземной красоте Великого Фейдарка. Лесные эльфы любят празднества и песни, посвящая свою жизнь восхвалению богини Тунаре. Добрый нрав лесных эльфов помогает им устанавливать прочные связи с другими расами, особенно с людьми. Это, в частности, привело к тому, что у многих полуэльфов предками были лесные эльфы.
  • Феи — дружелюбная и симпатичная раса. Феи подобны детям, любят весёлые шутки и игры. Они маленькие создания, с яркими крыльями и внешностью ребёнка. Несмотря на кажущуюся легкомысленность, достаточно способные маги. Их родной город — Келетин.
  • Арасай — внешне отдалённо напоминают Фей. По сути же являются их тёмной разновидностью, выведенной в результате жестокого эксперимента, в результате которого их природа прошла необратимую трансформацию. Сильны своими магическими способностями, опасны в гневе. Верно и преданно служат своей создательнице Тейр’Дал Кристаннос (Правительница Нериака) и поклняются ей как своей богине. Родной город — Нериак.
  • Сарнаки — драконоподобная тёмная раса сильных и ловких существ. Изгнанные из родных мест, бродят ныне по всему миру. Родной город — Горовин.
  • Вампиры- раса Вампиров Свободной Крови, которые могут двигаться даже при солнечном свете.
  • Эйракины- раса на стыке арасай и драконов, крылья представителей этой расы растут вместе с ними,и к 85 уровню появляется возможность самостоятельного полета!

Классы

В EverQuest II существуют 4 архетипа персонажей: Воин, Разведчик, Жрец и Маг. Выбрав один из архетипов, игрок может подобрать различные класс и подкласс. Для каждой из четырёх групп существуют по три класса, подклассы одного из них строго разбиты на добро и зло, а у двух обязательно нейтральны. Выбор боевой профессии ограничивает древо навыков, даёт начальный набор умений и предрасположенностей в разделении параметров. Изначально в игре существовало 24 класса, но затем к ним добавились Повелитель зверей (в дополнении AoD) и Медиум (в дополнении ToV).

Воин Боец Берсерк
Страж
Крестоносец Паладин
Тёмный рыцарь
Борец Монах
Громила
Разведчик Бард Трубадур
Менестрель
Охотник Следопыт
Убийца
Бродяга Головорез
Разбойник
Жрец Друид Фурия
Хранитель
Клирик Храмовник
Инквизитор
Шаман Мистик
Осквернитель
Маг Колдун Волшебник
Чернокнижник
Кудесник Заклинатель
Некромант
Чародей Иллюзионист
Гипнотизёр

Также имеется несколько ремесленных профессий:

  • Ремесленник
    • Плотник (мебель, ящики, ремонтные наборы, алтари)
    • Повар (еда и питье)
    • Столяр (стрелы, луки, метательное оружее, деревянные щиты, посохи, тотемы)
  • Экипировщик
    • Оружейник (металлическое оружие, метательное оружие)
    • Кузнец (кольчуги и тяжёлые доспехи, металлические щиты)
    • Портной (лёгкие матерчатые и кожаные доспехи, сумки)
  • Учёный
    • Алхимик (зелья, яды, эссенции для бойцов)
    • Ювелир (украшения, талисманы, руны для разведчиков)
    • Книжник (свитки магам и жрецам)

Вторичные ремесленные профессии:

  • Механик
  • Инкрустатор

Адд-оны

Название Тип Дата выхода
The Bloodline Chronicles Модуль Приключений 21 марта, 2005
The Splitpaw Saga Модуль Приключений 28 июня 2005
Desert of Flames Дополнение 13 сентября 2005
Kingdom of Sky Дополнение 21 февраля 2006
The Fallen Dynasty Модуль Приключений 14 июня 2006
Echoes of Faydwer Дополнение 14 ноября 2006 (в России вышло 6 февраля 2007)
Rise of Kunark Дополнение 13 ноября 2007 (в России вышло 19 декабря 2007)
The Shadow Odyssey Дополнение 18 ноября 2008 (в России вышло 18 ноября 2008)
Sentinel’s Fate Дополнение 16 февраля 2010
Destiny of Velious Дополнение 22 февраля 2011
Age of Discovery Дополнение 6 декабря 2011
Chains of Eternity Дополнение 13 ноября 2012
Tears of Veeshan Дополнение 12 ноября 2013
Altar of Malice Дополнение 11 ноября 2014

SOEmote

EverQuest II стала первой игрой, в которой используется технология SOEmote, делающая более реалистичным общение в онлайн-играх. Это программный пакет, который выполняет две функции. Во-первых, он изменяет голос игрока таким образом, чтобы он больше соответствовал выбранному персонажу. Во-вторых, с помощью веб-камеры он «снимает» с лица эмоции игрока, воспроизводя их с помощью игрового персонажа[2].

Напишите отзыв о статье "EverQuest II"

Примечания

  1. [lenta.ru/news/2011/11/11/everquest/ Lenta.ru: Игры: EverQuest II станет условно-бесплатной]
  2. [games.mail.ru/pc/news/2012-08-03/s_7_avgusta_v_everquest_2_oficialno_mozhno_budet_korchit_rozhi/ С 7 августа в EverQuest 2 можно будет корчить рожи — «Игры@Mail.Ru»]  (рус.)

Ссылки

  • [www.everquest2.com Официальный сайт Everquest II]
  • [eq2.akella-online.ru/ Русский официальный сайт]
  • [norrath.ru/wiki/ Неофициальный русский сайт] — на принципах открытого редактирования



Отрывок, характеризующий EverQuest II


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.